Физикализм

Физикали́зм — концепция логического позитивизма, которая разрабатывалась Карнапом, Нейратом и др. Сторонники физикализма считают критерием научности какого-либо положения любой науки возможность перевести его на язык физики. Положения, не поддающиеся такой операции, рассматриваются как лишенные научного смысла.

В современной философии физикализм чаще всего ассоциируют с проблемой разума-тела в философии сознания, в отношении которой физикализм придерживается позиции, что всё, что приписывается «разуму», в действительности должно приписываться мозгу и его активности. Физикализм часто приравнивают к материализму. Некоторые авторы считают, что физикализм допускает существование таких явлений, которые не вписываются в картину мира материализма. С этой концепцией также связана позиция методологического натурализма, суть которого состоит в том, что философия и наука должны по меньшей мере исходить из предположения о естественной природе процессов.

Редуктивный и нередуктивный физикализм

В целом физикализм подразделяется на редуктивный и нередуктивный. В своей онтологической форме редукционизм предполагает, что все феномены «высокого уровня», такие как психические состояния, в конечном счете идентичны определенным физико-химическим состояниям «низкого уровня». Нередуктивный физикализм эту позицию отрицает, придерживаясь мнения о том, что все состояния, включая психические, в конечном счете являются физическими состояниями.

Не все философы согласны с такой классификацией. К примеру, Ким Джегвон считает, что может существовать только редуктивный физикализм. Физикализм, согласно Киму, подразумевает принцип причинной замкнутости, согласно которому любое физическое событие может быть объяснено физическими причинами. Утверждения о том, что движения тела могут быть вызваны предшествующим состоянием тела и решениями/намерениями являются переопределенными. Другими словами, если предшествующее состояние тела является необходимым и достаточным, то другие условия не имеют значения.

Редуктивный физикализм

Все виды редуктивного физикализма основаны на идее о том, что все можно аналитически свести к фундаментальным физическим основам. Это является одной из причин, по которой физикализм часто используют как синоним термина материализм.

Редуктивный физикализм совместим с позицией элиминативизма — точки зрения, что психические состояния как таковые не существуют.

Нередуктивный физикализм

Ранние формы физикализма, исторически развиваясь из материализма, были редуктивными. Нередуктивный физикализм приобрел большую популярность после того как Дональд Дэвидсон представил концепцию супервенции к физикализму.

По своей сути нередуктивный физикализм является идеей о том, что, хотя психические состояния вызваны физическими состояниями, их нельзя свести к физическим свойствам.

См. также

• Материализм
• Технократия

Ссылки

• [plato.stanford.edu/entries/physicalism/ Physicalism] // Stanford Encyclopedia of Philosophy

Отрывок, характеризующий Физикализм

– Onterkoff, – сказал капитан и несколько секунд смеющимися глазами смотрел на Пьера. – Les Allemands sont de fieres betes. N'est ce pas, monsieur Pierre? [Экие дурни эти немцы. Не правда ли, мосье Пьер?] – заключил он.
– Eh bien, encore une bouteille de ce Bordeau Moscovite, n'est ce pas? Morel, va nous chauffer encore une pelilo bouteille. Morel! [Ну, еще бутылочку этого московского Бордо, не правда ли? Морель согреет нам еще бутылочку. Морель!] – весело крикнул капитан.
Морель подал свечи и бутылку вина. Капитан посмотрел на Пьера при освещении, и его, видимо, поразило расстроенное лицо его собеседника. Рамбаль с искренним огорчением и участием в лице подошел к Пьеру и нагнулся над ним.
– Eh bien, nous sommes tristes, [Что же это, мы грустны?] – сказал он, трогая Пьера за руку. – Vous aurai je fait de la peine? Non, vrai, avez vous quelque chose contre moi, – переспрашивал он. – Peut etre rapport a la situation? [Может, я огорчил вас? Нет, в самом деле, не имеете ли вы что нибудь против меня? Может быть, касательно положения?]
Пьер ничего не отвечал, но ласково смотрел в глаза французу. Это выражение участия было приятно ему.
– Parole d'honneur, sans parler de ce que je vous dois, j'ai de l'amitie pour vous. Puis je faire quelque chose pour vous? Disposez de moi. C'est a la vie et a la mort. C'est la main sur le c?ur que je vous le dis, [Честное слово, не говоря уже про то, чем я вам обязан, я чувствую к вам дружбу. Не могу ли я сделать для вас что нибудь? Располагайте мною. Это на жизнь и на смерть. Я говорю вам это, кладя руку на сердце,] – сказал он, ударяя себя в грудь.
– Merci, – сказал Пьер. Капитан посмотрел пристально на Пьера так же, как он смотрел, когда узнал, как убежище называлось по немецки, и лицо его вдруг просияло.
– Ah! dans ce cas je bois a notre amitie! [А, в таком случае пью за вашу дружбу!] – весело крикнул он, наливая два стакана вина. Пьер взял налитой стакан и выпил его. Рамбаль выпил свой, пожал еще раз руку Пьера и в задумчиво меланхолической позе облокотился на стол.
– Oui, mon cher ami, voila les caprices de la fortune, – начал он. – Qui m'aurait dit que je serai soldat et capitaine de dragons au service de Bonaparte, comme nous l'appellions jadis. Et cependant me voila a Moscou avec lui. Il faut vous dire, mon cher, – продолжал он грустным я мерным голосом человека, который сбирается рассказывать длинную историю, – que notre nom est l'un des plus anciens de la France. [Да, мой друг, вот колесо фортуны. Кто сказал бы мне, что я буду солдатом и капитаном драгунов на службе у Бонапарта, как мы его, бывало, называли. Однако же вот я в Москве с ним. Надо вам сказать, мой милый… что имя наше одно из самых древних во Франции.]
И с легкой и наивной откровенностью француза капитан рассказал Пьеру историю своих предков, свое детство, отрочество и возмужалость, все свои родственныеимущественные, семейные отношения. «Ma pauvre mere [„Моя бедная мать“.] играла, разумеется, важную роль в этом рассказе.
– Mais tout ca ce n'est que la mise en scene de la vie, le fond c'est l'amour? L'amour! N'est ce pas, monsieur; Pierre? – сказал он, оживляясь. – Encore un verre. [Но все это есть только вступление в жизнь, сущность же ее – это любовь. Любовь! Не правда ли, мосье Пьер? Еще стаканчик.]
Пьер опять выпил и налил себе третий.
– Oh! les femmes, les femmes! [О! женщины, женщины!] – и капитан, замаслившимися глазами глядя на Пьера, начал говорить о любви и о своих любовных похождениях. Их было очень много, чему легко было поверить, глядя на самодовольное, красивое лицо офицера и на восторженное оживление, с которым он говорил о женщинах. Несмотря на то, что все любовные истории Рамбаля имели тот характер пакостности, в котором французы видят исключительную прелесть и поэзию любви, капитан рассказывал свои истории с таким искренним убеждением, что он один испытал и познал все прелести любви, и так заманчиво описывал женщин, что Пьер с любопытством слушал его.