Филарх

Филарх — греческий историк риторического стиля, живший в III в. до н. э., главным сочинением которого является «История Эллады».

Биография

Место его рождения точно неизвестно, вероятно, это были Афины, Сикион или Навкратис. С большей уверенностью можно говорить о датах жизни Филарха. От Полибия мы узнаем, что Филарх был современником Арата и рассказывал о тех же событиях, что и Арат в своей истории. Арат умер в 213 г. до н. э., а работа его заканчивается 220 г. до н. э. Поэтому можно предположить, что Филарх жил примерно до 215 г. до н. э.

Труды

Филарх писал небольшие произведения исторической и мифологической тематики. Однако известность ему принесла «История Эллады», в частности история Пелопоннеса. Труд был написан в 28 томах и охватывал период продолжительностью в 50 лет от похода Пирра на Пелопоннес (272 г. до н. э.) до смерти спартанского царя Клеомена III (219 г. до н. э.).

Стиль

Произведения Филарха были ярким образцом исторического повествования риторического стиля. Язык его «Истории» живой и драматичный. Таким образом, Филарх, вероятно, стремился произвести впечатление на читателя. Однако ценность труда несколько уменьшается из-за использования анекдотов, частого отклонения от предмета описания, а также общей антимакедонской направленности сочинения.

Оценки Филарха

Историк Полибий дает Филарху довольно негативную оценку. Он называет Филарха врагом Ахейского союза и также отмечает, что «в его утверждениях каждый прежде всего поражается непониманию и незнанию общеизвестных предметов – состояния и богатства эллинских государств, а историкам это должно быть известно прежде всего». Полибию вторит Плутарх. Но его в его оценке меньше резкости. Вероятно, потому, что историк заимствовал свидетельства Филарха при описании царей.

Сохранность произведений

Произведения Филарха не сохранились, но отрывки дошли до нас в трудах Плутарха, Помпея Трога и Афинея. Эти отрывки впоследствии были изданы Лухтом (1836), Брюкнером (1839), Мюллером (Historicorum graecorum fragmenta (FGH), 1841, том I, стр. 334—358), а также Феликсом Якоби (Felix Jacoby. Fragmente der Griechischen Historiker (FGrHist), № 81).

Литература

• Античные писатели. Словарь. Пер. с польского. СПб., 1999
• История греческой литературы. М., 1955. Т. 3.
• Любкер Ф. Реальный словарь классических древностей. М., 2001. Т. 3.

Ссылки

• [krotov.info/history/00/eger/vsem_030.htm Библиотека Якова Кротова]
• [gatchina3000.ru/big/107/107041_brockhaus-efron.htm Большой энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона]

Отрывок, характеризующий Филарх

– Эка шельма, – сказал Денисов.
– Уйдет! – щуря глаза, сказал эсаул.
Человек, которого они называли Тихоном, подбежав к речке, бултыхнулся в нее так, что брызги полетели, и, скрывшись на мгновенье, весь черный от воды, выбрался на четвереньках и побежал дальше. Французы, бежавшие за ним, остановились.
– Ну ловок, – сказал эсаул.
– Экая бестия! – с тем же выражением досады проговорил Денисов. – И что он делал до сих пор?
– Это кто? – спросил Петя.
– Это наш пластун. Я его посылал языка взять.
– Ах, да, – сказал Петя с первого слова Денисова, кивая головой, как будто он все понял, хотя он решительно не понял ни одного слова.
Тихон Щербатый был один из самых нужных людей в партии. Он был мужик из Покровского под Гжатью. Когда, при начале своих действий, Денисов пришел в Покровское и, как всегда, призвав старосту, спросил о том, что им известно про французов, староста отвечал, как отвечали и все старосты, как бы защищаясь, что они ничего знать не знают, ведать не ведают. Но когда Денисов объяснил им, что его цель бить французов, и когда он спросил, не забредали ли к ним французы, то староста сказал, что мародеры бывали точно, но что у них в деревне только один Тишка Щербатый занимался этими делами. Денисов велел позвать к себе Тихона и, похвалив его за его деятельность, сказал при старосте несколько слов о той верности царю и отечеству и ненависти к французам, которую должны блюсти сыны отечества.
– Мы французам худого не делаем, – сказал Тихон, видимо оробев при этих словах Денисова. – Мы только так, значит, по охоте баловались с ребятами. Миродеров точно десятка два побили, а то мы худого не делали… – На другой день, когда Денисов, совершенно забыв про этого мужика, вышел из Покровского, ему доложили, что Тихон пристал к партии и просился, чтобы его при ней оставили. Денисов велел оставить его.
Тихон, сначала исправлявший черную работу раскладки костров, доставления воды, обдирания лошадей и т. п., скоро оказал большую охоту и способность к партизанской войне. Он по ночам уходил на добычу и всякий раз приносил с собой платье и оружие французское, а когда ему приказывали, то приводил и пленных. Денисов отставил Тихона от работ, стал брать его с собою в разъезды и зачислил в казаки.
Тихон не любил ездить верхом и всегда ходил пешком, никогда не отставая от кавалерии. Оружие его составляли мушкетон, который он носил больше для смеха, пика и топор, которым он владел, как волк владеет зубами, одинаково легко выбирая ими блох из шерсти и перекусывая толстые кости. Тихон одинаково верно, со всего размаха, раскалывал топором бревна и, взяв топор за обух, выстрагивал им тонкие колышки и вырезывал ложки. В партии Денисова Тихон занимал свое особенное, исключительное место. Когда надо было сделать что нибудь особенно трудное и гадкое – выворотить плечом в грязи повозку, за хвост вытащить из болота лошадь, ободрать ее, залезть в самую середину французов, пройти в день по пятьдесят верст, – все указывали, посмеиваясь, на Тихона.