Филателия (журнал)

Филателия
Обложка журнала «Филателия» (№ 11, 2005)
Специализация:	филателия, коллекционирование
Периодичность:	1 раз в месяц
Язык:	русский
Адрес редакции:	123308, Россия, Москва, Новохорошёвский проезд, д. 24, корп. 1
Главный редактор:	Обухов Евгений Алексеевич
Издатель:	агентство «Союзпечать» (1969—1987) → ФГУП Издатцентр «Марка» (с 1989)
Страна:	СССР СССР → Россия Россия
История издания:	издаётся с 1966 года
Дата основания:	1966
Объём:	56 страниц
Тираж:	2200 экземпляров
ISSN печатной версии:	[www.sigla.ru/table.jsp?f=8&t=3&v0=0860-4478&f=1003&t=1&v1=&f=4&t=2&v2=&f=21&t=3&v3=&f=1016&t=3&v4=&f=1016&t=3&v5=&bf=4&b=&d=0&ys=&ye=&lng=&ft=&mt=&dt=&vol=&pt=&iss=&ps=&pe=&tr=&tro=&cc=UNION&i=1&v=tagged&s=0&ss=0&st=0&i18n=ru&rlf=&psz=20&bs=20&ce=hJfuypee8JzzufeGmImYYIpZKRJeeOeeWGJIZRrRRrdmtdeee88NJJJJpeeefTJ3peKJJ3UWWPtzzzzzzzzzzzzzzzzzbzzvzzpy5zzjzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzztzzzzzzzbzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzzvzzzzzzyeyTjkDnyHzTuueKZePz9decyzzLzzzL*.c8.NzrGJJvufeeeeeJheeyzjeeeeJh*peeeeKJJJJJJJJJJmjHvOJJJJJJJJJfeeeieeeeSJJJJJSJJJ3TeIJJJJ3..E.UEAcyhxD.eeeeeuzzzLJJJJ5.e8JJJheeeeeeeeeeeeyeeK3JJJJJJJJ*s7defeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeeSJJJJJJJJZIJJzzz1..6LJJJJJJtJJZ4....EK*&debug=false 0860-4478]
Индекс по каталогу «Роспечати»:	[pressa.rosp.ru/tvr.asp?tvr_code=71037 71037]
Индекс по каталогу «Пресса России»:	[www.pressa-rf.ru/cat/1/edition/60593 60593]
Веб-сайт:	[www.rusmarka.ru/filateliacover.aspx rusmarka.ru/filateliacover.aspx]

К:Печатные издания, возникшие в 1966 году

«Филатели́я» (до 1991 года — «Филатели́я СССР») — ежемесячный российский филателистический журнал, издающийся в Москве Издательско-торговым центром (ИТЦ) «Марка».

Выходит с июля 1966 года; до 1977 года бюллетень, затем научно-популярный иллюстрированный журнал.

Описание

В журнале публикуются исследования по истории почты и филателии, информация о выпусках новых марок, маркированных конвертов, почтовых карточек и специальных гашений, сведения о почтовых марках, выпущенных в других странах, о международных и национальных филателистических выставках, советы по коллекционированию, в том числе тематическому.

Журнал также содержит:

• каталоги отечественных знаков почтовой оплаты, земских и непочтовых марок;
• исследования по другим областям коллекционирования: филумении, бонистике, нумизматике;
• информацию о деятельности обществ и союзов филателистов;
• раздел для юных филателистов.

История

Первый номер журнала вышел в свет в июле 1966 года. Для создания его обложки была взята марка второго стандартного выпуска РСФСР 1921 года номиналом в 250 рублей^[≡].

С июля 1966 года и до апреля 1991 года журнал «Филателия СССР» являлся органом Министерства связи СССР и Всесоюзного общества филателистов (с 1989 года Союз филателистов СССР). До 1977 года имел статус ежемесячного бюллетеня, затем — научно-популярного иллюстрированного журнала.

В год 10-летия выхода первого номера «Филателии СССР» (1976) редакция журнала следующим образом формулировала его задачи:

Пропагандировать филателистические документы, связанные с политическими и культурными событиями в жизни нашей страны; информировать читателей о деятельности Всесоюзного общества филателистов и почтовой службы Министерства связи СССР; широко освещать жизнь отделений ВОФ, его клубов и кружков; рассказывать о филателистических выставках; писать о развитии филателии, её больших возможностях в воспитании людей, организации их активного и полноценного досуга; способствовать улучшению научно-исследовательской работы членов Общества, творческому росту коллекционеров; содействовать укреплению связей советских филателистов с их коллегами за рубежом, в первую очередь с коллекционерами социалистических стран. («Филателия СССР», № 7, 1976.)

Журнал имел постоянные рубрики и разделы: «Вам, тематики», «В отделениях ВОФ», «Выставки», «Исследования, поиски», «Из истории почты», «Справочный стол», «Глобус: проблемы: информация», «Юный филателист», «Фалеристика», «Филокартия», «Глазами друзей», «Что, где, когда», «По странам и континентам», «Почтовые музеи мира», «Марка на уроке», «В помощь лектору», «Страницы истории», «Библиография», «Мозаика» и некоторые другие. Ежегодно в адрес редакции журнала приходили тысячи читательских писем; например, в 1974 году их поступило около 7000, а в 1975 — почти 9000.

С первого года издания в журнале стали печататься исследовательские материалы, а в июньском номере за 1968 год появилась регулярная рубрика «Исследования, поиски».

Редакция журнала выступила инициатором традиционного конкурса на лучшую советскую почтовую марку (серию) года. Для продвижения этого конкурса в 1975 году был выпущен художественный маркированный конверт (ХМК) с надписью: «Участвуйте в конкурсе журнала „Филателия СССР“ на лучшую почтовую марку года» (№ 4555, 29.04.1975, 4 коп., художник Ю. Косоруков).

В 1977 году тираж журнала составлял около 100 тыс. экземпляров, увеличившись за первые 10 лет почти в два раза. В 1991 году тираж снизился до 44 тыс. экземпляров.

В апреле 1991 года журнал был переименован и ныне выходит под названием «Филателия». Учредителями журнала стали ИТЦ «Марка» и Союз филателистов СССР (до марта 1992 года). В постсоветское время продолжалось сокращение количества издаваемых экземпляров журнала; его тираж в 2006—2008 годах составлял в среднем всего лишь 1500 экземпляров.

За свою длительную историю печатное издание неоднократно отмечалось золотыми, серебряными и бронзовыми медалями в литературном классе на филателистических выставках.

В постсоветский период в адрес журнала, однако, появились критические выступления со стороны читателей и коллекционеров, которые отмечают снижение уровня и качества информации и материалов, публикуемых на страницах издания.

Главные редакторы

На протяжении многолетней истории журнала его редакцию возглавляли:

• Виктор Алексеевич Степанов (1966—1968).
• Борис Александрович Балашов (1968—1974).
• Борис Иванович Буров (1974—1975).
• Игорь Владимирович Чехов (1975—1987).
• Юлий Германович Бехтерев (1987—2005).
• Евгений Алексеевич Обухов (c 2005 года).

Адрес редакции

Месторасположение редакции журнала в Москве неоднократно менялось, как указано ниже:

• С 1966 по 1968 год — Москва, 4-й Самотёчный пер., д. 9
• С 1968 по 1969 год — Москва, 2-й Краснопрудный пер., д. 7
• С 1969 по 1974 год — Москва, Давыдовский пер., д. 6
• С 1975 по 1987 год — Москва, Новохорошёвский проезд, 24, корп. 1
• С 1987 по 1995 год — Москва, Хлебный пер., 8
• С 1995 по 2005 год — Москва, Хлебный пер., 6
• С 2005 по 2006 год — Москва, Ленинский пр-т, д. 64/2
• С 2006 — Москва, Новохорошёвский проезд, 24, корп. 1

Изменение дизайна

За время издания журнала происходили изменения в его дизайне и оформлении. Впервые значительные изменения произошли в январе 1975 года. У журнала изменился формат — вместо 80 × 108 мм стали использовать 70 × 100 мм. В таком формате журнал выходит по сей день. Возросло число страниц — с 56 до 64.

В 1989 году журнал не только изменился внешне, но и внутреннее его содержание претерпело некоторые изменения. По многочисленным просьбам читателей, весь информативно-справочный оперативный блок журнала расположили на центральной тетрадке с тем, чтобы каждый коллекционер смог изъять её из номера для составления своих каталогов, а номер при этом не потерял бы целостности. Статьи этого блока были переведены на более мелкий шрифт, тем самым выигрывалось место для других публикаций. Каждая рубрика стала занимать строго определённое место и свои страницы, особенно это касалось справочной информации. Дизайн 1989 года практически не изменился после переименования журнала «Филателия СССР» в «Филателия» в апреле 1991 года, убрали только только надпись «СССР».

Новые изменения в оформлении журнала «Филателия» произошли в середине 2005 года. Они были связаны с приходом в журнал нового главного редактора Е. А. Обухова. Стала более строгой и сориентированной на нужды коллекционеров концепция подачи материала, было увеличено число страниц с 48 до 56. Сменилась и типография. Вместо «Чеховского полиrрафического комбината», который печатал журнал на протяжении многих лет, была выбрана типография ООО «Информпресс-94».

С 2012 года увеличены формат и объём журнала до 64 страниц, все страницы «Филателии» стали цветными.

Художники-оформители журнала в разные годы

• Золотарёв Е. М. (1966—1967)
• Иванов В. (1966—1967)
• Фёдоров В. (1966)
• Шипов А. В. (1968)
• Демидова О. В. (1968)
• Тирдатов В. В. (1968)
• Смоляков Н. Н. (1968—1974)
• Луцкий А. (1969)
• Таланов Э. (? 1972—1975)
• Буров Б. (1973—1974)
• Немиров Ю. (1974)
• Ершов А. (1974)
• Лёвушкин В. А. (1974—1976)
• Белоногов В. Н. (1975, 1987—1990)
• Кознов О. А. (1976)
• Марголин И. Л. (1976—1993)
• Добровольский О. О. (1990)
• Захаркин Ю. В. (с середины 2000-х годов)
• Капранов С. А. (с 2011)

Награды

Журнал «Филателия» («Филателия СССР») неоднократно удостаивался высоких наград на филателистических смотрах в литературном классе. Так, например, на Международной филателистической выставке в Бельгии «ANTVERPIA 2010», Международном фестивале филателии «Италия 2009» и на всемирной филателистической выставке в Китае «China-2009» журнал был оценён Большими серебряными медалями.

На Международной филателистической выставке «LONDON 2010», проходившей с 8 по 15 мая 2010 года в Лондоне, приложение к журналу «Филателия» — «Каталог знаков почтовой оплаты Российской Федерации. 2006» (тома 1, 2) — было награждено серебряно-бронзовой медалью.

Прочее

• В 1968 году одна из спичечных этикеток, подготовленных Главфанспичпромом СССР в серии «Союзпечать — Филателия», была посвящена периодическому изданию Минсвязи и ВОФ и содержала призыв «Подписывайтесь на журнал „Филателия СССР“». При этом на этикетке была запечатлена обложка самого первого номера журнала за июль 1966 года.
• В ознаменование 10-летия выхода журнала в 1976 году были выпущены два ХМК Министерства связи СССР, которые гасились специальным гашением.
• В 2002 году Издательско-торговый центр «Марка» посвятил журналу ХМК с напечатанным безноминальным знаком почтовой оплаты (литера «A»). Следующий российский конверт был издан в 2006 году в связи с 40-летием журнала.

Литература

• Бернгард К. Исследовательские работы на страницах журнала // Филателия СССР. — 1976. — № 7. — С. 22—23.
• Бехтерев Ю. Прямой разговор // Филателия СССР. — № 12. — 1988. — С. 2.
• Десятилетний юбилей // Календарь филателиста на 1977 год. — М.: Связь, 1976. — 28 июня—4 июля.
• Обухов Е. Слово к читателям // Филателия. — 2005. — № 5. — С. 1.
• Филателия СССР // [dic.academic.ru/dic.nsf/dic_philately/2683/ Большой филателистический словарь] / Н. И. Владинец, Л. И. Ильичёв, И. Я. Левитас, П. Ф. Мазур, И. Н. Меркулов, И. А. Моросанов, Ю. К. Мякота, С. А. Панасян, Ю. М. Рудников, М. Б. Слуцкий, В. А. Якобс; под общ. ред. Н. И. Владинца и В. А. Якобса. — М.: Радио и связь, 1988. — 320 с. — 40 000 экз. — ISBN 5-256-00175-2.

• «Филателии СССР» // [www.fmus.ru/article02/FS/F.html Филателистический словарь] / Сост. О. Я. Басин. — М.: Связь, 1968. — 164 с.
• «Филателии СССР» 10 лет // Филателия СССР. — 1976. — № 7. — С. 1—2.

Отрывок, характеризующий Филателия (журнал)

– Да, сопрягать надо, пора сопрягать.
– Запрягать надо, пора запрягать, ваше сиятельство! Ваше сиятельство, – повторил какой то голос, – запрягать надо, пора запрягать…
Это был голос берейтора, будившего Пьера. Солнце било прямо в лицо Пьера. Он взглянул на грязный постоялый двор, в середине которого у колодца солдаты поили худых лошадей, из которого в ворота выезжали подводы. Пьер с отвращением отвернулся и, закрыв глаза, поспешно повалился опять на сиденье коляски. «Нет, я не хочу этого, не хочу этого видеть и понимать, я хочу понять то, что открывалось мне во время сна. Еще одна секунда, и я все понял бы. Да что же мне делать? Сопрягать, но как сопрягать всё?» И Пьер с ужасом почувствовал, что все значение того, что он видел и думал во сне, было разрушено.
Берейтор, кучер и дворник рассказывали Пьеру, что приезжал офицер с известием, что французы подвинулись под Можайск и что наши уходят.
Пьер встал и, велев закладывать и догонять себя, пошел пешком через город.
Войска выходили и оставляли около десяти тысяч раненых. Раненые эти виднелись в дворах и в окнах домов и толпились на улицах. На улицах около телег, которые должны были увозить раненых, слышны были крики, ругательства и удары. Пьер отдал догнавшую его коляску знакомому раненому генералу и с ним вместе поехал до Москвы. Доро гой Пьер узнал про смерть своего шурина и про смерть князя Андрея.

Х
30 го числа Пьер вернулся в Москву. Почти у заставы ему встретился адъютант графа Растопчина.
– А мы вас везде ищем, – сказал адъютант. – Графу вас непременно нужно видеть. Он просит вас сейчас же приехать к нему по очень важному делу.
Пьер, не заезжая домой, взял извозчика и поехал к главнокомандующему.
Граф Растопчин только в это утро приехал в город с своей загородной дачи в Сокольниках. Прихожая и приемная в доме графа были полны чиновников, явившихся по требованию его или за приказаниями. Васильчиков и Платов уже виделись с графом и объяснили ему, что защищать Москву невозможно и что она будет сдана. Известия эти хотя и скрывались от жителей, но чиновники, начальники различных управлений знали, что Москва будет в руках неприятеля, так же, как и знал это граф Растопчин; и все они, чтобы сложить с себя ответственность, пришли к главнокомандующему с вопросами, как им поступать с вверенными им частями.
В то время как Пьер входил в приемную, курьер, приезжавший из армии, выходил от графа.
Курьер безнадежно махнул рукой на вопросы, с которыми обратились к нему, и прошел через залу.
Дожидаясь в приемной, Пьер усталыми глазами оглядывал различных, старых и молодых, военных и статских, важных и неважных чиновников, бывших в комнате. Все казались недовольными и беспокойными. Пьер подошел к одной группе чиновников, в которой один был его знакомый. Поздоровавшись с Пьером, они продолжали свой разговор.
– Как выслать да опять вернуть, беды не будет; а в таком положении ни за что нельзя отвечать.
– Да ведь вот, он пишет, – говорил другой, указывая на печатную бумагу, которую он держал в руке.
– Это другое дело. Для народа это нужно, – сказал первый.
– Что это? – спросил Пьер.
– А вот новая афиша.
Пьер взял ее в руки и стал читать:
«Светлейший князь, чтобы скорей соединиться с войсками, которые идут к нему, перешел Можайск и стал на крепком месте, где неприятель не вдруг на него пойдет. К нему отправлено отсюда сорок восемь пушек с снарядами, и светлейший говорит, что Москву до последней капли крови защищать будет и готов хоть в улицах драться. Вы, братцы, не смотрите на то, что присутственные места закрыли: дела прибрать надобно, а мы своим судом с злодеем разберемся! Когда до чего дойдет, мне надобно молодцов и городских и деревенских. Я клич кликну дня за два, а теперь не надо, я и молчу. Хорошо с топором, недурно с рогатиной, а всего лучше вилы тройчатки: француз не тяжеле снопа ржаного. Завтра, после обеда, я поднимаю Иверскую в Екатерининскую гошпиталь, к раненым. Там воду освятим: они скорее выздоровеют; и я теперь здоров: у меня болел глаз, а теперь смотрю в оба».
– А мне говорили военные люди, – сказал Пьер, – что в городе никак нельзя сражаться и что позиция…
– Ну да, про то то мы и говорим, – сказал первый чиновник.
– А что это значит: у меня болел глаз, а теперь смотрю в оба? – сказал Пьер.
– У графа был ячмень, – сказал адъютант, улыбаясь, – и он очень беспокоился, когда я ему сказал, что приходил народ спрашивать, что с ним. А что, граф, – сказал вдруг адъютант, с улыбкой обращаясь к Пьеру, – мы слышали, что у вас семейные тревоги? Что будто графиня, ваша супруга…
– Я ничего не слыхал, – равнодушно сказал Пьер. – А что вы слышали?
– Нет, знаете, ведь часто выдумывают. Я говорю, что слышал.
– Что же вы слышали?
– Да говорят, – опять с той же улыбкой сказал адъютант, – что графиня, ваша жена, собирается за границу. Вероятно, вздор…
– Может быть, – сказал Пьер, рассеянно оглядываясь вокруг себя. – А это кто? – спросил он, указывая на невысокого старого человека в чистой синей чуйке, с белою как снег большою бородой, такими же бровями и румяным лицом.
– Это? Это купец один, то есть он трактирщик, Верещагин. Вы слышали, может быть, эту историю о прокламации?
– Ах, так это Верещагин! – сказал Пьер, вглядываясь в твердое и спокойное лицо старого купца и отыскивая в нем выражение изменничества.
– Это не он самый. Это отец того, который написал прокламацию, – сказал адъютант. – Тот молодой, сидит в яме, и ему, кажется, плохо будет.
Один старичок, в звезде, и другой – чиновник немец, с крестом на шее, подошли к разговаривающим.
– Видите ли, – рассказывал адъютант, – это запутанная история. Явилась тогда, месяца два тому назад, эта прокламация. Графу донесли. Он приказал расследовать. Вот Гаврило Иваныч разыскивал, прокламация эта побывала ровно в шестидесяти трех руках. Приедет к одному: вы от кого имеете? – От того то. Он едет к тому: вы от кого? и т. д. добрались до Верещагина… недоученный купчик, знаете, купчик голубчик, – улыбаясь, сказал адъютант. – Спрашивают у него: ты от кого имеешь? И главное, что мы знаем, от кого он имеет. Ему больше не от кого иметь, как от почт директора. Но уж, видно, там между ними стачка была. Говорит: ни от кого, я сам сочинил. И грозили и просили, стал на том: сам сочинил. Так и доложили графу. Граф велел призвать его. «От кого у тебя прокламация?» – «Сам сочинил». Ну, вы знаете графа! – с гордой и веселой улыбкой сказал адъютант. – Он ужасно вспылил, да и подумайте: этакая наглость, ложь и упорство!..
– А! Графу нужно было, чтобы он указал на Ключарева, понимаю! – сказал Пьер.
– Совсем не нужно», – испуганно сказал адъютант. – За Ключаревым и без этого были грешки, за что он и сослан. Но дело в том, что граф очень был возмущен. «Как же ты мог сочинить? – говорит граф. Взял со стола эту „Гамбургскую газету“. – Вот она. Ты не сочинил, а перевел, и перевел то скверно, потому что ты и по французски, дурак, не знаешь». Что же вы думаете? «Нет, говорит, я никаких газет не читал, я сочинил». – «А коли так, то ты изменник, и я тебя предам суду, и тебя повесят. Говори, от кого получил?» – «Я никаких газет не видал, а сочинил». Так и осталось. Граф и отца призывал: стоит на своем. И отдали под суд, и приговорили, кажется, к каторжной работе. Теперь отец пришел просить за него. Но дрянной мальчишка! Знаете, эдакой купеческий сынишка, франтик, соблазнитель, слушал где то лекции и уж думает, что ему черт не брат. Ведь это какой молодчик! У отца его трактир тут у Каменного моста, так в трактире, знаете, большой образ бога вседержителя и представлен в одной руке скипетр, в другой держава; так он взял этот образ домой на несколько дней и что же сделал! Нашел мерзавца живописца…


В середине этого нового рассказа Пьера позвали к главнокомандующему.
Пьер вошел в кабинет графа Растопчина. Растопчин, сморщившись, потирал лоб и глаза рукой, в то время как вошел Пьер. Невысокий человек говорил что то и, как только вошел Пьер, замолчал и вышел.
– А! здравствуйте, воин великий, – сказал Растопчин, как только вышел этот человек. – Слышали про ваши prouesses [достославные подвиги]! Но не в том дело. Mon cher, entre nous, [Между нами, мой милый,] вы масон? – сказал граф Растопчин строгим тоном, как будто было что то дурное в этом, но что он намерен был простить. Пьер молчал. – Mon cher, je suis bien informe, [Мне, любезнейший, все хорошо известно,] но я знаю, что есть масоны и масоны, и надеюсь, что вы не принадлежите к тем, которые под видом спасенья рода человеческого хотят погубить Россию.
– Да, я масон, – отвечал Пьер.
– Ну вот видите ли, мой милый. Вам, я думаю, не безызвестно, что господа Сперанский и Магницкий отправлены куда следует; то же сделано с господином Ключаревым, то же и с другими, которые под видом сооружения храма Соломона старались разрушить храм своего отечества. Вы можете понимать, что на это есть причины и что я не мог бы сослать здешнего почт директора, ежели бы он не был вредный человек. Теперь мне известно, что вы послали ему свой. экипаж для подъема из города и даже что вы приняли от него бумаги для хранения. Я вас люблю и не желаю вам зла, и как вы в два раза моложе меня, то я, как отец, советую вам прекратить всякое сношение с такого рода людьми и самому уезжать отсюда как можно скорее.
– Но в чем же, граф, вина Ключарева? – спросил Пьер.
– Это мое дело знать и не ваше меня спрашивать, – вскрикнул Растопчин.
– Ежели его обвиняют в том, что он распространял прокламации Наполеона, то ведь это не доказано, – сказал Пьер (не глядя на Растопчина), – и Верещагина…
– Nous y voila, [Так и есть,] – вдруг нахмурившись, перебивая Пьера, еще громче прежнего вскрикнул Растопчин. – Верещагин изменник и предатель, который получит заслуженную казнь, – сказал Растопчин с тем жаром злобы, с которым говорят люди при воспоминании об оскорблении. – Но я не призвал вас для того, чтобы обсуждать мои дела, а для того, чтобы дать вам совет или приказание, ежели вы этого хотите. Прошу вас прекратить сношения с такими господами, как Ключарев, и ехать отсюда. А я дурь выбью, в ком бы она ни была. – И, вероятно, спохватившись, что он как будто кричал на Безухова, который еще ни в чем не был виноват, он прибавил, дружески взяв за руку Пьера: – Nous sommes a la veille d'un desastre publique, et je n'ai pas le temps de dire des gentillesses a tous ceux qui ont affaire a moi. Голова иногда кругом идет! Eh! bien, mon cher, qu'est ce que vous faites, vous personnellement? [Мы накануне общего бедствия, и мне некогда быть любезным со всеми, с кем у меня есть дело. Итак, любезнейший, что вы предпринимаете, вы лично?]
– Mais rien, [Да ничего,] – отвечал Пьер, все не поднимая глаз и не изменяя выражения задумчивого лица.
Граф нахмурился.
– Un conseil d'ami, mon cher. Decampez et au plutot, c'est tout ce que je vous dis. A bon entendeur salut! Прощайте, мой милый. Ах, да, – прокричал он ему из двери, – правда ли, что графиня попалась в лапки des saints peres de la Societe de Jesus? [Дружеский совет. Выбирайтесь скорее, вот что я вам скажу. Блажен, кто умеет слушаться!.. святых отцов Общества Иисусова?]
Пьер ничего не ответил и, нахмуренный и сердитый, каким его никогда не видали, вышел от Растопчина.

Когда он приехал домой, уже смеркалось. Человек восемь разных людей побывало у него в этот вечер. Секретарь комитета, полковник его батальона, управляющий, дворецкий и разные просители. У всех были дела до Пьера, которые он должен был разрешить. Пьер ничего не понимал, не интересовался этими делами и давал на все вопросы только такие ответы, которые бы освободили его от этих людей. Наконец, оставшись один, он распечатал и прочел письмо жены.
«Они – солдаты на батарее, князь Андрей убит… старик… Простота есть покорность богу. Страдать надо… значение всего… сопрягать надо… жена идет замуж… Забыть и понять надо…» И он, подойдя к постели, не раздеваясь повалился на нее и тотчас же заснул.
Когда он проснулся на другой день утром, дворецкий пришел доложить, что от графа Растопчина пришел нарочно посланный полицейский чиновник – узнать, уехал ли или уезжает ли граф Безухов.
Человек десять разных людей, имеющих дело до Пьера, ждали его в гостиной. Пьер поспешно оделся, и, вместо того чтобы идти к тем, которые ожидали его, он пошел на заднее крыльцо и оттуда вышел в ворота.
С тех пор и до конца московского разорения никто из домашних Безуховых, несмотря на все поиски, не видал больше Пьера и не знал, где он находился.


Ростовы до 1 го сентября, то есть до кануна вступления неприятеля в Москву, оставались в городе.
После поступления Пети в полк казаков Оболенского и отъезда его в Белую Церковь, где формировался этот полк, на графиню нашел страх. Мысль о том, что оба ее сына находятся на войне, что оба они ушли из под ее крыла, что нынче или завтра каждый из них, а может быть, и оба вместе, как три сына одной ее знакомой, могут быть убиты, в первый раз теперь, в это лето, с жестокой ясностью пришла ей в голову. Она пыталась вытребовать к себе Николая, хотела сама ехать к Пете, определить его куда нибудь в Петербурге, но и то и другое оказывалось невозможным. Петя не мог быть возвращен иначе, как вместе с полком или посредством перевода в другой действующий полк. Николай находился где то в армии и после своего последнего письма, в котором подробно описывал свою встречу с княжной Марьей, не давал о себе слуха. Графиня не спала ночей и, когда засыпала, видела во сне убитых сыновей. После многих советов и переговоров граф придумал наконец средство для успокоения графини. Он перевел Петю из полка Оболенского в полк Безухова, который формировался под Москвою. Хотя Петя и оставался в военной службе, но при этом переводе графиня имела утешенье видеть хотя одного сына у себя под крылышком и надеялась устроить своего Петю так, чтобы больше не выпускать его и записывать всегда в такие места службы, где бы он никак не мог попасть в сражение. Пока один Nicolas был в опасности, графине казалось (и она даже каялась в этом), что она любит старшего больше всех остальных детей; но когда меньшой, шалун, дурно учившийся, все ломавший в доме и всем надоевший Петя, этот курносый Петя, с своими веселыми черными глазами, свежим румянцем и чуть пробивающимся пушком на щеках, попал туда, к этим большим, страшным, жестоким мужчинам, которые там что то сражаются и что то в этом находят радостного, – тогда матери показалось, что его то она любила больше, гораздо больше всех своих детей. Чем ближе подходило то время, когда должен был вернуться в Москву ожидаемый Петя, тем более увеличивалось беспокойство графини. Она думала уже, что никогда не дождется этого счастия. Присутствие не только Сони, но и любимой Наташи, даже мужа, раздражало графиню. «Что мне за дело до них, мне никого не нужно, кроме Пети!» – думала она.