Филемон и Бавкида
Филе́мон и Бавки́да (лат. Philemon, Baucis) — герои античного мифа[1][2]. Происходили из города Тианы во Фригии. Однажды Зевс и Гермес под видом обычных путников посетили Фригию и напрасно стучались в двери многих домов, ища приюта, — всюду им отказывали. Лишь в маленькой покрытой соломой хижине, где жили старые Филемон и Бавкида, им оказали радушный прием. Чтобы получше накормить гостей, старики решили пожертвовать даже своим единственным гусем; убегая от Бавкиды, птица бросилась к ногам Зевса, который не разрешил её зарезать. К удивлению хозяев, количество еды на столе стало само по себе увеличиваться. В ответ на их испуг Зевс открыл старикам, кто он и его спутник, и приказал следовать за собой на вершину горы, поднявшись на которую они увидели, что местность вокруг их хижины покрылась водой, скрывшей все дома, а хижина их превратилась в величественный храм. Зевс позволил Филемону и Бавкиде высказать любое желание, пообещав его исполнить — старики пожелали до конца своих дней служить жрецом и жрицей в храме Зевса и умереть одновременно, чтобы ни одному из них не пришлось жить без другого. Громовержец исполнил их желание: после долгой жизни Филемон и Бавкида превратились в деревья, растущие из одного корня[3].
Боги превратили их хижину в храм, а их сделали жрецами, а позднее они сами превратились в дуб и липу[4].
В литературе и искусстве
- Они появляются в пятом акте второй части «Фауста» Гёте.
- Они упоминаются в повести Н. В. Гоголя «Старосветские помещики» из цикла «Миргород»
- Им посвящена комическая опера Шарля Гуно «Филемон и Бавкида» (1860).
- Они упоминаются в III томе «Отверженные» Виктора Гюго, когда он сравнивает любовь Мариуса и Козетты.
- Упоминаются в романе С. Снегова «Люди как боги»[5]:
- Упоминаются в стихотворении Иосифа Бродского «Они вдвоем глядят в соседний сад…» (1962).
- Они упоминаются во введении к «Губернским очеркам» М. Е. Салтыкова-Щедрина.
- Так же у Рубенса есть картина, которая называется «Пейзаж с Филемоном и Бавкидой»(1637).
- Два персонажа аллегорически названы Филемоном и Бавкидой в повести "Дожить до смерти" Елены Миглазовой.
- Образы цитируются в «Назову себя Гантенбайном» Макса Фриша
- О них говорил Михаил Афанасьевич Булгаков во время своей последней болезни 1 февраля 1940 г. (запись Е.С. Булгаковой)
- Упоминаются в романе "Юлиан Отступник" Дмитрия Мережковского. Христиане, старик со старухой, припали к ногам кесаря, умоляя не сносить их дом, построенный на земле бога Эскулапа.
- Эдуард Лимонов в книге «Апология чукчей» сравнивает чувства своих родителей, проживших вместе шестьдесят два года, с чувствами Филемона и Бавкиды.
- Также упоминаются в песне Ростислава Чебыкина "Мы": "и затопят очаг Филимон и Бавкида".
маргарет митчел в романе Унесенные Ветром - с Бавкидой пытается сравнить Джералд О'Хара, отец Скарлет - Мисис Тарлтон, назвав её Бавкирия, перепутав её с Валькирией.
Стихотворение Марины Галиной называется " Филемон и Бавкида"
В астрономии
В честь Бавкиды назван астероид (172) Бавкида, открытый в 1877 году.
Напишите отзыв о статье "Филемон и Бавкида"
Примечания
- ↑ Мифы народов мира. — В 2 т. — М., 1991—92. — Т. 2. — С. 562.
- ↑ Любкер Ф. Реальный словарь классических древностей. — В 3 т. — М., 2001. — Т. 3. — С. 68.
- ↑ Кондрашов А. П. Боги и герои Древней Греции и Рима. — С. 98.
- ↑ Овидий Метаморфозы. VIII, 621—725.
- ↑ Кн. 1, ч. 1, гл. 9.
- ↑ Суперкомпьютер в романе
- ↑ 87 %, речь идёт о том, насколько супруги подходят друг другу
Ссылки
- Филемон и Бавкида // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
Отрывок, характеризующий Филемон и Бавкида
– Et vous disiez, que les dames russes ne valaient pas les dames francaises. Il faut savoir s'y prendre. [А вы говорили, что русские дамы хуже французских. Надо уметь взяться.]Пьер, приехав вперед, как домашний человек, прошел в кабинет князя Андрея и тотчас же, по привычке, лег на диван, взял первую попавшуюся с полки книгу (это были Записки Цезаря) и принялся, облокотившись, читать ее из середины.
– Что ты сделал с m lle Шерер? Она теперь совсем заболеет, – сказал, входя в кабинет, князь Андрей и потирая маленькие, белые ручки.
Пьер поворотился всем телом, так что диван заскрипел, обернул оживленное лицо к князю Андрею, улыбнулся и махнул рукой.
– Нет, этот аббат очень интересен, но только не так понимает дело… По моему, вечный мир возможен, но я не умею, как это сказать… Но только не политическим равновесием…
Князь Андрей не интересовался, видимо, этими отвлеченными разговорами.
– Нельзя, mon cher, [мой милый,] везде всё говорить, что только думаешь. Ну, что ж, ты решился, наконец, на что нибудь? Кавалергард ты будешь или дипломат? – спросил князь Андрей после минутного молчания.
Пьер сел на диван, поджав под себя ноги.
– Можете себе представить, я всё еще не знаю. Ни то, ни другое мне не нравится.
– Но ведь надо на что нибудь решиться? Отец твой ждет.
Пьер с десятилетнего возраста был послан с гувернером аббатом за границу, где он пробыл до двадцатилетнего возраста. Когда он вернулся в Москву, отец отпустил аббата и сказал молодому человеку: «Теперь ты поезжай в Петербург, осмотрись и выбирай. Я на всё согласен. Вот тебе письмо к князю Василью, и вот тебе деньги. Пиши обо всем, я тебе во всем помога». Пьер уже три месяца выбирал карьеру и ничего не делал. Про этот выбор и говорил ему князь Андрей. Пьер потер себе лоб.
– Но он масон должен быть, – сказал он, разумея аббата, которого он видел на вечере.
– Всё это бредни, – остановил его опять князь Андрей, – поговорим лучше о деле. Был ты в конной гвардии?…
– Нет, не был, но вот что мне пришло в голову, и я хотел вам сказать. Теперь война против Наполеона. Ежели б это была война за свободу, я бы понял, я бы первый поступил в военную службу; но помогать Англии и Австрии против величайшего человека в мире… это нехорошо…
Князь Андрей только пожал плечами на детские речи Пьера. Он сделал вид, что на такие глупости нельзя отвечать; но действительно на этот наивный вопрос трудно было ответить что нибудь другое, чем то, что ответил князь Андрей.
– Ежели бы все воевали только по своим убеждениям, войны бы не было, – сказал он.
– Это то и было бы прекрасно, – сказал Пьер.
Князь Андрей усмехнулся.
– Очень может быть, что это было бы прекрасно, но этого никогда не будет…
– Ну, для чего вы идете на войну? – спросил Пьер.
– Для чего? я не знаю. Так надо. Кроме того я иду… – Oн остановился. – Я иду потому, что эта жизнь, которую я веду здесь, эта жизнь – не по мне!
В соседней комнате зашумело женское платье. Как будто очнувшись, князь Андрей встряхнулся, и лицо его приняло то же выражение, какое оно имело в гостиной Анны Павловны. Пьер спустил ноги с дивана. Вошла княгиня. Она была уже в другом, домашнем, но столь же элегантном и свежем платье. Князь Андрей встал, учтиво подвигая ей кресло.
– Отчего, я часто думаю, – заговорила она, как всегда, по французски, поспешно и хлопотливо усаживаясь в кресло, – отчего Анет не вышла замуж? Как вы все глупы, messurs, что на ней не женились. Вы меня извините, но вы ничего не понимаете в женщинах толку. Какой вы спорщик, мсье Пьер.
– Я и с мужем вашим всё спорю; не понимаю, зачем он хочет итти на войну, – сказал Пьер, без всякого стеснения (столь обыкновенного в отношениях молодого мужчины к молодой женщине) обращаясь к княгине.
