Филипповский, Василий Николаевич

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск

Васи́лий Никола́евич Филиппо́вский, вариант Самарин-Филипповский[1] (14 января 18821940, Колымлаг) — русский морской офицер, революционер.



Биография

Сын инженера, окончил Рижский Политехнический институт.

Лейтенант флота. Служил на флоте старшим инженером-механиком. Друг В. П. Костенко, упоминается в мемуарах Костенко «На «Орле» в Цусиме» (гл. 9).

Член партии социалистов-революционеров с 1903 года. Участник военных восстаний 1905 года, высылался в Вологодскую губернию.

Активный участник Февральской революции, был комендантом Таврического дворца. Член Исполкома Петроградского совета рабочих и солдатских депутатов, один из авторов его Приказа № 1 от 1 марта 1917.

Член Исполкома Петроградского Совета Делегат I и II Всероссийских съездов Советов РСД. В августе 1917 возглавлял образованный решением ВЦИК ВРК для борьбы с мятежом Корнилова. Член ЦИК Советов I созыва, участник Демократического совещания, член Предпарламента.

Депутат Учредительного собрания от Юго-Западного фронта. Участник заседании 5 января. Возглавлял Петроградский союз защиты Учредительного собрания, образованный 23 ноября 1917 года.

Был министром торговли и промышленности в Самарском правительстве Комуча. Председатель Совета управляющих ведомствами КОМУЧа (сентябрь - 2 декабря 1918 года). После прихода к власти адмирала Колчака 6 (19) ноября вместе с членами Учредительного Собрания Климушкиным и Веденяпиным отправил из Уфы телеграмму с требованием восстановить власть Директории. В ночь на 3 декабря 1918 г. арестован в Уфе, содержался под арестом в Омске до 22 декабря 1918 г.[2]

Уехал из Сибири и в 1919 г. находился в Грузии. Участвовал в организации «зелёного» движения на Черноморском побережье. 18 ноября 1919 года на делегатском съезде крестьян Черноморской губернии Филипповский был избран председателем Комитета освобождения. За подписью Самарина-Филипповского были выпущены денежные знаки от имени Сочинского казначейства.[1]

В мае 1920 арестован, дал подписку ГПУ, но затем в письме к эсерам раскаялся и был прощен. С 1923 находился в тюрьмах Нижнего Новгорода, Москвы, на Соловецких островах, в ссылках в Усолье и Астрахани. В Астрахани работал преподавателем автодорожного техникума.

Арестован в январе 1933 г. по обвинению в принадлежности к антисоветской организации. В августа того же года дело было прекращено. В 1936 г. вновь арестован, обвинён в принадлежности к антисоветской группе и приговорён к 8 годам лишения свободы. Погиб в лагерях на Колыме. Реабилитирован в 1957 г.

Жена — Филипповская Варвара Николаевна.

Напишите отзыв о статье "Филипповский, Василий Николаевич"

Ссылки

  • [militera.lib. ru/memo/russian/shevtsov_ib/06.html Шевцов И. Б. Особое задание. Глава "Крах эсеровской авантюры"]

Примечания

  1. 1 2 [www.fox-notes.ru/spravka/fn_st0014.htm Денежные знаки зелёных в Черноморской губернии]
  2. Вологодский П.В. Во власти и в изгнании: Дневник премьер-министра антибольшевистских правительств и эмигранта в Китае (1918-1925)

Отрывок, характеризующий Филипповский, Василий Николаевич

– Имею честь поздравить, генерал Мак приехал,совсем здоров,только немного тут зашибся, – прибавил он,сияя улыбкой и указывая на свою голову.
Генерал нахмурился, отвернулся и пошел дальше.
– Gott, wie naiv! [Боже мой, как он прост!] – сказал он сердито, отойдя несколько шагов.
Несвицкий с хохотом обнял князя Андрея, но Болконский, еще более побледнев, с злобным выражением в лице, оттолкнул его и обратился к Жеркову. То нервное раздражение, в которое его привели вид Мака, известие об его поражении и мысли о том, что ожидает русскую армию, нашло себе исход в озлоблении на неуместную шутку Жеркова.
– Если вы, милостивый государь, – заговорил он пронзительно с легким дрожанием нижней челюсти, – хотите быть шутом , то я вам в этом не могу воспрепятствовать; но объявляю вам, что если вы осмелитесь другой раз скоморошничать в моем присутствии, то я вас научу, как вести себя.
Несвицкий и Жерков так были удивлены этой выходкой, что молча, раскрыв глаза, смотрели на Болконского.
– Что ж, я поздравил только, – сказал Жерков.
– Я не шучу с вами, извольте молчать! – крикнул Болконский и, взяв за руку Несвицкого, пошел прочь от Жеркова, не находившего, что ответить.
– Ну, что ты, братец, – успокоивая сказал Несвицкий.
– Как что? – заговорил князь Андрей, останавливаясь от волнения. – Да ты пойми, что мы, или офицеры, которые служим своему царю и отечеству и радуемся общему успеху и печалимся об общей неудаче, или мы лакеи, которым дела нет до господского дела. Quarante milles hommes massacres et l'ario mee de nos allies detruite, et vous trouvez la le mot pour rire, – сказал он, как будто этою французскою фразой закрепляя свое мнение. – C'est bien pour un garcon de rien, comme cet individu, dont vous avez fait un ami, mais pas pour vous, pas pour vous. [Сорок тысяч человек погибло и союзная нам армия уничтожена, а вы можете при этом шутить. Это простительно ничтожному мальчишке, как вот этот господин, которого вы сделали себе другом, но не вам, не вам.] Мальчишкам только можно так забавляться, – сказал князь Андрей по русски, выговаривая это слово с французским акцентом, заметив, что Жерков мог еще слышать его.
Он подождал, не ответит ли что корнет. Но корнет повернулся и вышел из коридора.


Гусарский Павлоградский полк стоял в двух милях от Браунау. Эскадрон, в котором юнкером служил Николай Ростов, расположен был в немецкой деревне Зальценек. Эскадронному командиру, ротмистру Денисову, известному всей кавалерийской дивизии под именем Васьки Денисова, была отведена лучшая квартира в деревне. Юнкер Ростов с тех самых пор, как он догнал полк в Польше, жил вместе с эскадронным командиром.
11 октября, в тот самый день, когда в главной квартире всё было поднято на ноги известием о поражении Мака, в штабе эскадрона походная жизнь спокойно шла по старому. Денисов, проигравший всю ночь в карты, еще не приходил домой, когда Ростов, рано утром, верхом, вернулся с фуражировки. Ростов в юнкерском мундире подъехал к крыльцу, толконув лошадь, гибким, молодым жестом скинул ногу, постоял на стремени, как будто не желая расстаться с лошадью, наконец, спрыгнул и крикнул вестового.
– А, Бондаренко, друг сердечный, – проговорил он бросившемуся стремглав к его лошади гусару. – Выводи, дружок, – сказал он с тою братскою, веселою нежностию, с которою обращаются со всеми хорошие молодые люди, когда они счастливы.