Иоанну, Филиппос

Филиппос Иоанну
греч. Φίλιππος Ιωάννου
Род деятельности:	философ, писатель, педагог
Дата рождения:	1800(1800)
Место рождения:	Пелион
Дата смерти:	1880(1880)
Место смерти:	Афины

Филиппос Иоанну (греч. Φίλιππος Ιωάννου), полное имя Филиппос Иоанну Пантос (1800, Пелион, Фессалия — 1880, Афины) — новогреческий философ, писатель, педагог. Член тайного общества Филики Этерия.

Биографические сведения

Филиппос Иоанну родился в селе Загори, гора Пелион, Фессалия. Начальное образование получил также в Загоре, с 1807 учился в Школе Богоявления на Скиатосе. Впоследствии отправился в Константинополь, где стал членом тайного общества Филики Этерия. В Загору вернулся с началом национально-освободительной войны, в которой принял активное участие. После поражения в битве при Драмали сначала бежал на Скиатос, а затем в Скопелос и Сирос.

В Сиросе начал преподавать греческий язык в греческой школе (вместе с Георгиосом Клеовулосом) по приглашению её основателя Григориоса Костантаса. В 1829 работал личным секретарем Андреаса Миаулиса. Впоследствии уехал в Мюнхен, где также преподавал греческий язык. Здесь среди его учеников был будущий король Греции Оттон Баварский. В то же время он изучал науки, особое внимание уделял философии и классической литературе. В 1836 году он получил докторскую степень по философии за работу «Untersuchungen von den Steinund Staubliedes — Schlagen und den damit verwandten Meteoren», принял предложение обучать Амалию Ольденбургскую, невесту Оттона.

В 1837 году он вернулся в Грецию и работал консультантом при Министерстве образования, а затем с 1839 года в течение следующих сорока лет — профессором философии Афинского университета. Он также служил в качестве парламентария и сенатора университета, деканом (1848—1849 и 1857—1858), в частности деканом факультета философии, сенатором и куратором Национальной библиотеки (временно снимался с этой должности после изгнания Оттона, однако позже восстановлен). Много способствовал реорганизации библиотеки, принимал участие в законотворческом процессе, особенно в обновлении греческого начального и среднего образования.

Избранные труды

• Φιλολογικά πάρεργα, 1865.
• Φιλοσοφική δικαιολογία ή Φυσικόν Δίκαιον, 1863.
• Επιγράμματα, 1874.

Ссылки

• [www.ekebi.gr/frontoffice/portal.asp?cpage=NODE&cnode=461&t=475 Филиппос Иоанну, Национальный книжный центр] (греч.)
• [www.elemedu.upatras.gr/eriande/synedria/synedrio4/praktika1/Atsias.htm Апостолос Ациас. Филиппос Иоанну: первый профессор философии университета Оттона] (греч.)

Отрывок, характеризующий Иоанну, Филиппос

Высунувшееся из кареты лицо Наташи сияло насмешливою ласкою.
– Петр Кирилыч, идите же! Ведь мы узнали! Это удивительно! – кричала она, протягивая ему руку. – Как это вы? Зачем вы так?
Пьер взял протянутую руку и на ходу (так как карета. продолжала двигаться) неловко поцеловал ее.
– Что с вами, граф? – спросила удивленным и соболезнующим голосом графиня.
– Что? Что? Зачем? Не спрашивайте у меня, – сказал Пьер и оглянулся на Наташу, сияющий, радостный взгляд которой (он чувствовал это, не глядя на нее) обдавал его своей прелестью.
– Что же вы, или в Москве остаетесь? – Пьер помолчал.
– В Москве? – сказал он вопросительно. – Да, в Москве. Прощайте.
– Ах, желала бы я быть мужчиной, я бы непременно осталась с вами. Ах, как это хорошо! – сказала Наташа. – Мама, позвольте, я останусь. – Пьер рассеянно посмотрел на Наташу и что то хотел сказать, но графиня перебила его:
– Вы были на сражении, мы слышали?
– Да, я был, – отвечал Пьер. – Завтра будет опять сражение… – начал было он, но Наташа перебила его:
– Да что же с вами, граф? Вы на себя не похожи…
– Ах, не спрашивайте, не спрашивайте меня, я ничего сам не знаю. Завтра… Да нет! Прощайте, прощайте, – проговорил он, – ужасное время! – И, отстав от кареты, он отошел на тротуар.
Наташа долго еще высовывалась из окна, сияя на него ласковой и немного насмешливой, радостной улыбкой.


Пьер, со времени исчезновения своего из дома, ужа второй день жил на пустой квартире покойного Баздеева. Вот как это случилось.
Проснувшись на другой день после своего возвращения в Москву и свидания с графом Растопчиным, Пьер долго не мог понять того, где он находился и чего от него хотели. Когда ему, между именами прочих лиц, дожидавшихся его в приемной, доложили, что его дожидается еще француз, привезший письмо от графини Елены Васильевны, на него нашло вдруг то чувство спутанности и безнадежности, которому он способен был поддаваться. Ему вдруг представилось, что все теперь кончено, все смешалось, все разрушилось, что нет ни правого, ни виноватого, что впереди ничего не будет и что выхода из этого положения нет никакого. Он, неестественно улыбаясь и что то бормоча, то садился на диван в беспомощной позе, то вставал, подходил к двери и заглядывал в щелку в приемную, то, махая руками, возвращался назад я брался за книгу. Дворецкий в другой раз пришел доложить Пьеру, что француз, привезший от графини письмо, очень желает видеть его хоть на минутку и что приходили от вдовы И. А. Баздеева просить принять книги, так как сама г жа Баздеева уехала в деревню.
– Ах, да, сейчас, подожди… Или нет… да нет, поди скажи, что сейчас приду, – сказал Пьер дворецкому.
Но как только вышел дворецкий, Пьер взял шляпу, лежавшую на столе, и вышел в заднюю дверь из кабинета. В коридоре никого не было. Пьер прошел во всю длину коридора до лестницы и, морщась и растирая лоб обеими руками, спустился до первой площадки. Швейцар стоял у парадной двери. С площадки, на которую спустился Пьер, другая лестница вела к заднему ходу. Пьер пошел по ней и вышел во двор. Никто не видал его. Но на улице, как только он вышел в ворота, кучера, стоявшие с экипажами, и дворник увидали барина и сняли перед ним шапки. Почувствовав на себя устремленные взгляды, Пьер поступил как страус, который прячет голову в куст, с тем чтобы его не видали; он опустил голову и, прибавив шагу, пошел по улице.