Милли, Филипп де

Поделись знанием:
(перенаправлено с «Филипп Де Милли»)
Перейти к: навигация, поиск
Филипп де Милли
фр. Philippe de Milly

<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;"></td></tr><tr><td colspan="2" style="text-align: center;">герб Филиппа де Милли</td></tr>

лорд Наблуса
1138/1144 — 1161
Предшественник: Ги де Милли
Преемник: королевский дом
лорд Трансиордании
1161 — 1167
Предшественник: королевский дом[1]
Преемник: Беатрис де Бризебарр (регент – Готье III де Бризебарр)[1]
Великий магистр ордена тамплиеров
август 1169 — апрель 1171
Предшественник: Бертран де Бланшфор
Преемник: Одо де Сент-Аман
 
Рождение: 1120(1120)
Смерть: 3 апреля 1171(1171-04-03)
Отец: Ги де Милли
Мать: Стефания
Супруга: Изабелла
Дети: Ренье, Елена, Стефанья

Филипп де Милли, также известен как Филипп из Наблуса (1120 — 3 апреля, 1171) был седьмым великим магистром Ордена тамплиеров.

Филипп был старшим сыном Ги де Милли, рыцаря из Пикардии, принимавшего участие в Первом Крестовом походе, и его жены (возможно второй) Стефании из Фландрии. Ги и Стефания имели ещё двух сыновей, все трое были рождены уже на Святой Земле. Впервые он упоминается как сын Ги в 1138 году, а между 1138 и 1144 (когда его имя упоминается вновь) становится лордом Наблуса. В это же время он женится на Изабелле.

Как лорд Наблуса Филипп стал одним из наиболее влиятельных баронов Иерусалимского королевства. В 1144 королева Мелисанда отправила его снять осаду с Эдессы, но он прибыл уже после того как город пал. В 1148 с прибытием участников Второго Крестового похода, Филипп участвовал в совете в Акре, где предложения местных баронов были отвергнуты и было принято злополучное решение атаковать Дамаск.

Наряду с влиятельной фамилией Ибелинов, с которой он был в родственных отношениях (двоюродная сестра Филиппа была замужем за Балианом Д’Ибелин), Филипп был сторонником Мелисанды во время её конфликта с сыном Балдуином III.

После раздела королевства в 1151 Мелисанда сохранила контроль над его южной частью, включая Наблус. Несмотря на эту договорённость, Филипп был абсолютно лоялен Балдуину и принимал участие в захвате Аскалона в 1153 и освобождении Баниаса в 1157.

В июле 1161, когда Мелисанда была при смерти, Филипп отдал Наблус Балдуину III, чтобы получить взамен титул сеньора Трансиордании. Это позволило Балдуину восстановить контроль над южной частью королевства, пока его мать была не в состоянии ему противостоять, но также усилить Трансиорданию, поставив во главе её могущественного и верного барона. Балдуин умер в 1163, ему наследовал его брат Амори, друг Филиппа и сторонник Мелисанды во время её конфликта со старшим сыном, начавшегося в 1151.

Личная жизнь Филиппа во многом загадочна, однако известно, что после того, как он стал сеньором Трансиордании, он совершил паломничество в монастырь Святой Екатерины на горе Синай. С женой Изабеллой у него был сын Ренье и 2 дочери, Елена и Стефанья. Изабелла умерла в 1166, что послужило причиной для ухода от мирской жизни и вступления в ряды Тамплиеров. Этот уход был временным, потому что уже в 1167 году он участвовал в нападении на Египет короля Амори. Позднее Ибелины вспомнят момент во время осады Бильбейса, когда Филипп спас жизнь Гуго Ибелину, который сломал ногу, упав с лошади, однако подлинность этой истории под сомнением.

Тамплиеры отказались поддержать вторжение Амори в Египет, и король обвинил их в провале операции. После смерти великого магистра Бертрана де Бланшфора в январе 1169, под давлением Амори Филипп был избран на его место в августе того же года. Не много известно о деятельности Филиппа на посту великого магистра, однако вероятно именно он возглавил защиту Газы, когда Саладин, взяв под свой контроль Египет в 1169, атаковал город в 1170.

По неизвестным причинам он ушёл с поста великого магистра в 1171, его заменил Одо де Сент-Аман. Филипп участвовал в поездке Амори в Константинополь, как посол, для того, чтобы восстановить добрые отношения с Византийской империей после провала вторжения в Египет. Он умер 3 апреля, не достигнув Константинополя.

Напишите отзыв о статье "Милли, Филипп де"



Примечания

Ссылки

  • Барбер М. [deusvult.ru/69-karera-filippa-nablusskogo.html Карьера Филиппа Наблусского в Иерусалимском королевстве]. Сайт DEUSVULT.RU. — Статья о жизни и политической карьере Филиппа де Мийи. Проверено 14 июля 2012. [www.webcitation.org/69gGWViGk Архивировано из первоисточника 5 августа 2012].
Предшественник:
Бертран де Бланшфор
Великий магистр ордена тамплиеров
11691171
Преемник:
Одо де Сент-Аман

Отрывок, характеризующий Милли, Филипп де

– Сейчас, сейчас, – отвечал адъютант и, подскакав к толстому полковнику, стоявшему на лугу, что то передал ему и тогда уже обратился к Пьеру.
– Вы зачем сюда попали, граф? – сказал он ему с улыбкой. – Все любопытствуете?
– Да, да, – сказал Пьер. Но адъютант, повернув лошадь, ехал дальше.
– Здесь то слава богу, – сказал адъютант, – но на левом фланге у Багратиона ужасная жарня идет.
– Неужели? – спросил Пьер. – Это где же?
– Да вот поедемте со мной на курган, от нас видно. А у нас на батарее еще сносно, – сказал адъютант. – Что ж, едете?
– Да, я с вами, – сказал Пьер, глядя вокруг себя и отыскивая глазами своего берейтора. Тут только в первый раз Пьер увидал раненых, бредущих пешком и несомых на носилках. На том самом лужке с пахучими рядами сена, по которому он проезжал вчера, поперек рядов, неловко подвернув голову, неподвижно лежал один солдат с свалившимся кивером. – А этого отчего не подняли? – начал было Пьер; но, увидав строгое лицо адъютанта, оглянувшегося в ту же сторону, он замолчал.
Пьер не нашел своего берейтора и вместе с адъютантом низом поехал по лощине к кургану Раевского. Лошадь Пьера отставала от адъютанта и равномерно встряхивала его.
– Вы, видно, не привыкли верхом ездить, граф? – спросил адъютант.
– Нет, ничего, но что то она прыгает очень, – с недоуменьем сказал Пьер.
– Ээ!.. да она ранена, – сказал адъютант, – правая передняя, выше колена. Пуля, должно быть. Поздравляю, граф, – сказал он, – le bapteme de feu [крещение огнем].
Проехав в дыму по шестому корпусу, позади артиллерии, которая, выдвинутая вперед, стреляла, оглушая своими выстрелами, они приехали к небольшому лесу. В лесу было прохладно, тихо и пахло осенью. Пьер и адъютант слезли с лошадей и пешком вошли на гору.
– Здесь генерал? – спросил адъютант, подходя к кургану.
– Сейчас были, поехали сюда, – указывая вправо, отвечали ему.
Адъютант оглянулся на Пьера, как бы не зная, что ему теперь с ним делать.
– Не беспокойтесь, – сказал Пьер. – Я пойду на курган, можно?
– Да пойдите, оттуда все видно и не так опасно. А я заеду за вами.
Пьер пошел на батарею, и адъютант поехал дальше. Больше они не видались, и уже гораздо после Пьер узнал, что этому адъютанту в этот день оторвало руку.
Курган, на который вошел Пьер, был то знаменитое (потом известное у русских под именем курганной батареи, или батареи Раевского, а у французов под именем la grande redoute, la fatale redoute, la redoute du centre [большого редута, рокового редута, центрального редута] место, вокруг которого положены десятки тысяч людей и которое французы считали важнейшим пунктом позиции.
Редут этот состоял из кургана, на котором с трех сторон были выкопаны канавы. В окопанном канавами место стояли десять стрелявших пушек, высунутых в отверстие валов.
В линию с курганом стояли с обеих сторон пушки, тоже беспрестанно стрелявшие. Немного позади пушек стояли пехотные войска. Входя на этот курган, Пьер никак не думал, что это окопанное небольшими канавами место, на котором стояло и стреляло несколько пушек, было самое важное место в сражении.
Пьеру, напротив, казалось, что это место (именно потому, что он находился на нем) было одно из самых незначительных мест сражения.
Войдя на курган, Пьер сел в конце канавы, окружающей батарею, и с бессознательно радостной улыбкой смотрел на то, что делалось вокруг него. Изредка Пьер все с той же улыбкой вставал и, стараясь не помешать солдатам, заряжавшим и накатывавшим орудия, беспрестанно пробегавшим мимо него с сумками и зарядами, прохаживался по батарее. Пушки с этой батареи беспрестанно одна за другой стреляли, оглушая своими звуками и застилая всю окрестность пороховым дымом.
В противность той жуткости, которая чувствовалась между пехотными солдатами прикрытия, здесь, на батарее, где небольшое количество людей, занятых делом, бело ограничено, отделено от других канавой, – здесь чувствовалось одинаковое и общее всем, как бы семейное оживление.
Появление невоенной фигуры Пьера в белой шляпе сначала неприятно поразило этих людей. Солдаты, проходя мимо его, удивленно и даже испуганно косились на его фигуру. Старший артиллерийский офицер, высокий, с длинными ногами, рябой человек, как будто для того, чтобы посмотреть на действие крайнего орудия, подошел к Пьеру и любопытно посмотрел на него.
Молоденький круглолицый офицерик, еще совершенный ребенок, очевидно, только что выпущенный из корпуса, распоряжаясь весьма старательно порученными ему двумя пушками, строго обратился к Пьеру.
– Господин, позвольте вас попросить с дороги, – сказал он ему, – здесь нельзя.
Солдаты неодобрительно покачивали головами, глядя на Пьера. Но когда все убедились, что этот человек в белой шляпе не только не делал ничего дурного, но или смирно сидел на откосе вала, или с робкой улыбкой, учтиво сторонясь перед солдатами, прохаживался по батарее под выстрелами так же спокойно, как по бульвару, тогда понемногу чувство недоброжелательного недоуменья к нему стало переходить в ласковое и шутливое участие, подобное тому, которое солдаты имеют к своим животным: собакам, петухам, козлам и вообще животным, живущим при воинских командах. Солдаты эти сейчас же мысленно приняли Пьера в свою семью, присвоили себе и дали ему прозвище. «Наш барин» прозвали его и про него ласково смеялись между собой.