Вилье, Филипп де

К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)

Виконт Филипп ле Жоли де Вилье де Сентиньон, известный как Филипп де Вилье ((фр. Philippe Le Jolis de Villiers de Saintignon, или Philippe de Villiers; родился 25 марта 1949, Булонь, Вандея) — французский политический деятель, лидер правой националистической партии «Движение за Францию»; выходец из старинной аристократической семьи; лауреат литературной премии Жана Ферре.

Отец

Его отец Жак де Вилье (1913—2000) был полковником французской армии из Лотарингии. Во время Второй мировой войны он служил под командованием генерала де Латра де Тассиньи. В 1940 году его вместе с генералом взяли в плен. Он многократно пытался бежать из лагеря, его ловили и жестоко пытали. После освобождения Франции он переехал из Лотарингии в Вандею, вслед за генералом де Латром, которому сохранял верность до конца своих дней. Ревностный католик, отец семерых детей, он воспитывал их в духе верности идеалам Сопротивления и старой католической Франции. Был одним из нотаблей Вандеи, занимая посты мэра Булони (1947—1983) и вице-президента Генерального совета Вандеи (1973—1987).

Образование и государственная служба

Филипп де Вилье получил высшее образование в Нанте (юридический факультет со специализацией в области публичного права; 1971) и в Париже (Высшая школа политических наук, Высшая школа администрации (1978)). Был директором кабинета префекта департамента Приморская Шаранта, супрефектом в Вандоме (департамент Луар и Шер).

В 1981, после победы на президентских выборах социалиста Франсуа Миттерана, не желая сотрудничать с пришедшими к власти левыми, де Вилье подает в отставку. Это был единственный на всю страну чиновник высокого ранга, который совершил такой шаг по принципиальным политическим соображениям.

Предприниматель

Уйдя в отставку, стал предпринимателем, много занимается развитием культуры и спорта в своем родном регионе. В Нанте им был основан первый во Франции частный университет по коммуникациям — «Сьянс Ком». Тогда же он создал собственное радио на ультракоротких волнах «Алюэтт» (Жаворонок), которое работает до сих пор под руководством его брата. В 1983 он участвует в создании «Альянса за новую культуру» и становится генеральным секретарём этой право-католической организации. В это время он часто посещает аббатство Фонтевро, вступает в тесные отношения с консервативной католической ассоциацией «Opus Dei».

Парк «Пюи дю Фу»

Ещё в 1977, будучи студентом, Филипп де Вилье начал создавать знаменитый парк исторических аттракционов «Пюи дю Фу», (французский вариант Диснейленда), целиком посвященный истории Франции с древности до начала 20-го века. Этим делом он продолжает заниматься до сих пор, уже 28 лет. В начале это были просто руины средневекового замка Puy du Fou, который де Вилье решил восстановить и превратить в место для спектаклей. За эти годы парк сильно разросся, усовершенствовался и модернизировался, превратившись в целый город приключений. Сейчас он расположен на 23 гектарах — это самый большой в Европе спектакль под открытым небом. Здесь, например, были показаны спектакли, демонстрировавшие жестокость революционеров по отношению к Вандее во время Великой французской революции. В 1993, в двухсотую годовщину Вандейского восстания, когда Александр Солженицын посетил Вандею, чтобы почтить память первого в мире сопротивления Революции, в его честь был устроен специальный вечер в парке де Вилье.

Каждое лето по пятницам и субботам в парке проводятся многочисленные представления, в которых используется огромное число пиротехнических и звуковых спецэффектов, в уличных спектаклях участвуют 1100 актёров-добровольцев из числа жителей окрестных городков и деревень.

В 1989 году в дополнение к основному развлекательному комплексу, Филиппом де Вилье был также создан экологический и исторический парк отдыха на 55-ти гектарах.

Парками управляет ассоциация, которая включает 3000 членов. Деньги она получает от коммерческой деятельности самих парков, существующих без государственных дотаций. Более того, ассоциация вкладывает заработанные деньги в развитие городов и деревень Вандеи и в благотворительность (1 700 000 евро были вложены за 25 лет в различные гуманитарные миссии во Франции и во всем мире). За лето парк Пюи дю Фу посещает более миллиона туристов.

Политик

В 1986, после победы на выборах в парламент правых и создания правого правительства, Филипп де Вилье согласился стать государственным секретарём при министре культуры, в правительстве Жака Ширака. Год спустя подал в отставку, в связи с разногласиями с министром Франсуа Леотаром, у которого он был в подчинении. В 1987 де Вилье избирается депутатом Национального собрания Франции от Вандеи (переизбирался в 1988, 1993, 1997, 2002) и одновременно депутатом местного парламента Вандеи.

Президент Генерального совета Вандеи

В 1988 его впервые избрали президентом Генерального совета Вандеи, позднее регулярно переизбирался на этот пост. Постоянно получает в Вандее около 70 % голосов избирателей.

За период его пребывания на посту председателя Генерального совета в регионе зафиксированы самые высокие показатели по развитию предпринимательства и созданию новых предприятий. Кроме того, в Вандее самый низкий уровень безработицы в стране.

Де Вилье уделяет большое вниманию развитию новых технологий в регионе, он создал так называемый «Вандея-поль», сеть бюро, которые занимаются развитием экономики, предпринимательства и трудоустройством и работает на основе самоокупаемости. В рамках этого проекта очень активно используется интернет, как для поиска работы, так и для поиска работников предпринимателями. Активно проходит переподготовка специалистов из устаревших отраслей для отраслей развивающихся. В Вандее быстро развивается хай-тэк, в частности, высокие технологии в музыке — оборудование и программное обеспечение. Поскольку в Вандее были созданы благоприятные условия для этого бизнеса, туда переместился ряд предприятий из парижского региона.

В регионе активно ведётся работа с молодежью, с опорой на школьное самоуправление, подростков учат гражданской ответственности, реализуется много образовательных гуманитарных проектов среди детей — экологических, социальных и т. д. В Вандее много молодых предпринимателей. Регион стоит на первом месте во Франции по качеству жизни.

Филипп де Вилье, увлекающийся спортом, создал также известную международную регату «Вандея-глоб». Постоянно выступает против коррупции, ведёт кампанию «за очищение чести политика».

Евроскептик

В 1991 г. создал организацию по защите французских культурных традиций. В 1992 г. выступил против Маастрихтских соглашений (то есть против создания ЕС), принципиальный противник вхождения Франции в ЕС. В 1994 г. был избран депутатом Европарламента и использовал его трибуну для отстаивания суверенитета своей страны. В 1997 г. подал в отставку в знак протеста по принципиальному вопросу. В 1999 г. он вновь избран в Европарламент, но через полгода подал в отставку. В 2004 г. вновь избран депутатом Европарламента.

С 1994 г., когда он окончательно занимает позицию евроскептика, де Вилье вышел из правоцентристской партии «Союз за французскую демократию» и начал проводить собственный политический курс под лозунгом «За французский суверенитет». В 1995 г. он впервые выдвинулся кандидатом на президентских выборах, на которых он получил 4,7 % голосов (полтора миллиона человек). Поскольку государство компенсирует расходы на президентскую кампанию только тем, кто набрал 5 %, он был вынужден финансировать её из собственных средств. Обратился за помощью к французам и начал кампанию сбора пожертвований, которая тянулась много лет. Из-за отсутствия денег он отказывается баллотироваться в президенты в 2002 году.

Во время референдума в мае 2005 г. по европейской конституции он резко выступил против этого проекта, становится одним из лидеров кампании «нет», выступает за суверенитет Франции с правых позиций, против принятия в ЕС Турции, против новых эмигрантов (пустил в ход знаменитое выражение «польский сантехник»), за защиту отечественного предпринимателя и рабочего. Он много ездил по стране, выступал на митингах, проводил встречи, организовывал на местах агитацию. На референдуме победили противники Евроконституции. Впрочем, большинство голосовавших против были отнюдь не сторонниками де Вилье.

Движение за Францию

В 1994 Филипп де Вилье основал свою собственную партию — «Движение за Францию». По состоянию на 2005 в ней насчитывалось 16 тысяч членов. Эта организация долгое время носила региональный характер, базировалась только в Вандее, лишь совсем недавно она вышла на национальный уровень. Большую роль в этом сыграл референдум по Евроконституции, во время которого Филиппу де Вилье удалось создать отделения партии во всех департаментах Франции. Партия построена на федеральной основе: каждый департамент страны имеет не только своё собственное отделение со своим президентом, но и свою символику, свои региональные особенности. Каждый, вступающий в партию, обязан подписать хартию «Движения за Францию», в которой записано:

Наша интеллектуальная и духовная связь — это дух французского Сопротивления, который всегда, с древнейших времен, был присущ нашему народу. В тяжелые моменты нашей истории этот дух помогал нам выстоять в борьбе против различных идеологических ядов: ненависти, падения и позора. Мы выступаем за национальную независимость Франции в рамках Европы, в которой государства и народы будут кооперироваться между собой. Движение желает восстановить независимость мышления и право на самостоятельные суждения каждого, которые сегодня находятся под угрозой, исходящей от «полиции мыслей».

Мы выступаем за следующие ценности:

• Каждый человек должен опираться на свои корни и традиции — региональные, семейные, культурные, и в то же время он должен быть открыт миру.
• Свобода — в ответственности по отношению к другим и к обществу.
• Общество должно быть построено на уважении к каждому его члену, но каждый человек должен стремиться к благу общества.

Наша партия намерена разбить все табу политкорректности. Ложь ведет к насилию, а правда освобождает и ведет к миру между людьми. Движение выступает против мультикультурализма, который ведет Францию к этническому разделению и к потере её корней. Движение хочет дать надежду той Франции, которая страдает на «территориях, потерянных для республики», где наши граждане живут в постоянном страхе, из-за неконтролируемой иммиграции. Мы выступаем за то, чтобы вернуть нашим согражданам гордость и надежду, без всяких табу и без ксенофобии. Мы выступаем так же против позитивной дискриминации, считая, что единственным критерием для получения поста должно являться одно — ты этого заслуживаешь. Все попытки назначений за расу, религию или пол неприемлемы. Мы выступаем за политику нулевой иммиграции и за политику ассимиляции для тех, кто уже приехал.

Противник массовой иммиграции

Выступая против массовой эмиграции из стран Африки, де Вилье считает, что гораздо полезнее помогать развивать экономику и промышленность бедных африканских стран, улучшать в них жизнь, чем принимать во Франции миллионы новых эмигрантов, бегущих от бедности. Свои идеи он осуществляет на практике. В течение длительного времени де Вилье поддерживает тесные отношения между Вандеей и Бенином. Это целенаправленный, сознательный социально-экономический эксперимент де Вилье, его сотрудники называют эту страну «нашей стратегической лабораторией». Бенинский проект опирается на многочисленные частные ассоциации разного профиля, связанные с аналогичными государственными или частными организациями в Вандее. Каждый год Вандея вкладывает в развитие экономики Бенина несколько сот тысяч евро.

За десятилетие были реализованы проекты строительства «семейных домов» во многих городах Бенина, где женщин учат гигиене, начаткам медицинских знаний, воспитанию детей, ведению рационального домашнего хозяйства и сельскому хозяйству. Было построено много школ, поликлиник и больниц по европейскому образцу, созданы кооперативные страховые общества, кассы взаимопомощи для финансирования малых предприятий, построены училища для обучения механизаторов сельского хозяйства, автомехаников и другим рабочим профессиям. Много было сделано для того, чтобы привлечь в Бенин западных инвесторов. Особое внимание уделяется «бидонвиллям», чтобы вывести их из состояния нищеты. Ещё одно направление — борьба с коррупцией и с бесконтрольной эксплуатацией природных ресурсов в Бенине.

Левые постоянно обвиняют Филиппа де Вилье в экстремизме, сравнивают с Ле Пеном, считая праворадикальным политиком. В то же время он утверждает, что противостоит иммигрантам, которые не желают ассимилироваться и признавать французские законы. Свою позицию он называет «народным патриотизмом», подчеркивая, что она не имеет ничего общего с расизмом.

Участие в президентских выборах 2007

11 сентября 2005 Филипп де Вилье первым заявил себя официальным кандидатом на президентских выборах 2007 под лозунгом: «За народный патриотизм, против прогрессирующей исламизации Франции».

На президентских выборах, состоявшихся 22 апреля 2007, получил 2,24 % голосов избирателей (6-е место). Первоначально не дал своим избирателям рекомендации относительно голосования во втором туре, но затем изменил свою позицию, призвав поддержать кандидатуру Николя Саркози, чтобы не позволить победить кандидату от Социалистической партии.

Дополнительная информация

Филипп де Вилье женат, у него семеро детей, он ревностный католик. Автор десяти книг, первая была издана в 1989.

Отрывок, характеризующий Вилье, Филипп де

«Aussitot que Leppich sera pret, composez lui un equipage pour sa nacelle d'hommes surs et intelligents et depechez un courrier au general Koutousoff pour l'en prevenir. Je l'ai instruit de la chose.
Recommandez, je vous prie, a Leppich d'etre bien attentif sur l'endroit ou il descendra la premiere fois, pour ne pas se tromper et ne pas tomber dans les mains de l'ennemi. Il est indispensable qu'il combine ses mouvements avec le general en chef».
[Только что Леппих будет готов, составьте экипаж для его лодки из верных и умных людей и пошлите курьера к генералу Кутузову, чтобы предупредить его.
Я сообщил ему об этом. Внушите, пожалуйста, Леппиху, чтобы он обратил хорошенько внимание на то место, где он спустится в первый раз, чтобы не ошибиться и не попасть в руки врага. Необходимо, чтоб он соображал свои движения с движениями главнокомандующего.]
Возвращаясь домой из Воронцова и проезжая по Болотной площади, Пьер увидал толпу у Лобного места, остановился и слез с дрожек. Это была экзекуция французского повара, обвиненного в шпионстве. Экзекуция только что кончилась, и палач отвязывал от кобылы жалостно стонавшего толстого человека с рыжими бакенбардами, в синих чулках и зеленом камзоле. Другой преступник, худенький и бледный, стоял тут же. Оба, судя по лицам, были французы. С испуганно болезненным видом, подобным тому, который имел худой француз, Пьер протолкался сквозь толпу.
– Что это? Кто? За что? – спрашивал он. Но вниманье толпы – чиновников, мещан, купцов, мужиков, женщин в салопах и шубках – так было жадно сосредоточено на то, что происходило на Лобном месте, что никто не отвечал ему. Толстый человек поднялся, нахмурившись, пожал плечами и, очевидно, желая выразить твердость, стал, не глядя вокруг себя, надевать камзол; но вдруг губы его задрожали, и он заплакал, сам сердясь на себя, как плачут взрослые сангвинические люди. Толпа громко заговорила, как показалось Пьеру, – для того, чтобы заглушить в самой себе чувство жалости.
– Повар чей то княжеский…
– Что, мусью, видно, русский соус кисел французу пришелся… оскомину набил, – сказал сморщенный приказный, стоявший подле Пьера, в то время как француз заплакал. Приказный оглянулся вокруг себя, видимо, ожидая оценки своей шутки. Некоторые засмеялись, некоторые испуганно продолжали смотреть на палача, который раздевал другого.
Пьер засопел носом, сморщился и, быстро повернувшись, пошел назад к дрожкам, не переставая что то бормотать про себя в то время, как он шел и садился. В продолжение дороги он несколько раз вздрагивал и вскрикивал так громко, что кучер спрашивал его:
– Что прикажете?
– Куда ж ты едешь? – крикнул Пьер на кучера, выезжавшего на Лубянку.
– К главнокомандующему приказали, – отвечал кучер.
– Дурак! скотина! – закричал Пьер, что редко с ним случалось, ругая своего кучера. – Домой я велел; и скорее ступай, болван. Еще нынче надо выехать, – про себя проговорил Пьер.
Пьер при виде наказанного француза и толпы, окружавшей Лобное место, так окончательно решил, что не может долее оставаться в Москве и едет нынче же в армию, что ему казалось, что он или сказал об этом кучеру, или что кучер сам должен был знать это.
Приехав домой, Пьер отдал приказание своему все знающему, все умеющему, известному всей Москве кучеру Евстафьевичу о том, что он в ночь едет в Можайск к войску и чтобы туда были высланы его верховые лошади. Все это не могло быть сделано в тот же день, и потому, по представлению Евстафьевича, Пьер должен был отложить свой отъезд до другого дня, с тем чтобы дать время подставам выехать на дорогу.
24 го числа прояснело после дурной погоды, и в этот день после обеда Пьер выехал из Москвы. Ночью, переменя лошадей в Перхушкове, Пьер узнал, что в этот вечер было большое сражение. Рассказывали, что здесь, в Перхушкове, земля дрожала от выстрелов. На вопросы Пьера о том, кто победил, никто не мог дать ему ответа. (Это было сражение 24 го числа при Шевардине.) На рассвете Пьер подъезжал к Можайску.
Все дома Можайска были заняты постоем войск, и на постоялом дворе, на котором Пьера встретили его берейтор и кучер, в горницах не было места: все было полно офицерами.
В Можайске и за Можайском везде стояли и шли войска. Казаки, пешие, конные солдаты, фуры, ящики, пушки виднелись со всех сторон. Пьер торопился скорее ехать вперед, и чем дальше он отъезжал от Москвы и чем глубже погружался в это море войск, тем больше им овладевала тревога беспокойства и не испытанное еще им новое радостное чувство. Это было чувство, подобное тому, которое он испытывал и в Слободском дворце во время приезда государя, – чувство необходимости предпринять что то и пожертвовать чем то. Он испытывал теперь приятное чувство сознания того, что все то, что составляет счастье людей, удобства жизни, богатство, даже самая жизнь, есть вздор, который приятно откинуть в сравнении с чем то… С чем, Пьер не мог себе дать отчета, да и ее старался уяснить себе, для кого и для чего он находит особенную прелесть пожертвовать всем. Его не занимало то, для чего он хочет жертвовать, но самое жертвование составляло для него новое радостное чувство.


24 го было сражение при Шевардинском редуте, 25 го не было пущено ни одного выстрела ни с той, ни с другой стороны, 26 го произошло Бородинское сражение.
Для чего и как были даны и приняты сражения при Шевардине и при Бородине? Для чего было дано Бородинское сражение? Ни для французов, ни для русских оно не имело ни малейшего смысла. Результатом ближайшим было и должно было быть – для русских то, что мы приблизились к погибели Москвы (чего мы боялись больше всего в мире), а для французов то, что они приблизились к погибели всей армии (чего они тоже боялись больше всего в мире). Результат этот был тогда же совершении очевиден, а между тем Наполеон дал, а Кутузов принял это сражение.
Ежели бы полководцы руководились разумными причинами, казалось, как ясно должно было быть для Наполеона, что, зайдя за две тысячи верст и принимая сражение с вероятной случайностью потери четверти армии, он шел на верную погибель; и столь же ясно бы должно было казаться Кутузову, что, принимая сражение и тоже рискуя потерять четверть армии, он наверное теряет Москву. Для Кутузова это было математически ясно, как ясно то, что ежели в шашках у меня меньше одной шашкой и я буду меняться, я наверное проиграю и потому не должен меняться.
Когда у противника шестнадцать шашек, а у меня четырнадцать, то я только на одну восьмую слабее его; а когда я поменяюсь тринадцатью шашками, то он будет втрое сильнее меня.
До Бородинского сражения наши силы приблизительно относились к французским как пять к шести, а после сражения как один к двум, то есть до сражения сто тысяч; ста двадцати, а после сражения пятьдесят к ста. А вместе с тем умный и опытный Кутузов принял сражение. Наполеон же, гениальный полководец, как его называют, дал сражение, теряя четверть армии и еще более растягивая свою линию. Ежели скажут, что, заняв Москву, он думал, как занятием Вены, кончить кампанию, то против этого есть много доказательств. Сами историки Наполеона рассказывают, что еще от Смоленска он хотел остановиться, знал опасность своего растянутого положения знал, что занятие Москвы не будет концом кампании, потому что от Смоленска он видел, в каком положении оставлялись ему русские города, и не получал ни одного ответа на свои неоднократные заявления о желании вести переговоры.
Давая и принимая Бородинское сражение, Кутузов и Наполеон поступили непроизвольно и бессмысленно. А историки под совершившиеся факты уже потом подвели хитросплетенные доказательства предвидения и гениальности полководцев, которые из всех непроизвольных орудий мировых событий были самыми рабскими и непроизвольными деятелями.
Древние оставили нам образцы героических поэм, в которых герои составляют весь интерес истории, и мы все еще не можем привыкнуть к тому, что для нашего человеческого времени история такого рода не имеет смысла.
На другой вопрос: как даны были Бородинское и предшествующее ему Шевардинское сражения – существует точно так же весьма определенное и всем известное, совершенно ложное представление. Все историки описывают дело следующим образом:
Русская армия будто бы в отступлении своем от Смоленска отыскивала себе наилучшую позицию для генерального сражения, и таковая позиция была найдена будто бы у Бородина.
Русские будто бы укрепили вперед эту позицию, влево от дороги (из Москвы в Смоленск), под прямым почти углом к ней, от Бородина к Утице, на том самом месте, где произошло сражение.
Впереди этой позиции будто бы был выставлен для наблюдения за неприятелем укрепленный передовой пост на Шевардинском кургане. 24 го будто бы Наполеон атаковал передовой пост и взял его; 26 го же атаковал всю русскую армию, стоявшую на позиции на Бородинском поле.
Так говорится в историях, и все это совершенно несправедливо, в чем легко убедится всякий, кто захочет вникнуть в сущность дела.
Русские не отыскивали лучшей позиции; а, напротив, в отступлении своем прошли много позиций, которые были лучше Бородинской. Они не остановились ни на одной из этих позиций: и потому, что Кутузов не хотел принять позицию, избранную не им, и потому, что требованье народного сражения еще недостаточно сильно высказалось, и потому, что не подошел еще Милорадович с ополчением, и еще по другим причинам, которые неисчислимы. Факт тот – что прежние позиции были сильнее и что Бородинская позиция (та, на которой дано сражение) не только не сильна, но вовсе не есть почему нибудь позиция более, чем всякое другое место в Российской империи, на которое, гадая, указать бы булавкой на карте.
Русские не только не укрепляли позицию Бородинского поля влево под прямым углом от дороги (то есть места, на котором произошло сражение), но и никогда до 25 го августа 1812 года не думали о том, чтобы сражение могло произойти на этом месте. Этому служит доказательством, во первых, то, что не только 25 го не было на этом месте укреплений, но что, начатые 25 го числа, они не были кончены и 26 го; во вторых, доказательством служит положение Шевардинского редута: Шевардинский редут, впереди той позиции, на которой принято сражение, не имеет никакого смысла. Для чего был сильнее всех других пунктов укреплен этот редут? И для чего, защищая его 24 го числа до поздней ночи, были истощены все усилия и потеряно шесть тысяч человек? Для наблюдения за неприятелем достаточно было казачьего разъезда. В третьих, доказательством того, что позиция, на которой произошло сражение, не была предвидена и что Шевардинский редут не был передовым пунктом этой позиции, служит то, что Барклай де Толли и Багратион до 25 го числа находились в убеждении, что Шевардинский редут есть левый фланг позиции и что сам Кутузов в донесении своем, писанном сгоряча после сражения, называет Шевардинский редут левым флангом позиции. Уже гораздо после, когда писались на просторе донесения о Бородинском сражении, было (вероятно, для оправдания ошибок главнокомандующего, имеющего быть непогрешимым) выдумано то несправедливое и странное показание, будто Шевардинский редут служил передовым постом (тогда как это был только укрепленный пункт левого фланга) и будто Бородинское сражение было принято нами на укрепленной и наперед избранной позиции, тогда как оно произошло на совершенно неожиданном и почти не укрепленном месте.
Дело же, очевидно, было так: позиция была избрана по реке Колоче, пересекающей большую дорогу не под прямым, а под острым углом, так что левый фланг был в Шевардине, правый около селения Нового и центр в Бородине, при слиянии рек Колочи и Во йны. Позиция эта, под прикрытием реки Колочи, для армии, имеющей целью остановить неприятеля, движущегося по Смоленской дороге к Москве, очевидна для всякого, кто посмотрит на Бородинское поле, забыв о том, как произошло сражение.
Наполеон, выехав 24 го к Валуеву, не увидал (как говорится в историях) позицию русских от Утицы к Бородину (он не мог увидать эту позицию, потому что ее не было) и не увидал передового поста русской армии, а наткнулся в преследовании русского арьергарда на левый фланг позиции русских, на Шевардинский редут, и неожиданно для русских перевел войска через Колочу. И русские, не успев вступить в генеральное сражение, отступили своим левым крылом из позиции, которую они намеревались занять, и заняли новую позицию, которая была не предвидена и не укреплена. Перейдя на левую сторону Колочи, влево от дороги, Наполеон передвинул все будущее сражение справа налево (со стороны русских) и перенес его в поле между Утицей, Семеновским и Бородиным (в это поле, не имеющее в себе ничего более выгодного для позиции, чем всякое другое поле в России), и на этом поле произошло все сражение 26 го числа. В грубой форме план предполагаемого сражения и происшедшего сражения будет следующий:

Ежели бы Наполеон не выехал вечером 24 го числа на Колочу и не велел бы тотчас же вечером атаковать редут, а начал бы атаку на другой день утром, то никто бы не усомнился в том, что Шевардинский редут был левый фланг нашей позиции; и сражение произошло бы так, как мы его ожидали. В таком случае мы, вероятно, еще упорнее бы защищали Шевардинский редут, наш левый фланг; атаковали бы Наполеона в центре или справа, и 24 го произошло бы генеральное сражение на той позиции, которая была укреплена и предвидена. Но так как атака на наш левый фланг произошла вечером, вслед за отступлением нашего арьергарда, то есть непосредственно после сражения при Гридневой, и так как русские военачальники не хотели или не успели начать тогда же 24 го вечером генерального сражения, то первое и главное действие Бородинского сражения было проиграно еще 24 го числа и, очевидно, вело к проигрышу и того, которое было дано 26 го числа.