Филипп (герцог Брабанта)
| Филипп I де Сен-Поль фр. Philippe de Saint-Pol<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;">  </td></tr>
<tr><td colspan="2" style="text-align: center;">Филипп де Сен-Поль</td></tr> | ||
| ||
|---|---|---|
| 1415 — 1430 | ||
| Предшественник: | Валеран III | |
| Преемник: | Жанна | |
| ||
| 1427 — 1430 | ||
| Предшественник: | Жан IV | |
| Преемник: | Филипп III Добрый | |
| Рождение: | 25 июля 1404 | |
| Смерть: | 4 августа 1430 (26 лет) Лувен, Фландрия | |
| Род: | Младший Бургундский дом | |
| Отец: | Антуан Бургундский | |
| Мать: | Жанна де Сен-Поль | |
Филипп де Сен-Поль (фр. Philippe de Saint-Pol, 25 июля 1404 — 4 августа 1430, Лувен) — граф де Сен-Поль и де Линьи (1415—1430), герцог Брабантский (1427—1430), герцог Лимбургский (1427—1430), и маркграф Антверпенский (1427—1430).
Второй (младший) сын Антуана Бургундского (1384—1415), графа Ретельского (1393—1406), герцога Брабантского и Лимбургского (1406—1415), маркграфа Антверпенского (1406—1415), от первого брака с Жанной де Люксембург (ум. 1407).
Биография
В апреле 1415 года после смерти своего деда Валерана де Люксембурга-Линьи (1355—1415), графа де Сен-Поль и де Линьи (1371—1415), коннетабля Франции (1411—1413), 10-летний Филипп Бургундский унаследовал графства Сен-Поль и Линьи.
В октябре 1415 года в битве при Азенкуре погиб герцог Брабантский и Лимбургский Антуан Бургундский, отец Филиппа. Его старший брат Жан (1403—1427) унаследовал Брабант, Лимбург и Антверпен.
В 1419 году граф Филипп де Сен-Поль командовал бургундской армией во время оккупации Парижа. В 1420 году прибыл в Брабант, где стал регентом герцогства. Его старший брат, герцог Жан Брабантский, в 1418 году женился на Жаклин Баварской, графине Геннегау (Эно), Голландии и Зеландии, став её соправителем. Брабантцы, недовольные герцогом Жаном, избрали его младшего брата Филиппа де Сен-Поля регентом герцогства. В 1421 году примирился с Жаном Брабантским и отказался от регентства.
В апреле 1427 года после смерти своего старшего брата Жана Бургундского, герцога Брабантского и Лимбургского, не оставившего после себя потомства, граф Филипп де Сен-Поль унаследовал герцогства Брабант и Лимбург.
В 1428 году вынужден был пойти на уступки местному дворянству. Опасаясь своего могущественного двоюродного брата, герцога Бургундии Филиппа Доброго (1419—1467), значительно расширившего свои владения за счет Геннегау, Голландии и Зеландии, стремился заключить союз с Анжуйским домом.
4 августа 1430 года 26-летний Филипп Бургундский, герцог Брабантский и Лимбургский, скончался в Лувене, не оставив после себя потомства. Герцогства Брабант и Лимбург присоединил к своим владениям его двоюродный брат Филипп III Добрый, герцог Бургундии. Графства Сен-Поль и Линьи получила Жанна де Люксембург, сестра Валерана де Люксембурга-Линьи. Иоланда Анжуйская, вдова Филиппа де Сен-Поля, перешла под опеку Филиппа Доброго, пока в 1431 году не стала женой будущего герцога Бретонского Франциска I.
Не имея законного потомства в браке с Иоландой Анжуйской, Филипп де Сен-Поль оставил пять внебрачных детей.
Семья
Женился на Иоланде Анжуйской (1412—1440), младшей дочери Людовика II (1377—1417), герцога Анжуйского, графа Мэнского и Прованского, титулярного короля Неаполитанского, и Иоланды Арагонской (1384—1443).
| ||||||||||||||||||||
Напишите отзыв о статье "Филипп (герцог Брабанта)"
Отрывок, характеризующий Филипп (герцог Брабанта)
Петя, сам себя не помня, стиснув зубы и зверски выкатив глаза, бросился вперед, работая локтями и крича «ура!», как будто он готов был и себя и всех убить в эту минуту, но с боков его лезли точно такие же зверские лица с такими же криками «ура!».«Так вот что такое государь! – думал Петя. – Нет, нельзя мне самому подать ему прошение, это слишком смело!Несмотря на то, он все так же отчаянно пробивался вперед, и из за спин передних ему мелькнуло пустое пространство с устланным красным сукном ходом; но в это время толпа заколебалась назад (спереди полицейские отталкивали надвинувшихся слишком близко к шествию; государь проходил из дворца в Успенский собор), и Петя неожиданно получил в бок такой удар по ребрам и так был придавлен, что вдруг в глазах его все помутилось и он потерял сознание. Когда он пришел в себя, какое то духовное лицо, с пучком седевших волос назади, в потертой синей рясе, вероятно, дьячок, одной рукой держал его под мышку, другой охранял от напиравшей толпы.
– Барчонка задавили! – говорил дьячок. – Что ж так!.. легче… задавили, задавили!
Государь прошел в Успенский собор. Толпа опять разровнялась, и дьячок вывел Петю, бледного и не дышащего, к царь пушке. Несколько лиц пожалели Петю, и вдруг вся толпа обратилась к нему, и уже вокруг него произошла давка. Те, которые стояли ближе, услуживали ему, расстегивали его сюртучок, усаживали на возвышение пушки и укоряли кого то, – тех, кто раздавил его.
– Этак до смерти раздавить можно. Что же это! Душегубство делать! Вишь, сердечный, как скатерть белый стал, – говорили голоса.
Петя скоро опомнился, краска вернулась ему в лицо, боль прошла, и за эту временную неприятность он получил место на пушке, с которой он надеялся увидать долженствующего пройти назад государя. Петя уже не думал теперь о подаче прошения. Уже только ему бы увидать его – и то он бы считал себя счастливым!
Во время службы в Успенском соборе – соединенного молебствия по случаю приезда государя и благодарственной молитвы за заключение мира с турками – толпа пораспространилась; появились покрикивающие продавцы квасу, пряников, мака, до которого был особенно охотник Петя, и послышались обыкновенные разговоры. Одна купчиха показывала свою разорванную шаль и сообщала, как дорого она была куплена; другая говорила, что нынче все шелковые материи дороги стали. Дьячок, спаситель Пети, разговаривал с чиновником о том, кто и кто служит нынче с преосвященным. Дьячок несколько раз повторял слово соборне, которого не понимал Петя. Два молодые мещанина шутили с дворовыми девушками, грызущими орехи. Все эти разговоры, в особенности шуточки с девушками, для Пети в его возрасте имевшие особенную привлекательность, все эти разговоры теперь не занимали Петю; ou сидел на своем возвышении пушки, все так же волнуясь при мысли о государе и о своей любви к нему. Совпадение чувства боли и страха, когда его сдавили, с чувством восторга еще более усилило в нем сознание важности этой минуты.
Вдруг с набережной послышались пушечные выстрелы (это стреляли в ознаменование мира с турками), и толпа стремительно бросилась к набережной – смотреть, как стреляют. Петя тоже хотел бежать туда, но дьячок, взявший под свое покровительство барчонка, не пустил его. Еще продолжались выстрелы, когда из Успенского собора выбежали офицеры, генералы, камергеры, потом уже не так поспешно вышли еще другие, опять снялись шапки с голов, и те, которые убежали смотреть пушки, бежали назад. Наконец вышли еще четверо мужчин в мундирах и лентах из дверей собора. «Ура! Ура! – опять закричала толпа.
– Который? Который? – плачущим голосом спрашивал вокруг себя Петя, но никто не отвечал ему; все были слишком увлечены, и Петя, выбрав одного из этих четырех лиц, которого он из за слез, выступивших ему от радости на глаза, не мог ясно разглядеть, сосредоточил на него весь свой восторг, хотя это был не государь, закричал «ура!неистовым голосом и решил, что завтра же, чего бы это ему ни стоило, он будет военным.
Толпа побежала за государем, проводила его до дворца и стала расходиться. Было уже поздно, и Петя ничего не ел, и пот лил с него градом; но он не уходил домой и вместе с уменьшившейся, но еще довольно большой толпой стоял перед дворцом, во время обеда государя, глядя в окна дворца, ожидая еще чего то и завидуя одинаково и сановникам, подъезжавшим к крыльцу – к обеду государя, и камер лакеям, служившим за столом и мелькавшим в окнах.
