Филипп I (герцог Пармский)
| Филипп I Felipe I de Borbón<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;">  </td></tr>
<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;"> | ||||
| ||||
|---|---|---|---|---|
| 1748 — 1765 | ||||
| Предшественник: | Мария Терезия Австрийская | |||
| Преемник: | Фердинанд I | |||
| Рождение: | 15 марта 1720 Мадрид, Испания | |||
| Смерть: | 18 июля 1765 (45 лет) Алессандрия, Италия | |||
| Род: | Бурбоны | |||
| Отец: | Филипп V (король Испании) | |||
| Мать: | Изабелла Фарнезе | |||
| Супруга: | Мария Луиза Елизавета Французская | |||
| Награды: |
| |||
Филипп I (исп. Felipe I de Borbón; 15 марта 1720 — 18 июля 1765) — испанский инфант, герцог Пармский, Пьяченцский и Гуасталльский (1748—1765) из династии Бурбонов. Сын короля Испании Филиппа V и его второй жены Изабеллы Фарнезе. Основатель Пармской линии Бурбонов.
Мать Филиппа, Изабелла Фарнезе, была единственным ребёнком герцога Пармы и Пьяченцы Одоардо II, и вступив в брак, она передала права на пармский престол испанским Бурбонам. В 1731 году герцогом Пармы и Пьяченцы стал старший брат Филиппа дон Карлос, но в 1735 году, после Войны за польское наследство, он обменял герцогство с Габсбургами на Неаполь и Сицилию. Но по Аахенскому миру 1748 года Австрия потеряла Парму и Пьяченцу и княжество Гуасталла. Герцогский титул вернулся к Бурбонам и его получил дон Филипп. Он стал основателем линии Пармских Бурбонов.
После нескольких лет войны герцогство было в плачевном состоянии, и чтобы поднять экономику Филипп I назначил министром Гийома дю Тийо. Он поддерживал развитие обучения, открыл публичные школы. В его правление Парму посетили многие известные энциклопедисты, учителем его наследника, Фердинанда, был Этьен де Кондильяк.
Умер Филипп I Пармский 18 июля 1765 года в Алессандрии, куда сопровождал на свадьбу свою дочь Марию Луизу. Ему наследовал сын Фердинанд I.
Семья
В 1739 году Филипп женился на Луизе Елизавете Французской (1727—1759), дочери Людовика XV и Марии Лещинской. Дети:
- Изабелла (1741—1763), супруга императора Иосифа II;
- Фердинанд (1751—1802), следующий герцог Пармский;
- Мария Луиза (1751—1819), супруга короля Испании Карла IV.
Родословная
Напишите отзыв о статье "Филипп I (герцог Пармский)"
Ссылки
Отрывок, характеризующий Филипп I (герцог Пармский)
– Непременно, а Кутузову не обещаю.– Нет, обещайте, обещайте, Basile, [Василий,] – сказала вслед ему Анна Михайловна, с улыбкой молодой кокетки, которая когда то, должно быть, была ей свойственна, а теперь так не шла к ее истощенному лицу.
Она, видимо, забыла свои годы и пускала в ход, по привычке, все старинные женские средства. Но как только он вышел, лицо ее опять приняло то же холодное, притворное выражение, которое было на нем прежде. Она вернулась к кружку, в котором виконт продолжал рассказывать, и опять сделала вид, что слушает, дожидаясь времени уехать, так как дело ее было сделано.
– Но как вы находите всю эту последнюю комедию du sacre de Milan? [миланского помазания?] – сказала Анна Павловна. Et la nouvelle comedie des peuples de Genes et de Lucques, qui viennent presenter leurs voeux a M. Buonaparte assis sur un trone, et exaucant les voeux des nations! Adorable! Non, mais c'est a en devenir folle! On dirait, que le monde entier a perdu la tete. [И вот новая комедия: народы Генуи и Лукки изъявляют свои желания господину Бонапарте. И господин Бонапарте сидит на троне и исполняет желания народов. 0! это восхитительно! Нет, от этого можно с ума сойти. Подумаешь, что весь свет потерял голову.]
Князь Андрей усмехнулся, прямо глядя в лицо Анны Павловны.
– «Dieu me la donne, gare a qui la touche», – сказал он (слова Бонапарте, сказанные при возложении короны). – On dit qu'il a ete tres beau en prononcant ces paroles, [Бог мне дал корону. Беда тому, кто ее тронет. – Говорят, он был очень хорош, произнося эти слова,] – прибавил он и еще раз повторил эти слова по итальянски: «Dio mi la dona, guai a chi la tocca».
– J'espere enfin, – продолжала Анна Павловна, – que ca a ete la goutte d'eau qui fera deborder le verre. Les souverains ne peuvent plus supporter cet homme, qui menace tout. [Надеюсь, что это была, наконец, та капля, которая переполнит стакан. Государи не могут более терпеть этого человека, который угрожает всему.]
– Les souverains? Je ne parle pas de la Russie, – сказал виконт учтиво и безнадежно: – Les souverains, madame! Qu'ont ils fait pour Louis XVII, pour la reine, pour madame Elisabeth? Rien, – продолжал он одушевляясь. – Et croyez moi, ils subissent la punition pour leur trahison de la cause des Bourbons. Les souverains? Ils envoient des ambassadeurs complimenter l'usurpateur. [Государи! Я не говорю о России. Государи! Но что они сделали для Людовика XVII, для королевы, для Елизаветы? Ничего. И, поверьте мне, они несут наказание за свою измену делу Бурбонов. Государи! Они шлют послов приветствовать похитителя престола.]
И он, презрительно вздохнув, опять переменил положение. Князь Ипполит, долго смотревший в лорнет на виконта, вдруг при этих словах повернулся всем телом к маленькой княгине и, попросив у нее иголку, стал показывать ей, рисуя иголкой на столе, герб Конде. Он растолковывал ей этот герб с таким значительным видом, как будто княгиня просила его об этом.
– Baton de gueules, engrele de gueules d'azur – maison Conde, [Фраза, не переводимая буквально, так как состоит из условных геральдических терминов, не вполне точно употребленных. Общий смысл такой : Герб Конде представляет щит с красными и синими узкими зазубренными полосами,] – говорил он.
Княгиня, улыбаясь, слушала.
– Ежели еще год Бонапарте останется на престоле Франции, – продолжал виконт начатый разговор, с видом человека не слушающего других, но в деле, лучше всех ему известном, следящего только за ходом своих мыслей, – то дела пойдут слишком далеко. Интригой, насилием, изгнаниями, казнями общество, я разумею хорошее общество, французское, навсегда будет уничтожено, и тогда…
Он пожал плечами и развел руками. Пьер хотел было сказать что то: разговор интересовал его, но Анна Павловна, караулившая его, перебила.
– Император Александр, – сказала она с грустью, сопутствовавшей всегда ее речам об императорской фамилии, – объявил, что он предоставит самим французам выбрать образ правления. И я думаю, нет сомнения, что вся нация, освободившись от узурпатора, бросится в руки законного короля, – сказала Анна Павловна, стараясь быть любезной с эмигрантом и роялистом.
