Хоффман, Филип Сеймур

Поделись знанием:
(перенаправлено с «Филип Сеймур Хоффман»)
Перейти к: навигация, поиск
Филип Сеймур Хоффман
Philip Seymour Hoffman

Хоффман на премьере фильма «Мартовские иды», октябрь 2011 года
Место рождения:

Фэрпорт[en], Нью-Йорк, США

Место смерти:

Манхэттен, Нью-Йорк, США

Профессия:

актёр, кинорежиссёр

Карьера:

1991—2014

Награды:

«Оскар» (2006)
«Золотой глобус» (2006)
BAFTA (2006)
Кубок Вольпи Венецианского кинофестиваля (2012)

В Википедии есть статьи о других людях с фамилией Хоффман.

Филип Сеймур Хоффман (англ. Philip Seymour Hoffman; 23 июля 1967, Фэрпорт[en] — 2 февраля 2014, Манхэттен) — американский актёр, работавший в самых разнообразных жанрах театрального искусства и кинематографа: от мейнстримных блокбастеров до артхаусных притч[1][2][3].

Один из самых востребованных американских киноактёров 2000—2010-х годов, Хоффман окончил театральную школу в 1989 году, дебютировал на телевидении в 1991, после чего перешёл к исполнению эпизодических и второплановых киноролей. За свою жизнь Хоффман снялся в более чем 60 кинофильмах и принял участие в не менее чем 20 театральных постановках. В частности, он активно сотрудничал со своим близким другом, кинорежиссёром Полом Томасом Андерсоном, на протяжении 16 лет появляясь почти в каждом его фильме: «Роковая восьмёрка», «Ночи в стиле буги», «Магнолия», «Любовь, сбивающая с ног» и «Мастер».

В 2006 году Хоффман получил все главные премии «наградного сезона[en]», включая «Оскар», за исполнение заглавной роли в байопике Беннета Миллера «Капоте». В 2010 году Филип Сеймур Хоффман сам дебютировал как кинорежиссёр, поставив романтическую комедию «Джек отправляется в плаванье[en]» и исполнив в ней главную роль. Ещё через два года Хоффман был признан лучшим актёром Венецианского кинофестиваля за создание образа харизматического оккультиста в экзистенциальной драме «Мастер».

Достигнув вершин признания в мире кинематографа, Хоффман всю жизнь оставался верен театру, который называл своим вторым домом. В театре Хоффман проявил себя не только как незаурядный актёр, но и как талантливый режиссёр-постановщик (в собственной театральной компании LAByrinth[en]).

С юности пристрастившись к употреблению наркотиков, Филип Сеймур Хоффман скончался в начале февраля 2014 года в возрасте 46 лет после приёма фатальной комбинации сильнодействующих препаратов[4][5]. Сообщение о его кончине вызвало широкий резонанс, многие киноведы объявили эту потерю невосполнимой. Церемония прощания с актёром прошла в Верхнем Ист-Сайде и церкви святого Игнатия Лойолы[en], после чего он был кремирован[6].

Филип Сеймур Хоффман — один из самых амбициозных и почитаемых актёров своего времени, — заслужил репутацию выдающегося артиста, умевшего играть абсолютно всё[4][7]. За 25 лет кинокарьеры Хоффман воплотил огромное количество выразительных второплановых персонажей, часто отрицательных или вызывающих неприятие, и, как редкое исключение, сыграл несколько характерных главных ролей[8]. Порой затмевавший ведущих исполнителей своим кратким появлением на экране, в жизни Филип Сеймур Хоффман был скромным и не слишком публичным человеком.





Юность

Среди предков Хоффмана были ирландцы, немцы, англичане и голландцы[9][10]. Филип Сеймур Хоффман[Комментарии 1] родился в 1967 году в Фэрпорте[en], пригороде Рочестера[11][12]. Его мать, Мэрилин О’Коннор, родом из соседнего Ватерлоо, была адвокатом по семейным делам, а позже — судьёй. Отец, Гордон Стауэлл Хоффман, работал в корпорации Xerox[13][14]. Его отец был протестантом, а мать — католичкой; сам Филип не придерживался какого-либо вероисповедания[9][15][16]. Помимо Филипа, в семье росли две его сестры Джилл и Эмили, и брат Горди[en] (работал вместе с Филипом в фильме «С любовью, Лайза»). Родители Хоффмана развелись в 1976 году[16].

Юный Хоффман увлекался борьбой, однако, получив травму шеи, был вынужден отказаться от занятий контактными видами спорта[12]. В 12 лет Филип увидел неподалёку от своего дома постановку пьесы Артура Миллера «Все мои сыновья» и открыл новый для себя мир театра[17]. Твёрдо решив стать актёром, в 17 лет он поступил в школу New York State Summer School of the Arts[en] в Саратога-Спрингс, где познакомился с Беннеттом Миллером и Дэном Фаттерманом[12]. После окончания Fairport High School[en] Филип продолжил актёрскую подготовку с профессором Аланом Лэнгдоном. В 1989 году Хоффман получил степень бакалавра искусств по специальности «драма» от Нью-Йоркского университета Tisch School of the Arts[en]. В Нью-Йоркском университете он вместе с актёром Стивеном Шубом и режиссёром Беннеттом Миллером входил в труппу Bullstoi[15].

Начало карьеры

Когда мне было уже хорошо за 20, один актёр сказал мне: «Актёрство — не тайна». «Не тайна?! — подумал я. - Да ты дрянной актёр. Совсем дрянной, так как это тайна». Создать что-либо тяжело. Скажу расхожую мысль, но каждый раз, когда ты приступаешь к работе, ты просто ничего не знаешь. … Загвоздка в том, что ты должен что-то совершить. И это трудно, потому что сначала ты должен понять, что именно.
В интервью The New York Times, 2008 год[18]

После окончания театральной школы в 1989 году Хоффман приступил к работе в офф-бродвейских театрах и уже в 1991 году дебютировал в польском независимом кино Szuler (по другим данным — в независимой комедии Triple Bogey on a Par Five Hole[en])[18][19]. В том же году исполнил роль мужчины, обвинённого в изнасиловании, в эпизоде телесериала «Закон и порядок» «Летняя жестокость»[17].

В следующем году впервые привлёк внимание широкой массы зрителей, сыграв отрицательного персонажа в драме «Запах женщины»[17]. По мнению киноведа Нины Цыркун, при оценке этой картины критики сфокусировались на «оскароносной» роли Аль Пачино, не уделив должного внимания работе Хоффмана[17]. «Если бы я не попал в этот фильм, я не был бы там, где я сегодня», — говорил Хоффман позже[20]. Деньги, полученные за роль в «Запахе женщины» и ещё за пару эпизодов, позволили Хоффману оплатить лечение в центре для реабилитации наркоманов и оставить бакалейную лавку, где он раскладывал товары по полкам[17].

Его карьера на протяжении первой половины 1990-х годов строилась преимущественно на ряде выразительных эпизодических ролей в независимом кинематографе. Среди его характерных образов этого периода — богатый друг героя Джона Кьюсака («Бесплатные деньги»), малоопытный преступник («Побег»), пациент реабилитационной алкоклиники («Когда мужчина любит женщину»), офицер полиции («Без дураков»). Не забывая о театре, в 1995 году Хоффман присоединился к театральной компании LAByrinth[en], которую уже в 2000-х приобрёл совместно с Джоном Ортисом[21].

Знакомство с П. Т. Андерсоном

Роль неопрятного преследователя торнадо в фильме-катастрофе «Смерч» неоднократно называлась киножурналистами в числе лучших, сыгранных Хоффманом в провальных картинах[22][23]. «Впервые меня стали узнавать на улицах, когда мне было 29 лет. Люди смотрели на меня и каждое моё действие, и это, конечно, был шок. Я чувствовал себя так, будто потерял левую руку — так же неловко», — вспоминал Хоффман[24].

1996 год стал для карьеры Хоффмана переломным — актёр познакомился с начинающим режиссёром Полом Томасом Андерсоном. Андерсон был восхищён актёрской работой молодого артиста в «Запахе женщины» и позвал его в свой дебютный полнометражный фильм — неонуар «Роковая восьмёрка»[18]. Роль Хоффмана (самоуверенный игрок в кости) занимала буквально три минуты экранного времени, но именно она положила начало самому плодотворному и прославленному сотрудничеству в его карьере.

В сценарий своего следующего фильма «Ночи в стиле буги» (1997) Андерсон специально ввёл персонажа в расчёте на Хоффмана. Несчастный ассистент звукооператора, гомосексуал, влюблённый в героя Марка Уолберга, — работа, в которой Хоффман впервые полностью проявил свой актёрский потенциал[25]. «Хоффман идеально контролирует представленный им образ человека, теряющего контроль: вначале над своими подавленными желаниями, а затем — над своими эмоциями. Извращённо натуральное изображение колоссальной неуклюжести», — писал обозреватель журнала Slate Джек Хэмилтон, озаглавив свою статью «Момент, когда Филип Сеймур Хоффман стал звездой»[25].

Конец XX века

Два самых интенсивных года в карьере Хоффмана, 1998-й и 1999-й, ознаменовались появлением актёра в ряде картин, ставших впоследствии культовыми[26].

После воплощения второстепенных образов преступника («Монтана») и политического активиста («Следующая остановка — Страна чудес[en]») Хоффман решил попробоваться на роль ассистента миллионера в чёрной комедии братьев Коэн «Большой Лебовски»[27]. Актёр посетил пробы дважды и позже вспоминал, что они хорошо провели время, братья много смеялись[27]. Хоффман рассказывал[24]:

Я действительно очень хотел сыграть в «Большом Лебовски», но перед этим я долго думал: это же, чёрт возьми, братья Коэны, и я в жизни с ними не договорюсь. Так что я решил, что просто приду к ним и сделаю что-нибудь очень странное. В общем, я пришел и начал орать и бесноваться. И вдруг они стали смеяться, причём так громко, что у них, по-моему, чуть задницы не треснули. Я до сих пор помню, как я посмотрел на смеющихся Коэнов и подумал: «Ну ладно, чёрт с ней, с этой ролью. Хоть поржали — и то хорошо».

В итоге Хоффман был утверждён на эту роль, ставшей для него одной из самых любимых, как и сам фильм[27]. Запоминающийся смех стал визитной карточкой его персонажа, а сама работа Хоффмана «закрепила его статус актёра, способного воплощать героев, вызывающих к себе расположение, но неуклюжих в социуме — такой типаж проходит через многие из лучших фильмов с его участием», — писала британская газета The Daily Mirror[4][26].

Проявив себя у братьев, Хоффман отправился к Тодду Солондзу, как раз ставившему новую комедию «Счастье». Очередная роль — неряха-гик, названивающий по телефону женщинам и мастурбирующий во время разговоров с ними — оказалась одной из самых сложных в актёрской карьере Хоффмана: «Это было нелегко. Тяжко было сидеть в своих боксёрах и дрочить перед людьми на протяжении трёх часов. Я был довольно грузным и боялся, что люди будут смеяться надо мной. Тодд говорил, что они будут смеяться, но не надо мной», — вспоминал впоследствии Хоффман[18]. Критику журнала Esquire Дастину Крцатовичу эта роль Хоффмана нравится больше остальных: «Только актёр хоффмановского калибра способен наделить этого жалкого типа такими нюансами, даже благородством. … Его монолог безупречен, и только Филип Сеймур Хоффман мог сделать его таким. Он был мастером в своём ремесле»[28].

Я долго был актёром эпизода, а потом стал играть главные роли. Изменилось ли что-то? Да ни черта. Это абсолютно та же самая работа. И в эпизодической, и в главной роли актёр — всего лишь часть проекта. Он не может быть творцом целого, он — деталь. Да и режиссёр не может сделать всё от начала и до конца, а режиссёром я тоже успел побывать. Так что разницы никакой.
В интервью GQ, 2012 год[29]

Последняя картина с участием Хоффмана, вышедшая на экраны в 1998 году — трагикомедия «Целитель Адамс». Фильм получил низкие оценки критиков, но роль карьериста-выпускника медицинского колледжа не осталась незамеченной[23].

Приступив к созданию своей следующей ленты, эпической многослойной драмы «Магнолия», П. Т. Андерсон вновь позвал Хоффмана на немаловажную роль[18]. Причиной этого, по словам режиссёра, стало отсутствие у Хоффмана актёрского эго: «Вот почему я написал святого медбрата Фила Парму в „Магнолии“ для Фила [Хоффмана]. Фил до такой степени хорош — он предан искусству и не фальшиво, не для публики», — говорил Андерсон[18]. Партнёрами Хоффмана по съёмочной площадке в этот раз стали такие «звёзды» как Том Круз, Джулиана Мур и Джейсон Робартс. Картина произвела эффект разорвавшейся бомбы и на Берлинском кинофестивале была удостоена главного приза — «Золотого медведя». Работа Хоффмана также была высоко оценена: «…в „Магнолии“ он должен был быть незамысловатым, заботливым и добрым, как бы обрамлять тот вихрь эмоций, который закручивает остальной актёрский состав фильма», — писала критик Рэйган Хофманн[30].

Роль дрэг-квин, «женщины, заключенной в тело мужчины», в драме «Без изъяна» была для Хоффмана, по мнению киноведа Нины Цыркун, самой сложной в карьере, наравне с «Капоте»[17]. «Главная задача состояла в передаче именно чуждого актёру внешнего облика — манеры поведения, походки, жестов и, конечно, голоса. И уже потом можно было думать о внутреннем наполнении — логикой чувств и эмоций», — писала она[17]. Вернувшись домой со съёмочной площадки, Хоффман моментально ложился спать, дабы не растерять нужное актёрское состояние до следующего съёмочного дня[17]. Его партнёром по съёмочной площадке был сам Роберт Де Ниро, и Хоффман показал себя достойным такого партнёрства. Впервые в жизни за эту актёрскую работу Хоффман был выдвинут на несколько незначительных наград сообществ кинокритиков со всех Соединённых Штатов, а также на премию Гильдии киноактёров США. Авторитетнейший кинокритик Роджер Эберт, рецензируя этот фильм, назвал Хоффмана «одним из лучших новых характерных актёров»[31].

Заключительным проектом, в котором принял участие Ф. С. Хоффман на закате столетия, стал триллер «Талантливый мистер Рипли». Хоффмановский близкий друг «золотого мальчика» в исполнении Джуда Лоу получился «упоительно прожигающим жизнь», как раз таким, каким его видел режиссёр Энтони Мингелла[18][29]. Съёмки фильма проходили всего один или два дня в неделю, в Риме, где Хоффман сдружился с Кейт Бланшетт, партнёршей по площадке[18]. Его актёрскую работу в этой картине высоко оценила Мерил Стрип: «Он играл богатого, избалованного сноба, и я выпрямилась в своём кресле и спросила: „Кто это?“. Я подумала: „Господи, этот актёр бесстрашен. Он сделал то, чего мы все добиваемся — наделил этого отвратного персонажа уважением, которого он заслуживает, он сделал его восхитительным“»[18]. Позже Хоффману представится возможность поработать с Мерил Стрип на съёмках драмы «Сомнение».

По итогам 1999 года Национальный совет кинокритиков США признал Филипа Сеймура Хоффмана лучшим второплановым актёром года за работы в «Магнолии» и «Талантливом мистере Рипли»[32].

Первые роли XXI века

Перед тем, как вплотную заняться театром, Хоффман исполнил второплановую роль прожжённого музыкального критика Лестера Бэнгса в трагикомедии «Почти знаменит». Режиссёр Кэмерон Кроу вспоминал, что, когда он послал Хоффману сценарий предстоящего фильма, тот, ознакомившись с ним, «появился одетым как Лестер: у него была чёрная кожаная куртка, и вы могли заметить блеск в его глазах. Он буквально заполнял собой помещение, практически так же, как когда-то Лестер», — вспоминал Кроу[33]. Спустя много лет после выхода картины юный исполнитель главной роли Патрик Фьюджит был благодарен актёру за то, что тот помогал ему освоиться на площадке и не робеть перед камерой[34], а Кроу признался, что Хоффман, отступив от сценария, создал ключевую сцену фильма такой, какой её увидели зрители. Хоффман заменил бурное выяснение отношений между опытным журналистом и его молодым подопечным тихой, печальной беседой. По словам режиссёра, эта сцена стала душой картины, в ней удалось раскрыть характеры и показать внутреннюю драму обоих героев[35].

По прошествии годичного отпуска от кино Хоффман был утверждён на первую главную кинороль в жизни — успешного веб-дизайнера в инди-проекте Тодда Луизо[en], трагикомедии «С любовью, Лайза». Сценарий, специально под Хоффмана, написал его старший брат, Горди. На съёмках Хоффман «доказал, что сможет вытянуть большую главную роль — даже при отсутствии сюжета, который размывается, растворяется в ассоциациях: на них наталкивают нюансы в игре актёра, превращающего довольно несложно сочинённую историю в роман с тайной», — писала Нина Цыркун[17]. Впрочем, картина в целом получила весьма сдержанные отзывы. Более успешной оказалась следующая работа П. Т. Андерсона — романтическая комедия «Любовь, сбивающая с ног», — в ней Хоффману досталась роль руководителя нелегальной службы секса по телефону, антагониста главного героя в исполнении Адама Сэндлера. В фильме всего две-три сцены с участием Хоффмана, и, по мнению критиков, его игра завораживает в каждой из них[36], — наглый, но трусоватый вымогатель пополнил его коллекцию точно вычерченных, приковывающих к себе внимание героев[18].

Столь же небольшую по хронометражу роль нечистоплотного, вызывающего брезгливость «бульварного» журналиста Хоффман исполнил в высокобюджетном триллере «Красный дракон», приквеле к классике жанра, «Молчанию ягнят». Журнал Slate отметил эту актёрскую работу Хоффмана как одно из лучших его появлений в провальных лентах[23], а Эдвард Нортон, исполнитель главной роли и близкий друг Хоффмана, жаловался, что сценарий не позволял им встречаться на съёмочной площадке чаще[37].

Именно Нортон посоветовал Спайку Ли взять Хоффмана в свою новую картину, криминальную драму «25-й час»[37]. Долго уговаривать режиссёра не пришлось: «Когда видишь людей, которые тебе нравятся, ты знаешь, что хочешь поработать с ними. Филип — один из тех, с кем я хотел поработать. Я был терпелив, так как всегда должна найтись подходящая роль», — так Спайк Ли отозвался о Хоффмане после утверждения его на ключевую роль меланхоличного школьного учителя, испытывающего влечение к своей ученице[37]. Критик Дэвид Эдельштайн сравнил голос персонажа Хоффмана в этом фильме с жутковатым басом известного радиоведущего и политика Эла Франкена, с лёгкой примесью произношения «в нос», свойственного другому Хоффману — Дастину[38].

Вторую главную роль 2000-х Хоффман сыграл в «возможно, лучшем фильме о человеке, сжираемом патологической страстью» — инди-драме «Собственность Махоуни»[29]. Персонаж Хоффмана, банковский клерк, имел реального прототипа, игромана по имени Брайан Молоуни[en], похитившего миллионы долларов из Канадского имперского банка торговли[en], и с которым актёр лично встречался во время съёмочного процесса[39]. Впоследствии эта актёрская работа Хоффмана была названа одной из самых недооценённых, Роджер Эберт писал о ней, как о «шедевре дисциплины и точности»[40].

В преддверии своего крупнейшего карьерного достижения, роли Трумена Капоте, Хоффман появился в военной драме «Холодная гора» (во второй и последний раз поработав с Энтони Мингеллой), а затем выступил в стереотипном комическом амплуа «лучшего друга главного героя» в лёгкой и непритязательной романтической комедии «А вот и Полли».

Вершина актёрского мастерства — «Капоте»

Свою самую известную и высокооценённую роль Хоффман сыграл в 2005 году в байопике «Капоте», покорившем кинокритиков. Режиссёр фильма Беннетт Миллер был знаком с актёром ещё со студенческой скамьи: «Мы познакомились тогда [с Филипом] и Дэном Фаттерманом[en], который написал сценарий к „Капоте“. В то время Фил был очень популярен: он переигрывал всех вокруг», — рассказывал Миллер[18]. По словам Миллера, в 2004 году, когда начиналась подготовка к съёмкам «Капоте», Хоффман был на том же этапе жизни, что и сам писатель, роль которого ему предстояло исполнить: «Фила уважали все, но он ещё не полностью развил свой потенциал в кино»[18]. Когда постановщик предложил артисту эту роль, Хоффман сначала отказался, сетуя на то, что между ним и Капоте слишком большая разница по фактуре: писатель был худощавым, актёр — тучным, писатель был невысокого роста, рост актёра же достигал отметки 175 сантиметров (по другим данным — 178)[18]. Миллер сказал: «Просто сбрось вес, а остальное — моя проблема»[18].

Играть Капоте Хоффману было нелегко, на вживание в образ уходило огромное количество времени[18]. К роли актёр готовился четыре с половиной месяца, за это время он просмотрел ряд документальных плёнок, переслушал массу записей с голосом Капоте[17][18]. Хоффман работал над ролью по системе Станиславского, практически не выходя из дома[17]. «Тонкий, высокий голос с причудливыми интонациями, суетливые движения рук, кокетливо отставленный мизинец руки, держащей стакан с виски или чашку кофе, привычка жеманно округлять губы при смехе», — Хоффману предстояло показать это всё на экране[17]. Кроме внешнего перевоплощения актёру требовалось передать и внутреннюю борьбу, — его персонаж проникается симпатией к героям своей будущей книги, виновным в жестоком и бессмысленном убийстве. Капоте даже влюбляется в одного из преступников, Перри Смита, что, впрочем, не мешает ему дожидаться их смерти. Писатель даже отказывает заключённым в помощи с подачей апелляции на смертный приговор, чтобы закончить свою книгу «Хладнокровное убийство», которая должна стать вершиной его творчества и венцом читательского успеха[41][42][43].

Лента в целом и актёрская работа Хоффмана сама по себе получили великолепную прессу. Агрегатор Rotten Tomatoes суммировал её: «Зачаровывающее исполнение главной роли Филипом Сеймуром Хоффманом задаёт тон отлично построенному рассказу о самом блистательном и значительном периоде в жизни писателя Трумана Капоте»[44]. Отдельно критики отмечали особую тонкость игры Хоффмана: представляя своего героя тщеславным, самовлюблённым, подчас — вероломным манипулятором, он, тем не менее показывает и его человеческую слабость, и уязвимость[42][43].

За этот «бенефисный моноспектакль» Хоффман был удостоен первого и, как оказалось впоследствии, единственного «Оскара» в карьере. Он также собрал все премии, на которые был номинирован за эту роль[18]. «Однажды мы заключили уговор с ещё одним другом, что первый из нас, кто выиграет „Оскар“, должен будет пролаять свою победную речь, как собака. Уговор заключался в том, что, пока тебе не вырубят микрофон, ты должен лаять. Когда Фил выиграл за „Капоте“, мы так надеялись хотя бы на один „гав“, но, увы, не случилось», — рассказывал Миллер[18].

После «Оскара» — 2006—2007

Едва ли не единственную роль на телевидении Хоффман исполнил в мини-сериале канала HBO «Эмпайр-Фоллс[en]». Образ таинственного кавалера героини Робин Райт принёс актёру номинацию на телепремию «Эмми»[45].

В 2006 году Хоффман забрёл на «чужую» для себя территорию, снявшись в высокобюджетном боевике «Миссия невыполнима 3», где сыграл ключевого антагониста — торговца оружием, противостоящего герою Тома Круза. На эту роль Хоффмана посоветовал утвердить сам Круз, выступивший продюсером фильма и желавший вновь поработать с актёром ещё со времён «Магнолии»[46]. «Отправляясь на просмотр „Миссия невыполнима 3“, я был заинтригован — какой суперзлодей выйдет из сверхсерьёзного Хоффмана, только что получившего „Оскар“ за роль Трумена Капоте? Хоффман прекрасно справился: играет целенаправленно монотонно», — писал о его работе критик журнала New York Magazine Дэвид Эдельштайн[47].

Хоффман вернулся в инди-кинематограф в 2007 году, исполнив главную роль в трагикомедии «Дикари». Его персонаж — невротический профессор, переживающий кризис среднего возраста. Вместе со своей сестрой, — героиня Лоры Линни, испытывающая те же проблемы, — герой Хоффмана ухаживает за страдающим слабоумием престарелым отцом[48].

Со сценарием Хоффман ознакомился ещё за пару лет до начала съёмок, но тогда проект был отложен[48]. «Сценарии, которые читаешь, первые десять страниц: „Ого, это действительно круто“, а к пятидесятой странице уже „У-у-у-у. Погодите. Нет“. Такое случается. Так что следует читать всю вещь. Это полезно», — рассказывал Хоффман[48]. С режиссёром Тамарой Дженкинс[en] актёр отлично сработался, она показалась ему крайне страстной, преданной делу[48].

Работы Хоффмана и Линни были высоко оценены. По мнению критика Рэйфера Газмена, исполнители смогли найти друг в друге «родственную душу» и, разыгрывая совсем не масштабную драму, достигли наивысшей степени мастерства. «Это один из лучших образцов актёрской игры, который вы сможете когда-либо увидеть» — прибавляет Газмен.[49]. За «Дикарей» Хоффман был номинирован на «Золотой глобус» и удостоен премии «Независимый дух».

Удовлетворяет ли меня моя работа? Иногда. Секрет в том, что надо разнообразить меню: играть в кино, в театре, ставить спектакли, режиссировать кино. Тогда не заскучаешь, тогда удовлетворение можно собирать по частям, как пазл.
В интервью GQ, 2012 год[29]

В последнем фильме легендарного Сидни Люмета, криминальном триллере «Игры дьявола», Хоффман сыграл финансового работника-наркомана, проворовавшегося и обанкротившегося перед ревизией и организовавшего ограбление с катастрофическими последствиями для своей семьи. Когда Люмет приступал к съёмкам картины, его первым и единственным кандидатом на эту роль был, безоговорочно, Филип Сеймур Хоффман[50].

Как и в случае с «Дикарями», Хоффман прочёл сценарий будущего фильма за несколько лет до начала съёмок, но тогда о кандидатуре Люмета на режиссёрское кресло не было и речи[50]. Затем немного изменённая Люметом версия сценария была повторно предложена актёру[50]. В первой редакции герои Хоффмана и Итана Хоука были просто друзьями, но затем Люмет сделал их братьями[50].

Этот образ называют одним из самых неприятных среди всех, когда-либо созданных Хоффманом, но от того не менее впечатляющим. Картина заслужила восторженные похвалы, как и работа актёра: «Фильм — необыкновенно действенная демонстрация бесстрашно неприглядного Хоффмана и тугого как гвоздь сценария Келли Мастерсон[en]», — заключил критик газеты Toronto Star Джофф Певер[en][51].

На съёмках политической трагикомедии «Война Чарли Уилсона» Хоффман встретился со старым другом, режиссёром Майком Николсом, под началом которого в 2001 году играл в спектакле «Чайка». Николс лично позвонил Хоффману и предложил ключевую роль в его новом фильме[52]. Актёр снова исполнил роль реальной личности — агента ЦРУ Гаста Авракотоса[en], вступившего в сговор с конгрессменом Чарли Уилсоном о поставке оружия афганским моджахедам для борьбы против Советского Союза. Авракотос ушёл из жизни за несколько месяцев до начала съёмок и Хоффман очень сожалел, что не успел с ним пообщаться[52].

Работая над ролью, актёр консультировался с близким другом Авракотоса, экс-агентом ЦРУ Милтоном Бирденом[en], свидетелем событий, показанных в ленте[52]. На площадке пребывали также сам Чарли Уилсон, герой Тома Хэнкса, и воплощённая Джулией Робертс Джоанн Херринг[en][52]. Хоффман остался доволен приобретённым опытом и рассказывал, что играть такого смутьяна как Авракотос было забавно[52]. «Украшенный пышной причёской 80-х, усами, с выпирающим животом, дымящий как паровоз, он заходит в комнату, врастает в неё словно столетний дуб и рассыпается в упоительном многословии, где в равных долях смешаны уникальный опыт и уничтожающая брань», — писал критик газеты Variety Тодд Маккарти[en][53]. Роль Авракотоса принесла актёру вторую за карьеру номинацию на «Оскар», и третью — на «Золотой глобус».

«Синекдоха, Нью-Йорк»

Режиссёрский дебют неординарного и выдающегося сценариста Чарли Кауфмана оказался картиной, поразительно созвучной следующему отрезку жизни Хоффмана[18]. «Я взялся за „Синекдоху…“, потому что мне исполнялось сорок, у меня было двое детей, и я думал обо всем этом — о смерти, о потерях — постоянно. Работа была тяжёлой, и труднее всего было играть человека, который пытается вместить невыносимое бремя смерти в искусство. Филип Рот написал где-то: „Старость — это не битва, это кровавая бойня“. И Чарли, как и Рот, хорошо знает, что все мы умрём», — так Ф. С. Хоффман вспоминал эту, во многих отношениях этапную для себя работу[17][18].

Фильм «о поиске аутентичного „я“ в неаутентичном мире» давно задумывался Кауфманом и в 2008 году, наконец, воплотился в жизнь[18]. Картина наполнена метафизическими, эпистемологическими и эсхатологическими мотивами. Герой Хоффмана — драматург Кейден Котард, ставит колоссальную пьесу о своей жизни, для чего снимает гигантский склад в Нью-Йорке и привлекает целую армию актёров. В процессе работы над пьесой он женится, расстаётся с женой и дочерью, присутствует на похоронах родителей, меняет основную тему пьесы, бесконечно перестраивает декорации. Рядом с ним актёр, играющий его самого, сценический «двойник» появляется и у его возлюбленной. Грань между реальностью и задуманным грандиозным действом всё больше стирается, пьеса поглощает настоящую жизнь. Проходит 17 лет, Кейден превращается в старика, но пьеса ещё не завершена. В ней великое множество действующих лиц и ни одного зрителя[54].

Были съёмочные дни, когда Хоффману приходилось изображать три разных возраста своего персонажа, и на протяжении всей ленты его герой остаётся её эмоциональным центром. Сложнейшая многослойная картина, каждый эпизод которой наполнен скрытыми цитатами, аллюзиями, недосказанностями, которая требовательно апеллирует к интеллектуальному и духовному «багажу» зрителя, удерживает его внимание благодаря работе Филипа Саймура Хоффмана[18]. По собственному признанию актёра, ему пришлось заплатить немалую цену за участие в этом проекте. После съёмок он направился к себе в офис, подошёл к двери, вставил карту доступа и застыл в размышлениях. Это была далеко не единственная роль в его жизни, после которой он думал о завершении карьеры, но в этот раз чувство опустошённости оказалось особенно сильным. «Со мной так бывает почти после каждого фильма… Съёмки окончены, ты идёшь в ванную, закрываешь дверь, делаешь несколько глубоких вдохов, чтобы взять себя в руки. В конце концов, я благодарен, что могу испытывать настолько сильные эмоции. И благодарен, что потом они уходят. Это и есть моя жизнь» — признаётся актёр[18].

Критики, — во главе с Роджером Эбертом, назвавшим «Синекдоху…» лучшим фильмом десятилетия, — были единодушны в своём вердикте: Хоффман не устаёт поражать, пределы его актёрских возможностей трудно вообразить. Так, обозреватель газеты Los Angeles Weekly[en] Эми Николсон писала: «Если бы только у Хоффмана было в запасе столько десятилетий для работы, сколько было у вымышленного Котарда. В этом фильме ему довелось стать гораздо старше, чем было суждено на Земле»[55].

Второе последовательное выдвижение на «Оскар» — «Сомнение»

Ещё одним проектом 2008 года с участием Хоффмана стала драма «Сомнение», экранизация одноимённой пьесы Джона Патрика Шэнли[en], получившей Пулитцеровскую премию. Для киноадаптации своей пьесы Шэнли собственной персоной и встал по ту сторону камеры. На этот раз экранный герой Хоффмана — отец Флинн, заботливый католический падре, вынужденный защищаться от обвинений в сексуальном домогательстве к чернокожему подростку, своему ученику. В роли обвинителя, директора школы, строгая и требовательная сестра Элоиза Бовье в исполнении дважды «оскароносной» Мерил Стрип. Шэнли пригласил Хоффмана на главную роль, поскольку был заинтригован, как актёр подойдёт к решению задачи: «Я знал, что он заставит Мерил попотеть, что она станет бунтовать против кого-то с равным интеллектом. Мерил — настоящий уличный боец. Для неё быть актрисой означает побеждать в каждой сцене. Филу же это не интересно. Он никогда не станет в таком участвовать»[18]. «Задача для Хоффмана осложнялась тем, что его противницу играла актриса, которой сам её авторитет создавал определенную презумпцию правоты… Хоффман мог дать фору Стрип за счёт того, что в „Сомнении“ её героиня в чёрном монашеском одеянии и с неподвижно застывшим лицом-маской невольно олицетворяла мертвечину, а из-за плеча отца Флинна нам подмигивали живые люди со своих честно нарисованных портретов», — писала киновед Нина Цыркун[17].

Шэнли оказался прав — весь съёмочный период Хоффман со Стрип вели себя друг с другом так, будто они действительно ревностные слуги Господа. Их поединки длятся по десять-пятнадцать минут экранного времени, и тут обоих исполнителей выручил их богатый театральный опыт[17]. «Перед кульминационной сценой их конфронтации Мерил ворчала так, чтобы слышала вся группа: „Я надеру ему задницу“. Она посмотрела на него и произнесла: „Я знаю, что ты сделал это“. А Фил просто засмеялся и сказал: „Мерил постоянно пытается залезть ко мне в голову“», — вспоминал Шэнли[18].

К началу съёмок Хоффман был уже хорошо знаком с пьесой и оценил возможность переноса её на экран. Шэнли рассказал Хоффману «предысторию» его героя, отчасти списанного с реального священника, оказавшего огромное влияние на автора пьесы в детстве[18]. Но Хоффману этого было недостаточно — он тщательно собирал информацию, посещал церковь, беседовал со священником, заставшим эпоху 60-х[56]. И, как всегда, долго мучился над созданием образа: «На съёмках любого фильма всегда бывает такая ночь, когда ты просыпаешься на рассвете и думаешь: „Чёрт, как же погано я всё делаю“». Наконец всё сложилось: «В детстве я прошёл обряд конфирмации и ходил в церковь, но мне было скучно. А тут я вдруг понял: хорошая проповедь — это же совсем как театр. Она соединяет в себе политическую арену и Писание, и я подумал: „Эй, я мог бы сделать это так“.»[18][24]

Шэнли вспоминал, что Хоффман на съёмочной площадке был настолько глубоко погружён в себя, что к нему было страшно подойти[17]. «Посмотреть на тебя — ты словно в аду был», — заметил режиссёр после завершения съёмок. «В аду? А я в нём и живу», — парировал Хоффман[17]. Одержав новую творческую победу и получив громадное удовлетворение от работы[17], Хоффман, как и год назад с «Войной Чарли Уилсона», был номинирован на «Оскар» и «Золотой глобус».

Что же касается отца Флинна, то, по некоторым сведениям, Шэнли одному лишь Хоффману сообщил, виновен ли его персонаж в растлении мальчика, но актёр сохранил эту тайну[17]: «Я так и не дал ответа, виновен ли священник, потому что „Сомнение“ — это фильм о чём-то большем. Главное во всей этой истории — наше желание быть уверенным в своей правоте. В том, что это правильно, а это нет, это белое, а это чёрное. Желание проснуться и прожить день в гордости, а не в том реальном беспорядочном мире, который вокруг нас»[18].

По обе стороны камеры — «Джек отправляется в плаванье»

Ещё в 2006 году в составе LAByrinth Хоффман поставил пьесу Роберта Глаудини[en] «Джек отправляется в плаванье» и сыграл в ней заглавную роль[57]. Зрители, посещавшие спектакль, просили в беседе с Глаудини сделать по нему полнометражный фильм, и в конце концов автор с Хоффманом стали обсуждать его постановку[57]. Джон Ортис, близкий друг Хоффмана и исполнитель одной из ролей в спектакле, предложил ему заняться режиссурой предстоящей картины[57].

Эту идею Хоффман вынашивал целых три года[57]. Подойдя вплотную к старту работы, но вдруг осознал, что у него нет никакого желания снова играть заглавную роль водителя лимузина. Был проведён кастинг[57], и Хоффман нашёл подходящего артиста. Но поскольку съёмки должны были проходить зимой, их рабочие графики не совпали, и Хоффману пришлось примерить уже поднадоевший сценический образ, но уже на экране[57]. В экранизации[en] были изменены несколько нюансов и, в частности, был добавлен счастливый финал, который следовал из текста пьесы, но не был в ней прописан[57].

Февраль 2009 года, съёмки фильма Май 2009 года,
съёмки фильма в нью-йоркском центральном парке

Кинопресса сочувственно приняла режиссёрский дебют Филипа Сеймура Хоффмана. «Хоффман-режиссёр старается изо всех сил, чтобы развить эту историю с театральными корнями; но сценарий есть сценарий и фильм, главным образом, движется по направлению к взрывной сцене на обеденной вечеринке, которую сценаристы и обожают, и поносят», — писал критик газеты The Detroit News Том Лонг[58].

На одной из пресс-конференций Хоффману был задан вопрос о сходстве между его работой и классической трагикомедией «Марти», но тот заявил, что не видел её[57]. Хоффман рассказал, что снял ленту о дружбе, любви, единении, а также о всевозможных «подводных камнях»[57]. Экранизация, по его словам, позволила актёрам показать больше оттенков, в отличие от театральной постановки, всё действие которой происходит в одной комнате[57]. Хоффман в целом остался доволен результатом, отдельно выделив удачное использование крупного клана, и не исключил возможности поставить в кино ещё что-нибудь, при наличии подходящего материала. В то же время, он заявил, что определённо больше не станет снимать самого себя, и не будет больше ставить пьесу Глаудини, поскольку «теперь это фильм»[57].

Magnum opus — «Мастер»

Отдышавшись от трудностей режиссуры, Хоффман взялся за второплановые роли в спортивной драме «Человек, который изменил всё» и политическом триллере «Мартовские иды». В первой картине, поставленной автором «Капоте» Беннеттом Миллером, он появился в образе реального бейсбольного менеджера Арта Хоу[en]. Хоу был шокирован тем, каким упёртым ретроградом показал его Хоффман, но не держал обиды на актёра, понимая, что это «заслуга» сценаристов или продюсеров. Тем не менее, Хоффман принёс извинения Хоу и очень сожалел, что не смог встретиться с ним во время подготовки роли[59]. «Мартовские иды» показали Хоффмана с противоположной стороны — его преданный руководитель предвыборной кампании был одной из «изюминок» фильма: «В „Мартовских идах“ в комнате только один взрослый: Филип Сеймур Хоффман. … Остальное что-то вроде политических мультяшек на канале MSNBC», — писал критик The Huffington Post Майкл Джонс[60].

«Самое запоминающееся перевоплощение в его карьере», «лучшая роль Хоффмана», «magnum opus» — такие отзывы стали массово появляться после выхода на экраны экзистенциальной драмы Пола Томаса Андерсона «Мастер», его шестого полнометражного проекта, пятого с участием актёра и первого, в котором Филипу Сеймуру Хоффману была отведена главная роль[61][62]. Его персонаж — харизматический основатель религиозного движения «Истоки» Ланкастер Додд, взявший под свою опеку моряка-алкоголика в исполнении Хоакина Феникса. Помимо сыгранной роли, Хоффман в течение трёх лет способствовал созданию фильма[63]. Он помог Андерсону написать сценарий и предложил именно Феникса сделать исполнителем центрального персонажа ленты[64].

«Я бы не назвал Додда шарлатаном. То, что он предлагает, — реально. Такая форма психологической помощи: нащупывает в человеке больное место и помогает справиться с травмой. Что именно он делает — в этом-то вся загадка. Сейчас, как и после войны, всё больше людей нуждаются в Мастере, в том, кто придёт и ответит на все вопросы. Что я думаю о них? Я их понимаю», — говорил Хоффман[29]. «Мастер» был охарактеризован критиками как «интеллектуальная и сложная драма»: «Герой Хоффмана, как и весь фильм, соткан из противоречий. Он непроницаемый, но гостеприимный, пугающий, но харизматический, злобный, но нежный. Он воплощает столько вещей сразу, что невозможно думать о Додде просто как о герое фильма», — писал критик газеты Chicago Reader[en] Дрю Хант[62].

На Венецианской премьере фильм произвёл фурор, был удостоен нескольких призов, в том числе и актёрского — за свои перевоплощения Хоффман и Феникс выиграли кубок Вольпи, забирать который пришлось одному Хоффману[29]. За эту же роль он в последний раз в жизни был представлен к «Оскару».

Заключительные работы

После «Мастера» Хоффман вернулся к излюбленным инди-проектам, сыграв члена струнного квартета в драме «Поздний квартет». Герой Хоффмана — вторая скрипка, чувствует себя недооценённым и в критический для слаженного состава момент вносит свою лепту в разлад между музыкантами. Специально для фильма Хоффман научился играть на скрипке[65]. Его актёрская работа была тепло принята, а незадолго до смерти Хоффман признался, что считает эту роль лучшей в своей фильмографии[33].

Перед уходом из жизни у Хоффмана было множество планов: поучаствовать в полноценном сериале, приступить к съёмкам своего второго фильма[66]. Актёр успел сыграть ключевые роли немецкого офицера разведки в шпионской драме «Самый опасный человек» и мясника, промышляющего криминалом, в чёрной трагикомедии «Божий карман[en]»[66]. Первый проект кинопресса окрестила «мастер-классом Хоффмана по актёрскому мастерству, его последним бенефисом». По мнению аналитиков, за эту актёрскую работу он вполне может быть посмертно номинирован на «Оскар»[67][68]. Ричард Лоусон из «Vanity Fair», отметив разочаровывающую концовку фильма, сказал, что «мир в котором мы живем — несправедлив. По крайней мере, у нас некоторое время был Филип Сеймур Хоффман, чтобы помочь нам осветить его»[69].

Сериал, для которого Хоффман успел сняться в пилотном эпизоде, «Типа счастье», так и не выйдет на экраны[66]. За несколько часов до смерти актёра СМИ сообщили, что главные роли в его так и не состоявшемся фильме «Иезекииль Мосс» должны были исполнить Джейк Джилленхол и Эми Адамс[66].

Последнюю роль Хоффман исполнил в заключительной части серии фильмов «Голодные игры», премьера которой состоялась в 2015 году. Когда Хоффмана утвердили на роль Плутарха в первой части «Голодных игр», он был в восторге: «Моему сыну скоро десять, я купил ему книги [серию романов, по которой поставлены фильмы] и собираюсь прочесть их с ним, так как это впервые, когда я делаю фильм, подходящий для него», — рассказывал актёр[70]. Для последней части Хоффман не успел досняться в нескольких сценах, поэтому продюсеры сообщали, что он будет воссоздан с помощью визуальных эффектов[71].

Последние дни. Смерть

Моя жизнь проходит в состоянии вечной паники. Звучит как приговор, но мне это всегда помогало. Наверное, где-то в глубине души я хочу жить так, чтобы делать одновременно что-то одно, но на деле я делаю миллион разных вещей. Я играю в кино и театре, ставлю пьесы, а недавно я приобрёл театральную компанию в Нью-Йорке. Отсюда и берётся паника — все эти дела не позволяют мне расслабиться ни на секунду. Полагаю, я даже умру в панике. Но с недавнего времени эта мысль стала мне даже симпатична. (в интервью журналу Esquire[24])

Последний раз актёр появился на публике за две недели до кончины, на «сандэнсовской» презентации триллера «Самый опасный человек». Окружающие отмечали, что он выглядел «взъерошенным и бледным», отказывался от любых интервью[72]. За неделю до ухода Хоффман посетил собрание анонимных наркоманов и алкоголиков неподалёку от его дома[73].

2 февраля 2014 года 46-летний Филип Сеймур Хоффман скоропостижно скончался в своей манхэттенской квартире на Бэтьюн-стрит от передозировки смесью наркотиков, включая героин, кокаин, амфетамин и бензодиазепин[5][74][75]. Тело актёра было обнаружено сценаристом Дэвидом Бар Кацем[en] и Изабеллой Уинг-Дэйви, личным ассистентом Хоффмана, в 11:15 утра в ванной с подкожной иглой в руке[72]. Хоффман должен был в то воскресное утро забрать своих детей у супруги, с которой они разошлись незадолго до его смерти. Когда он не появился, Кац с Уинг-Дэйви проверили его квартиру и нашли тело[76].

В квартире Хоффмана были обнаружены не менее 70 пакетиков, заполненных, предположительно, героином[Комментарии 2][77][78]. По подозрению в продаже ему фатальной партии этого наркотика были арестованы четыре дилера[78].

Прощание с актёром проходило два дня в Верхнем Ист-Сайде, а затем в церкви святого Игнатия Лойолы[en][79]. Похороны были закрытыми, присутствовали только члены семьи и близкие друзья актёра[80]. Обе церемонии посетили множество коллег и друзей Хоффмана, в том числе Хоакин Феникс, Мерил Стрип, Джон Рейли[6]. После процессии актёр был кремирован, а прах отдан членам семьи[81].

3 февраля в память об актёре Бродвейские театры погасили свет на одну минуту, а руководство Берлинского кинофестиваля приняло решение провести специальный показ «Капоте», который посетили друзья Хоффмана[82]. Актриса Кейт Бланшетт на церемонии BAFTA объявила, что посвящает свою награду Хоффману, не дожившему двух недель до этого момента[83].

19 февраля в один из судов Нью-Йорка было направлено завещание Хоффмана. В нём было указано, что Хоффман завещает своё состояние матери троих его детей, Марианне О’Доннелл[84]. После смерти актёра квартира на Бэтьюн-стрит, 35, в которой он скончался, была выставлена на продажу[85].

Театр

Хоффман состоялся и как театральный деятель. Немногие «оскароносные» актёры посвятили себя управлению театральной компанией, занимающему полный рабочий день[18].

На подмостках Хоффман впервые заявил о себе в 1999 году в офф-бродвейской постановке «Голос автора», получив номинацию на премию «Драма Деск» как лучший исполнитель главной роли в спектакле[en][21]. Уже в XXI веке он дебютировал на Бродвее в пьесе Сэма Шепарда «Истинный запад». Первая бродвейская роль настолько полюбилась Хоффману, что в 2010 году он воссоединился с близкой подругой Кейт Бланшетт и поставил пьесу в её сиднейской театральной компании Sydney Theatre Company[en][86]. Ряду обозревателей образ бесноватого, жадно заглатывающего пиво бродяги показался самым сильным в театральной карьере Хоффмана[21][87]. Он принёс актёру первую номинацию на главную театральную премию США «Тони»[88].

Я занимаюсь театром, потому что это мой дом, место, куда я могу приходить и работать. Кино — это великолепно, но оно требует другой концентрации, а потом оно заканчивается. Театр — моя первая любовь, величайшее воздействие на всю мою жизнь. Театр — та причина, по которой я стал актёром и остаюсь им до сих пор.
В интервью The New York Times, 2008 год[18]

В том же году Хоффман осуществил второй дебют, режиссёрский, поставив на Бродвее электризующую драму «В Арабии мы бы все стали королями» об одном дне из жизни работников офисного центра[87]. Именно во время постановки этой вещи Хоффман познакомился с будущей матерью своих детей, костюмершей Марианной О’Доннелл. Продолжив режиссёрские опыты, Хоффман дважды номинировался на «Драма Деск» за лучшую постановку пьес: за «Иисус вскочил на трамвай „А“» (2001) и «Богоматерь 121-й улицы» (2003)[88]. Первая, жестокая тюремная драма, закрепила репутацию театральной компании Хоффмана LAByrinth как рупора для новых веяний и голосов — автор пьесы Стивен Эдли Гиргис[en] на тот момент только начинал свою театральную карьеру[18][87]. Объясняя разницу между режиссурой и игрой в спектакле, Хоффман говорил: «Опыт режиссёра — нереальный опыт… Вы самый субъективный человек в комнате. У вас нет объективности. Вы должны снимать несколько недель, а затем вернуться для просмотра всего этого, не говоря никому, и вы увидите это другими глазами»[89].

Своей самой трудной театральной ролью Хоффман называл старшего сына-алкоголика в пьесе Юджина О’Нила «Долгий день уходит в ночь»: «Она почти убила меня. … Эта пьеса не может быть поставлена без того, чтобы ты не поведал самые глубинные, самые мрачные секреты, которые у тебя есть», — вспоминал актёр[18][21]. Режиссёр постановки Роберт Фоллс[en] восхищался погружением Хоффмана в образ: «Каждую ночь его разрывало то, что он не может оставить эту роль»[86]. Труд актёра был вознаграждён второй номинацией на премию «Тони»[88].

Хоффман никогда не стремился сыграть Гамлета, извечную актёрскую мечту. Ему всегда был ближе Яго: «Филипу Сеймуру Хоффману Яго интереснее принца датского, зациклившегося на своем „быть или не быть“, потому что его, Яго, душевный разлад сложнее», — писала киновед Нина Цыркун[17]. В 2009 году это желание осуществилось — он исполнил роль дьявольского приспешника мавра в осовремененной постановке Питера Селларса, неоднозначно принятой театралами[18].

За два года до кончины Хоффман достиг «Эвереста американской драмы», исполнив роль 63-летнего коммивояжёра Вилли Ломана в пьесе Артура Миллера «Смерть коммивояжёра»[87]. Казалось невозможным представить главного героя этой пьесы в исполнении 44-летнего Хоффмана, но он смог посрамить скептиков и был в третий и последний раз в жизни выдвинут на премию «Тони»[7]. «Эта пьеса мучила его. Он был несчастен всё время, пока она шла на сцене. Вне зависимости от того, что он делал днём, он знал, что в восемь часов вечера ему придётся снова через это пройти. Если ты делаешь это раз за разом, это изменяет твой мозг, а он проделывал это над собой каждый вечер. Когда всё закончилось, он сказал мне, что какое-то время не хочет играть в театре. Он всё время говорил об этом, когда мы встречались за кофе», — рассказывал близкий друг Хоффмана Дэвид Бар Кац[33]. Критик The New York Times Бен Брэнтли заключил, что «г-н Хоффман является одним из лучших актёров своего поколения […] бесспорно»[90].

«Нет сомнений, что, если бы он [Ф. С. Хоффман] был жив, он бы взялся и за короля Лира, возможно, даже до наступления 50-летнего возраста», — писал критик Los Angeles Times Чарльз Макналти[21].

Частная жизнь

Хоффман был в отношениях с костюмершей Марианной «Мими» О’Доннелл последние 14 лет его жизни[12]. Они познакомились в 2000 году во время работы над пьесой «В Арабии мы бы все стали королями». У них родились трое детей: сын Купер Александр (род. 2003), дочери Таллула (род. 2006)[18][91] и Вилла (род. 2008)[18][92]. Хоффман и О’Доннелл расстались незадолго до смерти актёра[93]. По некоторым данным, после расставания с О’Доннелл у Хоффмана завязались романтические отношения с его ассистентом, студенткой Изабеллой Уинг-Дэйви, дочерью близкого друга Хоффмана Марка Уинга-Дэйви[en][73][94].

В интервью 2006 года Хоффман рассказывал, что злоупотреблял наркотиками и алкоголем, и в 22 года впервые попал в реабилитационную клинику. Он говорил: «Я злоупотреблял всем, что попадалось под руку. Мне нравилось всё это»[95]. В мае 2013 года Хоффман вновь прошёл курс лечения в наркологической клинике после злоупотребления героином и таблетками от наркомании[92].

Будучи человеком, не слишком откровенным в вопросах личной жизни, Хоффман не любил распространяться и по поводу своих политических убеждений. Доподлинно известно, что на президентских выборах 2000 года он отдал свой голос за Ральфа Нейдера, кандидата от Партии зелёных[96]. Год спустя Хоффман прочёл закадровый текст в документальной политической ленте «Вечеринка окончена», рассказывающей о различии между республиканцами и демократами[96].

Личность

Артист

Смерть Филипа Сеймура Хоффмана стала важнейшим событием в США. Ведущие американские издания (в числе которых The New York Times) отозвались на неё масштабными обзорными некрологами на первых полосах — почёт, которого удостаивался не каждый актёр страны.

Голливудский прорыв Хоффмана произошёл в 1992 году, с выходом на экраны драмы «Запах женщины», в которой он исполнил важную для сюжета фильма роль сокурсника-предателя главного героя[97]. Последующие годы критики высоко оценивали его работы, но он сам актёр оставался практически неизвестным зрителям. Так было до встречи Хоффмана с режиссёром Полом Томасом Андерсоном, буквально проложившим ему путь в кино[97]. С Андерсоном актёр крепко сдружился и появлялся до конца жизни в каждом его проекте, кроме философского эпоса «Нефть». «Насмешкой судьбы выглядит то, что андерсоновская экранизация Пинчона — несомненно, следующий шаг в открытии Америки — обойдётся без его главного актёра», — писал на смерть Хоффмана обозреватель Lenta.ru Кирилл Головастиков[4].

За свою почти 25-летнюю кинокарьеру Хоффман стал маститым второплановым актёром. В его активе всего несколько главных ролей, их можно пересчитать по пальцам — гениальный писатель, эксцентрический гомосексуал Труман Капоте, за создание образа которого Хоффман был награждён всеми премиями «оскаровского» сезона; один из двух братьев, задумавших ограбить родительский ювелирный магазин, в последнем фильме Сидни Люмета «Игры дьявола»; угрюмый театральный режиссёр Кейден Котар в нестандартной драме «Синекдоха, Нью-Йорк»[7]. Lenta.ru вспоминала невероятную способность Хоффмана сыграть всех мыслимых представителей различных социальных классов[4]:

… Хоффман был актёром в традиционном смысле, чья главная добродетель — способность перевоплощаться: он искусно владел своим телом и лицом, которые позволяли ему меняться, не изменяя себе. Словно красуясь этим талантом, он сыграл много схожих ролей, раскрасив их в противоположные цвета. Вот он гей и неудачник в «Ночах в стиле буги» — а вот богемный гомосексуал Труман Капоте. Вот он уязвимый, но твёрдый в своей правоте священник в «Сомнении» — а вот мессия-шарлатан в «Мастере». Вот музыкальный журналист, проницательный наставник главного героя в «Почти знаменит» — а вот прямодушный рок-диджей (и тоже наставник) Граф в «Рок-волне». Вот надменный, но незлой бонвиван, невинная жертва «Талантливого мистера Рипли» — а вот герой «Игр дьявола», растратчик, авантюрист, убийца, которого настигает справедливое возмездие.

Критик журнала Rolling Stone Дэвид Браун приводит аналогичное перечисление ключевых ролей Хоффмана: «Независимо от того, в какой фильм попадал Хоффман, было невозможно выйти из кинотеатра, не думая о его герое: медбрате из „Магнолии“, печальном гее-звукорежиссёре из „Ночей в стиле буги“, злобном снобе из „Талантливого мистера Рипли“, женоподобном секретаре из „Большого Лебовски“, даже о покойном рок-критике Лестере Бэнгсе в „Почти знаменит“ или охотящемся за ураганами укурке из „Смерча“. Хоффман мог походить на доброжелательного бармена, но он умел полностью вживаться в своих зачастую несчастных или отчаявшихся персонажей так, как это было дано мало кому из его поколения»[33].

Обозреватель газеты The Telegraph Робби Коллин отметил, что Хоффман был одним из величайших актёров не только современности, но и в истории[70]. В числе его лучших работ, которые он оставил после себя зрителям, критик назвал «Синекдоху, Нью-Йорк» и «Мастера»[70]. Схожего мнения касательно гениальности Хоффмана придерживался Роджер Эберт, считавший его «одним из лучших актёров любых эпох»[98]. Незадолго до смерти Эберт заявил, что хотел бы, чтобы в кино его сыграл только Ф. С. Хоффман[98]. Режиссёр Сидни Люмет, снимавший Хоффмана в своём последнем проекте «Игры дьявола», сравнил его однажды с Марлоном Брандо — актёр сравнением остался не доволен[33].

«Филип Сеймур Хоффман всегда целиком влезает в шкуру своего героя, не боясь казаться уродливым, неприятным, отталкивающим, жалким, не боясь оголяться, демонстрируя рыхлый живот, не боясь бриолинить негустые волосы, обнажая некрасивые залысины. Конечно, он хотел бы выглядеть поимпозантнее, но когда по утрам смотрит на себя в зеркало, говорит „спасибо“ за то, что выглядит именно так, потому что с этим исходным материалом может „сойти за кого угодно“», — писала о невероятной возможности перевоплощения актёра Нина Цыркун[17]. Хоффман также неоднократно комментировал это: «Мне нравится, что моё тело и мой внешний вид позволяют мне играть именно того, кого мне больше всего интересно — любого человека»[24]. Действительно, в каждой своей новой роли Хоффман был отличным от предыдущих, он часто менял цвет волос, набирал или сбрасывал вес[99].

Образцом для подражания Хоффман называл Пола Ньюмана, сыгравшего с ним в трагикомедии «Без дураков» и мини-сериале «Эмпайр-Фоллс[en]»[100]. Обоих артистов связывал магнетизм, дающий возможность по-полной «зажигать» на экране, и отсутствие брезгливости в вопросе выбора ролей[97]. В число своих любимых артистов Хоффман включал также Мерил Стрип, Дэниела Дэй-Льюиса и Кристофера Уокена[101].

Человек

В жизни Хоффман был, по утверждению знавших его людей, совершенно не таким, как на экране[97]. Он редко давал интервью о своей личной жизни[97]. В нью-йоркском районе Гринвич-Виллидж, где он долгое время проживал, было нетрудно увидеть его, катающегося на велосипеде, или прогуливающегося с детьми[97]. «Я до сих пор помню тот день, когда он выиграл „Оскар“, вскоре после этого. Он отводил своих детей в школу и люди давали ему „пять“. Выглядело так, как будто для него действительно что-то значили поздравления соседей», — рассказывала мать одноклассницы дочери Хоффмана[97].

«Превратившись в известного киноактёра, Хоффман так и не стал звездой в общепринятом, глянцевом смысле. От Голливуда он далёк хотя бы географически — живёт в Нью-Йорке и называет себя „театральным парнем“ по преимуществу. На сцене негероическая внешность тому явно не мешает — один театральный режиссёр, впервые увидевший совсем юного Хоффмана на прослушивании, вспоминал, что ему немедленно отдали роль, несмотря на полное несоответствие типажу», — отмечает обозреватель журнала GQ Мария Кувшинова, бравшая у Хоффмана интервью после венецианского триумфа «Мастера»[29].

Ещё одним доказательством интровертности Хоффмана и отсутствия у него «звёздной болезни» служит история, рассказанная сотрудником газеты The Huffington Post Майком Райаном. В октябре 2013 года Райан с друзьями встретил Хоффмана в нью-йоркском отеле Standard, где в это время проходил банкет. Актёр стоял один на балконе, отдельно от шумных компаний, и фотографировал на телефон открывающиеся оттуда виды. Стесняющийся Райан, опасаясь, что актёр «пошлёт» его, осторожно задал какой-то вопрос о достаточно проходном фильме «А вот и Полли». Хоффман, даже не думая уйти от беседы, в двух словах вспомнил картину и попросил представить ему друзей Райана. Они проговорили около 20 минут, Хоффман рассказывал истории об LAByrinth и вёл себя совершенно доброжелательно[102].

Драматург Джон Патрик Шэнли[en] рассказывал: «Фил — непростой человек. Он со своей постоянной девушкой, Мими О’Доннелл, пришёл на вечеринку в мой дом в трёх пальто и шляпе. Я говорю: „Сними пальто, здесь жарко“. Его девушка отвечает: „Он, быть может, снимет его через полчаса“. Это очевидная метафора, но Фил обладает защитным коконом, который он очень медленно сбрасывает. Чтобы подружиться с кем-нибудь в своём окружении, ему требуется время»[18].

Характерное описание Хоффмана приводит журналист Lenta.ru Кирилл Головастиков: «Высокий, полноватый (интервьюер The Guardian назвал актёра „медведем“) и чрезвычайно подвижный для грузного человека; в очках, с характерной чёлкой или рыжеющими усами; с удивительной, „актёрской“, линией рта, которая моментально меняла выражение его лица, — Хоффман был крайне узнаваем»[4]. The New York Times описывала Хоффмана как «коренастого, часто сонного на вид человека со светлыми, как правило, нечёсаными волосами, который одобрял растрёпанную одежду, больше подходящую для безработного актёра, чем для звезды»[7]. Любимыми писателями актёра были Антон Чехов и Ричард Форд[33].

С первого его заметного появления в «Запахе женщины» и до «Мастера» каждый эпизод и каждая роль заставляли трепетать перед очевидностью этого таланта, отменяющего любые помехи: неформатную внешность, второстепенность персонажей, недостаток подходящего материала. Это было живое доказательство того, что дар отдельного человека может быть сильнее индустрии. Он жил в Нью-Йорке, играл в театре, почти не снимался в Голливуде, и был для американского независимого кино отдельной расширяющейся вселенной.
Мария Кувшинова, «Сеанс»[103]

Фильмография

Год Фильм Оригинальное название Роль Режиссёр
1991 «Закон и порядок» Law & Order (Episode: The Violence of Summer) Стивен Ханайер Дон Скардино (режиссёр эпизода)
Triple Bogey on a Par Five Hole Клатч Амос По
1992 «Мошенник» Szuler Мартин Адек Драбински
«Мой новый пистолет» My New Gun Крис Стэйси Кохрэн
«Сила веры» Leap of Faith Mэтт Ричард Пирс
«Запах женщины» Scent of a Woman Джордж Уиллис-мл. Мартин Брест
1993 «Пробивной Джой» Joey Breaker Уили Маккол Стивен Старр
«Мой парень воскрес» My Boyfriend’s Back Чак Бронски Боб Балабан
«Бесплатные деньги» Money for Nothing Кочран Рамон Менендес
1994 «Побег» The Getaway Фрэнк Хансен Роджер Дональдсон
«Без дураков» Nobody’s Fool офицер Рэймер Роберт Бентон
«Оленёнок» The Yearling Бак Род Харди
«Когда мужчина любит женщину» When a Man Loves a Woman Гэри Луис Мандоки
1995 «Пятнадцатиминутный Гамлет» The Fifteen Minute Hamlet Бернардо/Горацио/Лаэрт Тодд Луисо
1996 «Роковая восьмёрка» Hard Eight молодой игрок в кости Пол Томас Андерсон
«Смерч» Twister Дастин «Дасти» Дэвис Ян де Бонт
1997 «Ночи в стиле буги» Boogie Nights Скотти Пол Томас Андерсон
1998 «Культура» Culture Билл Джош Гордон, Уилл Спек
«Большой Лебовски» The Big Lebowski Брандт Братья Коэн
«Счастье» Happiness Аллен Тодд Солондз
«Следующая остановка — Страна Чудес» Next Stop Wonderland Шон Брэд Андерсон
«Целитель Адамс» Patch Adams Митч Роман Том Шедьяк
«Монтана» Montana Дункан Дженнифер Лейтес
1999 «Талантливый мистер Рипли» The Talented Mr. Ripley Фредди Майлс Энтони Мингелла
«Магнолия» Magnolia Фил Парма Пол Томас Андерсон
«Без изъяна» Flawless Расти Зиммермен Джоэль Шумахер
2000 «Почти знаменит» Almost Famous Лестер Бэнгс Кэмерон Кроу
«Жизнь за кадром» State and Main Джозеф Дэвид Мэмет
2002 «25-й час» 25th hour Джейкоб Элински Спайк Ли
«С любовью, Лайза» Love Liza Уилсон Джоэл Тодд Луисо
«Любовь, сбивающая с ног» Punch-Drunk Love Дин Трамбелл Пол Томас Андерсон
«Красный дракон» Red Dragon Фредди Лаундс Бретт Ратнер
2003 «Холодная гора» Cold Mountain преподобный Уизи Энтони Мингелла
«Одержимый» Owning Mahowny Дэн Махоуни Ричард Квитневски
2004 «А вот и Полли» Along came Polly Сэнди Лайл Джон Гамбург
2005 «Freeвольная жизнь» Strangers with Candy Генри Пол Динелло
«Капоте» Capote Труман Капоте Беннетт Миллер
«Эмпайр-Фоллс» («Падение империи») Empire Falls Чарли Мэйн Фред Скеписи
2006 «Миссия невыполнима 3» Mission: Impossible III Оуэн Дэвиан Джеффри Абрамс
2007 «Дикари» The Savages Джон Сэвидж Тамара Дженкинс
«Игры дьявола» Before the Devil Knows You’re Dead Энди Хэнсон Сидни Люмет
«Война Чарли Уилсона» Charlie Wilson’s War Гаст Авракотос Майк Николс
2008 «Сомнение» Doubt отец Брэндан Флинн Джон Патрик Шэнли
«Нью-Йорк, Нью-Йорк» Synecdoche, New York Кейден Котард Чарли Кауфман
2009 «Рок-волна» The Boat That Rocked Граф Ричард Кёртис
«Изобретение лжи» The Invention of Lying бармен Джим Рики Джервейс, Мэттью Робинсон
«Мэри и Макс» Mary and Max Макс Джерри Хоровитц Адам Эллиот
«Артур» Arthur (Episode: No Acting Please) Уилл Тоффман Грэг Бейли
2010 «Джек отправляется в плаванье» Jack Goes Boating Джек Филип Сеймур Хоффман
2011 «Человек, который изменил всё» Moneyball Арт Хоу Беннетт Миллер
«Мартовские иды» The Ides of March Пол Зара Джордж Клуни
2012 «Мастер» The Master Ланкастер Додд Пол Томас Андерсон
«Поздний квартет» A Late Quartet Роберт Гелбарт Ярон Зильберман
2013 «Голодные игры: И вспыхнет пламя» The Hunger Games: Catching Fire Плутарх Хевенсби Френсис Лоуренс
2014 «Самый опасный человек» A Most Wanted Man Гюнтер Бахман Антон Корбайн
«Божий карман» God’s Pocket Микки Скарпато Джон Слэттери
«Голодные игры: Сойка-пересмешница. Часть 1» The Hunger Games: Mockingjay — Part 1 Плутарх Хевенсби Френсис Лоуренс
2015 «Голодные игры: Сойка-пересмешница. Часть 2» The Hunger Games: Mockingjay — Part 2 Плутарх Хевенсби Френсис Лоуренс

Награды

Информация предоставлена кинобазой IMDb[104]:

Награда Год Категория Фильм Итог
«Оскар» 2006 «Лучшая мужская роль» «Капоте» Победа
2008 «Лучшая мужская роль второго плана» «Война Чарли Уилсона» Номинация
2009 «Лучшая мужская роль второго плана» «Сомнение» Номинация
2013 «Лучшая мужская роль второго плана» «Мастер» Номинация
BAFTA 2006 «Лучшая мужская роль» «Капоте» Победа
2008 «Лучшая мужская роль второго плана» «Война Чарли Уилсона» Номинация
2009 «Лучшая мужская роль второго плана» «Сомнение» Номинация
2012 «Лучшая мужская роль второго плана» «Мартовские иды» Номинация
2013 «Лучшая мужская роль второго плана» «Мастер» Номинация
Венецианский кинофестиваль 2012 «Лучший актёр» «Мастер» Победа
(совместно с Хоакином Фениксом)
Золотой глобус 2006 «Лучшая мужская роль в драме» «Капоте» Победа
2008 «Лучшая мужская роль в комедии или мюзикле» «Дикари» Номинация
«Лучшая мужская роль второго плана» «Война Чарли Уилсона» Номинация
2009 «Лучшая мужская роль второго плана» «Сомнение» Номинация
2013 «Лучшая мужская роль второго плана» «Мастер» Номинация
«Спутник» 2000 «Лучшая мужская роль в комедии или мюзикле» «Без изъяна» Победа
2001 «Лучшая мужская роль второго плана в комедии или мюзикле» «Почти знаменит» Номинация
2003 «Лучшая мужская роль второго плана в комедии или мюзикле» «Любовь, сбивающая с ног» Номинация
2005 «Лучшая мужская роль в драме» «Капоте» Победа
2008 «Лучшая мужская роль второго плана» «Сомнение» Номинация
2012 «Лучшая мужская роль второго плана» «Мастер» Номинация
Премия Гильдии киноактёров США 1998 «Лучший актёрский состав» «Ночи в стиле буги» Номинация
2000 «Лучший актёрский состав» «Магнолия» Номинация
«Лучшая мужская роль» «Без изъяна» Номинация
2001 «Лучший актёрский состав» «Почти знаменит» Номинация
2006 «Лучшая мужская роль» «Капоте» Победа
«Лучший актёрский состав в игровом кино» «Капоте» Номинация
2009 «Лучшая мужская роль второго плана» «Сомнение» Номинация
«Лучший актёрский состав» «Сомнение» Номинация
2013 «Лучшая мужская роль второго плана» «Мастер» Номинация
«Независимый дух» 1999 «Лучшая мужская роль второго плана» «Счастье» Номинация
2006 «Лучшая мужская роль» «Капоте» Победа
2008 «Лучшая мужская роль» «Дикари» Победа
2009 Приз имени Роберта Олтмена «Нью-Йорк, Нью-Йорк» Победа
«Сатурн» 2007 «Лучшая мужская роль второго плана» «Миссия невыполнима 3» Номинация
«Эмми» 2005 «Лучшая мужская роль второго плана в мини-сериале или фильме» «Эмпайр-Фоллс» Номинация

Напишите отзыв о статье "Хоффман, Филип Сеймур"

Примечания

Комментарии

  1. ↑ «Меня действительно так зовут: Филип Сеймур Хоффман. Обычно меня раздражает, когда люди используют своё второе имя. Мне это кажется очень претенциозным. Но это не мой случай. Просто на тот момент, когда я оказался в кино, в мире уже существовал один актёр по имени Филип Хоффман, а два Филипа Хоффмана — это уже слишком. Так что мне пришлось добавить Сеймур» (в интервью журналу Esquire)
  2. ↑ «Я не видел ничего похожего. Я не верю этому отчёту, потому что я был там. Я не прошёлся по его ящикам, но Фил никогда ничего не клал в ящик. Он всегда клал всё на пол», — утверждал Кац.

Источники

  1. ↑ Сэм Ригби. [www.digitalspy.co.uk/movies/news/a548370/philip-seymour-hoffman-1967-2014-obituary-of-oscar-winning-actor.html#~oJBwCppcjSSseO Philip Seymour Hoffman 1967-2014: Obituary of Oscar-winning actor] (англ.). Digital Spy (2 февраля 2014). Проверено 10 июля 2014.
  2. ↑ Айвен Литтл. [www.belfasttelegraph.co.uk/life/features/behind-the-mask-of-philip-seymour-hoffman-29978612.html Behind the mask of Philip Seymour Hoffman] (англ.). The Belfast Telegraph (4 февраля 2014). Проверено 10 июля 2014.
  3. ↑ Тим Моллой. [www.thewrap.com/philip-seymour-hoffman-found-dead-manhattan-apartment-report/ Philip Seymour Hoffman Found Dead at 46 of Apparent Overdose] (англ.). The Wrap (2 февраля 2014). Проверено 10 июля 2014.
  4. ↑ 1 2 3 4 5 6 Кирилл Головастиков. [lenta.ru/articles/2014/02/03/hoffman/ Предельный талант] (рус.). Lenta.ru (3 февраля 2014). Проверено 3 февраля 2014.
  5. ↑ 1 2 [www.bbc.com/news/world-us-canada-26394100 Philip Seymour Hoffman 'killed by toxic mix of drugs'] (англ.). BBC (28 февраля 2014). Проверено 29 июня 2014.
  6. ↑ 1 2 Burke, Kerry; Dillon, Nancy; Siemaszko, Corky. [www.nydailynews.com/entertainment/gossip/philip-seymour-hoffman-wake-held-thursday-article-1.1604484 Philip Seymour Hoffman’s family, friends, fellow stars attend wake in New York] (англ.). New York Daily News (6 февраля 2014). Проверено 7 февраля 2014.
  7. ↑ 1 2 3 4 Брюс Уэбер. [www.nytimes.com/2014/02/03/movies/philip-seymour-hoffman-actor-dies-at-46.html Philip Seymour Hoffman, Actor of Depth, Dies at 46] (англ.). The New York Times (2 февраля 2014). Проверено 3 июля 2014.
  8. ↑ [www.kleo.ru/items/bomond/pogasshie_zvezdy.shtml Погасшие звёзды] (рус.). Kleo. Проверено 3 июля 2014.
  9. ↑ 1 2 Stephen Whitty. [www.nj.com/entertainment/tv/index.ssf/2008/12/the_talented_mr_hoffman.html The Talented Mr. Hoffman.]. The Star-Ledger (8 декабря 2008). Проверено 4 января 2009.
  10. ↑ [ethnicelebs.com/philip-seymour-hoffman Philip Seymour Hoffman family history]. Celebs (2014). Проверено 4 февраля 2014.
  11. ↑ Stuart Oldham, Pat Saperstein. [variety.com/2014/film/news/wsj-report-philip-seymour-hoffman-found-dead-in-new-york-1201082934/ Philip Seymour Hoffman Dead: Actor Dies in New York]. Variety (2 февраля 2014). Проверено 6 февраля 2014.
  12. ↑ 1 2 3 4 Terence McArdle, L. DeNeen Brown.. [www.washingtonpost.com/local/obituaries/philip-seymour-hoffman-oscar-winning-actor-found-dead-in-ny-apartment/2014/02/02/eee8eadc-8c3a-11e3-95dd-36ff657a4dae_story.html Philip Seymour Hoffman, Oscar-winning actor, found dead in NY apartment], The Washington Post (2 февраля 2014). Проверено 2 февраля 2014.
  13. ↑ [www.filmreference.com/film/65/Philip-Seymour-Hoffman.html Philip Seymour Hoffman profile at]. Filmreference.com. Проверено 14 августа 2010.
  14. ↑ David L. Shaw. [newspaperarchive.com/syracuse-post-standard/2006-03-07/page-78 Oscar-Winner's Mother Was Born in Waterloo]. Syracuse Post Standard (7 марта 2006). Проверено 2 февраля 2014.
  15. ↑ 1 2 [archive.is/Fn2xi Transcript: Inside the Actor's Studio, 2000]. Проверено 2 февраля 2014.
  16. ↑ 1 2 [movies.yahoo.com/person/philip-seymour-hoffman/ Philip Seymour Hoffman Biography]. Yahoo! Movies. Проверено 2 февраля 2014.
  17. ↑ 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 Нина Цыркун. [kinoart.ru/archive/2012/10/talantlivyj-master-khoffman Талантливый мастер Хоффман] (рус.). Искусство кино (октябрь 2012). Проверено 29 июня 2014.
  18. ↑ 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 Линн Хиршберг. [www.nytimes.com/2008/12/21/magazine/21hoffman-t.html?pagewanted=all&_r=0 A Higher Calling] (англ.). The New York Times (19 декабря 2008). Проверено 29 июня 2014.
  19. ↑ Лиз Филдс. [abcnews.go.com/Entertainment/philip-seymour-hoffman-dead-apparent-overdose/story?id=22335771 Actor Philip Seymour Hoffman Dead; Heroin, Needle Found] (англ.). American Broadcasting Company (2 февраля 2014). Проверено 17 июля 2014.
  20. ↑ Том Вэлленс. [www.independent.co.uk/news/obituaries/philip-seymour-hoffman-oscarwinner-for-capote-acclaimed-for-an-indelible-succession-of-haunting-enigmatic-performances-9105371.html Philip Seymour Hoffman obituary: Oscar-winner for 'Capote' acclaimed for an indelible succession of haunting, enigmatic performances] (англ.). The Independent (4 февраля 2014). Проверено 29 июня 2014.
  21. ↑ 1 2 3 4 5 Чарльз Макналти. [www.latimes.com/entertainment/arts/culture/la-et-cm-philip-seymour-hoffman-20140203-story.html#page=1 Philip Seymour Hoffman, a theatrically charged talent] (англ.). Los Angeles Times (3 февраля 2014). Проверено 2 июля 2014.
  22. ↑ Алекс Хейгл. [www.people.com/people/article/0,,20782575,00.html 5 Times Philip Seymour Hoffman Was Better Than the Movie] (англ.). People (2 февраля 2014). Проверено 30 июня 2014.
  23. ↑ 1 2 3 Форрест Уикман. [www.slate.com/blogs/browbeat/2014/02/02/philip_seymour_hoffman_s_best_performances_in_bad_movies_from_twister_to.html Philip Seymour Hoffman’s Best Performances in Bad Movies] (англ.). Slate (2 февраля 2014). Проверено 30 июня 2014.
  24. ↑ 1 2 3 4 5 [esquire.ru/wil/philip-seymour-hoffman Правила жизни Филипа Сеймура Хоффмана] (рус.). Esquire. Проверено 3 февраля 2014.
  25. ↑ 1 2 Джек Хэмилтон. [www.slate.com/blogs/browbeat/2014/02/02/philip_seymour_hoffman_death_his_great_performance_in_paul_thomas_anderson.html The Moment Philip Seymour Hoffman Became a Star] (англ.). Slate (2 февраля 2014). Проверено 30 июня 2014.
  26. ↑ 1 2 Клэр Ходжсон. [www.mirror.co.uk/tv/tv-news/philip-seymour-hoffman-dead-life-3106533 Philip Seymour Hoffman: His life in film from Boogie Nights to The Master, via Capote] (англ.). The Daily Mirror (3 февраля 2014). Проверено 30 июня 2014.
  27. ↑ 1 2 3 Энди Грин. [www.rollingstone.com/movies/news/philip-seymour-hoffman-looks-back-at-the-big-lebowski-20140202 Philip Seymour Hoffman Looks Back at 'The Big Lebowski'] (англ.). Rolling Stone (2 февраля 2014). Проверено 30 июня 2014.
  28. ↑ Дастин Крцатович. [www.esquire.com/blogs/culture/philip-seymour-hoffman-happiness PHILIP SEYMOUR HOFFMAN'S DISTURBING, BEAUTIFUL ROLE IN HAPPINESS] (англ.). Esquire (4 февраля 2014). Проверено 30 июня 2014.
  29. ↑ 1 2 3 4 5 6 7 Мария Кувшинова. [www.gq.ru/culture/film/32455_filip_seymur_khoffman_ya_voobshche_ne_ponimayu_chto_takoe_gollivud_segodnya.php Филип Сеймур Хоффман: «Я вообще не понимаю, что такое Голливуд сегодня»] (рус.). GQ (3 февраля 2014). Проверено 1 июля 2014.
  30. ↑ Рэйган Хоффман. [www.backstage.com/advice-for-actors/standing-ovation/standing-ovation-philip-seymour-hoffman-magnolia/ Standing Ovation: Philip Seymour Hoffman in 'Magnolia'] (англ.). Backstage (21 октября 2013). Проверено 1 июля 2014.
  31. ↑ Роджер Эберт. [www.rogerebert.com/reviews/flawless-1999 Flawless (1999)] (англ.). RogerEbert.com (24 ноября 1999). Проверено 1 июля 2014.
  32. ↑ [www.nationalboardofreview.org/award-years/1999/ 1999 Award Winners] (англ.). Национальный совет кинокритиков США. Проверено 1 июля 2014.
  33. ↑ 1 2 3 4 5 6 Дэвид Браун. [rollingstone.ru/cinema/article/19416.html Филип Сеймур Хоффман: 1967—2014] (рус.). Rolling Stone (10 апреля 2014). Проверено 8 июля 2014.
  34. ↑ Джефф Лабрек. [insidemovies.ew.com/2014/02/04/philip-seymour-hoffman-almost-famous-patrick-fugit/ Philip Seymour Hoffman as Lester Bangs: 'Almost Famous' star Patrick Fugit remembers] (англ.). Entertainment Weekly (4 февраля 2014). Проверено 2 июля 2014.
  35. ↑ Кимберли Нордайк. [www.hollywoodreporter.com/news/philip-seymour-hoffman-dead-cameron-676772 Cameron Crowe Pens Heartfelt Tribute to 'Almost Famous' Star Philip Seymour Hoffman] (англ.). The Hollywood Reporter (3 февраля 2014). Проверено 2 июля 2014.
  36. ↑ Винс Моран. [www.dailynebraskan.com/arts_and_entertainment/moran-phillip-seymour-hoffman-will-live-on-through-his-films/article_ecf4b93e-92d1-11e3-a45f-001a4bcf6878.html Phillip Seymour Hoffman will live on through his films] (англ.). Daily Nebraskan (11 февраля 2014). Проверено 18 июля 2014.
  37. ↑ 1 2 3 Ребекка Маррей, Фред Топел. [movies.about.com/library/weekly/aa25thhourinta.htm Philip Seymour Hoffman Talks About «25th Hour»] (англ.). About.com. Проверено 2 июля 2014.
  38. ↑ Дэвид Эдельштайн. [www.slate.com/articles/arts/movies/2002/12/back_door_blues.html Back Door Blues] (англ.). Slate (19 декабря 2002). Проверено 2 июля 2014.
  39. ↑ [www.rcpsych.ac.uk/discoverpsychiatry/mindsonfilmblog/owningmahowny.aspx Owning Mahony] (англ.). Royal College of Psychiatrists. Проверено 2 июля 2014.
  40. ↑ Роджер Эберт. [www.rogerebert.com/reviews/owning-mahowny-2003 Owning Mahowny] (англ.). RogerEbert.com (16 мая 2003). Проверено 2 июля 2014.
  41. ↑ Ebert, R. [www.rogerebert.com/reviews/capote-2005 Capote]. Chicago Sun-Times. rogerebert.com (20 октября 2005). Проверено 2 августа 2014.
  42. ↑ 1 2 Scott, A. O. [movies2.nytimes.com/2005/09/27/movies/27capo.html Big-Name Novelist, Small-Town Murders]. The New York Times (27 сентября 2005). Проверено 2 августа 2014.
  43. ↑ 1 2 Rooney, D. [variety.com/2005/film/reviews/capote-3-1200523531/ Capote]. Variety (2 сентября 2005). Проверено 2 августа 2014.
  44. ↑ [www.rottentomatoes.com/m/1151898-capote/ Capote (2005)] (англ.). Rotten Tomatoes. Проверено 16 июля 2014.
  45. ↑ [www.emmys.com/awards/nominees-winners/2005/supporting-actor-movie-miniseries Outstanding Supporting Actor In A Miniseries Or A Movie — 2005] (англ.). Эмми. Проверено 3 июля 2014.
  46. ↑ Джон Кампиа. [themovieblog.com/2005/philip-seymour-hoffman-the-bad-guy-for-mission-impossible-3/ Philip Seymour Hoffman the Bad Guy for Mission Impossible 3] (англ.). Movie Blog (9 июня 2005). Проверено 3 июля 2014.
  47. ↑ Дэвид Эдельштайн. [nymag.com/movies/reviews/16931/ Mission: Control] (англ.). New York Magazine. Проверено 3 июля 2014.
  48. ↑ 1 2 3 4 [collider.com/entertainment/interviews/article.asp/aid/6189/tcid/1 Philip Seymour Hoffman Interview — The Savages] (англ.). Collider (28 ноября 2007). Проверено 3 июля 2014.
  49. ↑ Рэйфер Газмен. [www.newsday.com/entertainment/pop-cult-1.811972/philip-seymour-hoffman-s-greatest-film-performances-1.6961542 Philip Seymour Hoffman's greatest film performances]. Newsday (5 февраля 2014). Проверено 3 июля 2014.
  50. ↑ 1 2 3 4 Брэд Балфур. [www.blackfilm.com/20071026/features/phillipseymourhoffman.shtml An Interview with Philip Seymour Hoffman] (англ.). BlackFilm (26 октября 2007). Проверено 3 июля 2014.
  51. ↑ Джефф Пивер. [www.thestar.com/entertainment/movies/2007/11/16/before_the_devil_knows_youre_dead_the_devil_you_know.html 'Before the Devil Knows You're Dead': The devil you know] (англ.). The Star (16 ноября 2007). Проверено 3 июля 2014.
  52. ↑ 1 2 3 4 5 [www.femail.com.au/philip-seymour-hoffman-charlie-wilsons-war-interview.htm Philip Seymour Hoffman Interview for Charlie Wilson’s War] (англ.). Femail. Проверено 3 июля 2014.
  53. ↑ Тодд Маккарти. [variety.com/2007/film/reviews/charlie-wilson-s-war-5-1200554263/ Review: ‘Charlie Wilson’s War’]. Variety (28 ноября 2007). Проверено 3 июля 2013.
  54. ↑ [www.theguardian.com/film/2009/may/17/synecdoche-new-york-film-review Synecdoche, New York]. The Guardian (17 мая 2009). Проверено 3 июля 2014.
  55. ↑ Эми Николсон. [www.laweekly.com/publicspectacle/2014/02/05/philip-seymour-hoffmans-bewildering-masterpiece-synecdoche-new-york-explained-video Philip Seymour Hoffman's Bewildering Masterpiece Synecdoche, New York Explained] (англ.). Los Angeles Weekly (5 февраля 2014). Проверено 3 июля 2014.
  56. ↑ [collider.com/entertainment/interviews/article.asp/aid/10232/tcid/1 Philip Seymour Hoffman Interview — Doubt]. Collider (21 декабря 2008). Проверено 3 июля 2014.
  57. ↑ 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 Жермен Люссье. [collider.com/paul-thomas-anderson-interviews-philip-seymour-hoffman-about-jack-goes-boating/ Paul Thomas Anderson Interviews Philip Seymour Hoffman About JACK GOES BOATING] (англ.). Collider. Проверено 3 июля 2014.
  58. ↑ Том Лонг. [www.detroitnews.com/article/20101001/ENT02/10010350/1034/ENT02/Review--Love-rises--falls-in--Jack-Goes-Boating- Review: Love rises, falls in 'Jack Goes Boating'] (англ.). The Detroit News (1 октября 2010). Проверено 3 июля 2014.
  59. ↑ [www.tmz.com/2014/02/02/philip-seymore-hoffman-art-howe-moneyball-forgive/ I Never Blamed Him For Smear Job In «Moneyball»] (англ.). TMZ (2 февраля 2014). Проверено 3 июля 2014.
  60. ↑ Майкл Джонс. [www.huffingtonpost.com/michael-jones/the-ides-of-march-review_b_1001704.html The Ides of March Review] (англ.). The Huffington Post (10 октября 2011). Проверено 3 июля 2014.
  61. ↑ Питер Брэдшоу. [www.theguardian.com/film/filmblog/2014/feb/02/philip-seymour-hoffman-dies Philip Seymour Hoffman: death of a master]. The Guardian (2 февраля 2014). Проверено 3 июля 2014.
  62. ↑ 1 2 Дрю Хант. [www.chicagoreader.com/Bleader/archives/2014/02/09/weekly-top-five-the-best-of-philip-seymour-hoffman Weekly Top Five: The best of Philip Seymour Hoffman]. Chicago Reader (9 февраля 2014). Проверено 3 июля 2014.
  63. ↑ [www.highbeam.com/doc/1G1-311291868.html Philip Seymour Hoffman: The Actor Talks about the Master, Paul Thomas Anderson, Weight Loss, Anonymity, and Kids]. Esquire (1 ноября 2012). Проверено 3 июля 2014.
  64. ↑ Дэвид Энсен. [www.thedailybeast.com/newsweek/2012/08/19/inside-the-master-paul-thomas-anderson-s-supposed-scientology-movie.html Inside ‘The Master,’ Paul Thomas Anderson’s Supposed "Scientology" Movie]. The Daily Beast (30 августа 2012). Проверено 3 июля 2014.
  65. ↑ Кэти Калаутти. [www.huffingtonpost.com/katie-calautti/philip-seymour-hoffman-christopher-walken_b_2629784.html Philip Seymour Hoffman & Christopher Walken On 'A Late Quartet,' 'The Hunger Games' & P.T. Anderson] (англ.). The Huffington Post (6 февраля 2013). Проверено 3 июля 2014.
  66. ↑ 1 2 3 4 [www.thr.ru/news/3489/ Какая судьба ждет незаконченные проекты Филипа Сеймура Хоффмана?] (рус.). The Hollywood Reporter (3 февраля 2014). Проверено 3 июля 2014.
  67. ↑ Саша Стоун. [www.awardsdaily.com/blog/2014/08/philip-seymour-hoffman-earns-raves-for-a-most-wanted-man-will-he-be-honored-posthumously/ Philip Seymour Hoffman Earns Raves for a Most Wanted Man — Will he be honored Posthumously?] (англ.). Awards Daily (5 августа 2014). Проверено 8 августа 2014.
  68. ↑ Эдди Морфут. [variety.com/2014/scene/news/philip-seymour-hoffman-a-most-wanted-man-oscar-1201267616/ Roadside Attractions’ Howard Cohen Weighing Oscar Run for Philip Seymour Hoffman’s ‘A Most Wanted Man’] (англ.). Variety (23 июля 2014). Проверено 8 августа 2014.
  69. ↑ [www.vanityfair.com/vf-hollywood/a-most-wanted-man-review A Most Wanted Man Features a Great, Sad Philip Seymour Hoffman Performance]. Vanity Fair (25 июля 2014). Проверено 7 августа 2014.
  70. ↑ 1 2 3 Робби Коллин. [www.telegraph.co.uk/culture/film/10613430/Philip-Seymour-Hoffman-left-us-with-two-of-the-greatest-performances-in-cinema.html Philip Seymour Hoffman left us with two of the greatest performances in cinema] (англ.). The Telegraph (2 февраля 2014). Проверено 23 июня 2014.
  71. ↑ Натали О’Нил. [nypost.com/2014/02/06/hoffman-to-be-digitally-inserted-into-new-hunger-games/ ‘Hunger Games’ to digitally recreate Hoffman] (англ.). New York Post (6 февраля 2014). Проверено 3 июля 2014.
  72. ↑ 1 2 Celona, Larry; Golding, Bruce; Siegler, Mara; Smith, Emily. [nypost.com/2014/02/02/philip-seymour-hoffman-found-dead-in-his-apartment/ Philip Seymour Hoffman found dead with needle in arm: cops] (англ.). New York Post (2 февраля 2014). Проверено 2 февраля 2014.
  73. ↑ 1 2 [nypost.com/2014/02/05/philip-seymour-hoffmans-tragic-last-days/ Philip Seymour Hoffman’s tragic last days] (англ.). New York Post (5 февраля 2014). Проверено 3 июля 2014.
  74. ↑ Oldham, Stuart; Saperstein, Pat. [variety.com/2014/film/news/wsj-report-philip-seymour-hoffman-found-dead-in-new-york-1201082934/ Philip Seymour Hoffman Found Dead in New York] (англ.). Variety (2 February 2014). Проверено 2 февраля 2014.
  75. ↑ [lenta.ru/news/2014/02/02/hoffman/ Скончался актер Филип Сеймур Хоффман], Lenta.ru (2 февраля 2014). Проверено 2 февраля 2014.
  76. ↑ Shallwani, Pervaiz. [online.wsj.com/news/articles/SB10001424052702304626804579358943360702878?mod=WSJ_LatestHeadlines&mg=reno64-wsj&url=http%3A%2F%2Fonline.wsj.com%2Farticle%2FSB10001424052702304626804579358943360702878.html%3Fmod%3DWSJ_LatestHeadlines Award-winning Actor Philip Seymour Hoffman Found Dead in Manhattan] (англ.). The Wall Street Journal (2 февраля 2014). Проверено 2 февраля 2014.
  77. ↑ [www.bbc.co.uk/russian/society/2014/02/140204_us_hoffman_heroine_postmortem.shtml В доме актера Хоффмана нашли 70 пакетиков с героином]. Русская служба Би-би-си (4 февраля 2014). Проверено 10 августа 2014. [archive.is/nP0QV Архивировано из первоисточника 10 августа 2014].
  78. ↑ 1 2 Goodman, J. David; Fitzsimmons, Emma G. [www.nytimes.com/2014/02/05/nyregion/test-of-substance-in-hoffmans-home-finds-heroin-without-additive.html?_r=0 Four People Arrested as Part of Inquiry Into Hoffman’s Death] (англ.). The New York Times (4 февраля 2014). Проверено 5 февраля 2014.
  79. ↑ Cunningham Jennifer H.; Garvey, Marianne; Mcshane, Larry. [www.nydailynews.com/entertainment/gossip/philip-seymour-hoffman-funeral-family-stars-grief-stricken-article-1.1605856 Philip Seymour Hoffman’s funeral draws stars and family to mourn fallen actor] (англ.). New York Daily News (7 февраля 2014). Проверено 8 февраля 2014.
  80. ↑ [ru.euronews.com/2014/02/08/stars-turn-out-for-philip-seymour-hoffman-funeral/ В Нью-Йорке прошли похороны Филипа Сеймура Хоффмана]. Euronews (8 февраля 2014). Проверено 10 августа 2014. [archive.is/Hszkh Архивировано из первоисточника 10 августа 2014].
  81. ↑ [www.findagrave.com/cgi-bin/fg.cgi?page=gr&GRid=124513266 Philip Seymour Hoffman] (англ.). Find a Grave. Проверено 2 декабря 2014.
  82. ↑ [www.kinopoisk.ru/news/2341990/ «Отель „Гранд Будапешт“»: Зубровка, балалайка и русский дух] (рус.). Кинопоиск (6 февраля 2014). Проверено 8 февраля 2014.
  83. ↑ [rustelegraph.ru/news/2014-02-17/Kinopremiya-BAFTA-luchshimi-filmami-stali--Gravitatciya-i-12-let-rabstva-7851/ Кинопремия BAFTA: лучшими фильмами стали «Гравитация» и «12 лет рабства»]. Телеграф (17 февраля 2014). Проверено 17 февраля 2014.
  84. ↑ [lenta.ru/news/2014/02/20/will/ Раскрыто завещание Филипа Сеймура Хоффмана] (рус.). Lenta.ru (20 февраля 2014). Проверено 22 июня 2014.
  85. ↑ [therealdeal.com/blog/2014/03/27/philip-seymour-hoffmans-condo-goes-on-the-market/ Philip Seymour Hoffman’s condo goes on the market] (англ.). The Real Deal (27 марта 2014). Проверено 23 июня 2014.
  86. ↑ 1 2 Дэвид Нг. [articles.latimes.com/2014/feb/02/entertainment/la-et-cm-philip-seymour-hoffman-dead-theater-reaction-20140202 Philip Seymour Hoffman dead: Theater world recalls a 'great light'] (англ.). Los Angeles Times (2 февраля 2014). Проверено 2 июля 2014.
  87. ↑ 1 2 3 4 Джейсон Зиноман. [www.vanityfair.com/vf-hollywood/philip-seymour-hoffman-theater-roles Philip Seymour Hoffman’s Theater Career: Great Characters, at War With Themselves] (англ.). Vanity Fair (3 февраля 2014). Проверено 2 июля 2014.
  88. ↑ 1 2 3 [www.ibdb.com/awardperson.asp?id=70743 Philip Seymour Hoffman Awards]. IBDb. Проверено 2 июля 2014.
  89. ↑ Stein, June. [bombsite.com/issues/103/articles/3103 Philip Seymour Hoffman. The Select Equity Group Series on Theater]. Bomb (весна 2008). Проверено 2 июля 2014.
  90. ↑ Brantley, Ben. [theater.nytimes.com/2012/03/16/theater/reviews/death-of-a-salesman-with-philip-seymour-hoffman.html American Dreamer, Ambushed by the Territory]. The New York Times (15 марта 2012). Проверено 17 мая 2012.
  91. ↑ Hancock, Noelle. [www.usmagazine.com/node/1288 Philip Seymour Hoffman and Girlfriend Expecting Second Child], Us Weekly (22 июня 2006). [web.archive.org/web/20081207140200/www.usmagazine.com/node/1288 Архивировано] из первоисточника 7 декабря 2008. Проверено 1 ноября 2006.
  92. ↑ 1 2 Джеймс Най. [www.dailymail.co.uk/news/article-2550540/Philip-Seymour-Hoffman-dies-46-Oscar-winning-actor-dead-Manhattan-apartment.html Philip Seymour Hoffman dead of suspected heroin overdose at 46: Body of Oscar-winning actor found with 'needle in his arm' at home]. Daily Mail (2 февраля 2014). Проверено 2 февраля 2014.
  93. ↑ [www.dailymail.co.uk/news/article-2550694/Philip-Seymour-Hoffman-split-partner-Mimi-ODonnell-troubled-months.html Philip Seymour Hoffman pictured drinking at a bar and asleep on a plane days before deadly drug binge: His kids were waiting in a playground when his body, 70 bags of heroin and 20 needles found] (англ.). Daily Mail (3 февраля 2014). Проверено 19 июля 2014.
  94. ↑ Пол Фаррелл. [heavy.com/entertainment/2014/02/philip-seymour-hoffman-assistant-isabella-wing-davey/ Isabella Wing-Davey, Philip Seymour Hoffman’s Assistant: 5 Fast Facts You Need to Know] (англ.). Heavy (3 февраля 2014). Проверено 3 июля 2014.
  95. ↑ [movies.msn.com/movies/article.aspx?news=850332&ocid=fbmsn Actor Philip Seymour Hoffman died of apparent drug overdose]. MSN Movies (2 февраля 2014). Проверено 2 февраля 2014.
  96. ↑ 1 2 Джеймс Моттрам. [www.independent.co.uk/news/people/profiles/philip-seymour-hoffman-youre-not-going-to-watch-the-master-and-find-a-lot-out-about-scientology-8227235.html Philip Seymour Hoffman: 'You're not going to watch The Master and find a lot out about Scientology'] (англ.). The Independent (28 октября 2012). Проверено 29 июня 2014.
  97. ↑ 1 2 3 4 5 6 7 Prokupecz, Shimon; Almasy, Steve; Shoichet, Catherine E. [edition.cnn.com/2014/02/02/showbiz/philip-seymour-hoffman-obit/ Sources: Philip Seymour Hoffman dead of apparent drug overdose] (англ.). CNN (3 февраля 2014). Проверено 3 февраля 2014.
  98. ↑ 1 2 [www.rogerebert.com/balder-and-dash/philip-seymour-hoffman-19672014 Philip Seymour Hoffman, 1967—2014] (англ.). RogerEbert.com (2 февраля 2014). Проверено 1 июля 2014.
  99. ↑ Теренс Макардл, Денин Л. Браун. [www.washingtonpost.com/local/obituaries/philip-seymour-hoffman-oscar-winning-actor-found-dead-in-ny-apartment/2014/02/02/eee8eadc-8c3a-11e3-95dd-36ff657a4dae_story.html Philip Seymour Hoffman, Oscar-winning actor, found dead in N.Y. apartment] (англ.). The Washington Post (2 февраля 2014). Проверено 4 июля 2014.
  100. ↑ Тодд Леопольд. [edition.cnn.com/2014/02/02/showbiz/philip-seymour-hoffman-appreciation/ Philip Seymour Hoffman's Everyman greatness] (англ.). CNN (4 февраля 2014). Проверено 29 июня 2014.
  101. ↑ Олег Сулькин. [www.golos-ameriki.ru/content/os-hoffman-obit/1842951.html Филип Сеймур Хоффман: герой и героин] (рус.). Голос Америки (2 февраля 2014). Проверено 2 июля 2014.
  102. ↑ Майк Райан. [www.huffingtonpost.com/2014/02/03/philip-seymour-hoffman-remembrance_n_4717643.html Remembering Philip Seymour Hoffman: A Chameleon With A Distinct Look] (англ.). The Huffington Post (3 февраля 2014). Проверено 2 июля 2014.
  103. ↑ Мария Кувшинова. [seance.ru/blog/xronika/hoffman-rip/ Умер Филип Сеймур Хоффман] (рус.). Сеанс (3 февраля 2014). Проверено 1 декабря 2014.
  104. ↑ [www.imdb.com/name/nm0000450/awards?ref_=nm_awd Philip Seymour Hoffman (Awards)] (англ.). IMDb. Проверено 1 июля 2014.

Ссылки

  • Филип Сеймур Хоффман (англ.) на сайте Internet Movie Database
  • [blankonblank.org/interviews/philip-seymour-hoffman-happiness/ Ф. С. Хоффман о счастье и смерти (анимированное видео)] (англ.). Проверено 1 декабря 2014.

Отрывок, характеризующий Хоффман, Филип Сеймур

В двенадцать часов ночи еще танцевали. Элен, не имевшая достойного кавалера, сама предложила мазурку Борису. Они сидели в третьей паре. Борис, хладнокровно поглядывая на блестящие обнаженные плечи Элен, выступавшие из темного газового с золотом платья, рассказывал про старых знакомых и вместе с тем, незаметно для самого себя и для других, ни на секунду не переставал наблюдать государя, находившегося в той же зале. Государь не танцевал; он стоял в дверях и останавливал то тех, то других теми ласковыми словами, которые он один только умел говорить.
При начале мазурки Борис видел, что генерал адъютант Балашев, одно из ближайших лиц к государю, подошел к нему и непридворно остановился близко от государя, говорившего с польской дамой. Поговорив с дамой, государь взглянул вопросительно и, видно, поняв, что Балашев поступил так только потому, что на то были важные причины, слегка кивнул даме и обратился к Балашеву. Только что Балашев начал говорить, как удивление выразилось на лице государя. Он взял под руку Балашева и пошел с ним через залу, бессознательно для себя расчищая с обеих сторон сажени на три широкую дорогу сторонившихся перед ним. Борис заметил взволнованное лицо Аракчеева, в то время как государь пошел с Балашевым. Аракчеев, исподлобья глядя на государя и посапывая красным носом, выдвинулся из толпы, как бы ожидая, что государь обратится к нему. (Борис понял, что Аракчеев завидует Балашеву и недоволен тем, что какая то, очевидно, важная, новость не через него передана государю.)
Но государь с Балашевым прошли, не замечая Аракчеева, через выходную дверь в освещенный сад. Аракчеев, придерживая шпагу и злобно оглядываясь вокруг себя, прошел шагах в двадцати за ними.
Пока Борис продолжал делать фигуры мазурки, его не переставала мучить мысль о том, какую новость привез Балашев и каким бы образом узнать ее прежде других.
В фигуре, где ему надо было выбирать дам, шепнув Элен, что он хочет взять графиню Потоцкую, которая, кажется, вышла на балкон, он, скользя ногами по паркету, выбежал в выходную дверь в сад и, заметив входящего с Балашевым на террасу государя, приостановился. Государь с Балашевым направлялись к двери. Борис, заторопившись, как будто не успев отодвинуться, почтительно прижался к притолоке и нагнул голову.
Государь с волнением лично оскорбленного человека договаривал следующие слова:
– Без объявления войны вступить в Россию. Я помирюсь только тогда, когда ни одного вооруженного неприятеля не останется на моей земле, – сказал он. Как показалось Борису, государю приятно было высказать эти слова: он был доволен формой выражения своей мысли, но был недоволен тем, что Борис услыхал их.
– Чтоб никто ничего не знал! – прибавил государь, нахмурившись. Борис понял, что это относилось к нему, и, закрыв глаза, слегка наклонил голову. Государь опять вошел в залу и еще около получаса пробыл на бале.
Борис первый узнал известие о переходе французскими войсками Немана и благодаря этому имел случай показать некоторым важным лицам, что многое, скрытое от других, бывает ему известно, и через то имел случай подняться выше во мнении этих особ.

Неожиданное известие о переходе французами Немана было особенно неожиданно после месяца несбывавшегося ожидания, и на бале! Государь, в первую минуту получения известия, под влиянием возмущения и оскорбления, нашел то, сделавшееся потом знаменитым, изречение, которое самому понравилось ему и выражало вполне его чувства. Возвратившись домой с бала, государь в два часа ночи послал за секретарем Шишковым и велел написать приказ войскам и рескрипт к фельдмаршалу князю Салтыкову, в котором он непременно требовал, чтобы были помещены слова о том, что он не помирится до тех пор, пока хотя один вооруженный француз останется на русской земле.
На другой день было написано следующее письмо к Наполеону.
«Monsieur mon frere. J'ai appris hier que malgre la loyaute avec laquelle j'ai maintenu mes engagements envers Votre Majeste, ses troupes ont franchis les frontieres de la Russie, et je recois a l'instant de Petersbourg une note par laquelle le comte Lauriston, pour cause de cette agression, annonce que Votre Majeste s'est consideree comme en etat de guerre avec moi des le moment ou le prince Kourakine a fait la demande de ses passeports. Les motifs sur lesquels le duc de Bassano fondait son refus de les lui delivrer, n'auraient jamais pu me faire supposer que cette demarche servirait jamais de pretexte a l'agression. En effet cet ambassadeur n'y a jamais ete autorise comme il l'a declare lui meme, et aussitot que j'en fus informe, je lui ai fait connaitre combien je le desapprouvais en lui donnant l'ordre de rester a son poste. Si Votre Majeste n'est pas intentionnee de verser le sang de nos peuples pour un malentendu de ce genre et qu'elle consente a retirer ses troupes du territoire russe, je regarderai ce qui s'est passe comme non avenu, et un accommodement entre nous sera possible. Dans le cas contraire, Votre Majeste, je me verrai force de repousser une attaque que rien n'a provoquee de ma part. Il depend encore de Votre Majeste d'eviter a l'humanite les calamites d'une nouvelle guerre.
Je suis, etc.
(signe) Alexandre».
[«Государь брат мой! Вчера дошло до меня, что, несмотря на прямодушие, с которым соблюдал я мои обязательства в отношении к Вашему Императорскому Величеству, войска Ваши перешли русские границы, и только лишь теперь получил из Петербурга ноту, которою граф Лористон извещает меня, по поводу сего вторжения, что Ваше Величество считаете себя в неприязненных отношениях со мною, с того времени как князь Куракин потребовал свои паспорта. Причины, на которых герцог Бассано основывал свой отказ выдать сии паспорты, никогда не могли бы заставить меня предполагать, чтобы поступок моего посла послужил поводом к нападению. И в действительности он не имел на то от меня повеления, как было объявлено им самим; и как только я узнал о сем, то немедленно выразил мое неудовольствие князю Куракину, повелев ему исполнять по прежнему порученные ему обязанности. Ежели Ваше Величество не расположены проливать кровь наших подданных из за подобного недоразумения и ежели Вы согласны вывести свои войска из русских владений, то я оставлю без внимания все происшедшее, и соглашение между нами будет возможно. В противном случае я буду принужден отражать нападение, которое ничем не было возбуждено с моей стороны. Ваше Величество, еще имеете возможность избавить человечество от бедствий новой войны.
(подписал) Александр». ]


13 го июня, в два часа ночи, государь, призвав к себе Балашева и прочтя ему свое письмо к Наполеону, приказал ему отвезти это письмо и лично передать французскому императору. Отправляя Балашева, государь вновь повторил ему слова о том, что он не помирится до тех пор, пока останется хотя один вооруженный неприятель на русской земле, и приказал непременно передать эти слова Наполеону. Государь не написал этих слов в письме, потому что он чувствовал с своим тактом, что слова эти неудобны для передачи в ту минуту, когда делается последняя попытка примирения; но он непременно приказал Балашеву передать их лично Наполеону.
Выехав в ночь с 13 го на 14 е июня, Балашев, сопутствуемый трубачом и двумя казаками, к рассвету приехал в деревню Рыконты, на французские аванпосты по сю сторону Немана. Он был остановлен французскими кавалерийскими часовыми.
Французский гусарский унтер офицер, в малиновом мундире и мохнатой шапке, крикнул на подъезжавшего Балашева, приказывая ему остановиться. Балашев не тотчас остановился, а продолжал шагом подвигаться по дороге.
Унтер офицер, нахмурившись и проворчав какое то ругательство, надвинулся грудью лошади на Балашева, взялся за саблю и грубо крикнул на русского генерала, спрашивая его: глух ли он, что не слышит того, что ему говорят. Балашев назвал себя. Унтер офицер послал солдата к офицеру.
Не обращая на Балашева внимания, унтер офицер стал говорить с товарищами о своем полковом деле и не глядел на русского генерала.
Необычайно странно было Балашеву, после близости к высшей власти и могуществу, после разговора три часа тому назад с государем и вообще привыкшему по своей службе к почестям, видеть тут, на русской земле, это враждебное и главное – непочтительное отношение к себе грубой силы.
Солнце только начинало подниматься из за туч; в воздухе было свежо и росисто. По дороге из деревни выгоняли стадо. В полях один за одним, как пузырьки в воде, вспырскивали с чувыканьем жаворонки.
Балашев оглядывался вокруг себя, ожидая приезда офицера из деревни. Русские казаки, и трубач, и французские гусары молча изредка глядели друг на друга.
Французский гусарский полковник, видимо, только что с постели, выехал из деревни на красивой сытой серой лошади, сопутствуемый двумя гусарами. На офицере, на солдатах и на их лошадях был вид довольства и щегольства.
Это было то первое время кампании, когда войска еще находились в исправности, почти равной смотровой, мирной деятельности, только с оттенком нарядной воинственности в одежде и с нравственным оттенком того веселья и предприимчивости, которые всегда сопутствуют началам кампаний.
Французский полковник с трудом удерживал зевоту, но был учтив и, видимо, понимал все значение Балашева. Он провел его мимо своих солдат за цепь и сообщил, что желание его быть представленну императору будет, вероятно, тотчас же исполнено, так как императорская квартира, сколько он знает, находится недалеко.
Они проехали деревню Рыконты, мимо французских гусарских коновязей, часовых и солдат, отдававших честь своему полковнику и с любопытством осматривавших русский мундир, и выехали на другую сторону села. По словам полковника, в двух километрах был начальник дивизии, который примет Балашева и проводит его по назначению.
Солнце уже поднялось и весело блестело на яркой зелени.
Только что они выехали за корчму на гору, как навстречу им из под горы показалась кучка всадников, впереди которой на вороной лошади с блестящею на солнце сбруей ехал высокий ростом человек в шляпе с перьями и черными, завитыми по плечи волосами, в красной мантии и с длинными ногами, выпяченными вперед, как ездят французы. Человек этот поехал галопом навстречу Балашеву, блестя и развеваясь на ярком июньском солнце своими перьями, каменьями и золотыми галунами.
Балашев уже был на расстоянии двух лошадей от скачущего ему навстречу с торжественно театральным лицом всадника в браслетах, перьях, ожерельях и золоте, когда Юльнер, французский полковник, почтительно прошептал: «Le roi de Naples». [Король Неаполитанский.] Действительно, это был Мюрат, называемый теперь неаполитанским королем. Хотя и было совершенно непонятно, почему он был неаполитанский король, но его называли так, и он сам был убежден в этом и потому имел более торжественный и важный вид, чем прежде. Он так был уверен в том, что он действительно неаполитанский король, что, когда накануне отъезда из Неаполя, во время его прогулки с женою по улицам Неаполя, несколько итальянцев прокричали ему: «Viva il re!», [Да здравствует король! (итал.) ] он с грустной улыбкой повернулся к супруге и сказал: «Les malheureux, ils ne savent pas que je les quitte demain! [Несчастные, они не знают, что я их завтра покидаю!]
Но несмотря на то, что он твердо верил в то, что он был неаполитанский король, и что он сожалел о горести своих покидаемых им подданных, в последнее время, после того как ему ведено было опять поступить на службу, и особенно после свидания с Наполеоном в Данциге, когда августейший шурин сказал ему: «Je vous ai fait Roi pour regner a maniere, mais pas a la votre», [Я вас сделал королем для того, чтобы царствовать не по своему, а по моему.] – он весело принялся за знакомое ему дело и, как разъевшийся, но не зажиревший, годный на службу конь, почуяв себя в упряжке, заиграл в оглоблях и, разрядившись как можно пестрее и дороже, веселый и довольный, скакал, сам не зная куда и зачем, по дорогам Польши.
Увидав русского генерала, он по королевски, торжественно, откинул назад голову с завитыми по плечи волосами и вопросительно поглядел на французского полковника. Полковник почтительно передал его величеству значение Балашева, фамилию которого он не мог выговорить.
– De Bal macheve! – сказал король (своей решительностью превозмогая трудность, представлявшуюся полковнику), – charme de faire votre connaissance, general, [очень приятно познакомиться с вами, генерал] – прибавил он с королевски милостивым жестом. Как только король начал говорить громко и быстро, все королевское достоинство мгновенно оставило его, и он, сам не замечая, перешел в свойственный ему тон добродушной фамильярности. Он положил свою руку на холку лошади Балашева.
– Eh, bien, general, tout est a la guerre, a ce qu'il parait, [Ну что ж, генерал, дело, кажется, идет к войне,] – сказал он, как будто сожалея об обстоятельстве, о котором он не мог судить.
– Sire, – отвечал Балашев. – l'Empereur mon maitre ne desire point la guerre, et comme Votre Majeste le voit, – говорил Балашев, во всех падежах употребляя Votre Majeste, [Государь император русский не желает ее, как ваше величество изволите видеть… ваше величество.] с неизбежной аффектацией учащения титула, обращаясь к лицу, для которого титул этот еще новость.
Лицо Мюрата сияло глупым довольством в то время, как он слушал monsieur de Balachoff. Но royaute oblige: [королевское звание имеет свои обязанности:] он чувствовал необходимость переговорить с посланником Александра о государственных делах, как король и союзник. Он слез с лошади и, взяв под руку Балашева и отойдя на несколько шагов от почтительно дожидавшейся свиты, стал ходить с ним взад и вперед, стараясь говорить значительно. Он упомянул о том, что император Наполеон оскорблен требованиями вывода войск из Пруссии, в особенности теперь, когда это требование сделалось всем известно и когда этим оскорблено достоинство Франции. Балашев сказал, что в требовании этом нет ничего оскорбительного, потому что… Мюрат перебил его:
– Так вы считаете зачинщиком не императора Александра? – сказал он неожиданно с добродушно глупой улыбкой.
Балашев сказал, почему он действительно полагал, что начинателем войны был Наполеон.
– Eh, mon cher general, – опять перебил его Мюрат, – je desire de tout mon c?ur que les Empereurs s'arrangent entre eux, et que la guerre commencee malgre moi se termine le plutot possible, [Ах, любезный генерал, я желаю от всей души, чтобы императоры покончили дело между собою и чтобы война, начатая против моей воли, окончилась как можно скорее.] – сказал он тоном разговора слуг, которые желают остаться добрыми приятелями, несмотря на ссору между господами. И он перешел к расспросам о великом князе, о его здоровье и о воспоминаниях весело и забавно проведенного с ним времени в Неаполе. Потом, как будто вдруг вспомнив о своем королевском достоинстве, Мюрат торжественно выпрямился, стал в ту же позу, в которой он стоял на коронации, и, помахивая правой рукой, сказал: – Je ne vous retiens plus, general; je souhaite le succes de vorte mission, [Я вас не задерживаю более, генерал; желаю успеха вашему посольству,] – и, развеваясь красной шитой мантией и перьями и блестя драгоценностями, он пошел к свите, почтительно ожидавшей его.
Балашев поехал дальше, по словам Мюрата предполагая весьма скоро быть представленным самому Наполеону. Но вместо скорой встречи с Наполеоном, часовые пехотного корпуса Даву опять так же задержали его у следующего селения, как и в передовой цепи, и вызванный адъютант командира корпуса проводил его в деревню к маршалу Даву.


Даву был Аракчеев императора Наполеона – Аракчеев не трус, но столь же исправный, жестокий и не умеющий выражать свою преданность иначе как жестокостью.
В механизме государственного организма нужны эти люди, как нужны волки в организме природы, и они всегда есть, всегда являются и держатся, как ни несообразно кажется их присутствие и близость к главе правительства. Только этой необходимостью можно объяснить то, как мог жестокий, лично выдиравший усы гренадерам и не могший по слабости нерв переносить опасность, необразованный, непридворный Аракчеев держаться в такой силе при рыцарски благородном и нежном характере Александра.
Балашев застал маршала Даву в сарае крестьянскои избы, сидящего на бочонке и занятого письменными работами (он поверял счеты). Адъютант стоял подле него. Возможно было найти лучшее помещение, но маршал Даву был один из тех людей, которые нарочно ставят себя в самые мрачные условия жизни, для того чтобы иметь право быть мрачными. Они для того же всегда поспешно и упорно заняты. «Где тут думать о счастливой стороне человеческой жизни, когда, вы видите, я на бочке сижу в грязном сарае и работаю», – говорило выражение его лица. Главное удовольствие и потребность этих людей состоит в том, чтобы, встретив оживление жизни, бросить этому оживлению в глаза спою мрачную, упорную деятельность. Это удовольствие доставил себе Даву, когда к нему ввели Балашева. Он еще более углубился в свою работу, когда вошел русский генерал, и, взглянув через очки на оживленное, под впечатлением прекрасного утра и беседы с Мюратом, лицо Балашева, не встал, не пошевелился даже, а еще больше нахмурился и злобно усмехнулся.
Заметив на лице Балашева произведенное этим приемом неприятное впечатление, Даву поднял голову и холодно спросил, что ему нужно.
Предполагая, что такой прием мог быть сделан ему только потому, что Даву не знает, что он генерал адъютант императора Александра и даже представитель его перед Наполеоном, Балашев поспешил сообщить свое звание и назначение. В противность ожидания его, Даву, выслушав Балашева, стал еще суровее и грубее.
– Где же ваш пакет? – сказал он. – Donnez le moi, ije l'enverrai a l'Empereur. [Дайте мне его, я пошлю императору.]
Балашев сказал, что он имеет приказание лично передать пакет самому императору.
– Приказания вашего императора исполняются в вашей армии, а здесь, – сказал Даву, – вы должны делать то, что вам говорят.
И как будто для того чтобы еще больше дать почувствовать русскому генералу его зависимость от грубой силы, Даву послал адъютанта за дежурным.
Балашев вынул пакет, заключавший письмо государя, и положил его на стол (стол, состоявший из двери, на которой торчали оторванные петли, положенной на два бочонка). Даву взял конверт и прочел надпись.
– Вы совершенно вправе оказывать или не оказывать мне уважение, – сказал Балашев. – Но позвольте вам заметить, что я имею честь носить звание генерал адъютанта его величества…
Даву взглянул на него молча, и некоторое волнение и смущение, выразившиеся на лице Балашева, видимо, доставили ему удовольствие.
– Вам будет оказано должное, – сказал он и, положив конверт в карман, вышел из сарая.
Через минуту вошел адъютант маршала господин де Кастре и провел Балашева в приготовленное для него помещение.
Балашев обедал в этот день с маршалом в том же сарае, на той же доске на бочках.
На другой день Даву выехал рано утром и, пригласив к себе Балашева, внушительно сказал ему, что он просит его оставаться здесь, подвигаться вместе с багажами, ежели они будут иметь на то приказания, и не разговаривать ни с кем, кроме как с господином де Кастро.
После четырехдневного уединения, скуки, сознания подвластности и ничтожества, особенно ощутительного после той среды могущества, в которой он так недавно находился, после нескольких переходов вместе с багажами маршала, с французскими войсками, занимавшими всю местность, Балашев привезен был в Вильну, занятую теперь французами, в ту же заставу, на которой он выехал четыре дня тому назад.
На другой день императорский камергер, monsieur de Turenne, приехал к Балашеву и передал ему желание императора Наполеона удостоить его аудиенции.
Четыре дня тому назад у того дома, к которому подвезли Балашева, стояли Преображенского полка часовые, теперь же стояли два французских гренадера в раскрытых на груди синих мундирах и в мохнатых шапках, конвой гусаров и улан и блестящая свита адъютантов, пажей и генералов, ожидавших выхода Наполеона вокруг стоявшей у крыльца верховой лошади и его мамелюка Рустава. Наполеон принимал Балашева в том самом доме в Вильве, из которого отправлял его Александр.


Несмотря на привычку Балашева к придворной торжественности, роскошь и пышность двора императора Наполеона поразили его.
Граф Тюрен ввел его в большую приемную, где дожидалось много генералов, камергеров и польских магнатов, из которых многих Балашев видал при дворе русского императора. Дюрок сказал, что император Наполеон примет русского генерала перед своей прогулкой.
После нескольких минут ожидания дежурный камергер вышел в большую приемную и, учтиво поклонившись Балашеву, пригласил его идти за собой.
Балашев вошел в маленькую приемную, из которой была одна дверь в кабинет, в тот самый кабинет, из которого отправлял его русский император. Балашев простоял один минуты две, ожидая. За дверью послышались поспешные шаги. Быстро отворились обе половинки двери, камергер, отворивший, почтительно остановился, ожидая, все затихло, и из кабинета зазвучали другие, твердые, решительные шаги: это был Наполеон. Он только что окончил свой туалет для верховой езды. Он был в синем мундире, раскрытом над белым жилетом, спускавшимся на круглый живот, в белых лосинах, обтягивающих жирные ляжки коротких ног, и в ботфортах. Короткие волоса его, очевидно, только что были причесаны, но одна прядь волос спускалась книзу над серединой широкого лба. Белая пухлая шея его резко выступала из за черного воротника мундира; от него пахло одеколоном. На моложавом полном лице его с выступающим подбородком было выражение милостивого и величественного императорского приветствия.
Он вышел, быстро подрагивая на каждом шагу и откинув несколько назад голову. Вся его потолстевшая, короткая фигура с широкими толстыми плечами и невольно выставленным вперед животом и грудью имела тот представительный, осанистый вид, который имеют в холе живущие сорокалетние люди. Кроме того, видно было, что он в этот день находился в самом хорошем расположении духа.
Он кивнул головою, отвечая на низкий и почтительный поклон Балашева, и, подойдя к нему, тотчас же стал говорить как человек, дорожащий всякой минутой своего времени и не снисходящий до того, чтобы приготавливать свои речи, а уверенный в том, что он всегда скажет хорошо и что нужно сказать.
– Здравствуйте, генерал! – сказал он. – Я получил письмо императора Александра, которое вы доставили, и очень рад вас видеть. – Он взглянул в лицо Балашева своими большими глазами и тотчас же стал смотреть вперед мимо него.
Очевидно было, что его не интересовала нисколько личность Балашева. Видно было, что только то, что происходило в его душе, имело интерес для него. Все, что было вне его, не имело для него значения, потому что все в мире, как ему казалось, зависело только от его воли.
– Я не желаю и не желал войны, – сказал он, – но меня вынудили к ней. Я и теперь (он сказал это слово с ударением) готов принять все объяснения, которые вы можете дать мне. – И он ясно и коротко стал излагать причины своего неудовольствия против русского правительства.
Судя по умеренно спокойному и дружелюбному тону, с которым говорил французский император, Балашев был твердо убежден, что он желает мира и намерен вступить в переговоры.
– Sire! L'Empereur, mon maitre, [Ваше величество! Император, государь мой,] – начал Балашев давно приготовленную речь, когда Наполеон, окончив свою речь, вопросительно взглянул на русского посла; но взгляд устремленных на него глаз императора смутил его. «Вы смущены – оправьтесь», – как будто сказал Наполеон, с чуть заметной улыбкой оглядывая мундир и шпагу Балашева. Балашев оправился и начал говорить. Он сказал, что император Александр не считает достаточной причиной для войны требование паспортов Куракиным, что Куракин поступил так по своему произволу и без согласия на то государя, что император Александр не желает войны и что с Англией нет никаких сношений.
– Еще нет, – вставил Наполеон и, как будто боясь отдаться своему чувству, нахмурился и слегка кивнул головой, давая этим чувствовать Балашеву, что он может продолжать.
Высказав все, что ему было приказано, Балашев сказал, что император Александр желает мира, но не приступит к переговорам иначе, как с тем условием, чтобы… Тут Балашев замялся: он вспомнил те слова, которые император Александр не написал в письме, но которые непременно приказал вставить в рескрипт Салтыкову и которые приказал Балашеву передать Наполеону. Балашев помнил про эти слова: «пока ни один вооруженный неприятель не останется на земле русской», но какое то сложное чувство удержало его. Он не мог сказать этих слов, хотя и хотел это сделать. Он замялся и сказал: с условием, чтобы французские войска отступили за Неман.
Наполеон заметил смущение Балашева при высказывании последних слов; лицо его дрогнуло, левая икра ноги начала мерно дрожать. Не сходя с места, он голосом, более высоким и поспешным, чем прежде, начал говорить. Во время последующей речи Балашев, не раз опуская глаза, невольно наблюдал дрожанье икры в левой ноге Наполеона, которое тем более усиливалось, чем более он возвышал голос.
– Я желаю мира не менее императора Александра, – начал он. – Не я ли осьмнадцать месяцев делаю все, чтобы получить его? Я осьмнадцать месяцев жду объяснений. Но для того, чтобы начать переговоры, чего же требуют от меня? – сказал он, нахмурившись и делая энергически вопросительный жест своей маленькой белой и пухлой рукой.
– Отступления войск за Неман, государь, – сказал Балашев.
– За Неман? – повторил Наполеон. – Так теперь вы хотите, чтобы отступили за Неман – только за Неман? – повторил Наполеон, прямо взглянув на Балашева.
Балашев почтительно наклонил голову.
Вместо требования четыре месяца тому назад отступить из Номерании, теперь требовали отступить только за Неман. Наполеон быстро повернулся и стал ходить по комнате.
– Вы говорите, что от меня требуют отступления за Неман для начатия переговоров; но от меня требовали точно так же два месяца тому назад отступления за Одер и Вислу, и, несмотря на то, вы согласны вести переговоры.
Он молча прошел от одного угла комнаты до другого и опять остановился против Балашева. Лицо его как будто окаменело в своем строгом выражении, и левая нога дрожала еще быстрее, чем прежде. Это дрожанье левой икры Наполеон знал за собой. La vibration de mon mollet gauche est un grand signe chez moi, [Дрожание моей левой икры есть великий признак,] – говорил он впоследствии.
– Такие предложения, как то, чтобы очистить Одер и Вислу, можно делать принцу Баденскому, а не мне, – совершенно неожиданно для себя почти вскрикнул Наполеон. – Ежели бы вы мне дали Петербуг и Москву, я бы не принял этих условий. Вы говорите, я начал войну? А кто прежде приехал к армии? – император Александр, а не я. И вы предлагаете мне переговоры тогда, как я издержал миллионы, тогда как вы в союзе с Англией и когда ваше положение дурно – вы предлагаете мне переговоры! А какая цель вашего союза с Англией? Что она дала вам? – говорил он поспешно, очевидно, уже направляя свою речь не для того, чтобы высказать выгоды заключения мира и обсудить его возможность, а только для того, чтобы доказать и свою правоту, и свою силу, и чтобы доказать неправоту и ошибки Александра.
Вступление его речи было сделано, очевидно, с целью выказать выгоду своего положения и показать, что, несмотря на то, он принимает открытие переговоров. Но он уже начал говорить, и чем больше он говорил, тем менее он был в состоянии управлять своей речью.
Вся цель его речи теперь уже, очевидно, была в том, чтобы только возвысить себя и оскорбить Александра, то есть именно сделать то самое, чего он менее всего хотел при начале свидания.
– Говорят, вы заключили мир с турками?
Балашев утвердительно наклонил голову.
– Мир заключен… – начал он. Но Наполеон не дал ему говорить. Ему, видно, нужно было говорить самому, одному, и он продолжал говорить с тем красноречием и невоздержанием раздраженности, к которому так склонны балованные люди.
– Да, я знаю, вы заключили мир с турками, не получив Молдавии и Валахии. А я бы дал вашему государю эти провинции так же, как я дал ему Финляндию. Да, – продолжал он, – я обещал и дал бы императору Александру Молдавию и Валахию, а теперь он не будет иметь этих прекрасных провинций. Он бы мог, однако, присоединить их к своей империи, и в одно царствование он бы расширил Россию от Ботнического залива до устьев Дуная. Катерина Великая не могла бы сделать более, – говорил Наполеон, все более и более разгораясь, ходя по комнате и повторяя Балашеву почти те же слова, которые ои говорил самому Александру в Тильзите. – Tout cela il l'aurait du a mon amitie… Ah! quel beau regne, quel beau regne! – повторил он несколько раз, остановился, достал золотую табакерку из кармана и жадно потянул из нее носом.
– Quel beau regne aurait pu etre celui de l'Empereur Alexandre! [Всем этим он был бы обязан моей дружбе… О, какое прекрасное царствование, какое прекрасное царствование! О, какое прекрасное царствование могло бы быть царствование императора Александра!]
Он с сожалением взглянул на Балашева, и только что Балашев хотел заметить что то, как он опять поспешно перебил его.
– Чего он мог желать и искать такого, чего бы он не нашел в моей дружбе?.. – сказал Наполеон, с недоумением пожимая плечами. – Нет, он нашел лучшим окружить себя моими врагами, и кем же? – продолжал он. – Он призвал к себе Штейнов, Армфельдов, Винцингероде, Бенигсенов, Штейн – прогнанный из своего отечества изменник, Армфельд – развратник и интриган, Винцингероде – беглый подданный Франции, Бенигсен несколько более военный, чем другие, но все таки неспособный, который ничего не умел сделать в 1807 году и который бы должен возбуждать в императоре Александре ужасные воспоминания… Положим, ежели бы они были способны, можно бы их употреблять, – продолжал Наполеон, едва успевая словом поспевать за беспрестанно возникающими соображениями, показывающими ему его правоту или силу (что в его понятии было одно и то же), – но и того нет: они не годятся ни для войны, ни для мира. Барклай, говорят, дельнее их всех; но я этого не скажу, судя по его первым движениям. А они что делают? Что делают все эти придворные! Пфуль предлагает, Армфельд спорит, Бенигсен рассматривает, а Барклай, призванный действовать, не знает, на что решиться, и время проходит. Один Багратион – военный человек. Он глуп, но у него есть опытность, глазомер и решительность… И что за роль играет ваш молодой государь в этой безобразной толпе. Они его компрометируют и на него сваливают ответственность всего совершающегося. Un souverain ne doit etre a l'armee que quand il est general, [Государь должен находиться при армии только тогда, когда он полководец,] – сказал он, очевидно, посылая эти слова прямо как вызов в лицо государя. Наполеон знал, как желал император Александр быть полководцем.
– Уже неделя, как началась кампания, и вы не сумели защитить Вильну. Вы разрезаны надвое и прогнаны из польских провинций. Ваша армия ропщет…
– Напротив, ваше величество, – сказал Балашев, едва успевавший запоминать то, что говорилось ему, и с трудом следивший за этим фейерверком слов, – войска горят желанием…
– Я все знаю, – перебил его Наполеон, – я все знаю, и знаю число ваших батальонов так же верно, как и моих. У вас нет двухсот тысяч войска, а у меня втрое столько. Даю вам честное слово, – сказал Наполеон, забывая, что это его честное слово никак не могло иметь значения, – даю вам ma parole d'honneur que j'ai cinq cent trente mille hommes de ce cote de la Vistule. [честное слово, что у меня пятьсот тридцать тысяч человек по сю сторону Вислы.] Турки вам не помощь: они никуда не годятся и доказали это, замирившись с вами. Шведы – их предопределение быть управляемыми сумасшедшими королями. Их король был безумный; они переменили его и взяли другого – Бернадота, который тотчас сошел с ума, потому что сумасшедший только, будучи шведом, может заключать союзы с Россией. – Наполеон злобно усмехнулся и опять поднес к носу табакерку.
На каждую из фраз Наполеона Балашев хотел и имел что возразить; беспрестанно он делал движение человека, желавшего сказать что то, но Наполеон перебивал его. Например, о безумии шведов Балашев хотел сказать, что Швеция есть остров, когда Россия за нее; но Наполеон сердито вскрикнул, чтобы заглушить его голос. Наполеон находился в том состоянии раздражения, в котором нужно говорить, говорить и говорить, только для того, чтобы самому себе доказать свою справедливость. Балашеву становилось тяжело: он, как посол, боялся уронить достоинство свое и чувствовал необходимость возражать; но, как человек, он сжимался нравственно перед забытьем беспричинного гнева, в котором, очевидно, находился Наполеон. Он знал, что все слова, сказанные теперь Наполеоном, не имеют значения, что он сам, когда опомнится, устыдится их. Балашев стоял, опустив глаза, глядя на движущиеся толстые ноги Наполеона, и старался избегать его взгляда.
– Да что мне эти ваши союзники? – говорил Наполеон. – У меня союзники – это поляки: их восемьдесят тысяч, они дерутся, как львы. И их будет двести тысяч.
И, вероятно, еще более возмутившись тем, что, сказав это, он сказал очевидную неправду и что Балашев в той же покорной своей судьбе позе молча стоял перед ним, он круто повернулся назад, подошел к самому лицу Балашева и, делая энергические и быстрые жесты своими белыми руками, закричал почти:
– Знайте, что ежели вы поколеблете Пруссию против меня, знайте, что я сотру ее с карты Европы, – сказал он с бледным, искаженным злобой лицом, энергическим жестом одной маленькой руки ударяя по другой. – Да, я заброшу вас за Двину, за Днепр и восстановлю против вас ту преграду, которую Европа была преступна и слепа, что позволила разрушить. Да, вот что с вами будет, вот что вы выиграли, удалившись от меня, – сказал он и молча прошел несколько раз по комнате, вздрагивая своими толстыми плечами. Он положил в жилетный карман табакерку, опять вынул ее, несколько раз приставлял ее к носу и остановился против Балашева. Он помолчал, поглядел насмешливо прямо в глаза Балашеву и сказал тихим голосом: – Et cependant quel beau regne aurait pu avoir votre maitre! [A между тем какое прекрасное царствование мог бы иметь ваш государь!]
Балашев, чувствуя необходимость возражать, сказал, что со стороны России дела не представляются в таком мрачном виде. Наполеон молчал, продолжая насмешливо глядеть на него и, очевидно, его не слушая. Балашев сказал, что в России ожидают от войны всего хорошего. Наполеон снисходительно кивнул головой, как бы говоря: «Знаю, так говорить ваша обязанность, но вы сами в это не верите, вы убеждены мною».
В конце речи Балашева Наполеон вынул опять табакерку, понюхал из нее и, как сигнал, стукнул два раза ногой по полу. Дверь отворилась; почтительно изгибающийся камергер подал императору шляпу и перчатки, другой подал носовои платок. Наполеон, ne глядя на них, обратился к Балашеву.
– Уверьте от моего имени императора Александра, – сказал оц, взяв шляпу, – что я ему предан по прежнему: я анаю его совершенно и весьма высоко ценю высокие его качества. Je ne vous retiens plus, general, vous recevrez ma lettre a l'Empereur. [Не удерживаю вас более, генерал, вы получите мое письмо к государю.] – И Наполеон пошел быстро к двери. Из приемной все бросилось вперед и вниз по лестнице.


После всего того, что сказал ему Наполеон, после этих взрывов гнева и после последних сухо сказанных слов:
«Je ne vous retiens plus, general, vous recevrez ma lettre», Балашев был уверен, что Наполеон уже не только не пожелает его видеть, но постарается не видать его – оскорбленного посла и, главное, свидетеля его непристойной горячности. Но, к удивлению своему, Балашев через Дюрока получил в этот день приглашение к столу императора.
На обеде были Бессьер, Коленкур и Бертье. Наполеон встретил Балашева с веселым и ласковым видом. Не только не было в нем выражения застенчивости или упрека себе за утреннюю вспышку, но он, напротив, старался ободрить Балашева. Видно было, что уже давно для Наполеона в его убеждении не существовало возможности ошибок и что в его понятии все то, что он делал, было хорошо не потому, что оно сходилось с представлением того, что хорошо и дурно, но потому, что он делал это.
Император был очень весел после своей верховой прогулки по Вильне, в которой толпы народа с восторгом встречали и провожали его. Во всех окнах улиц, по которым он проезжал, были выставлены ковры, знамена, вензеля его, и польские дамы, приветствуя его, махали ему платками.
За обедом, посадив подле себя Балашева, он обращался с ним не только ласково, но обращался так, как будто он и Балашева считал в числе своих придворных, в числе тех людей, которые сочувствовали его планам и должны были радоваться его успехам. Между прочим разговором он заговорил о Москве и стал спрашивать Балашева о русской столице, не только как спрашивает любознательный путешественник о новом месте, которое он намеревается посетить, но как бы с убеждением, что Балашев, как русский, должен быть польщен этой любознательностью.
– Сколько жителей в Москве, сколько домов? Правда ли, что Moscou называют Moscou la sainte? [святая?] Сколько церквей в Moscou? – спрашивал он.
И на ответ, что церквей более двухсот, он сказал:
– К чему такая бездна церквей?
– Русские очень набожны, – отвечал Балашев.
– Впрочем, большое количество монастырей и церквей есть всегда признак отсталости народа, – сказал Наполеон, оглядываясь на Коленкура за оценкой этого суждения.
Балашев почтительно позволил себе не согласиться с мнением французского императора.
– У каждой страны свои нравы, – сказал он.
– Но уже нигде в Европе нет ничего подобного, – сказал Наполеон.
– Прошу извинения у вашего величества, – сказал Балашев, – кроме России, есть еще Испания, где также много церквей и монастырей.
Этот ответ Балашева, намекавший на недавнее поражение французов в Испании, был высоко оценен впоследствии, по рассказам Балашева, при дворе императора Александра и очень мало был оценен теперь, за обедом Наполеона, и прошел незаметно.
По равнодушным и недоумевающим лицам господ маршалов видно было, что они недоумевали, в чем тут состояла острота, на которую намекала интонация Балашева. «Ежели и была она, то мы не поняли ее или она вовсе не остроумна», – говорили выражения лиц маршалов. Так мало был оценен этот ответ, что Наполеон даже решительно не заметил его и наивно спросил Балашева о том, на какие города идет отсюда прямая дорога к Москве. Балашев, бывший все время обеда настороже, отвечал, что comme tout chemin mene a Rome, tout chemin mene a Moscou, [как всякая дорога, по пословице, ведет в Рим, так и все дороги ведут в Москву,] что есть много дорог, и что в числе этих разных путей есть дорога на Полтаву, которую избрал Карл XII, сказал Балашев, невольно вспыхнув от удовольствия в удаче этого ответа. Не успел Балашев досказать последних слов: «Poltawa», как уже Коленкур заговорил о неудобствах дороги из Петербурга в Москву и о своих петербургских воспоминаниях.
После обеда перешли пить кофе в кабинет Наполеона, четыре дня тому назад бывший кабинетом императора Александра. Наполеон сел, потрогивая кофе в севрской чашке, и указал на стул подло себя Балашеву.
Есть в человеке известное послеобеденное расположение духа, которое сильнее всяких разумных причин заставляет человека быть довольным собой и считать всех своими друзьями. Наполеон находился в этом расположении. Ему казалось, что он окружен людьми, обожающими его. Он был убежден, что и Балашев после его обеда был его другом и обожателем. Наполеон обратился к нему с приятной и слегка насмешливой улыбкой.
– Это та же комната, как мне говорили, в которой жил император Александр. Странно, не правда ли, генерал? – сказал он, очевидно, не сомневаясь в том, что это обращение не могло не быть приятно его собеседнику, так как оно доказывало превосходство его, Наполеона, над Александром.
Балашев ничего не мог отвечать на это и молча наклонил голову.
– Да, в этой комнате, четыре дня тому назад, совещались Винцингероде и Штейн, – с той же насмешливой, уверенной улыбкой продолжал Наполеон. – Чего я не могу понять, – сказал он, – это того, что император Александр приблизил к себе всех личных моих неприятелей. Я этого не… понимаю. Он не подумал о том, что я могу сделать то же? – с вопросом обратился он к Балашеву, и, очевидно, это воспоминание втолкнуло его опять в тот след утреннего гнева, который еще был свеж в нем.
– И пусть он знает, что я это сделаю, – сказал Наполеон, вставая и отталкивая рукой свою чашку. – Я выгоню из Германии всех его родных, Виртембергских, Баденских, Веймарских… да, я выгоню их. Пусть он готовит для них убежище в России!
Балашев наклонил голову, видом своим показывая, что он желал бы откланяться и слушает только потому, что он не может не слушать того, что ему говорят. Наполеон не замечал этого выражения; он обращался к Балашеву не как к послу своего врага, а как к человеку, который теперь вполне предан ему и должен радоваться унижению своего бывшего господина.
– И зачем император Александр принял начальство над войсками? К чему это? Война мое ремесло, а его дело царствовать, а не командовать войсками. Зачем он взял на себя такую ответственность?
Наполеон опять взял табакерку, молча прошелся несколько раз по комнате и вдруг неожиданно подошел к Балашеву и с легкой улыбкой так уверенно, быстро, просто, как будто он делал какое нибудь не только важное, но и приятное для Балашева дело, поднял руку к лицу сорокалетнего русского генерала и, взяв его за ухо, слегка дернул, улыбнувшись одними губами.
– Avoir l'oreille tiree par l'Empereur [Быть выдранным за ухо императором] считалось величайшей честью и милостью при французском дворе.
– Eh bien, vous ne dites rien, admirateur et courtisan de l'Empereur Alexandre? [Ну у, что ж вы ничего не говорите, обожатель и придворный императора Александра?] – сказал он, как будто смешно было быть в его присутствии чьим нибудь courtisan и admirateur [придворным и обожателем], кроме его, Наполеона.
– Готовы ли лошади для генерала? – прибавил он, слегка наклоняя голову в ответ на поклон Балашева.
– Дайте ему моих, ему далеко ехать…
Письмо, привезенное Балашевым, было последнее письмо Наполеона к Александру. Все подробности разговора были переданы русскому императору, и война началась.


После своего свидания в Москве с Пьером князь Андреи уехал в Петербург по делам, как он сказал своим родным, но, в сущности, для того, чтобы встретить там князя Анатоля Курагина, которого он считал необходимым встретить. Курагина, о котором он осведомился, приехав в Петербург, уже там не было. Пьер дал знать своему шурину, что князь Андрей едет за ним. Анатоль Курагин тотчас получил назначение от военного министра и уехал в Молдавскую армию. В это же время в Петербурге князь Андрей встретил Кутузова, своего прежнего, всегда расположенного к нему, генерала, и Кутузов предложил ему ехать с ним вместе в Молдавскую армию, куда старый генерал назначался главнокомандующим. Князь Андрей, получив назначение состоять при штабе главной квартиры, уехал в Турцию.
Князь Андрей считал неудобным писать к Курагину и вызывать его. Не подав нового повода к дуэли, князь Андрей считал вызов с своей стороны компрометирующим графиню Ростову, и потому он искал личной встречи с Курагиным, в которой он намерен был найти новый повод к дуэли. Но в Турецкой армии ему также не удалось встретить Курагина, который вскоре после приезда князя Андрея в Турецкую армию вернулся в Россию. В новой стране и в новых условиях жизни князю Андрею стало жить легче. После измены своей невесты, которая тем сильнее поразила его, чем старательнее он скрывал ото всех произведенное на него действие, для него были тяжелы те условия жизни, в которых он был счастлив, и еще тяжелее были свобода и независимость, которыми он так дорожил прежде. Он не только не думал тех прежних мыслей, которые в первый раз пришли ему, глядя на небо на Аустерлицком поле, которые он любил развивать с Пьером и которые наполняли его уединение в Богучарове, а потом в Швейцарии и Риме; но он даже боялся вспоминать об этих мыслях, раскрывавших бесконечные и светлые горизонты. Его интересовали теперь только самые ближайшие, не связанные с прежними, практические интересы, за которые он ухватывался с тем большей жадностью, чем закрытое были от него прежние. Как будто тот бесконечный удаляющийся свод неба, стоявший прежде над ним, вдруг превратился в низкий, определенный, давивший его свод, в котором все было ясно, но ничего не было вечного и таинственного.
Из представлявшихся ему деятельностей военная служба была самая простая и знакомая ему. Состоя в должности дежурного генерала при штабе Кутузова, он упорно и усердно занимался делами, удивляя Кутузова своей охотой к работе и аккуратностью. Не найдя Курагина в Турции, князь Андрей не считал необходимым скакать за ним опять в Россию; но при всем том он знал, что, сколько бы ни прошло времени, он не мог, встретив Курагина, несмотря на все презрение, которое он имел к нему, несмотря на все доказательства, которые он делал себе, что ему не стоит унижаться до столкновения с ним, он знал, что, встретив его, он не мог не вызвать его, как не мог голодный человек не броситься на пищу. И это сознание того, что оскорбление еще не вымещено, что злоба не излита, а лежит на сердце, отравляло то искусственное спокойствие, которое в виде озабоченно хлопотливой и несколько честолюбивой и тщеславной деятельности устроил себе князь Андрей в Турции.
В 12 м году, когда до Букарешта (где два месяца жил Кутузов, проводя дни и ночи у своей валашки) дошла весть о войне с Наполеоном, князь Андрей попросил у Кутузова перевода в Западную армию. Кутузов, которому уже надоел Болконский своей деятельностью, служившей ему упреком в праздности, Кутузов весьма охотно отпустил его и дал ему поручение к Барклаю де Толли.
Прежде чем ехать в армию, находившуюся в мае в Дрисском лагере, князь Андрей заехал в Лысые Горы, которые были на самой его дороге, находясь в трех верстах от Смоленского большака. Последние три года и жизни князя Андрея было так много переворотов, так много он передумал, перечувствовал, перевидел (он объехал и запад и восток), что его странно и неожиданно поразило при въезде в Лысые Горы все точно то же, до малейших подробностей, – точно то же течение жизни. Он, как в заколдованный, заснувший замок, въехал в аллею и в каменные ворота лысогорского дома. Та же степенность, та же чистота, та же тишина были в этом доме, те же мебели, те же стены, те же звуки, тот же запах и те же робкие лица, только несколько постаревшие. Княжна Марья была все та же робкая, некрасивая, стареющаяся девушка, в страхе и вечных нравственных страданиях, без пользы и радости проживающая лучшие годы своей жизни. Bourienne была та же радостно пользующаяся каждой минутой своей жизни и исполненная самых для себя радостных надежд, довольная собой, кокетливая девушка. Она только стала увереннее, как показалось князю Андрею. Привезенный им из Швейцарии воспитатель Десаль был одет в сюртук русского покроя, коверкая язык, говорил по русски со слугами, но был все тот же ограниченно умный, образованный, добродетельный и педантический воспитатель. Старый князь переменился физически только тем, что с боку рта у него стал заметен недостаток одного зуба; нравственно он был все такой же, как и прежде, только с еще большим озлоблением и недоверием к действительности того, что происходило в мире. Один только Николушка вырос, переменился, разрумянился, оброс курчавыми темными волосами и, сам не зная того, смеясь и веселясь, поднимал верхнюю губку хорошенького ротика точно так же, как ее поднимала покойница маленькая княгиня. Он один не слушался закона неизменности в этом заколдованном, спящем замке. Но хотя по внешности все оставалось по старому, внутренние отношения всех этих лиц изменились, с тех пор как князь Андрей не видал их. Члены семейства были разделены на два лагеря, чуждые и враждебные между собой, которые сходились теперь только при нем, – для него изменяя свой обычный образ жизни. К одному принадлежали старый князь, m lle Bourienne и архитектор, к другому – княжна Марья, Десаль, Николушка и все няньки и мамки.
Во время его пребывания в Лысых Горах все домашние обедали вместе, но всем было неловко, и князь Андрей чувствовал, что он гость, для которого делают исключение, что он стесняет всех своим присутствием. Во время обеда первого дня князь Андрей, невольно чувствуя это, был молчалив, и старый князь, заметив неестественность его состояния, тоже угрюмо замолчал и сейчас после обеда ушел к себе. Когда ввечеру князь Андрей пришел к нему и, стараясь расшевелить его, стал рассказывать ему о кампании молодого графа Каменского, старый князь неожиданно начал с ним разговор о княжне Марье, осуждая ее за ее суеверие, за ее нелюбовь к m lle Bourienne, которая, по его словам, была одна истинно предана ему.
Старый князь говорил, что ежели он болен, то только от княжны Марьи; что она нарочно мучает и раздражает его; что она баловством и глупыми речами портит маленького князя Николая. Старый князь знал очень хорошо, что он мучает свою дочь, что жизнь ее очень тяжела, но знал тоже, что он не может не мучить ее и что она заслуживает этого. «Почему же князь Андрей, который видит это, мне ничего не говорит про сестру? – думал старый князь. – Что же он думает, что я злодей или старый дурак, без причины отдалился от дочери и приблизил к себе француженку? Он не понимает, и потому надо объяснить ему, надо, чтоб он выслушал», – думал старый князь. И он стал объяснять причины, по которым он не мог переносить бестолкового характера дочери.
– Ежели вы спрашиваете меня, – сказал князь Андрей, не глядя на отца (он в первый раз в жизни осуждал своего отца), – я не хотел говорить; но ежели вы меня спрашиваете, то я скажу вам откровенно свое мнение насчет всего этого. Ежели есть недоразумения и разлад между вами и Машей, то я никак не могу винить ее – я знаю, как она вас любит и уважает. Ежели уж вы спрашиваете меня, – продолжал князь Андрей, раздражаясь, потому что он всегда был готов на раздражение в последнее время, – то я одно могу сказать: ежели есть недоразумения, то причиной их ничтожная женщина, которая бы не должна была быть подругой сестры.
Старик сначала остановившимися глазами смотрел на сына и ненатурально открыл улыбкой новый недостаток зуба, к которому князь Андрей не мог привыкнуть.
– Какая же подруга, голубчик? А? Уж переговорил! А?
– Батюшка, я не хотел быть судьей, – сказал князь Андрей желчным и жестким тоном, – но вы вызвали меня, и я сказал и всегда скажу, что княжна Марья ни виновата, а виноваты… виновата эта француженка…
– А присудил!.. присудил!.. – сказал старик тихим голосом и, как показалось князю Андрею, с смущением, но потом вдруг он вскочил и закричал: – Вон, вон! Чтоб духу твоего тут не было!..

Князь Андрей хотел тотчас же уехать, но княжна Марья упросила остаться еще день. В этот день князь Андрей не виделся с отцом, который не выходил и никого не пускал к себе, кроме m lle Bourienne и Тихона, и спрашивал несколько раз о том, уехал ли его сын. На другой день, перед отъездом, князь Андрей пошел на половину сына. Здоровый, по матери кудрявый мальчик сел ему на колени. Князь Андрей начал сказывать ему сказку о Синей Бороде, но, не досказав, задумался. Он думал не об этом хорошеньком мальчике сыне в то время, как он его держал на коленях, а думал о себе. Он с ужасом искал и не находил в себе ни раскаяния в том, что он раздражил отца, ни сожаления о том, что он (в ссоре в первый раз в жизни) уезжает от него. Главнее всего ему было то, что он искал и не находил той прежней нежности к сыну, которую он надеялся возбудить в себе, приласкав мальчика и посадив его к себе на колени.
– Ну, рассказывай же, – говорил сын. Князь Андрей, не отвечая ему, снял его с колон и пошел из комнаты.
Как только князь Андрей оставил свои ежедневные занятия, в особенности как только он вступил в прежние условия жизни, в которых он был еще тогда, когда он был счастлив, тоска жизни охватила его с прежней силой, и он спешил поскорее уйти от этих воспоминаний и найти поскорее какое нибудь дело.
– Ты решительно едешь, Andre? – сказала ему сестра.
– Слава богу, что могу ехать, – сказал князь Андрей, – очень жалею, что ты не можешь.
– Зачем ты это говоришь! – сказала княжна Марья. – Зачем ты это говоришь теперь, когда ты едешь на эту страшную войну и он так стар! M lle Bourienne говорила, что он спрашивал про тебя… – Как только она начала говорить об этом, губы ее задрожали и слезы закапали. Князь Андрей отвернулся от нее и стал ходить по комнате.
– Ах, боже мой! Боже мой! – сказал он. – И как подумаешь, что и кто – какое ничтожество может быть причиной несчастья людей! – сказал он со злобою, испугавшею княжну Марью.
Она поняла, что, говоря про людей, которых он называл ничтожеством, он разумел не только m lle Bourienne, делавшую его несчастие, но и того человека, который погубил его счастие.
– Andre, об одном я прошу, я умоляю тебя, – сказала она, дотрогиваясь до его локтя и сияющими сквозь слезы глазами глядя на него. – Я понимаю тебя (княжна Марья опустила глаза). Не думай, что горе сделали люди. Люди – орудие его. – Она взглянула немного повыше головы князя Андрея тем уверенным, привычным взглядом, с которым смотрят на знакомое место портрета. – Горе послано им, а не людьми. Люди – его орудия, они не виноваты. Ежели тебе кажется, что кто нибудь виноват перед тобой, забудь это и прости. Мы не имеем права наказывать. И ты поймешь счастье прощать.
– Ежели бы я был женщина, я бы это делал, Marie. Это добродетель женщины. Но мужчина не должен и не может забывать и прощать, – сказал он, и, хотя он до этой минуты не думал о Курагине, вся невымещенная злоба вдруг поднялась в его сердце. «Ежели княжна Марья уже уговаривает меня простить, то, значит, давно мне надо было наказать», – подумал он. И, не отвечая более княжне Марье, он стал думать теперь о той радостной, злобной минуте, когда он встретит Курагина, который (он знал) находится в армии.
Княжна Марья умоляла брата подождать еще день, говорила о том, что она знает, как будет несчастлив отец, ежели Андрей уедет, не помирившись с ним; но князь Андрей отвечал, что он, вероятно, скоро приедет опять из армии, что непременно напишет отцу и что теперь чем дольше оставаться, тем больше растравится этот раздор.
– Adieu, Andre! Rappelez vous que les malheurs viennent de Dieu, et que les hommes ne sont jamais coupables, [Прощай, Андрей! Помни, что несчастия происходят от бога и что люди никогда не бывают виноваты.] – были последние слова, которые он слышал от сестры, когда прощался с нею.
«Так это должно быть! – думал князь Андрей, выезжая из аллеи лысогорского дома. – Она, жалкое невинное существо, остается на съедение выжившему из ума старику. Старик чувствует, что виноват, но не может изменить себя. Мальчик мой растет и радуется жизни, в которой он будет таким же, как и все, обманутым или обманывающим. Я еду в армию, зачем? – сам не знаю, и желаю встретить того человека, которого презираю, для того чтобы дать ему случай убить меня и посмеяться надо мной!И прежде были все те же условия жизни, но прежде они все вязались между собой, а теперь все рассыпалось. Одни бессмысленные явления, без всякой связи, одно за другим представлялись князю Андрею.


Князь Андрей приехал в главную квартиру армии в конце июня. Войска первой армии, той, при которой находился государь, были расположены в укрепленном лагере у Дриссы; войска второй армии отступали, стремясь соединиться с первой армией, от которой – как говорили – они были отрезаны большими силами французов. Все были недовольны общим ходом военных дел в русской армии; но об опасности нашествия в русские губернии никто и не думал, никто и не предполагал, чтобы война могла быть перенесена далее западных польских губерний.
Князь Андрей нашел Барклая де Толли, к которому он был назначен, на берегу Дриссы. Так как не было ни одного большого села или местечка в окрестностях лагеря, то все огромное количество генералов и придворных, бывших при армии, располагалось в окружности десяти верст по лучшим домам деревень, по сю и по ту сторону реки. Барклай де Толли стоял в четырех верстах от государя. Он сухо и холодно принял Болконского и сказал своим немецким выговором, что он доложит о нем государю для определения ему назначения, а покамест просит его состоять при его штабе. Анатоля Курагина, которого князь Андрей надеялся найти в армии, не было здесь: он был в Петербурге, и это известие было приятно Болконскому. Интерес центра производящейся огромной войны занял князя Андрея, и он рад был на некоторое время освободиться от раздражения, которое производила в нем мысль о Курагине. В продолжение первых четырех дней, во время которых он не был никуда требуем, князь Андрей объездил весь укрепленный лагерь и с помощью своих знаний и разговоров с сведущими людьми старался составить себе о нем определенное понятие. Но вопрос о том, выгоден или невыгоден этот лагерь, остался нерешенным для князя Андрея. Он уже успел вывести из своего военного опыта то убеждение, что в военном деле ничего не значат самые глубокомысленно обдуманные планы (как он видел это в Аустерлицком походе), что все зависит от того, как отвечают на неожиданные и не могущие быть предвиденными действия неприятеля, что все зависит от того, как и кем ведется все дело. Для того чтобы уяснить себе этот последний вопрос, князь Андрей, пользуясь своим положением и знакомствами, старался вникнуть в характер управления армией, лиц и партий, участвовавших в оном, и вывел для себя следующее понятие о положении дел.
Когда еще государь был в Вильне, армия была разделена натрое: 1 я армия находилась под начальством Барклая де Толли, 2 я под начальством Багратиона, 3 я под начальством Тормасова. Государь находился при первой армии, но не в качестве главнокомандующего. В приказе не было сказано, что государь будет командовать, сказано только, что государь будет при армии. Кроме того, при государе лично не было штаба главнокомандующего, а был штаб императорской главной квартиры. При нем был начальник императорского штаба генерал квартирмейстер князь Волконский, генералы, флигель адъютанты, дипломатические чиновники и большое количество иностранцев, но не было штаба армии. Кроме того, без должности при государе находились: Аракчеев – бывший военный министр, граф Бенигсен – по чину старший из генералов, великий князь цесаревич Константин Павлович, граф Румянцев – канцлер, Штейн – бывший прусский министр, Армфельд – шведский генерал, Пфуль – главный составитель плана кампании, генерал адъютант Паулучи – сардинский выходец, Вольцоген и многие другие. Хотя эти лица и находились без военных должностей при армии, но по своему положению имели влияние, и часто корпусный начальник и даже главнокомандующий не знал, в качестве чего спрашивает или советует то или другое Бенигсен, или великий князь, или Аракчеев, или князь Волконский, и не знал, от его ли лица или от государя истекает такое то приказание в форме совета и нужно или не нужно исполнять его. Но это была внешняя обстановка, существенный же смысл присутствия государя и всех этих лиц, с придворной точки (а в присутствии государя все делаются придворными), всем был ясен. Он был следующий: государь не принимал на себя звания главнокомандующего, но распоряжался всеми армиями; люди, окружавшие его, были его помощники. Аракчеев был верный исполнитель блюститель порядка и телохранитель государя; Бенигсен был помещик Виленской губернии, который как будто делал les honneurs [был занят делом приема государя] края, а в сущности был хороший генерал, полезный для совета и для того, чтобы иметь его всегда наготове на смену Барклая. Великий князь был тут потому, что это было ему угодно. Бывший министр Штейн был тут потому, что он был полезен для совета, и потому, что император Александр высоко ценил его личные качества. Армфельд был злой ненавистник Наполеона и генерал, уверенный в себе, что имело всегда влияние на Александра. Паулучи был тут потому, что он был смел и решителен в речах, Генерал адъютанты были тут потому, что они везде были, где государь, и, наконец, – главное – Пфуль был тут потому, что он, составив план войны против Наполеона и заставив Александра поверить в целесообразность этого плана, руководил всем делом войны. При Пфуле был Вольцоген, передававший мысли Пфуля в более доступной форме, чем сам Пфуль, резкий, самоуверенный до презрения ко всему, кабинетный теоретик.
Кроме этих поименованных лиц, русских и иностранных (в особенности иностранцев, которые с смелостью, свойственной людям в деятельности среди чужой среды, каждый день предлагали новые неожиданные мысли), было еще много лиц второстепенных, находившихся при армии потому, что тут были их принципалы.
В числе всех мыслей и голосов в этом огромном, беспокойном, блестящем и гордом мире князь Андрей видел следующие, более резкие, подразделения направлений и партий.
Первая партия была: Пфуль и его последователи, теоретики войны, верящие в то, что есть наука войны и что в этой науке есть свои неизменные законы, законы облического движения, обхода и т. п. Пфуль и последователи его требовали отступления в глубь страны, отступления по точным законам, предписанным мнимой теорией войны, и во всяком отступлении от этой теории видели только варварство, необразованность или злонамеренность. К этой партии принадлежали немецкие принцы, Вольцоген, Винцингероде и другие, преимущественно немцы.
Вторая партия была противуположная первой. Как и всегда бывает, при одной крайности были представители другой крайности. Люди этой партии были те, которые еще с Вильны требовали наступления в Польшу и свободы от всяких вперед составленных планов. Кроме того, что представители этой партии были представители смелых действий, они вместе с тем и были представителями национальности, вследствие чего становились еще одностороннее в споре. Эти были русские: Багратион, начинавший возвышаться Ермолов и другие. В это время была распространена известная шутка Ермолова, будто бы просившего государя об одной милости – производства его в немцы. Люди этой партии говорили, вспоминая Суворова, что надо не думать, не накалывать иголками карту, а драться, бить неприятеля, не впускать его в Россию и не давать унывать войску.
К третьей партии, к которой более всего имел доверия государь, принадлежали придворные делатели сделок между обоими направлениями. Люди этой партии, большей частью не военные и к которой принадлежал Аракчеев, думали и говорили, что говорят обыкновенно люди, не имеющие убеждений, но желающие казаться за таковых. Они говорили, что, без сомнения, война, особенно с таким гением, как Бонапарте (его опять называли Бонапарте), требует глубокомысленнейших соображений, глубокого знания науки, и в этом деле Пфуль гениален; но вместе с тем нельзя не признать того, что теоретики часто односторонни, и потому не надо вполне доверять им, надо прислушиваться и к тому, что говорят противники Пфуля, и к тому, что говорят люди практические, опытные в военном деле, и изо всего взять среднее. Люди этой партии настояли на том, чтобы, удержав Дрисский лагерь по плану Пфуля, изменить движения других армий. Хотя этим образом действий не достигалась ни та, ни другая цель, но людям этой партии казалось так лучше.
Четвертое направление было направление, которого самым видным представителем был великий князь, наследник цесаревич, не могший забыть своего аустерлицкого разочарования, где он, как на смотр, выехал перед гвардиею в каске и колете, рассчитывая молодецки раздавить французов, и, попав неожиданно в первую линию, насилу ушел в общем смятении. Люди этой партии имели в своих суждениях и качество и недостаток искренности. Они боялись Наполеона, видели в нем силу, в себе слабость и прямо высказывали это. Они говорили: «Ничего, кроме горя, срама и погибели, из всего этого не выйдет! Вот мы оставили Вильну, оставили Витебск, оставим и Дриссу. Одно, что нам остается умного сделать, это заключить мир, и как можно скорее, пока не выгнали нас из Петербурга!»
Воззрение это, сильно распространенное в высших сферах армии, находило себе поддержку и в Петербурге, и в канцлере Румянцеве, по другим государственным причинам стоявшем тоже за мир.
Пятые были приверженцы Барклая де Толли, не столько как человека, сколько как военного министра и главнокомандующего. Они говорили: «Какой он ни есть (всегда так начинали), но он честный, дельный человек, и лучше его нет. Дайте ему настоящую власть, потому что война не может идти успешно без единства начальствования, и он покажет то, что он может сделать, как он показал себя в Финляндии. Ежели армия наша устроена и сильна и отступила до Дриссы, не понесши никаких поражений, то мы обязаны этим только Барклаю. Ежели теперь заменят Барклая Бенигсеном, то все погибнет, потому что Бенигсен уже показал свою неспособность в 1807 году», – говорили люди этой партии.
Шестые, бенигсенисты, говорили, напротив, что все таки не было никого дельнее и опытнее Бенигсена, и, как ни вертись, все таки придешь к нему. И люди этой партии доказывали, что все наше отступление до Дриссы было постыднейшее поражение и беспрерывный ряд ошибок. «Чем больше наделают ошибок, – говорили они, – тем лучше: по крайней мере, скорее поймут, что так не может идти. А нужен не какой нибудь Барклай, а человек, как Бенигсен, который показал уже себя в 1807 м году, которому отдал справедливость сам Наполеон, и такой человек, за которым бы охотно признавали власть, – и таковой есть только один Бенигсен».
Седьмые – были лица, которые всегда есть, в особенности при молодых государях, и которых особенно много было при императоре Александре, – лица генералов и флигель адъютантов, страстно преданные государю не как императору, но как человека обожающие его искренно и бескорыстно, как его обожал Ростов в 1805 м году, и видящие в нем не только все добродетели, но и все качества человеческие. Эти лица хотя и восхищались скромностью государя, отказывавшегося от командования войсками, но осуждали эту излишнюю скромность и желали только одного и настаивали на том, чтобы обожаемый государь, оставив излишнее недоверие к себе, объявил открыто, что он становится во главе войска, составил бы при себе штаб квартиру главнокомандующего и, советуясь, где нужно, с опытными теоретиками и практиками, сам бы вел свои войска, которых одно это довело бы до высшего состояния воодушевления.
Восьмая, самая большая группа людей, которая по своему огромному количеству относилась к другим, как 99 к 1 му, состояла из людей, не желавших ни мира, ни войны, ни наступательных движений, ни оборонительного лагеря ни при Дриссе, ни где бы то ни было, ни Барклая, ни государя, ни Пфуля, ни Бенигсена, но желающих только одного, и самого существенного: наибольших для себя выгод и удовольствий. В той мутной воде перекрещивающихся и перепутывающихся интриг, которые кишели при главной квартире государя, в весьма многом можно было успеть в таком, что немыслимо бы было в другое время. Один, не желая только потерять своего выгодного положения, нынче соглашался с Пфулем, завтра с противником его, послезавтра утверждал, что не имеет никакого мнения об известном предмете, только для того, чтобы избежать ответственности и угодить государю. Другой, желающий приобрести выгоды, обращал на себя внимание государя, громко крича то самое, на что намекнул государь накануне, спорил и кричал в совете, ударяя себя в грудь и вызывая несоглашающихся на дуэль и тем показывая, что он готов быть жертвою общей пользы. Третий просто выпрашивал себе, между двух советов и в отсутствие врагов, единовременное пособие за свою верную службу, зная, что теперь некогда будет отказать ему. Четвертый нечаянно все попадался на глаза государю, отягченный работой. Пятый, для того чтобы достигнуть давно желанной цели – обеда у государя, ожесточенно доказывал правоту или неправоту вновь выступившего мнения и для этого приводил более или менее сильные и справедливые доказательства.
Все люди этой партии ловили рубли, кресты, чины и в этом ловлении следили только за направлением флюгера царской милости, и только что замечали, что флюгер обратился в одну сторону, как все это трутневое население армии начинало дуть в ту же сторону, так что государю тем труднее было повернуть его в другую. Среди неопределенности положения, при угрожающей, серьезной опасности, придававшей всему особенно тревожный характер, среди этого вихря интриг, самолюбий, столкновений различных воззрений и чувств, при разноплеменности всех этих лиц, эта восьмая, самая большая партия людей, нанятых личными интересами, придавала большую запутанность и смутность общему делу. Какой бы ни поднимался вопрос, а уж рой этих трутней, не оттрубив еще над прежней темой, перелетал на новую и своим жужжанием заглушал и затемнял искренние, спорящие голоса.
Из всех этих партий, в то самое время, как князь Андрей приехал к армии, собралась еще одна, девятая партия, начинавшая поднимать свой голос. Это была партия людей старых, разумных, государственно опытных и умевших, не разделяя ни одного из противоречащих мнений, отвлеченно посмотреть на все, что делалось при штабе главной квартиры, и обдумать средства к выходу из этой неопределенности, нерешительности, запутанности и слабости.
Люди этой партии говорили и думали, что все дурное происходит преимущественно от присутствия государя с военным двором при армии; что в армию перенесена та неопределенная, условная и колеблющаяся шаткость отношений, которая удобна при дворе, но вредна в армии; что государю нужно царствовать, а не управлять войском; что единственный выход из этого положения есть отъезд государя с его двором из армии; что одно присутствие государя парализует пятьдесят тысяч войска, нужных для обеспечения его личной безопасности; что самый плохой, но независимый главнокомандующий будет лучше самого лучшего, но связанного присутствием и властью государя.
В то самое время как князь Андрей жил без дела при Дриссе, Шишков, государственный секретарь, бывший одним из главных представителей этой партии, написал государю письмо, которое согласились подписать Балашев и Аракчеев. В письме этом, пользуясь данным ему от государя позволением рассуждать об общем ходе дел, он почтительно и под предлогом необходимости для государя воодушевить к войне народ в столице, предлагал государю оставить войско.
Одушевление государем народа и воззвание к нему для защиты отечества – то самое (насколько оно произведено было личным присутствием государя в Москве) одушевление народа, которое было главной причиной торжества России, было представлено государю и принято им как предлог для оставления армии.

Х
Письмо это еще не было подано государю, когда Барклай за обедом передал Болконскому, что государю лично угодно видеть князя Андрея, для того чтобы расспросить его о Турции, и что князь Андрей имеет явиться в квартиру Бенигсена в шесть часов вечера.
В этот же день в квартире государя было получено известие о новом движении Наполеона, могущем быть опасным для армии, – известие, впоследствии оказавшееся несправедливым. И в это же утро полковник Мишо, объезжая с государем дрисские укрепления, доказывал государю, что укрепленный лагерь этот, устроенный Пфулем и считавшийся до сих пор chef d'?uvr'ом тактики, долженствующим погубить Наполеона, – что лагерь этот есть бессмыслица и погибель русской армии.
Князь Андрей приехал в квартиру генерала Бенигсена, занимавшего небольшой помещичий дом на самом берегу реки. Ни Бенигсена, ни государя не было там, но Чернышев, флигель адъютант государя, принял Болконского и объявил ему, что государь поехал с генералом Бенигсеном и с маркизом Паулучи другой раз в нынешний день для объезда укреплений Дрисского лагеря, в удобности которого начинали сильно сомневаться.
Чернышев сидел с книгой французского романа у окна первой комнаты. Комната эта, вероятно, была прежде залой; в ней еще стоял орган, на который навалены были какие то ковры, и в одном углу стояла складная кровать адъютанта Бенигсена. Этот адъютант был тут. Он, видно, замученный пирушкой или делом, сидел на свернутой постеле и дремал. Из залы вели две двери: одна прямо в бывшую гостиную, другая направо в кабинет. Из первой двери слышались голоса разговаривающих по немецки и изредка по французски. Там, в бывшей гостиной, были собраны, по желанию государя, не военный совет (государь любил неопределенность), но некоторые лица, которых мнение о предстоящих затруднениях он желал знать. Это не был военный совет, но как бы совет избранных для уяснения некоторых вопросов лично для государя. На этот полусовет были приглашены: шведский генерал Армфельд, генерал адъютант Вольцоген, Винцингероде, которого Наполеон называл беглым французским подданным, Мишо, Толь, вовсе не военный человек – граф Штейн и, наконец, сам Пфуль, который, как слышал князь Андрей, был la cheville ouvriere [основою] всего дела. Князь Андрей имел случай хорошо рассмотреть его, так как Пфуль вскоре после него приехал и прошел в гостиную, остановившись на минуту поговорить с Чернышевым.
Пфуль с первого взгляда, в своем русском генеральском дурно сшитом мундире, который нескладно, как на наряженном, сидел на нем, показался князю Андрею как будто знакомым, хотя он никогда не видал его. В нем был и Вейротер, и Мак, и Шмидт, и много других немецких теоретиков генералов, которых князю Андрею удалось видеть в 1805 м году; но он был типичнее всех их. Такого немца теоретика, соединявшего в себе все, что было в тех немцах, еще никогда не видал князь Андрей.
Пфуль был невысок ростом, очень худ, но ширококост, грубого, здорового сложения, с широким тазом и костлявыми лопатками. Лицо у него было очень морщинисто, с глубоко вставленными глазами. Волоса его спереди у висков, очевидно, торопливо были приглажены щеткой, сзади наивно торчали кисточками. Он, беспокойно и сердито оглядываясь, вошел в комнату, как будто он всего боялся в большой комнате, куда он вошел. Он, неловким движением придерживая шпагу, обратился к Чернышеву, спрашивая по немецки, где государь. Ему, видно, как можно скорее хотелось пройти комнаты, окончить поклоны и приветствия и сесть за дело перед картой, где он чувствовал себя на месте. Он поспешно кивал головой на слова Чернышева и иронически улыбался, слушая его слова о том, что государь осматривает укрепления, которые он, сам Пфуль, заложил по своей теории. Он что то басисто и круто, как говорят самоуверенные немцы, проворчал про себя: Dummkopf… или: zu Grunde die ganze Geschichte… или: s'wird was gescheites d'raus werden… [глупости… к черту все дело… (нем.) ] Князь Андрей не расслышал и хотел пройти, но Чернышев познакомил князя Андрея с Пфулем, заметив, что князь Андрей приехал из Турции, где так счастливо кончена война. Пфуль чуть взглянул не столько на князя Андрея, сколько через него, и проговорил смеясь: «Da muss ein schoner taktischcr Krieg gewesen sein». [«То то, должно быть, правильно тактическая была война.» (нем.) ] – И, засмеявшись презрительно, прошел в комнату, из которой слышались голоса.
Видно, Пфуль, уже всегда готовый на ироническое раздражение, нынче был особенно возбужден тем, что осмелились без него осматривать его лагерь и судить о нем. Князь Андрей по одному короткому этому свиданию с Пфулем благодаря своим аустерлицким воспоминаниям составил себе ясную характеристику этого человека. Пфуль был один из тех безнадежно, неизменно, до мученичества самоуверенных людей, которыми только бывают немцы, и именно потому, что только немцы бывают самоуверенными на основании отвлеченной идеи – науки, то есть мнимого знания совершенной истины. Француз бывает самоуверен потому, что он почитает себя лично, как умом, так и телом, непреодолимо обворожительным как для мужчин, так и для женщин. Англичанин самоуверен на том основании, что он есть гражданин благоустроеннейшего в мире государства, и потому, как англичанин, знает всегда, что ему делать нужно, и знает, что все, что он делает как англичанин, несомненно хорошо. Итальянец самоуверен потому, что он взволнован и забывает легко и себя и других. Русский самоуверен именно потому, что он ничего не знает и знать не хочет, потому что не верит, чтобы можно было вполне знать что нибудь. Немец самоуверен хуже всех, и тверже всех, и противнее всех, потому что он воображает, что знает истину, науку, которую он сам выдумал, но которая для него есть абсолютная истина. Таков, очевидно, был Пфуль. У него была наука – теория облического движения, выведенная им из истории войн Фридриха Великого, и все, что встречалось ему в новейшей истории войн Фридриха Великого, и все, что встречалось ему в новейшей военной истории, казалось ему бессмыслицей, варварством, безобразным столкновением, в котором с обеих сторон было сделано столько ошибок, что войны эти не могли быть названы войнами: они не подходили под теорию и не могли служить предметом науки.
В 1806 м году Пфуль был одним из составителей плана войны, кончившейся Иеной и Ауерштетом; но в исходе этой войны он не видел ни малейшего доказательства неправильности своей теории. Напротив, сделанные отступления от его теории, по его понятиям, были единственной причиной всей неудачи, и он с свойственной ему радостной иронией говорил: «Ich sagte ja, daji die ganze Geschichte zum Teufel gehen wird». [Ведь я же говорил, что все дело пойдет к черту (нем.) ] Пфуль был один из тех теоретиков, которые так любят свою теорию, что забывают цель теории – приложение ее к практике; он в любви к теории ненавидел всякую практику и знать ее не хотел. Он даже радовался неуспеху, потому что неуспех, происходивший от отступления в практике от теории, доказывал ему только справедливость его теории.
Он сказал несколько слов с князем Андреем и Чернышевым о настоящей войне с выражением человека, который знает вперед, что все будет скверно и что даже не недоволен этим. Торчавшие на затылке непричесанные кисточки волос и торопливо прилизанные височки особенно красноречиво подтверждали это.
Он прошел в другую комнату, и оттуда тотчас же послышались басистые и ворчливые звуки его голоса.


Не успел князь Андрей проводить глазами Пфуля, как в комнату поспешно вошел граф Бенигсен и, кивнув головой Болконскому, не останавливаясь, прошел в кабинет, отдавая какие то приказания своему адъютанту. Государь ехал за ним, и Бенигсен поспешил вперед, чтобы приготовить кое что и успеть встретить государя. Чернышев и князь Андрей вышли на крыльцо. Государь с усталым видом слезал с лошади. Маркиз Паулучи что то говорил государю. Государь, склонив голову налево, с недовольным видом слушал Паулучи, говорившего с особенным жаром. Государь тронулся вперед, видимо, желая окончить разговор, но раскрасневшийся, взволнованный итальянец, забывая приличия, шел за ним, продолжая говорить:
– Quant a celui qui a conseille ce camp, le camp de Drissa, [Что же касается того, кто присоветовал Дрисский лагерь,] – говорил Паулучи, в то время как государь, входя на ступеньки и заметив князя Андрея, вглядывался в незнакомое ему лицо.
– Quant a celui. Sire, – продолжал Паулучи с отчаянностью, как будто не в силах удержаться, – qui a conseille le camp de Drissa, je ne vois pas d'autre alternative que la maison jaune ou le gibet. [Что же касается, государь, до того человека, который присоветовал лагерь при Дрисее, то для него, по моему мнению, есть только два места: желтый дом или виселица.] – Не дослушав и как будто не слыхав слов итальянца, государь, узнав Болконского, милостиво обратился к нему:
– Очень рад тебя видеть, пройди туда, где они собрались, и подожди меня. – Государь прошел в кабинет. За ним прошел князь Петр Михайлович Волконский, барон Штейн, и за ними затворились двери. Князь Андрей, пользуясь разрешением государя, прошел с Паулучи, которого он знал еще в Турции, в гостиную, где собрался совет.
Князь Петр Михайлович Волконский занимал должность как бы начальника штаба государя. Волконский вышел из кабинета и, принеся в гостиную карты и разложив их на столе, передал вопросы, на которые он желал слышать мнение собранных господ. Дело было в том, что в ночь было получено известие (впоследствии оказавшееся ложным) о движении французов в обход Дрисского лагеря.
Первый начал говорить генерал Армфельд, неожиданно, во избежание представившегося затруднения, предложив совершенно новую, ничем (кроме как желанием показать, что он тоже может иметь мнение) не объяснимую позицию в стороне от Петербургской и Московской дорог, на которой, по его мнению, армия должна была, соединившись, ожидать неприятеля. Видно было, что этот план давно был составлен Армфельдом и что он теперь изложил его не столько с целью отвечать на предлагаемые вопросы, на которые план этот не отвечал, сколько с целью воспользоваться случаем высказать его. Это было одно из миллионов предположений, которые так же основательно, как и другие, можно было делать, не имея понятия о том, какой характер примет война. Некоторые оспаривали его мнение, некоторые защищали его. Молодой полковник Толь горячее других оспаривал мнение шведского генерала и во время спора достал из бокового кармана исписанную тетрадь, которую он попросил позволения прочесть. В пространно составленной записке Толь предлагал другой – совершенно противный и плану Армфельда и плану Пфуля – план кампании. Паулучи, возражая Толю, предложил план движения вперед и атаки, которая одна, по его словам, могла вывести нас из неизвестности и западни, как он называл Дрисский лагерь, в которой мы находились. Пфуль во время этих споров и его переводчик Вольцоген (его мост в придворном отношении) молчали. Пфуль только презрительно фыркал и отворачивался, показывая, что он никогда не унизится до возражения против того вздора, который он теперь слышит. Но когда князь Волконский, руководивший прениями, вызвал его на изложение своего мнения, он только сказал:
– Что же меня спрашивать? Генерал Армфельд предложил прекрасную позицию с открытым тылом. Или атаку von diesem italienischen Herrn, sehr schon! [этого итальянского господина, очень хорошо! (нем.) ] Или отступление. Auch gut. [Тоже хорошо (нем.) ] Что ж меня спрашивать? – сказал он. – Ведь вы сами знаете все лучше меня. – Но когда Волконский, нахмурившись, сказал, что он спрашивает его мнение от имени государя, то Пфуль встал и, вдруг одушевившись, начал говорить:
– Все испортили, все спутали, все хотели знать лучше меня, а теперь пришли ко мне: как поправить? Нечего поправлять. Надо исполнять все в точности по основаниям, изложенным мною, – говорил он, стуча костлявыми пальцами по столу. – В чем затруднение? Вздор, Kinder spiel. [детские игрушки (нем.) ] – Он подошел к карте и стал быстро говорить, тыкая сухим пальцем по карте и доказывая, что никакая случайность не может изменить целесообразности Дрисского лагеря, что все предвидено и что ежели неприятель действительно пойдет в обход, то неприятель должен быть неминуемо уничтожен.
Паулучи, не знавший по немецки, стал спрашивать его по французски. Вольцоген подошел на помощь своему принципалу, плохо говорившему по французски, и стал переводить его слова, едва поспевая за Пфулем, который быстро доказывал, что все, все, не только то, что случилось, но все, что только могло случиться, все было предвидено в его плане, и что ежели теперь были затруднения, то вся вина была только в том, что не в точности все исполнено. Он беспрестанно иронически смеялся, доказывал и, наконец, презрительно бросил доказывать, как бросает математик поверять различными способами раз доказанную верность задачи. Вольцоген заменил его, продолжая излагать по французски его мысли и изредка говоря Пфулю: «Nicht wahr, Exellenz?» [Не правда ли, ваше превосходительство? (нем.) ] Пфуль, как в бою разгоряченный человек бьет по своим, сердито кричал на Вольцогена:
– Nun ja, was soll denn da noch expliziert werden? [Ну да, что еще тут толковать? (нем.) ] – Паулучи и Мишо в два голоса нападали на Вольцогена по французски. Армфельд по немецки обращался к Пфулю. Толь по русски объяснял князю Волконскому. Князь Андрей молча слушал и наблюдал.
Из всех этих лиц более всех возбуждал участие в князе Андрее озлобленный, решительный и бестолково самоуверенный Пфуль. Он один из всех здесь присутствовавших лиц, очевидно, ничего не желал для себя, ни к кому не питал вражды, а желал только одного – приведения в действие плана, составленного по теории, выведенной им годами трудов. Он был смешон, был неприятен своей ироничностью, но вместе с тем он внушал невольное уважение своей беспредельной преданностью идее. Кроме того, во всех речах всех говоривших была, за исключением Пфуля, одна общая черта, которой не было на военном совете в 1805 м году, – это был теперь хотя и скрываемый, но панический страх перед гением Наполеона, страх, который высказывался в каждом возражении. Предполагали для Наполеона всё возможным, ждали его со всех сторон и его страшным именем разрушали предположения один другого. Один Пфуль, казалось, и его, Наполеона, считал таким же варваром, как и всех оппонентов своей теории. Но, кроме чувства уважения, Пфуль внушал князю Андрею и чувство жалости. По тому тону, с которым с ним обращались придворные, по тому, что позволил себе сказать Паулучи императору, но главное по некоторой отчаянности выражении самого Пфуля, видно было, что другие знали и он сам чувствовал, что падение его близко. И, несмотря на свою самоуверенность и немецкую ворчливую ироничность, он был жалок с своими приглаженными волосами на височках и торчавшими на затылке кисточками. Он, видимо, хотя и скрывал это под видом раздражения и презрения, он был в отчаянии оттого, что единственный теперь случай проверить на огромном опыте и доказать всему миру верность своей теории ускользал от него.


Источник — «http://wiki-org.ru/wiki/index.php?title=Хоффман,_Филип_Сеймур&oldid=81444139»