Философские исследования

«Философские исследования» (нем. Philosophische Untersuchungen) — одна из двух, наряду с «Логико-философским трактатом», важнейших работ философа XX века Людвига Витгенштейна, суммирующая его поздние взгляды. Впервые опубликована в 1953 году (через два года после смерти автора). В отличие от «Трактата» в данной работе объектом исследования Витгенштейна выступает не идеальный язык (язык как картина мира, который «есть всё то, что происходит»), а обыденный язык человеческого общения. Основное понятие «Философских исследований» — языковая игра: язык представляется совокупностью языковых игр. Ключевые тезисы: значение слова есть его употребление в рамках языковой игры, а правила такой игры есть практика. Главный вывод: философские проблемы — следствие неправильного словоупотребления.

«Философские исследования» оказали огромное влияние на аналитическую философию второй половины XX века: на основе идей, содержащихся в книге, появились

• теория речевых актов (Джон Остин и Джон Сёрль),
• философия обыденного языка,
• лингвистическая апологетика (Джеймс Хадсон),
• лингвистическая терапия (Джон Уиздом),
• философия вымысла и так далее.

Идеи Витгенштейна нашли отражение и в философии постмодернизма. Кроме того, влияние «Философских исследований» прослеживается в современной литературе, например, лауреат Нобелевской премии 2004 года Эльфрида Елинек признаёт роль языковой традиции позднего Витгенштейна в своём творчестве.

Ссылки

• [filosof.historic.ru/books/item/f00/s00/z0000273/st000.shtml Людвиг Витгенштейн. Философские исследования]

Отрывок, характеризующий Философские исследования

В покинутой корчме, перед которою стояла кибиточка доктора, уже было человек пять офицеров. Марья Генриховна, полная белокурая немочка в кофточке и ночном чепчике, сидела в переднем углу на широкой лавке. Муж ее, доктор, спал позади ее. Ростов с Ильиным, встреченные веселыми восклицаниями и хохотом, вошли в комнату.
– И! да у вас какое веселье, – смеясь, сказал Ростов.
– А вы что зеваете?
– Хороши! Так и течет с них! Гостиную нашу не замочите.
– Марьи Генриховны платье не запачкать, – отвечали голоса.
Ростов с Ильиным поспешили найти уголок, где бы они, не нарушая скромности Марьи Генриховны, могли бы переменить мокрое платье. Они пошли было за перегородку, чтобы переодеться; но в маленьком чуланчике, наполняя его весь, с одной свечкой на пустом ящике, сидели три офицера, играя в карты, и ни за что не хотели уступить свое место. Марья Генриховна уступила на время свою юбку, чтобы употребить ее вместо занавески, и за этой занавеской Ростов и Ильин с помощью Лаврушки, принесшего вьюки, сняли мокрое и надели сухое платье.
В разломанной печке разложили огонь. Достали доску и, утвердив ее на двух седлах, покрыли попоной, достали самоварчик, погребец и полбутылки рому, и, попросив Марью Генриховну быть хозяйкой, все столпились около нее. Кто предлагал ей чистый носовой платок, чтобы обтирать прелестные ручки, кто под ножки подкладывал ей венгерку, чтобы не было сыро, кто плащом занавешивал окно, чтобы не дуло, кто обмахивал мух с лица ее мужа, чтобы он не проснулся.
– Оставьте его, – говорила Марья Генриховна, робко и счастливо улыбаясь, – он и так спит хорошо после бессонной ночи.
– Нельзя, Марья Генриховна, – отвечал офицер, – надо доктору прислужиться. Все, может быть, и он меня пожалеет, когда ногу или руку резать станет.
Стаканов было только три; вода была такая грязная, что нельзя было решить, когда крепок или некрепок чай, и в самоваре воды было только на шесть стаканов, но тем приятнее было по очереди и старшинству получить свой стакан из пухлых с короткими, не совсем чистыми, ногтями ручек Марьи Генриховны. Все офицеры, казалось, действительно были в этот вечер влюблены в Марью Генриховну. Даже те офицеры, которые играли за перегородкой в карты, скоро бросили игру и перешли к самовару, подчиняясь общему настроению ухаживанья за Марьей Генриховной. Марья Генриховна, видя себя окруженной такой блестящей и учтивой молодежью, сияла счастьем, как ни старалась она скрывать этого и как ни очевидно робела при каждом сонном движении спавшего за ней мужа.