Философ при свете лампы
| |
| Джозеф Райт | |
| Философ при свете лампы. 1769 | |
| A Philosopher by Lamplight | |
| Холст, масло. 128,2 × 102,9 см | |
| Музей и художественная галерея Дерби, Великобритания | |
«Философ при свете лампы» (англ. A Philosopher by Lamplight, также известна как A Hermit studying anatomy — «Отшельник, изучающий анатомию») — картина английского художника Джозефа Райта, завершённая в 1769 году. Достоверно не известно, когда была написана картина, но впервые она была выставлена в 1769 году в Лондоне в Обществе художников. Это одна из первых картин Райта с искусственным освещением, стилем, который позднее стал знаменитым.
Описание
Картина описана в каталоге товаров 1801 года как спутник картины «Алхимик, открывающий фосфор». На обеих картинах изображена главная фигура на переднем плане и две в стороне, обе картины являются ночными сценами и на обеих старый человек участвует в научном исследовании[1].
На картине изображён старик, который, вероятно, является философом или пилигримом, сидящий в освещённой лампой пещере и глядящий на коллекцию человеческих костей. Два меньших человека, или мальчишки, одетые как пилигримы (что определяется по морским гребешками на их шляпах, эмблемой святого Иакова), приближаются к нему с волнением. Размер этих фигур меньший, чем изображение главного персонажа картины. Пейзаж вне пещеры тёмен, и лишь слегка освещается пробивающимся сквозь облака лунным светом. Гребешки являются знаком пилигримов, но они же были эмблемой семьи Дарвинов, в которую входил Эразм Дарвин — член Лунного общества и одна из ключевых фигур эпохи Просвещения.
Согласно утверждениям экспертов, эта картина основана на «Медитирующем Демокрите» (Democritus in Meditation) Сальватора Розы. Друг Райта Джон Хамильтон Мортимер был последователем Розы, так что, возможно, Райт видел работу Розы или её гравировку[2].
Философ Райта исследует часть скелета, но это, по всей видимости, не является серьёзным анатомическим исследованием. Он окружён символами эфемерности человеческого существования, включающими скелет, лампу со сгораемым топливом, луну и песочные часы. Луна также была символом Лунного общества, с которым Райт был тесно связан, хотя и не был его членом.
Озабоченное выражение философа и трепет двух пилигримов может быть отображением беспокойства по поводу новых научных знаний и открытий того времени, в котором жил Райт[3].
Напишите отзыв о статье "Философ при свете лампы"
Примечания
- ↑ Nicolson Benedict. Joseph Wright of Derby: Painter of light, Volume 1. — Taylor & Francis, 1968.
- ↑ [www.derby.gov.uk/LeisureCulture/MuseumsGalleries/ArttreasureAHermit.htm Art treasure - A Hermit](недоступная ссылка — история). Проверено 8 июня 2011. [web.archive.org/20090504144130/www.derby.gov.uk/LeisureCulture/MuseumsGalleries/ArttreasureAHermit.htm Архивировано из первоисточника 4 мая 2009].
- ↑ [en.wahooart.com/A55A04/w.nsf/Opra/BRUE-8BWLN5 Joseph Wright of Derby — A Philosopher by Lamp Light]. Проверено 8 июня 2011. [www.webcitation.org/69bp6PHsk Архивировано из первоисточника 2 августа 2012].
Отрывок, характеризующий Философ при свете лампы
Берги, припася, что нужно было для вечера, уже готовы были к приему гостей.В новом, чистом, светлом, убранном бюстиками и картинками и новой мебелью, кабинете сидел Берг с женою. Берг, в новеньком, застегнутом мундире сидел возле жены, объясняя ей, что всегда можно и должно иметь знакомства людей, которые выше себя, потому что тогда только есть приятность от знакомств. – «Переймешь что нибудь, можешь попросить о чем нибудь. Вот посмотри, как я жил с первых чинов (Берг жизнь свою считал не годами, а высочайшими наградами). Мои товарищи теперь еще ничто, а я на ваканции полкового командира, я имею счастье быть вашим мужем (он встал и поцеловал руку Веры, но по пути к ней отогнул угол заворотившегося ковра). И чем я приобрел всё это? Главное умением выбирать свои знакомства. Само собой разумеется, что надо быть добродетельным и аккуратным».
Берг улыбнулся с сознанием своего превосходства над слабой женщиной и замолчал, подумав, что всё таки эта милая жена его есть слабая женщина, которая не может постигнуть всего того, что составляет достоинство мужчины, – ein Mann zu sein [быть мужчиной]. Вера в то же время также улыбнулась с сознанием своего превосходства над добродетельным, хорошим мужем, но который всё таки ошибочно, как и все мужчины, по понятию Веры, понимал жизнь. Берг, судя по своей жене, считал всех женщин слабыми и глупыми. Вера, судя по одному своему мужу и распространяя это замечание, полагала, что все мужчины приписывают только себе разум, а вместе с тем ничего не понимают, горды и эгоисты.
Берг встал и, обняв свою жену осторожно, чтобы не измять кружевную пелеринку, за которую он дорого заплатил, поцеловал ее в середину губ.
– Одно только, чтобы у нас не было так скоро детей, – сказал он по бессознательной для себя филиации идей.
– Да, – отвечала Вера, – я совсем этого не желаю. Надо жить для общества.
– Точно такая была на княгине Юсуповой, – сказал Берг, с счастливой и доброй улыбкой, указывая на пелеринку.
В это время доложили о приезде графа Безухого. Оба супруга переглянулись самодовольной улыбкой, каждый себе приписывая честь этого посещения.
«Вот что значит уметь делать знакомства, подумал Берг, вот что значит уметь держать себя!»
– Только пожалуйста, когда я занимаю гостей, – сказала Вера, – ты не перебивай меня, потому что я знаю чем занять каждого, и в каком обществе что надо говорить.
Берг тоже улыбнулся.
– Нельзя же: иногда с мужчинами мужской разговор должен быть, – сказал он.
Пьер был принят в новенькой гостиной, в которой нигде сесть нельзя было, не нарушив симметрии, чистоты и порядка, и потому весьма понятно было и не странно, что Берг великодушно предлагал разрушить симметрию кресла, или дивана для дорогого гостя, и видимо находясь сам в этом отношении в болезненной нерешительности, предложил решение этого вопроса выбору гостя. Пьер расстроил симметрию, подвинув себе стул, и тотчас же Берг и Вера начали вечер, перебивая один другого и занимая гостя.
Вера, решив в своем уме, что Пьера надо занимать разговором о французском посольстве, тотчас же начала этот разговор. Берг, решив, что надобен и мужской разговор, перебил речь жены, затрогивая вопрос о войне с Австриею и невольно с общего разговора соскочил на личные соображения о тех предложениях, которые ему были деланы для участия в австрийском походе, и о тех причинах, почему он не принял их. Несмотря на то, что разговор был очень нескладный, и что Вера сердилась за вмешательство мужского элемента, оба супруга с удовольствием чувствовали, что, несмотря на то, что был только один гость, вечер был начат очень хорошо, и что вечер был, как две капли воды похож на всякий другой вечер с разговорами, чаем и зажженными свечами.
