Финал чемпионата мира по футболу 2006

Финал чемпионата мира по футболу 2006
2006 FIFA World Cup Final
Турнир	Чемпионат мира по футболу 2006
Италия Франция 1(5) 1(3)
серия пенальти
Дата	9 июля 2006 года
Стадион	Олимпийский стадион, Берлин
Игрок матча	Андреа Пирло (Италия)
Арбитр	Орасио Элисондо
Посещаемость	69 000
← 2002 2010 →

Финал чемпионата мира по футболу 2006 между сборной Италии и сборной Франции состоялся в воскресенье 9 июля 2006 на Олимпийском стадионе в Берлине, начался в 20 часов по местному времени, собрал примерно 69 тысяч зрителей.

Основное и дополнительное время матча завершилось ничьей - 1:1. На 109-й минуте матча главная звезда сборной Франции Зинедин Зидан был удалён за удар головой в грудь Марко Матерацци, в ответ на оскорбления в его адрес. В серии пенальти победу одержала сборная Италии 5:3.

Предыдущие матчи

Всего команды сыграли 30 матчей, в 16 матчах победила Италия, в 6 - французы, а 8 игр завершились ничьей. Италия забивала 33 раза, Франция - 21. В финальных турнирах Чемпионатов мира это была 5 встреча команд. До этого дважды побеждала сборная Италии, один раз - Франция, а один матч завершился ничьей.

Путь к финалу

Италия		Раунд	Франция
Оппонент	Результат	Групповой этап	Оппонент	Результат
Гана	2-0	Матч 1	Швейцария	0-0
США	1-1	Матч 2	Южная Корея	1-1
Чехия	0-2	Матч 3	Того	0-2
Команда И В Н П ГЗ ГП ± О Италия 3 2 1 0 5 1 +4 7 Гана 3 2 0 1 4 3 +1 6 Чехия 3 1 0 2 3 4 −1 3 США 3 0 1 2 2 6 −4 1		Итоговые таблицы	Команда И В Н П ГЗ ГП ± О Швейцария 3 2 1 0 4 0 +4 7 Франция 3 1 2 0 3 1 +2 5 Южная Корея 3 1 1 1 3 4 -1 4 Того 3 0 0 3 1 6 −5 0
Оппонент	Результат	Плей-офф	Оппонент	Результат
Австралия	1-0	1/8 финала	Испания	1-3
Украина	3-0	1/4 финала	Бразилия	0-1
Германия	0-2	1/2 финала	Португалия	0-1

Франция

Французы попали в группу со Швейцарией, Южной Кореей и Того. Первый матч со швейцарцами завершился нулевой ничьёй. Вторая встреча с Южной Кореей завершилась 1:1. Сначала Тьерри Анри открыл счёт на 9 минуте, но на 81-й кореец Пак Чжи Сун сравнял счёт. Французы были под угрозой вылета с турнира, поскольку после этого матча у них было только лишь 2 очка и им оставалось победить тоголезцев надеяться на победу швейцарцев над корейцами. Так всё и произошло: швейцарцы победили азиатов, а "трёхцветные" победили Того 2:0. благодаря голам Патрика Виейра на 55-й минуте и Тьерри Анри на 61-й.

В плэй-офф

Схема игры

9 июля 2006	Италия  1:1 5:3 по пенальти (1:1, 0:0) Франция  Матерацци  19' Голы Зидан  7' (пен.)	Олимпиаштадион, Берлин Судья: Орасио Элисондо
[www.fifa.com/worldcup/matches/round=97410600/match=97410064/index.html#nosticky отчёт]

Серия пенальти:
Пирло Матерацци де Росси Дель Пьеро Гроссо	5:3	Вильтор Трезеге Абидаль Саньоль

Италия

Франция

ИТАЛИЯ: В 1 Джанлуиджи Буффон З 3 Фабио Гроссо З 5 Фабио Каннаваро (к) З 19 Джанлука Дзамбротта  5' З 23 Марко Матерацци П 8 Дженнаро Гаттузо П 10 Франческо Тотти 61' П 16 Мауро Каморанези 86' П 20 Симоне Перротта 61' П 21 Андреа Пирло Н 9 Лука Тони Замены: П 4 Даниэле де Росси 61' Н 15 Винченцо Яквинта 61' Н 7 Алессандро Дель Пьеро 86' Главный тренер: Марчелло Липпи

ФРАНЦИЯ: В 16 Фабьен Бартез З 3 Эрик Абидаль З 5 Вильям Галлас З 15 Лилиан Тюрам З 19 Вилли Саньоль  12' П 4 Патрик Виейра 56' П 6 Клод Макелеле П 7 Флоран Малуда  111' П 10 Зинедин Зидан (к)  110' П 22 Франк Рибери 100' Н 12 Тьерри Анри 107' Замены: П 18 Алу Диарра  76' 56' Н 20 Давид Трезеге 100' Н 11 Сильвен Вильтор 107' Главный тренер: Раймон Доменек

Игрок матча:
Андреа Пирло
Помощники судьи:
Дарио Гарсия
Родольфо Отеро
Резервный судья:
Луис Медина Канталехо
Помощник резервного судьи:
Викториано Хиральдес Карраско

Общая оценка игры

Обменявшись голами в первом тайме (у французов забил Зидан с пенальти за нарушение Матерацци против Малуда, у итальянцев — Матерацци с углового, поданного Андреа Пирло, лучшим игроком финала), сборная Франции проиграла сборной Италии в серии послематчевых пенальти (единственный промах допустил Давид Трезеге, попав в перекладину).

Первый тайм

Игра началась с неприятного эпизода в штрафной итальянцев. Уже на первой минуте травму получил Тьерри Анри в борьбе с Фабио Каннаваро, который проводил сотый матч за национальную сборную. Около трех минут нападающему лондонского "Арсенала" оказывали помощь, но затем Анри все же вернулся на поле. А тем временем первая осмысленная атака французов завершилась проходом Малуда, который ворвался в штрафную и был сбит Матерацци. Элисондо, который стал первым в истории чемпионатов мира судьёй судившим на одном турнире матч открытия и финал, не раздумывая назначил пенальти. К ужасу французских болельщиков после удара с одиннадцатиметровой отметки мяч попал в перекладину, но затем снаряд все же опустился за линию ворот. На кураже Франция провела еще две опаснейшие атаки, одна из которых едва не завершилась вторым голом. После подачи Рибери мяч рикошетом от головы Матерацци едва не влетел в верхний угол. Затем уже активизировалась Италия. Сначала последовали опасный штрафной и угловой в исполнении Пирло. А на 19-й минуте после очередного навеса с угловой отметки Пирло с линии вратарской головой забил Матерацци. Защитник миланского "Интера" выиграл верховое единоборство у самого Виейра. После ответного гола команды яростно сражались за инициативу. Эту битву не без труда выиграла Италия, которая еще в первом тайме дважды могла повести в счете. На 35-й минуте после сольного прохода Тотти мяч отскочил на Тони, удар которого блестяще блокировал Лилиан Тюрам. Спустя минуту после розыгрыша углового вновь не повезло Тони, который пробил в перекладину.

Второй тайм

Второй тайм начался с опаснейшего момента у ворот Джанлуиджи Буффона. Анри на скорости обыграл трех защитников, вошел в штрафную, но пробил прямо в руки итальянскому вратарю. Италия ответила опасным розыгрышем углового, после которого едва не отличился Каннаваро. Но игровым и территориальным преимуществом по прежнему владели французы. На 50-й минуте Анри финтами раскидал трех защитников, но в последний момент Каннаваро прервал прострел на свободного Малуда. Спустя три минуты в штрафной Италии Джанлука Дзамбротта откровенно сбил Малуда, но судья не решился назначить второй пенальти в пользу французов. Вскоре из-за травмы поле был вынужден покинуть Виейра, однако Франция по прежнему владела большим преимуществом. Липпи отреагировал на происходящее двойной заменой, выпустив Даниэле Де Росси и Винченцо Яквинту. Но вышедшие на замену игроки явно не вошли в игру и Франция продолжала доминировать на поле. На 63-й минуте Буффон блестяще парировал удар с 10 метров Анри. Затем итальянский голкипер прервал опасную подачу со штрафного Зидана. На 77-й минуте Пирло со штрафного пробил в считанных сантиметрах от штанги. Концовка второго тайма прошла со значительным перевесом французов, но реальных голевых моментов не возникало.

Дополнительное время

Зато в первом дополнительном тайме Франция дважды могла забить решающий гол. На 99-й минуте красивая комбинация с участием Малуда и Рибери завершилась ударом последнего в считанных сантиметрах от дальней штанги. Спустя пять минут после навеса Вилли Саньоля с убойного положения головой пробил Зидан, но благодаря фантастической реакции Буффона ворота итальянцев остались в неприкосновенности. Второй дополнительный тайм запомнился лишь заменой Анри и удалением Зидана

Инцидент с Зиданом и Матерацци

По мнению некоторых спортивных комментаторов, итог матча был предопределён на 109-й минуте, когда Зидан, лучший пенальтист команды, получил красную карточку за то, что ударил головой в грудь Матерацци. Судья не видел эпизода, но, посовещавшись со своим помощником Луисом Медина Канталехо, который наблюдал инцидент лично со своей позиции на бровке, показал Зидану красную карточку.

Зидан так объяснил своё поведение: «Я попросил его прекратить цеплять меня за майку, объяснив, что после окончания матча и так могу ему отдать её. После этого он несколько раз произнёс оскорбления в адрес моей матери и сестры. Я пробовал не реагировать, но слова порой могут быть более обидными, чем поступки. Его слова глубоко оскорбили меня, и я не сдержался, всё произошло очень быстро». Зидан до сих пор не упоминает конкретных реплик, прозвучавших в тот день.

Матерацци долгое время не объяснял произошедшее и даже выпустил книгу «Что я на самом деле сказал Зидану», в которой привёл 250 версий фразы разной степени остроумности. Через год, 20 августа 2007 года, в интервью итальянскому журналу «Sorrisi and Canzoni» Матерацци решил ответить на вопрос, что именно он сказал Зидану.

Мнения о развитии конфликта расходятся. Общим пунктом является то, что словесная перепалка началась после того, как Матерацци придержал Зидана за майку, и то, что Матерацци повторил свои оскорбления несколько раз. Возможно, у Матерацци было намерение спровоцировать Зидана. Сам Матерацци заявил, что он «в мире с самим собой».

Для анализа видеозаписи инцидента были привлечены эксперты по распознаванию речи, но окончательного решения опубликовано не было. По данному инциденту 20 июля 2006 года контрольно-дисциплинарный комитет ФИФА, расследовавший событие, дисквалифицировал Зидана на 3 игры и наложил штраф в 7,5 тысяч швейцарских франков, а Матерацци на 2 игры и 5 тысяч франков. Вследствие того, что сразу после матча Зидан завершил свою футбольную карьеру, дисквалификация была заменена трёхдневными общественными работами, во время которых Зинедин Зидан учил молодое поколение игре в футбол.

Серия послематчевых пенальти

Поскольку ни основное, ни дополнительное время не выявило победителя (счёт остался 1:1), была назначена серия послематчевых пенальти, второй раз за всю историю финалов чемпионата мира по футболу. Итальянцы — Пирло, Матерацци, Де Росси, Дель Пьеро, Гроссо — выполнили 5 результативных ударов. Французы — Вильтор, Трезеге, Абидаль, Саньоль — выполнили 4 удара, из которых лишь 3 оказались результативными (Трезеге попал в перекладину). По итогам серии послематчевых пенальти сборная Италии четвёртый раз за свою историю стала чемпионом мира.

Ссылки

• [www.youtube.com/watch?v=SolmekCnxEw Наиболее интересные моменты матча (видео)]
• [www.vz.ru/society/2006/7/13/41249.html Удар Зидана]
• [www.lenta.ru/story/zidane/ История удара Зидана]

Отрывок, характеризующий Финал чемпионата мира по футболу 2006

Первое время своего приезда Николай был серьезен и даже скучен. Его мучила предстоящая необходимость вмешаться в эти глупые дела хозяйства, для которых мать вызвала его. Чтобы скорее свалить с плеч эту обузу, на третий день своего приезда он сердито, не отвечая на вопрос, куда он идет, пошел с нахмуренными бровями во флигель к Митеньке и потребовал у него счеты всего. Что такое были эти счеты всего, Николай знал еще менее, чем пришедший в страх и недоумение Митенька. Разговор и учет Митеньки продолжался недолго. Староста, выборный и земский, дожидавшиеся в передней флигеля, со страхом и удовольствием слышали сначала, как загудел и затрещал как будто всё возвышавшийся голос молодого графа, слышали ругательные и страшные слова, сыпавшиеся одно за другим.
– Разбойник! Неблагодарная тварь!… изрублю собаку… не с папенькой… обворовал… – и т. д.
Потом эти люди с неменьшим удовольствием и страхом видели, как молодой граф, весь красный, с налитой кровью в глазах, за шиворот вытащил Митеньку, ногой и коленкой с большой ловкостью в удобное время между своих слов толкнул его под зад и закричал: «Вон! чтобы духу твоего, мерзавец, здесь не было!»
Митенька стремглав слетел с шести ступеней и убежал в клумбу. (Клумба эта была известная местность спасения преступников в Отрадном. Сам Митенька, приезжая пьяный из города, прятался в эту клумбу, и многие жители Отрадного, прятавшиеся от Митеньки, знали спасительную силу этой клумбы.)
Жена Митеньки и свояченицы с испуганными лицами высунулись в сени из дверей комнаты, где кипел чистый самовар и возвышалась приказчицкая высокая постель под стеганным одеялом, сшитым из коротких кусочков.
Молодой граф, задыхаясь, не обращая на них внимания, решительными шагами прошел мимо них и пошел в дом.
Графиня узнавшая тотчас через девушек о том, что произошло во флигеле, с одной стороны успокоилась в том отношении, что теперь состояние их должно поправиться, с другой стороны она беспокоилась о том, как перенесет это ее сын. Она подходила несколько раз на цыпочках к его двери, слушая, как он курил трубку за трубкой.
На другой день старый граф отозвал в сторону сына и с робкой улыбкой сказал ему:
– А знаешь ли, ты, моя душа, напрасно погорячился! Мне Митенька рассказал все.
«Я знал, подумал Николай, что никогда ничего не пойму здесь, в этом дурацком мире».
– Ты рассердился, что он не вписал эти 700 рублей. Ведь они у него написаны транспортом, а другую страницу ты не посмотрел.
– Папенька, он мерзавец и вор, я знаю. И что сделал, то сделал. А ежели вы не хотите, я ничего не буду говорить ему.
– Нет, моя душа (граф был смущен тоже. Он чувствовал, что он был дурным распорядителем имения своей жены и виноват был перед своими детьми но не знал, как поправить это) – Нет, я прошу тебя заняться делами, я стар, я…
– Нет, папенька, вы простите меня, ежели я сделал вам неприятное; я меньше вашего умею.
«Чорт с ними, с этими мужиками и деньгами, и транспортами по странице, думал он. Еще от угла на шесть кушей я понимал когда то, но по странице транспорт – ничего не понимаю», сказал он сам себе и с тех пор более не вступался в дела. Только однажды графиня позвала к себе сына, сообщила ему о том, что у нее есть вексель Анны Михайловны на две тысячи и спросила у Николая, как он думает поступить с ним.
– А вот как, – отвечал Николай. – Вы мне сказали, что это от меня зависит; я не люблю Анну Михайловну и не люблю Бориса, но они были дружны с нами и бедны. Так вот как! – и он разорвал вексель, и этим поступком слезами радости заставил рыдать старую графиню. После этого молодой Ростов, уже не вступаясь более ни в какие дела, с страстным увлечением занялся еще новыми для него делами псовой охоты, которая в больших размерах была заведена у старого графа.


Уже были зазимки, утренние морозы заковывали смоченную осенними дождями землю, уже зелень уклочилась и ярко зелено отделялась от полос буреющего, выбитого скотом, озимого и светло желтого ярового жнивья с красными полосами гречихи. Вершины и леса, в конце августа еще бывшие зелеными островами между черными полями озимей и жнивами, стали золотистыми и ярко красными островами посреди ярко зеленых озимей. Русак уже до половины затерся (перелинял), лисьи выводки начинали разбредаться, и молодые волки были больше собаки. Было лучшее охотничье время. Собаки горячего, молодого охотника Ростова уже не только вошли в охотничье тело, но и подбились так, что в общем совете охотников решено было три дня дать отдохнуть собакам и 16 сентября итти в отъезд, начиная с дубравы, где был нетронутый волчий выводок.
В таком положении были дела 14 го сентября.
Весь этот день охота была дома; было морозно и колко, но с вечера стало замолаживать и оттеплело. 15 сентября, когда молодой Ростов утром в халате выглянул в окно, он увидал такое утро, лучше которого ничего не могло быть для охоты: как будто небо таяло и без ветра спускалось на землю. Единственное движенье, которое было в воздухе, было тихое движенье сверху вниз спускающихся микроскопических капель мги или тумана. На оголившихся ветвях сада висели прозрачные капли и падали на только что свалившиеся листья. Земля на огороде, как мак, глянцевито мокро чернела, и в недалеком расстоянии сливалась с тусклым и влажным покровом тумана. Николай вышел на мокрое с натасканной грязью крыльцо: пахло вянущим лесом и собаками. Чернопегая, широкозадая сука Милка с большими черными на выкате глазами, увидав хозяина, встала, потянулась назад и легла по русачьи, потом неожиданно вскочила и лизнула его прямо в нос и усы. Другая борзая собака, увидав хозяина с цветной дорожки, выгибая спину, стремительно бросилась к крыльцу и подняв правило (хвост), стала тереться о ноги Николая.
– О гой! – послышался в это время тот неподражаемый охотничий подклик, который соединяет в себе и самый глубокий бас, и самый тонкий тенор; и из за угла вышел доезжачий и ловчий Данило, по украински в скобку обстриженный, седой, морщинистый охотник с гнутым арапником в руке и с тем выражением самостоятельности и презрения ко всему в мире, которое бывает только у охотников. Он снял свою черкесскую шапку перед барином, и презрительно посмотрел на него. Презрение это не было оскорбительно для барина: Николай знал, что этот всё презирающий и превыше всего стоящий Данило всё таки был его человек и охотник.
– Данила! – сказал Николай, робко чувствуя, что при виде этой охотничьей погоды, этих собак и охотника, его уже обхватило то непреодолимое охотничье чувство, в котором человек забывает все прежние намерения, как человек влюбленный в присутствии своей любовницы.
– Что прикажете, ваше сиятельство? – спросил протодиаконский, охриплый от порсканья бас, и два черные блестящие глаза взглянули исподлобья на замолчавшего барина. «Что, или не выдержишь?» как будто сказали эти два глаза.
– Хорош денек, а? И гоньба, и скачка, а? – сказал Николай, чеша за ушами Милку.
Данило не отвечал и помигал глазами.
– Уварку посылал послушать на заре, – сказал его бас после минутного молчанья, – сказывал, в отрадненский заказ перевела, там выли. (Перевела значило то, что волчица, про которую они оба знали, перешла с детьми в отрадненский лес, который был за две версты от дома и который был небольшое отъемное место.)
– А ведь ехать надо? – сказал Николай. – Приди ка ко мне с Уваркой.
– Как прикажете!
– Так погоди же кормить.
– Слушаю.
Через пять минут Данило с Уваркой стояли в большом кабинете Николая. Несмотря на то, что Данило был не велик ростом, видеть его в комнате производило впечатление подобное тому, как когда видишь лошадь или медведя на полу между мебелью и условиями людской жизни. Данило сам это чувствовал и, как обыкновенно, стоял у самой двери, стараясь говорить тише, не двигаться, чтобы не поломать как нибудь господских покоев, и стараясь поскорее всё высказать и выйти на простор, из под потолка под небо.
Окончив расспросы и выпытав сознание Данилы, что собаки ничего (Даниле и самому хотелось ехать), Николай велел седлать. Но только что Данила хотел выйти, как в комнату вошла быстрыми шагами Наташа, еще не причесанная и не одетая, в большом, нянином платке. Петя вбежал вместе с ней.
– Ты едешь? – сказала Наташа, – я так и знала! Соня говорила, что не поедете. Я знала, что нынче такой день, что нельзя не ехать.
– Едем, – неохотно отвечал Николай, которому нынче, так как он намеревался предпринять серьезную охоту, не хотелось брать Наташу и Петю. – Едем, да только за волками: тебе скучно будет.
– Ты знаешь, что это самое большое мое удовольствие, – сказала Наташа.
– Это дурно, – сам едет, велел седлать, а нам ничего не сказал.
– Тщетны россам все препоны, едем! – прокричал Петя.
– Да ведь тебе и нельзя: маменька сказала, что тебе нельзя, – сказал Николай, обращаясь к Наташе.
– Нет, я поеду, непременно поеду, – сказала решительно Наташа. – Данила, вели нам седлать, и Михайла чтоб выезжал с моей сворой, – обратилась она к ловчему.
И так то быть в комнате Даниле казалось неприлично и тяжело, но иметь какое нибудь дело с барышней – для него казалось невозможным. Он опустил глаза и поспешил выйти, как будто до него это не касалось, стараясь как нибудь нечаянно не повредить барышне.


Старый граф, всегда державший огромную охоту, теперь же передавший всю охоту в ведение сына, в этот день, 15 го сентября, развеселившись, собрался сам тоже выехать.
Через час вся охота была у крыльца. Николай с строгим и серьезным видом, показывавшим, что некогда теперь заниматься пустяками, прошел мимо Наташи и Пети, которые что то рассказывали ему. Он осмотрел все части охоты, послал вперед стаю и охотников в заезд, сел на своего рыжего донца и, подсвистывая собак своей своры, тронулся через гумно в поле, ведущее к отрадненскому заказу. Лошадь старого графа, игреневого меренка, называемого Вифлянкой, вел графский стремянной; сам же он должен был прямо выехать в дрожечках на оставленный ему лаз.
Всех гончих выведено было 54 собаки, под которыми, доезжачими и выжлятниками, выехало 6 человек. Борзятников кроме господ было 8 человек, за которыми рыскало более 40 борзых, так что с господскими сворами выехало в поле около 130 ти собак и 20 ти конных охотников.
Каждая собака знала хозяина и кличку. Каждый охотник знал свое дело, место и назначение. Как только вышли за ограду, все без шуму и разговоров равномерно и спокойно растянулись по дороге и полю, ведшими к отрадненскому лесу.
Как по пушному ковру шли по полю лошади, изредка шлепая по лужам, когда переходили через дороги. Туманное небо продолжало незаметно и равномерно спускаться на землю; в воздухе было тихо, тепло, беззвучно. Изредка слышались то подсвистыванье охотника, то храп лошади, то удар арапником или взвизг собаки, не шедшей на своем месте.
Отъехав с версту, навстречу Ростовской охоте из тумана показалось еще пять всадников с собаками. Впереди ехал свежий, красивый старик с большими седыми усами.
– Здравствуйте, дядюшка, – сказал Николай, когда старик подъехал к нему.
– Чистое дело марш!… Так и знал, – заговорил дядюшка (это был дальний родственник, небогатый сосед Ростовых), – так и знал, что не вытерпишь, и хорошо, что едешь. Чистое дело марш! (Это была любимая поговорка дядюшки.) – Бери заказ сейчас, а то мой Гирчик донес, что Илагины с охотой в Корниках стоят; они у тебя – чистое дело марш! – под носом выводок возьмут.
– Туда и иду. Что же, свалить стаи? – спросил Николай, – свалить…
Гончих соединили в одну стаю, и дядюшка с Николаем поехали рядом. Наташа, закутанная платками, из под которых виднелось оживленное с блестящими глазами лицо, подскакала к ним, сопутствуемая не отстававшими от нее Петей и Михайлой охотником и берейтором, который был приставлен нянькой при ней. Петя чему то смеялся и бил, и дергал свою лошадь. Наташа ловко и уверенно сидела на своем вороном Арабчике и верной рукой, без усилия, осадила его.
Дядюшка неодобрительно оглянулся на Петю и Наташу. Он не любил соединять баловство с серьезным делом охоты.
– Здравствуйте, дядюшка, и мы едем! – прокричал Петя.
– Здравствуйте то здравствуйте, да собак не передавите, – строго сказал дядюшка.
– Николенька, какая прелестная собака, Трунила! он узнал меня, – сказала Наташа про свою любимую гончую собаку.
«Трунила, во первых, не собака, а выжлец», подумал Николай и строго взглянул на сестру, стараясь ей дать почувствовать то расстояние, которое должно было их разделять в эту минуту. Наташа поняла это.
– Вы, дядюшка, не думайте, чтобы мы помешали кому нибудь, – сказала Наташа. Мы станем на своем месте и не пошевелимся.
– И хорошее дело, графинечка, – сказал дядюшка. – Только с лошади то не упадите, – прибавил он: – а то – чистое дело марш! – не на чем держаться то.
Остров отрадненского заказа виднелся саженях во ста, и доезжачие подходили к нему. Ростов, решив окончательно с дядюшкой, откуда бросать гончих и указав Наташе место, где ей стоять и где никак ничего не могло побежать, направился в заезд над оврагом.
– Ну, племянничек, на матерого становишься, – сказал дядюшка: чур не гладить (протравить).
– Как придется, отвечал Ростов. – Карай, фюит! – крикнул он, отвечая этим призывом на слова дядюшки. Карай был старый и уродливый, бурдастый кобель, известный тем, что он в одиночку бирал матерого волка. Все стали по местам.
Старый граф, зная охотничью горячность сына, поторопился не опоздать, и еще не успели доезжачие подъехать к месту, как Илья Андреич, веселый, румяный, с трясущимися щеками, на своих вороненьких подкатил по зеленям к оставленному ему лазу и, расправив шубку и надев охотничьи снаряды, влез на свою гладкую, сытую, смирную и добрую, поседевшую как и он, Вифлянку. Лошадей с дрожками отослали. Граф Илья Андреич, хотя и не охотник по душе, но знавший твердо охотничьи законы, въехал в опушку кустов, от которых он стоял, разобрал поводья, оправился на седле и, чувствуя себя готовым, оглянулся улыбаясь.
Подле него стоял его камердинер, старинный, но отяжелевший ездок, Семен Чекмарь. Чекмарь держал на своре трех лихих, но также зажиревших, как хозяин и лошадь, – волкодавов. Две собаки, умные, старые, улеглись без свор. Шагов на сто подальше в опушке стоял другой стремянной графа, Митька, отчаянный ездок и страстный охотник. Граф по старинной привычке выпил перед охотой серебряную чарку охотничьей запеканочки, закусил и запил полубутылкой своего любимого бордо.
Илья Андреич был немножко красен от вина и езды; глаза его, подернутые влагой, особенно блестели, и он, укутанный в шубку, сидя на седле, имел вид ребенка, которого собрали гулять. Худой, со втянутыми щеками Чекмарь, устроившись с своими делами, поглядывал на барина, с которым он жил 30 лет душа в душу, и, понимая его приятное расположение духа, ждал приятного разговора. Еще третье лицо подъехало осторожно (видно, уже оно было учено) из за леса и остановилось позади графа. Лицо это был старик в седой бороде, в женском капоте и высоком колпаке. Это был шут Настасья Ивановна.
– Ну, Настасья Ивановна, – подмигивая ему, шопотом сказал граф, – ты только оттопай зверя, тебе Данило задаст.
– Я сам… с усам, – сказал Настасья Ивановна.
– Шшшш! – зашикал граф и обратился к Семену.
– Наталью Ильиничну видел? – спросил он у Семена. – Где она?