Финал Кубка Англии по футболу 1923

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Финал Кубка Англии 1923
1923 FA Cup Final
Турнир

Кубок Англии 1922/23

Болтон Уондерерс Вест Хэм Юнайтед
2 0
Дата

28 апреля 1923 года

Стадион

Уэмбли, Лондон

Арбитр

Дэвид Эссон

Посещаемость

126 047 (официально)
до 300 000 (по оценкам)

← 1922
1924 →

Финал Кубка Англии по футболу 1923 года — футбольный матч, завершавший розыгрыш Кубка Англии сезона 1922/23. Он стал 48-м финалом Кубка Англии, старейшего футбольного турнира в мире. Матч состоялся 28 апреля 1923 года на стадионе Empire Stadium в Лондоне. В нём встретились клубы «Болтон Уондерерс» и «Вест Хэм Юнайтед». Это было первое спортивное мероприятие, проведённое на только что построенном «Уэмбли». Король Великобритании Георг V присутствовал на матче и лично вручил Кубок Англии победившей команде.

Чтобы достичь финала, каждая из команд преодолела пять раундов турнира. «Болтон Уондерерс» одерживал победы со счётом 1:0 во всех раундах, начиная с третьего, в которых автором единственного гола неизменно был Дэвид Джек. «Вест Хэму» во всех раундах до самого финала противостояли соперники из Второго или более нижних дивизионов. В четвёртом раунде «Вест Хэму» потребовалось три матча, чтобы обыграть «Саутгемптон», зато в полуфинале лондонский клуб без труда одолел «Дерби Каунти», забив в ворота соперника пять мячей.

Первый финал на «Уэмбли» вызвал невероятный ажиотаж, и толпы народа устремились на стадион, значительно превысив его проектную вместимость, которая составляла 125 000 мест. Масса людей общей численностью от 150 000 до 300 000 человек быстро заполнила трибуны, после чего люди начали толпиться на пространстве перед футбольным полем и на самой игровой площадке. На стадион была введена конная полиция (один из полицейских был верхом на лошади светлого окраса, став одним из наиболее ярких символов дня) с целью расчистки футбольного поля от наседающих толп. Матч был отложен на 45 минут, так как множество людей стояло на футбольном поле.

Инициативой в матче владел «Болтон», который и выиграл его со счётом 2:0. Первый гол забил Дэвид Джек уже на второй минуте матча, а окончательный счёт установил Джек Смит, забив спорный гол на 53-й минуте. События, предшествовавшие матчу, стали поводом для обсуждения в Палате общин, в результате чего были приняты меры по обеспечению безопасности будущих финалов Кубка Англии. В Великобритании этот матч часто называют «Финалом белой лошади» (White Horse Final), что является отсылкой к коню Билли, сидя верхом на котором один из полицейских расчистил футбольное поле от зрителей.





Путь к финалу

Основная статья: Кубок Англии по футболу 1922/1923
Болтон Уондерерс
Раунд Соперник Счёт
1-й Норвич Сити (в) 2:0
2-й Лидс Юнайтед (д) 3:1
3-й Хаддерсфилд Таун (в) 1:1
Хаддерсфилд Таун (д) 1:0
4-й Чарльтон Атлетик (в) 1:0
Полуфинал Шеффилд Юнайтед (н) 1:0

В сезоне 1922/23 «Болтон Уондерерс» и «Вест Хэм Юнайтед» выступали в Первом и Втором дивизионах Футбольной лиги соответственно. Оба клуба вступили в розыгрыш турнира с первого раунда. Перед этим «Болтон» дважды в своей истории играл в финалах Кубка Англии: в 1894 и 1904 годах, а «Вест Хэм», который вошёл в состав Футбольной лиги лишь в 1919 году, никогда не проходил в этом турнире дальше четвертьфинала[1][2]. В первом раунде «Болтон» обыграл клуб Третьего южного дивизиона «Норвич Сити»[3]. Это была первая выездная победа «Болтона» в Кубке Англии с февраля 1905 года, когда «рысаки» обыграли «Манчестер Сити»[4][5]. После домашней победы над «Лидс Юнайтед» во втором раунде[3] «Болтон» встретился с клубом «Хаддерсфилд Таун» из Первого дивизиона. Первый матч на поле «Хаддерсфилда» завершился вничью, в переигровке «Болтон» одержал победу на домашнем стадионе со счётом 1:0[3]. В четвёртом раунде «Болтон» обыграл «Чарльтон Атлетик» со счётом 1:0[3], а в полуфинале, который был проведён на стадионе «Олд Траффорд», одержал победу над «Шеффилд Юнайтед» с тем же минимальным счётом[3]. Цена билета на полуфинальный матч на «Олд Траффорд» была очень высокой, но даже несмотря на это на стадион пришли 72 000 зрителей, что стало новым рекордом посещаемости полуфинала Кубка Англии[4]. Ключевую роль в деле выхода «Болтона» в финал сыграл Дэвид Джек, забивавший голы в каждом раунде, начиная с третьего[6].

Вест Хэм Юнайтед
Раунд Соперник Счёт
1-й Халл Сити (в) 3:2
2-й Брайтон энд Хоув Альбион (в) 1:1
Брайтон энд Хоув Альбион (д) 1:0
3-й Плимут Аргайл (д) 2:0
4-й Саутгемптон (в) 1:1
Саутгемптон (д) 1:1
Саутгемптон (н) 1:0
Полуфинал Дерби Каунти (н) 5:2

В отличие от «Болтона», игравшего в оборонительный футбол, путь «Вест Хэма» к финалу был отмечен скоростной, атакующей игрой, благодаря чему «молотки» приобрели множество поклонников[6]. Лондонский клуб начал участие в турнире с выездного матча против «Халл Сити» (так же, как и «Вест Хэм», выступавшего во Втором дивизионе) и одержал победу со счётом 3:2[3]. Во втором раунде «Вест Хэм» встретился с клубом Третьего южного дивизиона «Брайтон энд Хоув Альбион». Первый матч завершился вничью, а в переигровке со счётом 1:0 победу праздновал клуб из Лондона[3]. В третьем раунде «молотки» обыграли ещё один клуб из Третьего южного дивизиона, «Плимут Аргайл»[3]. В четвёртом раунде жеребьёвка свела «Вест Хэм» с клубом Второго дивизиона «Саутгемптон». Первый матч, который был сыгран на домашнем стадионе «Вест Хэма», «Болейн Граунд», завершился вничью со счётом 1:1; в переигровке, которая прошла на стадионе «Саутгемптона», также была зафиксирована ничья[3]. Была назначена вторая переигровка, которая прошла на нейтральном поле — в качестве него был выбран стадион «Вилла Парк» в Бирмингеме. На этот раз победитель был выявлен: победу одержал «Вест Хэм» со счётом 1:0[3]. Гол на 70-й минуте забил Билли Браун после исполнения штрафного удара[7]. В полуфинале «Вест Хэм Юнайтед» встретился с «Дерби Каунти». Матч прошёл на стадионе «Стэмфорд Бридж» и завершился победой «молотков» со счётом 5:2[3]. В этом матче «дублем» отметились Билли Браун и Билли Мур[8]. Все пять клубов, которые обыграл «Вест Хэм» по пути к финалу, выступали во Втором дивизионе или ниже. Таким образом, «Вест Хэм Юнайтед» стал первым клубом, который достиг финала Кубка Англии, ни разу не сыграв с соперником из высшего дивизиона, с момента разделения Футбольной лиги на дивизионы[9].

Перед матчем

Финал Кубка Англии 1923 года стал первым матчем в истории стадиона «Уэмбли», который изначально планировалось открыть в 1924 году, но работы были завершены с опережением графика[10]. Первые три финала Кубка Англии после окончания Первой мировой войны (с 1920 по 1922 годы) проходили на лондонском стадионе «Стэмфорд Бридж», причём эти матчи не вызывали большого ажиотажа, и стадион заполнялся зрителями лишь на половину или на две трети[10]. Руководство английской Футбольной ассоциации опасалось того, что и «Уэмбли» не сможет собрать достаточное количество зрителей и развернуло широкую рекламную кампанию с целью привлечения болельщиков на финальный матч[11]. «Уэмбли» с его проектной вместимостью в 125 000 мест был анонсирован в качестве «величайшего стадиона в своём роде» и вызвал огромный интерес со стороны не только футбольных болельщиков, но и сторонних наблюдателей[11]. Сам факт участия в финале лондонской команды привлёк на стадион болельщиков со всех районов Лондона[12]. Утренние газеты 28 апреля 1923 года сообщали, что около 5000 болельщиков отправилось на матч из Болтона, и что к ним, как ожидается, присоединятся «как минимум 115 000 энтузиастов из Лондона и других частей страны»[13]. Большой посещаемости матча также способствовали высокая доступность стадиона для общественного транспорта и хорошая погода[12].

Папа довольно безразлично относился к этому матчу. Он сказал: «Посмотрим, сможем ли мы попасть на стадион, чтобы увидеть матч». Когда мы вышли на станции «Парк Уэмбли», мы попали в огромную толпу людей, которая шла в одном направлении. Это был плотный массив людей, но я не помню, чтобы я был напуган, потому что все были очень добродушными. Перед входом на стадион была бурлящая масса людей. Папа сказал: «Смотри, все перепрыгивают через турникеты. Давай сделаем так же». Турникеты были заблокированы. Персонал, очевидно, просто заблокировал их и ушёл. Поэтому мы перелезли через ограду и турникеты и попали на стадион.
— Денис Хайем, зритель[14].

Ворота стадиона были открыты в 11:30 утра (как и было анонсировано ранее), за три с половиной часа до начала матча[13]. Вплоть до 13:00 проход людей на стадион был упорядоченным. К часу дня, однако, поток людей, входящих на стадион, значительно возрос, а около входа собрались большие толпы людей. Администрация стадиона, оценив ситуацию, приняла решение закрыть ворота в 13:45. Один из зрителей, Уильям Роуз, позднее сказал, что Олимпик Уэй (дорога, ведущая к «Уэмбли») «бурлил от людей» и «чем ближе я подходил к стадиону, тем хуже становилось, а когда я подошёл к турникетам, они уже были закрыты»[15]. Информация о закрытии ворот на «Уэмбли» транслировалась на многих пассажирских станциях, но, даже несмотря на это, тысячи людей продолжали прибывать к стадиону и скапливаться у ворот[16]. Организация прохода людей на стадион была на очень низком уровне; так, корреспондент газеты Daily Mail написал в своём отчёте, что стюарды на входе и внутри стадиона были «бесполезными», а администрация стадиона «казалось, ничего не понимала»[13]. Никто не распределял потоки входящих зрителей внутри стадиона, из-за чего нижние ярусы трибун заполнялись людьми гораздо быстрее, чем верхние[16]. Так как толпа людей вокруг стадиона продолжала расти, было принято решение о мобилизации местных полицейских участков. Но к моменту прибытия полиции к стадиону толпа была слишком большой для проведения необходимых в этой ситуации действий[17]. К 14:15 люди у входа начали перепрыгивать через заграждения и устремились внутрь стадиона. Зрители на нижних ярусах трибун были вынуждены перелезать через заграждения, чтобы избежать давки, из-за чего многие были вытолкнуты на футбольное поле[16]. Один из зрителей, Терри Хики, позднее сказал: «Мягко говоря, всё это было кровавой бойней»[18][15]. Согласно официальному отчёту, на матче присутствовали 126 047 зрителей[19], однако реально на стадион попали от 150 000[20] до 300 000 человек[12], а ещё около 60 000 человек стояло снаружи[14]. 10 % от суммы, вырученной от продажи билетов, Футбольная ассоциация Англии выплатила болельщикам, которые предварительно купили билеты, но не смогли занять места, указанные в них, или вообще не попали на стадион[11]. Дороги, ведущие к стадиону, были заблокированы полицией, а игроки «Болтон Уондерерс» были вынуждены покинуть транспортное средство, на котором они ехали на игру, и пешком пробираться к стадиону через толпы людей[17]. Газета The Times утверждает, что из-за тотального хаоса поначалу казалось, что матч никогда не начнётся, но когда на стадион прибыл Король Великобритании Георг V, «настроение толпы изменилось». Люди запели God Save The King и начали расступаться, помогая властям освободить футбольное поле[12]. Однако ситуация продолжала оставаться сложной: к тому моменту, как Георг V занял место в королевской ложе «Уэмбли», большая часть поля оставалась заполненной людьми[21].

Для расчистки футбольного поля от людей была привлечена конная полиция, в том числе констебль Джордж Скори (англ. George Scorey), который ехал верхом на коне по имени Билли (англ. Billie или Billy). В этот день констебль Скори не был на дежурстве, однако отреагировал на сигнал об экстренной мобилизации в связи с переполнением стадиона людьми[11]. Билли, конь констебля, в действительности был серого цвета, но в чёрно-белой фотохронике того дня казался белым[22]. Кроме Билли на стадионе находились другие лошади, но именно «белая» лошадь стала символом дня[11][22]. Позднее власти заявили, что матч мог не состояться, если бы не грамотные действия констебля Скори. Через несколько лет после этих событий в интервью BBC Скори сказал:

Когда моя лошадь зашла на поле, я видел лишь море из человеческих голов. Я подумал: «Мы не справимся. Это невозможно». Но мне удалось увидеть просвет рядом с одними воротами. Лошадь справилась прекрасно, прокладывая путь между людьми с помощью своего носа и хвоста, пока мы не освободили линию ворот. Я сказал людям, чтобы они взяли друг друга за руки, подняли их и шаг за шагом отходили назад, пока не вышли за линию поля. Затем люди сели, и мы продолжали в том же духе на других участках поля ... нам удалось это сделать, главным образом, благодаря лошади. Может быть, из-за своего белого цвета она привлекала больше внимания. Но важнее было то, что она, казалось, поняла, что от неё требовалось. Другим важным фактором стала доброжелательность толпы.
— Джордж Скори, констебль[23].

В конце концов, полиции удалось оттеснить зрителей с поля. Разрешению ситуации также способствовали футболисты, призвавшие толпу успокоиться. Матч начался примерно на 45 минут позже запланированного времени, причём множество людей продолжало находиться прямо за боковыми линиями и линией ворот[12].

Матч

Обзор

Оба клуба использовали расстановку «2—3—5» (известную как «пирамида»), которая была типичной для этой эпохи: два защитника, три хавбека (один центральный и два фланговых) и пять нападающих (два крайних, два инсайда и один центрфорвард)[13]. Игра «Вест Хэма» в атаке строилась, в первую очередь, на быстрых проходах крайних нападающих Дика Ричардса и Джимми Раффелла, но футболисты «Болтона» с самого начала матча грамотно прессинговали игроков соперника, нейтрализовав угрозу с флангов[6]. Через две минуты после начала матча хавбек «Вест Хэма» Джек Тресадерн, вбрасывая мяч из аута, затерялся в плотной толпе зрителей и не сразу смог вернуться на поле, а «Вест Хэм» на какое-то время остался в меньшинстве. Этим воспользовался нападающий «Болтона» Дэвид Джек, который нанёс сильный удар по воротам соперника. Мяч залетел в ворота, защищаемые Тедом Хафтоном, и попал в зрителя, прислонившегося к сетке ворот «Вест Хэма». Сила удара была такой, что человек был сбит с ног, повалив, в свою очередь, целый сектор зрителей, стоявших позади него[21]. Через три минуты после этого Вик Уотсон получил мяч в нескольких метрах от ворот «Болтона» и пробил, но мяч пролетел над перекладиной[12]. Через одиннадцать минут после начала матча толпа вновь начала наседать. Большое число зрителей было вытолкнуто на футбольное поле, после чего судья приостановил игру, пока конная полиция не расчистила игровую площадку. Некоторым зрителям понадобилась помощь членов Британского Красного Креста. Футболисты обеих команд стояли на поле и ждали возобновления игры. После того, как все зрители покинули границы поля, судья разрешил продолжить игру, а полицейские остались патрулировать периметр поля, освободив место для лайнсменов[6].

Вскоре после возобновления игры крайний нападающий «Вест Хэма» Дик Ричардс обыграл двух защитников «Болтона» и нанёс удар по воротам. Дик Пим неловко отбил мяч, который покатился в ворота, но успел выбить его до того, как он пересёк линию ворот[6]. После этого «Болтон» продолжал доминировать в матче; в ряде игровых эпизодов лишь уверенная игра в обороне защитника Билли Хендерсона спасла «Вест Хэм» от взятия ворот[12]. Когда «Вест Хэм» атаковал, «Болтон» быстро перестраивался в оборонительную формацию: часть нападающих отходила назад, формируя линию из пяти хавбеков. Этот стиль игры «Болтона» эффективно нейтрализовал большую часть атакующих действий «Вест Хэма». Первый тайм завершился со счётом 1:0. Из-за плотных толп зрителей, окруживших поле, футболисты не смогли пройти в раздевалки и просто отдохнули на поле пять минут, после чего начался второй тайм[6].

В начале второго тайма «Вест Хэм» захватил инициативу, а Вик Уотсон имел хороший момент для взятия ворот, но его удар оказался неточным[12]. Через восемь минут после начала второго тайма «Болтон» забил свой второй гол. Крайний нападающий Тед Визард отдал пас в центральную зону, и центрфорвард Джек Смит пробил в ворота Хафтона. Арбитр матча Дэвид Эссон засчитал гол, несмотря на протесты игроков «Вест Хэма», утверждавших, что мяч не пересёк линию ворот, а лишь попал в штангу и вернулся в игру. Эссон заявил, что мяч, по его мнению, пересёк линию ворот, а его последующий отскок был вызван рикошетом не от штанги, а от стоящего за сеткой ворот зрителя. Игроки «Вест Хэма» также заявили, что «Болтон» получил несправедливое преимущество, так как один из болельщиков «рысаков», выбежавших на поле, получил мяч и отдал пас Визарду, который сделал голевую передачу на Смита. Эссон проигнорировал эти заявления и засчитал гол[21]. К этому моменту многие зрители поняли, что «Болтон», скорее всего, одержит победу в матче, и большие группы людей направились в сторону выхода со стадиона[12]. После второго гола «Болтона» ни у одной из команд не было серьёзных голевых моментов, и остаток матча, по большей части, прошёл в борьбе в центре поля[6]. В концовке встречи капитан «Вест Хэма» Джордж Кей пытался убедить Эссона отменить матч и назначить переигровку, а капитан «Болтона» Джо Смит обратился к арбитру со следующими словами: «Судья, мы играем хорошо и готовы, если понадобится, играть до наступления темноты»[21]. Матч завершился со счётом 2:0 в пользу «Болтона». Король Георг V вручил Кубок Англии в руки Джо Смита, после чего покинул стадион под одобрительные возгласы толпы[12]. Один из тренеров «Вест Хэма» Чарли Пейнтер объяснил поражение своей команды плохим состоянием поля: «Та белая лошадь, оставившая глубокие следы на поле своими большими копытами, сделала игру безнадёжной для нас. Наши фланговые игроки постоянно падали, спотыкаясь об огромные колеи и ямы в газоне»[10].

Отчёт о матче

28 апреля 1923
15:00 GMT (по плану)
около 15:45 GMT (фактически)
Болтон Уондерерс 2:0 Вест Хэм Юнайтед
Дэвид Джек  2'
Джек Смит  53' 		[www.thefa.com/TheFACup/FACompetitions/TheFACup/History/HistoryOfTheFACup/1923BoltonWestHam (отчёт)]
Уэмбли, Лондон[24]
Зрителей: 126 047 (официально)[24]
Судья: Дэвид Эссон (Бирмингем)[24]

Болтон Уондерерс
Вест Хэм Юнайтед
Болтон Уондерерс[24]:
GK Дик Пим
FB Боб Хауорт
FB Алекс Финни
HB Гарри Наттолл
HB Джимми Седдон
HB Билли Дженнингс
OF Билли Батлер
OF Тед Визард
IF Дэвид Джек
IF Джо Смит (к)
CF Джек Смит
Главный тренер:
Чарльз Фауэрекер
Вест Хэм Юнайтед[24]:
GK Тед Хафтон
FB Билли Хендерсон
FB Джек Янг
HB Сид Бишоп
HB Джордж Кей (к)
HB Джек Тресадерн
OF Дик Ричардс
OF Джимми Раффелл
IF Билли Браун
IF Билли Мур
CF Вик Уотсон
Главный тренер:
Сид Кинг

Регламент матча

  • 90 минут основного времени.
  • 30 минут дополнительного времени в случае необходимости.
  • Переигровка матча, если счёт остаётся ничейным.
  • Замены не предусмотрены.

Расшифровка позиций:
GK — вратарь; FB — фулбек (защитник); НB — хавбек (полузащитник); OF — аутсайд (крайний нападающий), IF — инсайд (полусредний нападающий), CF — центрфорвард (центральный нападающий).

После матча

Из-за давки от 900[25] до 1000[26] зрителей получили травмы (в основном небольшой тяжести). В больницы были доставлены 22 пострадавших, из них десять человек были в скором времени выписаны. Также пострадали двое полицейских[27]. Обстоятельства, сопутствующие матчу, стали поводом для обсуждения в Палате общин, где выступил министр внутренних дел Великобритании Уильям Бриджмен, который отметил грамотные действия полиции, а также адекватность поведения зрителей в процессе разрешения ситуации. В ходе обсуждения спикер Палаты общин раскритиковал Освальда Мосли, который назвал людей, пришедших на матч, «хулиганами»[28]. Министру Бриджмену предлагали организовать официальное расследование произошедших событий[29], но он заявил, что полиция успешно справилась с ситуацией, и что он доволен планами властей и полиции совместно разработать план действий по недопущению подобных инцидентов в будущем[27].

Через месяц после матча на «Уэмбли» прошла проверка специальной комиссии, по итогам которой был составлен ряд рекомендаций для администрации стадиона. В частности, предлагалось заменить имеющиеся турникеты более современными моделями, установить дополнительные ворота и заграждения, а также разделить трибуны на автономные секции с отдельными входами для каждой из них[30]. Кроме того, обязательной становилась предварительная продажа билетов на все будущие финалы Кубка Англии, тем самым исключая возможность скопления больших масс людей, рассчитывающих купить билет прямо на входе перед матчем[14][31].

Совокупные доходы от продажи билетов на матч составили 27 776 фунтов стерлингов. Из этих денег были вычтены издержки администрации стадиона, а оставшаяся сумма была разделена на три части между Футбольной ассоциацией и двумя клубами-финалистами (каждый получил по 6365 фунтов). Из доли Футбольной ассоциации затем была вычтена компенсация зрителям, которые не смогли занять места, указанные в билетах[32][33] (таковых оказалось около 12 тысяч[26]).

После завершения матча и церемонии награждения член Палаты общин от Болтона Уильям Эдж пригласил игроков на праздничный ужин, на котором премьер-министр Великобритании Дэвид Ллойд Джорж произнёс тост[32]. Затем игроки «Болтона» отправились домой на поезде. На железнодорожной станции «Мозес Гейт» их восторженно встретили жители Болтона, а также председатель муниципального совета Фарнуорта, после чего футболисты были приглашены в Таун-холл Болтона, где их принял мэр[32]. За участие в финале памятными золотыми медалями были награждены футболисты обеих команд. В 2005 году медаль чистотой 9 карат золота, принадлежавшая Джорджу Кею (он в финале играл за «Вест Хэм»), была продана на лондонском аукционе Christie's за 4560 фунтов[34]. Билеты и программы на этот матч также пользуются большой популярностью на аукционах[26][35][36].

Память о матче

Образ белого коня Билли прочно вошёл в английскую футбольную культуру. Сам матч в Англии широко известен под названием «Финал белой лошади» (англ. The White Horse Final)[11][22][36]. В 2005 году состоялось голосование по выбору названия для нового пешеходного моста, ведущего от железнодорожной станции к стадиону «Уэмбли». Наибольший процент голосов (34 %) набрал вариант «Мост белой лошади» (White Horse Bridge)[37]. Исполнительный директор лондонского агентства по развитию предпринимательства, который был одним из организаторов голосования, заявил, что такой выбор названия отражает любовь болельщиков к истории белого коня Билли, а один из болельщиков заметил: «Не может быть более подходящего способа выразить признание первому и, возможно, единственному четвероногому герою „Уэмбли“… Билли был бы очень горд»[38]. В мае 2005 года в выпуске шотландской газеты Daily Record появилась информация, что болельщики сборной Шотландии в больших количествах голосовали за вариант с «лошадью» с целью не допустить увековечивания имён английских футболистов и тренеров (Альфа Рамсея, Бобби Чарльтона, Джеффа Херста), а также потому, что White Horse является известной маркой шотландского виски. Представители ВВС подтвердили информацию о большой активности голосующих из Шотландии, исключив при этом возможность «накрутки» голосов[39].

Футбольная ассоциация наградила констебля Джорджа Скори, ехавшего верхом на Билли, бесплатными билетами на последующие финалы Кубка Англии, однако Скори не интересовался футболом и не посетил больше ни одного матча[10].

В 2007 году в болтонском театре «Октагон» состоялась премьера спектакля под названием And Did Those Feet, повествующего о жителях Болтона, которые отправились на финальный матч Кубка Англии 1923 года для поддержки своей команды[40].

Напишите отзыв о статье "Финал Кубка Англии по футболу 1923"

Примечания

  1. ↑ [www.fchd.btinternet.co.uk/BOLTONW.HTM Bolton Wanderers] (англ.). The Football Club History Database. [www.webcitation.org/610xXtF0a Архивировано из первоисточника 18 августа 2011].
  2. ↑ [www.fchd.btinternet.co.uk/W-HAMU.HTM West Ham United] (англ.). The Football Club History Database. [www.webcitation.org/610xZ32GT Архивировано из первоисточника 18 августа 2011].
  3. ↑ 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 [www.soccerbase.com/tournaments/tournament.sd?tourn_id=694 FA Cup 1922/23] (англ.). Soccerbase. [www.webcitation.org/610xZXX9H Архивировано из первоисточника 18 августа 2011].
  4. ↑ 1 2 [www.bwfc.premiumtv.co.uk/page/History/0,,1004~535176,00.html 1920-1939] (англ.). Bolton Wanderers F.C. (07.06.2005).
  5. ↑ Phil Soar & Martin Tyler. Encyclopedia of British Football. — Willow Books, 1983. — P. 176. — ISBN 0-0021-8049-9.
  6. ↑ 1 2 3 4 5 6 7 Andrew Thraves. The History of the Wembley FA Cup Final. — Weidenfeld and Nicolson, 1994. — P. 2. — ISBN 0-2978-3407-X.
  7. ↑ David Bull & Bob Brunskell. Match of the Millennium. — Hagiology Publishing, 2000. — P. 42–43. — ISBN 0-9534-4741-3.
  8. ↑ John Northcutt. The Definitive West Ham United F.C.. — Soccerdata, 2003. — P. 44. — ISBN 1-8994-6819-6.
  9. ↑ Stuard Barnes. Nationwide Football Annual 2008–2009. — SportsBooksLtd, 2008. — P. 386. — ISBN 1-8998-0772-7.
  10. ↑ 1 2 3 4 Phil Soar & Martin Tyler. Encyclopedia of British Football. — P. 23.
  11. ↑ 1 2 3 4 5 6 Nick Holt & Guy Lloyd. Total British Football. — Flame Tree, 2006. — P. 514. — ISBN 1-8445-1403-X.
  12. ↑ 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 [archive.timesonline.co.uk/tol/viewArticle.arc?articleId=ARCHIVE-The_Times-1923-04-30-06-001&pageId=ARCHIVE-The_Times-1923-04-30-06 The F.A. Cup - Bolton's Victory - Record Crowds] (англ.), The Times (30.05.1923).
  13. ↑ 1 2 3 4 Andrew Thraves. The History of the Wembley FA Cup Final. — P. 1.
  14. ↑ 1 2 3 [www.independent.co.uk/sport/football/news-and-comment/countdown-to-the-fa-cup-final-1923-and-all-that-449280.html Countdown to the FA Cup final: 1923 and all that] (англ.), The Independent (18.05.2007).
  15. ↑ 1 2 Graham Wellham, Paul Armstrong (Producers), Tony Pastor (Director). The Essential F.A. Cup Final [Телевизионная программа]. BBC.
  16. ↑ 1 2 3 [archive.timesonline.co.uk/tol/viewArticle.arc?articleId=ARCHIVE-The_Times-1923-04-30-12-008&pageId=ARCHIVE-The_Times-1923-04-30-12 Cup Final Scenes - Gates Rushed By Late-Comers - Good-Humoured Crowds] (англ.), The Times (30.05.1923).
  17. ↑ 1 2 Mike Collett. The Complete Record of the FA Cup. — Sports Books, 2003. — P. 34. — ISBN 1-8998-0719-5.
  18. ↑ В оригинале: англ. To put it mildly, the whole thing was a bloody shambles.
  19. ↑ Tony Matthews. Football Firsts. — Capella, 2006. — P. 16. — ISBN 1-8419-3451-8.
  20. ↑ Bill Bateson & Albert Sewell. News of the World Football Annual 1992–93. — Harper Collins, 1992. — P. 219. — ISBN 0-85543-188-1.
  21. ↑ 1 2 3 4 [news.bbc.co.uk/sport1/hi/in_depth/2000/wembley/943404.stm Bolton clinch the Cup] (англ.), BBC Sport (01.10.2000).
  22. ↑ 1 2 3 David Ornstein. [www.guardian.co.uk/football/2007/may/19/newsstory.sport6 Billie's brethren bring back memories of the White Horse final] (англ.), The Guardian (19.05.2007).
  23. ↑ Mike Collett. The Complete Record of the FA Cup. — P. 34–35.
  24. ↑ 1 2 3 4 5 Andrew Thraves. The History of the Wembley FA Cup Final. — P. 1–4.
  25. ↑ Andrew Thraves. The History of the Wembley FA Cup Final. — P. 3.
  26. ↑ 1 2 3 Nicholas Spencer. [www.telegraph.co.uk/sport/football/2313382/Wembleys-first-Cup-final-achieved-iconic-status.html Wembley's first Cup final achieved iconic status] (англ.), Daily Telegraph (23.05.2007).
  27. ↑ 1 2 [archive.timesonline.co.uk/tol/viewArticle.arc?articleId=ARCHIVE-The_Times-1923-05-03-12-013&pageId=ARCHIVE-The_Times-1923-05-03-12 Cup Final Crush] (англ.), The Times (03.05.1923).
  28. ↑ [archive.timesonline.co.uk/tol/viewArticle.arc?articleId=ARCHIVE-The_Times-1923-05-01-14-006&pageId=ARCHIVE-The_Times-1923-05-01-14 Home Secretary's Inquiries - Praise for Police] (англ.), The Times (01.05.1923).
  29. ↑ [archive.timesonline.co.uk/tol/viewArticle.arc?articleId=ARCHIVE-The_Times-1923-05-01-11-003&pageId=ARCHIVE-The_Times-1923-05-01-11 Stadium Crush - Home Secretary's Action - Exhibition Statement] (англ.), The Times (01.05.1923).
  30. ↑ [archive.timesonline.co.uk/tol/viewArticle.arc?articleId=ARCHIVE-The_Times-1923-05-29-11-010&pageId=ARCHIVE-The_Times-1923-05-29-11 Cup Final Crowd - F.A. Statement as to Repayments] (англ.), The Times (29.05.1923).
  31. ↑ Richard Cox, Dave Russell & Wray Vamplew. Encyclopedia of British Football. — Routledge, 2002. — P. 217. — ISBN 0-7146-5249-0.
  32. ↑ 1 2 3 [docs.newsbank.com/openurl?ctx_ver=z39.88-2004&rft_id=info:sid/iw.newsbank.com:AWNB:LCPB&rft_val_format=info:ofi/fmt:kev:mtx:ctx&rft_dat=10D854D59CE941EB&svc_dat=InfoWeb:aggregated5&req_dat=0D0CB57AB53DF815 Roaring 20s see a hat-trick of Bolton victories] (англ.), Lancashire County Publications (21.01.2005).
  33. ↑ Andrew Thraves. The History of the Wembley FA Cup Final. — P. 9.
  34. ↑ [archive.theboltonnews.co.uk/2005/11/19/876598.html 1923 FA Cup Final Medal Fetches £4,500] (англ.), The Bolton News (19.11.2005).
  35. ↑ Edward Chadwick. [docs.newsbank.com/openurl?ctx_ver=z39.88-2004&rft_id=info:sid/iw.newsbank.com:AWNB:LCPB&rft_val_format=info:ofi/fmt:kev:mtx:ctx&rft_dat=11521C141419D7F0&svc_dat=InfoWeb:aggregated5&req_dat=0D0CB57AB53DF815 Pieces of Whites' FA Cup history up for sale] (англ.), Lancashire County Publications (31.10.2006).
  36. ↑ 1 2 [docs.newsbank.com/openurl?ctx_ver=z39.88-2004&rft_id=info:sid/iw.newsbank.com:AWNB:LCPB&rft_val_format=info:ofi/fmt:kev:mtx:ctx&rft_dat=11D1A943DED99158&svc_dat=InfoWeb:aggregated5&req_dat=0D0CB57AB53DF815 White Horse Final programmes up for auction] (англ.), Lancashire County Publications (22.11.2007).
  37. ↑ [news.bbc.co.uk/sport1/hi/football/4574683.stm Wembley bridge named White Horse] (англ.), BBC Sport (24.05.2005).
  38. ↑ Mark Honigsbaum. [www.guardian.co.uk/uk/2005/may/25/football.markhonigsbaum Horse beats Hurst in Wembley bridge contest] (англ.), The Guardian (25.05.2005).
  39. ↑ Jeremy Armstrong. [docs.newsbank.com/openurl?ctx_ver=z39.88-2004&rft_id=info:sid/iw.newsbank.com:AWNB:GDRB&rft_val_format=info:ofi/fmt:kev:mtx:ctx&rft_dat=10A4C5EA4FF677B1&svc_dat=InfoWeb:aggregated5&req_dat=0D0CB57AB53DF815 Stick that up your Wembley Way, England!] (англ.), Daily Record (24.05.2005).
  40. ↑ [www.bbc.co.uk/manchester/content/articles/2007/09/26/270907_white_horse_feature.shtml And Did Those Feet] (англ.), BBC Manchester (28.09.2007).

Литература

  • Brian Belton. The Lads of '23: Bolton Wanderers, West Ham United and the 1923 FA Cup Final. — Soccerdata, 2006. — ISBN 1-8994-6891-1.

Ссылки

  • [www.britishpathe.com/record.php?id=19928 Видеохроника матча] (требуется Adobe Flash)  (англ.)
  • [www.fa-cupfinals.co.uk/1923.htm Отчёт о матче] на сайте FA-CupFinals.co.uk  (англ.)
  • [www.rsssf.com/tablese/engcup1923.html Результаты Кубка Англии 1922/23] на RSSSF.com  (англ.)
  • [www.thefa.com/TheFACup/FACompetitions/TheFACup/History/HistoryOfTheFACup/1923BoltonWestHam Отчёт о матче] на сайте TheFA.com  (англ.)
  • [www.historicalkits.co.uk/English_Football_League/FA_Cup_Finals/1920-1929.html Футбольные формы участников Кубка Англии 1920-х годов] на сайте HistoricalKits.co.uk  (англ.)
  • [www.spartacus.schoolnet.co.uk/WHcup1923.htm Статья о матче с фотографиями] на сайте Spartacus Educational  (англ.)
  • [ru.uefa.com/uefachampionsleague/final/stadium/index.html Финал-2011: «Уэмбли»] Статья об истории «Уэмбли» с фотографией белой лошади  (рус.)


Отрывок, характеризующий Финал Кубка Англии по футболу 1923

– Вам будет оказано должное, – сказал он и, положив конверт в карман, вышел из сарая.
Через минуту вошел адъютант маршала господин де Кастре и провел Балашева в приготовленное для него помещение.
Балашев обедал в этот день с маршалом в том же сарае, на той же доске на бочках.
На другой день Даву выехал рано утром и, пригласив к себе Балашева, внушительно сказал ему, что он просит его оставаться здесь, подвигаться вместе с багажами, ежели они будут иметь на то приказания, и не разговаривать ни с кем, кроме как с господином де Кастро.
После четырехдневного уединения, скуки, сознания подвластности и ничтожества, особенно ощутительного после той среды могущества, в которой он так недавно находился, после нескольких переходов вместе с багажами маршала, с французскими войсками, занимавшими всю местность, Балашев привезен был в Вильну, занятую теперь французами, в ту же заставу, на которой он выехал четыре дня тому назад.
На другой день императорский камергер, monsieur de Turenne, приехал к Балашеву и передал ему желание императора Наполеона удостоить его аудиенции.
Четыре дня тому назад у того дома, к которому подвезли Балашева, стояли Преображенского полка часовые, теперь же стояли два французских гренадера в раскрытых на груди синих мундирах и в мохнатых шапках, конвой гусаров и улан и блестящая свита адъютантов, пажей и генералов, ожидавших выхода Наполеона вокруг стоявшей у крыльца верховой лошади и его мамелюка Рустава. Наполеон принимал Балашева в том самом доме в Вильве, из которого отправлял его Александр.


Несмотря на привычку Балашева к придворной торжественности, роскошь и пышность двора императора Наполеона поразили его.
Граф Тюрен ввел его в большую приемную, где дожидалось много генералов, камергеров и польских магнатов, из которых многих Балашев видал при дворе русского императора. Дюрок сказал, что император Наполеон примет русского генерала перед своей прогулкой.
После нескольких минут ожидания дежурный камергер вышел в большую приемную и, учтиво поклонившись Балашеву, пригласил его идти за собой.
Балашев вошел в маленькую приемную, из которой была одна дверь в кабинет, в тот самый кабинет, из которого отправлял его русский император. Балашев простоял один минуты две, ожидая. За дверью послышались поспешные шаги. Быстро отворились обе половинки двери, камергер, отворивший, почтительно остановился, ожидая, все затихло, и из кабинета зазвучали другие, твердые, решительные шаги: это был Наполеон. Он только что окончил свой туалет для верховой езды. Он был в синем мундире, раскрытом над белым жилетом, спускавшимся на круглый живот, в белых лосинах, обтягивающих жирные ляжки коротких ног, и в ботфортах. Короткие волоса его, очевидно, только что были причесаны, но одна прядь волос спускалась книзу над серединой широкого лба. Белая пухлая шея его резко выступала из за черного воротника мундира; от него пахло одеколоном. На моложавом полном лице его с выступающим подбородком было выражение милостивого и величественного императорского приветствия.
Он вышел, быстро подрагивая на каждом шагу и откинув несколько назад голову. Вся его потолстевшая, короткая фигура с широкими толстыми плечами и невольно выставленным вперед животом и грудью имела тот представительный, осанистый вид, который имеют в холе живущие сорокалетние люди. Кроме того, видно было, что он в этот день находился в самом хорошем расположении духа.
Он кивнул головою, отвечая на низкий и почтительный поклон Балашева, и, подойдя к нему, тотчас же стал говорить как человек, дорожащий всякой минутой своего времени и не снисходящий до того, чтобы приготавливать свои речи, а уверенный в том, что он всегда скажет хорошо и что нужно сказать.
– Здравствуйте, генерал! – сказал он. – Я получил письмо императора Александра, которое вы доставили, и очень рад вас видеть. – Он взглянул в лицо Балашева своими большими глазами и тотчас же стал смотреть вперед мимо него.
Очевидно было, что его не интересовала нисколько личность Балашева. Видно было, что только то, что происходило в его душе, имело интерес для него. Все, что было вне его, не имело для него значения, потому что все в мире, как ему казалось, зависело только от его воли.
– Я не желаю и не желал войны, – сказал он, – но меня вынудили к ней. Я и теперь (он сказал это слово с ударением) готов принять все объяснения, которые вы можете дать мне. – И он ясно и коротко стал излагать причины своего неудовольствия против русского правительства.
Судя по умеренно спокойному и дружелюбному тону, с которым говорил французский император, Балашев был твердо убежден, что он желает мира и намерен вступить в переговоры.
– Sire! L'Empereur, mon maitre, [Ваше величество! Император, государь мой,] – начал Балашев давно приготовленную речь, когда Наполеон, окончив свою речь, вопросительно взглянул на русского посла; но взгляд устремленных на него глаз императора смутил его. «Вы смущены – оправьтесь», – как будто сказал Наполеон, с чуть заметной улыбкой оглядывая мундир и шпагу Балашева. Балашев оправился и начал говорить. Он сказал, что император Александр не считает достаточной причиной для войны требование паспортов Куракиным, что Куракин поступил так по своему произволу и без согласия на то государя, что император Александр не желает войны и что с Англией нет никаких сношений.
– Еще нет, – вставил Наполеон и, как будто боясь отдаться своему чувству, нахмурился и слегка кивнул головой, давая этим чувствовать Балашеву, что он может продолжать.
Высказав все, что ему было приказано, Балашев сказал, что император Александр желает мира, но не приступит к переговорам иначе, как с тем условием, чтобы… Тут Балашев замялся: он вспомнил те слова, которые император Александр не написал в письме, но которые непременно приказал вставить в рескрипт Салтыкову и которые приказал Балашеву передать Наполеону. Балашев помнил про эти слова: «пока ни один вооруженный неприятель не останется на земле русской», но какое то сложное чувство удержало его. Он не мог сказать этих слов, хотя и хотел это сделать. Он замялся и сказал: с условием, чтобы французские войска отступили за Неман.
Наполеон заметил смущение Балашева при высказывании последних слов; лицо его дрогнуло, левая икра ноги начала мерно дрожать. Не сходя с места, он голосом, более высоким и поспешным, чем прежде, начал говорить. Во время последующей речи Балашев, не раз опуская глаза, невольно наблюдал дрожанье икры в левой ноге Наполеона, которое тем более усиливалось, чем более он возвышал голос.
– Я желаю мира не менее императора Александра, – начал он. – Не я ли осьмнадцать месяцев делаю все, чтобы получить его? Я осьмнадцать месяцев жду объяснений. Но для того, чтобы начать переговоры, чего же требуют от меня? – сказал он, нахмурившись и делая энергически вопросительный жест своей маленькой белой и пухлой рукой.
– Отступления войск за Неман, государь, – сказал Балашев.
– За Неман? – повторил Наполеон. – Так теперь вы хотите, чтобы отступили за Неман – только за Неман? – повторил Наполеон, прямо взглянув на Балашева.
Балашев почтительно наклонил голову.
Вместо требования четыре месяца тому назад отступить из Номерании, теперь требовали отступить только за Неман. Наполеон быстро повернулся и стал ходить по комнате.
– Вы говорите, что от меня требуют отступления за Неман для начатия переговоров; но от меня требовали точно так же два месяца тому назад отступления за Одер и Вислу, и, несмотря на то, вы согласны вести переговоры.
Он молча прошел от одного угла комнаты до другого и опять остановился против Балашева. Лицо его как будто окаменело в своем строгом выражении, и левая нога дрожала еще быстрее, чем прежде. Это дрожанье левой икры Наполеон знал за собой. La vibration de mon mollet gauche est un grand signe chez moi, [Дрожание моей левой икры есть великий признак,] – говорил он впоследствии.
– Такие предложения, как то, чтобы очистить Одер и Вислу, можно делать принцу Баденскому, а не мне, – совершенно неожиданно для себя почти вскрикнул Наполеон. – Ежели бы вы мне дали Петербуг и Москву, я бы не принял этих условий. Вы говорите, я начал войну? А кто прежде приехал к армии? – император Александр, а не я. И вы предлагаете мне переговоры тогда, как я издержал миллионы, тогда как вы в союзе с Англией и когда ваше положение дурно – вы предлагаете мне переговоры! А какая цель вашего союза с Англией? Что она дала вам? – говорил он поспешно, очевидно, уже направляя свою речь не для того, чтобы высказать выгоды заключения мира и обсудить его возможность, а только для того, чтобы доказать и свою правоту, и свою силу, и чтобы доказать неправоту и ошибки Александра.
Вступление его речи было сделано, очевидно, с целью выказать выгоду своего положения и показать, что, несмотря на то, он принимает открытие переговоров. Но он уже начал говорить, и чем больше он говорил, тем менее он был в состоянии управлять своей речью.
Вся цель его речи теперь уже, очевидно, была в том, чтобы только возвысить себя и оскорбить Александра, то есть именно сделать то самое, чего он менее всего хотел при начале свидания.
– Говорят, вы заключили мир с турками?
Балашев утвердительно наклонил голову.
– Мир заключен… – начал он. Но Наполеон не дал ему говорить. Ему, видно, нужно было говорить самому, одному, и он продолжал говорить с тем красноречием и невоздержанием раздраженности, к которому так склонны балованные люди.
– Да, я знаю, вы заключили мир с турками, не получив Молдавии и Валахии. А я бы дал вашему государю эти провинции так же, как я дал ему Финляндию. Да, – продолжал он, – я обещал и дал бы императору Александру Молдавию и Валахию, а теперь он не будет иметь этих прекрасных провинций. Он бы мог, однако, присоединить их к своей империи, и в одно царствование он бы расширил Россию от Ботнического залива до устьев Дуная. Катерина Великая не могла бы сделать более, – говорил Наполеон, все более и более разгораясь, ходя по комнате и повторяя Балашеву почти те же слова, которые ои говорил самому Александру в Тильзите. – Tout cela il l'aurait du a mon amitie… Ah! quel beau regne, quel beau regne! – повторил он несколько раз, остановился, достал золотую табакерку из кармана и жадно потянул из нее носом.
– Quel beau regne aurait pu etre celui de l'Empereur Alexandre! [Всем этим он был бы обязан моей дружбе… О, какое прекрасное царствование, какое прекрасное царствование! О, какое прекрасное царствование могло бы быть царствование императора Александра!]
Он с сожалением взглянул на Балашева, и только что Балашев хотел заметить что то, как он опять поспешно перебил его.
– Чего он мог желать и искать такого, чего бы он не нашел в моей дружбе?.. – сказал Наполеон, с недоумением пожимая плечами. – Нет, он нашел лучшим окружить себя моими врагами, и кем же? – продолжал он. – Он призвал к себе Штейнов, Армфельдов, Винцингероде, Бенигсенов, Штейн – прогнанный из своего отечества изменник, Армфельд – развратник и интриган, Винцингероде – беглый подданный Франции, Бенигсен несколько более военный, чем другие, но все таки неспособный, который ничего не умел сделать в 1807 году и который бы должен возбуждать в императоре Александре ужасные воспоминания… Положим, ежели бы они были способны, можно бы их употреблять, – продолжал Наполеон, едва успевая словом поспевать за беспрестанно возникающими соображениями, показывающими ему его правоту или силу (что в его понятии было одно и то же), – но и того нет: они не годятся ни для войны, ни для мира. Барклай, говорят, дельнее их всех; но я этого не скажу, судя по его первым движениям. А они что делают? Что делают все эти придворные! Пфуль предлагает, Армфельд спорит, Бенигсен рассматривает, а Барклай, призванный действовать, не знает, на что решиться, и время проходит. Один Багратион – военный человек. Он глуп, но у него есть опытность, глазомер и решительность… И что за роль играет ваш молодой государь в этой безобразной толпе. Они его компрометируют и на него сваливают ответственность всего совершающегося. Un souverain ne doit etre a l'armee que quand il est general, [Государь должен находиться при армии только тогда, когда он полководец,] – сказал он, очевидно, посылая эти слова прямо как вызов в лицо государя. Наполеон знал, как желал император Александр быть полководцем.
– Уже неделя, как началась кампания, и вы не сумели защитить Вильну. Вы разрезаны надвое и прогнаны из польских провинций. Ваша армия ропщет…
– Напротив, ваше величество, – сказал Балашев, едва успевавший запоминать то, что говорилось ему, и с трудом следивший за этим фейерверком слов, – войска горят желанием…
– Я все знаю, – перебил его Наполеон, – я все знаю, и знаю число ваших батальонов так же верно, как и моих. У вас нет двухсот тысяч войска, а у меня втрое столько. Даю вам честное слово, – сказал Наполеон, забывая, что это его честное слово никак не могло иметь значения, – даю вам ma parole d'honneur que j'ai cinq cent trente mille hommes de ce cote de la Vistule. [честное слово, что у меня пятьсот тридцать тысяч человек по сю сторону Вислы.] Турки вам не помощь: они никуда не годятся и доказали это, замирившись с вами. Шведы – их предопределение быть управляемыми сумасшедшими королями. Их король был безумный; они переменили его и взяли другого – Бернадота, который тотчас сошел с ума, потому что сумасшедший только, будучи шведом, может заключать союзы с Россией. – Наполеон злобно усмехнулся и опять поднес к носу табакерку.
На каждую из фраз Наполеона Балашев хотел и имел что возразить; беспрестанно он делал движение человека, желавшего сказать что то, но Наполеон перебивал его. Например, о безумии шведов Балашев хотел сказать, что Швеция есть остров, когда Россия за нее; но Наполеон сердито вскрикнул, чтобы заглушить его голос. Наполеон находился в том состоянии раздражения, в котором нужно говорить, говорить и говорить, только для того, чтобы самому себе доказать свою справедливость. Балашеву становилось тяжело: он, как посол, боялся уронить достоинство свое и чувствовал необходимость возражать; но, как человек, он сжимался нравственно перед забытьем беспричинного гнева, в котором, очевидно, находился Наполеон. Он знал, что все слова, сказанные теперь Наполеоном, не имеют значения, что он сам, когда опомнится, устыдится их. Балашев стоял, опустив глаза, глядя на движущиеся толстые ноги Наполеона, и старался избегать его взгляда.
– Да что мне эти ваши союзники? – говорил Наполеон. – У меня союзники – это поляки: их восемьдесят тысяч, они дерутся, как львы. И их будет двести тысяч.
И, вероятно, еще более возмутившись тем, что, сказав это, он сказал очевидную неправду и что Балашев в той же покорной своей судьбе позе молча стоял перед ним, он круто повернулся назад, подошел к самому лицу Балашева и, делая энергические и быстрые жесты своими белыми руками, закричал почти:
– Знайте, что ежели вы поколеблете Пруссию против меня, знайте, что я сотру ее с карты Европы, – сказал он с бледным, искаженным злобой лицом, энергическим жестом одной маленькой руки ударяя по другой. – Да, я заброшу вас за Двину, за Днепр и восстановлю против вас ту преграду, которую Европа была преступна и слепа, что позволила разрушить. Да, вот что с вами будет, вот что вы выиграли, удалившись от меня, – сказал он и молча прошел несколько раз по комнате, вздрагивая своими толстыми плечами. Он положил в жилетный карман табакерку, опять вынул ее, несколько раз приставлял ее к носу и остановился против Балашева. Он помолчал, поглядел насмешливо прямо в глаза Балашеву и сказал тихим голосом: – Et cependant quel beau regne aurait pu avoir votre maitre! [A между тем какое прекрасное царствование мог бы иметь ваш государь!]
Балашев, чувствуя необходимость возражать, сказал, что со стороны России дела не представляются в таком мрачном виде. Наполеон молчал, продолжая насмешливо глядеть на него и, очевидно, его не слушая. Балашев сказал, что в России ожидают от войны всего хорошего. Наполеон снисходительно кивнул головой, как бы говоря: «Знаю, так говорить ваша обязанность, но вы сами в это не верите, вы убеждены мною».
В конце речи Балашева Наполеон вынул опять табакерку, понюхал из нее и, как сигнал, стукнул два раза ногой по полу. Дверь отворилась; почтительно изгибающийся камергер подал императору шляпу и перчатки, другой подал носовои платок. Наполеон, ne глядя на них, обратился к Балашеву.
– Уверьте от моего имени императора Александра, – сказал оц, взяв шляпу, – что я ему предан по прежнему: я анаю его совершенно и весьма высоко ценю высокие его качества. Je ne vous retiens plus, general, vous recevrez ma lettre a l'Empereur. [Не удерживаю вас более, генерал, вы получите мое письмо к государю.] – И Наполеон пошел быстро к двери. Из приемной все бросилось вперед и вниз по лестнице.


После всего того, что сказал ему Наполеон, после этих взрывов гнева и после последних сухо сказанных слов:
«Je ne vous retiens plus, general, vous recevrez ma lettre», Балашев был уверен, что Наполеон уже не только не пожелает его видеть, но постарается не видать его – оскорбленного посла и, главное, свидетеля его непристойной горячности. Но, к удивлению своему, Балашев через Дюрока получил в этот день приглашение к столу императора.
На обеде были Бессьер, Коленкур и Бертье. Наполеон встретил Балашева с веселым и ласковым видом. Не только не было в нем выражения застенчивости или упрека себе за утреннюю вспышку, но он, напротив, старался ободрить Балашева. Видно было, что уже давно для Наполеона в его убеждении не существовало возможности ошибок и что в его понятии все то, что он делал, было хорошо не потому, что оно сходилось с представлением того, что хорошо и дурно, но потому, что он делал это.
Император был очень весел после своей верховой прогулки по Вильне, в которой толпы народа с восторгом встречали и провожали его. Во всех окнах улиц, по которым он проезжал, были выставлены ковры, знамена, вензеля его, и польские дамы, приветствуя его, махали ему платками.
За обедом, посадив подле себя Балашева, он обращался с ним не только ласково, но обращался так, как будто он и Балашева считал в числе своих придворных, в числе тех людей, которые сочувствовали его планам и должны были радоваться его успехам. Между прочим разговором он заговорил о Москве и стал спрашивать Балашева о русской столице, не только как спрашивает любознательный путешественник о новом месте, которое он намеревается посетить, но как бы с убеждением, что Балашев, как русский, должен быть польщен этой любознательностью.
– Сколько жителей в Москве, сколько домов? Правда ли, что Moscou называют Moscou la sainte? [святая?] Сколько церквей в Moscou? – спрашивал он.
И на ответ, что церквей более двухсот, он сказал:
– К чему такая бездна церквей?
– Русские очень набожны, – отвечал Балашев.
– Впрочем, большое количество монастырей и церквей есть всегда признак отсталости народа, – сказал Наполеон, оглядываясь на Коленкура за оценкой этого суждения.
Балашев почтительно позволил себе не согласиться с мнением французского императора.
– У каждой страны свои нравы, – сказал он.
– Но уже нигде в Европе нет ничего подобного, – сказал Наполеон.
– Прошу извинения у вашего величества, – сказал Балашев, – кроме России, есть еще Испания, где также много церквей и монастырей.
Этот ответ Балашева, намекавший на недавнее поражение французов в Испании, был высоко оценен впоследствии, по рассказам Балашева, при дворе императора Александра и очень мало был оценен теперь, за обедом Наполеона, и прошел незаметно.
По равнодушным и недоумевающим лицам господ маршалов видно было, что они недоумевали, в чем тут состояла острота, на которую намекала интонация Балашева. «Ежели и была она, то мы не поняли ее или она вовсе не остроумна», – говорили выражения лиц маршалов. Так мало был оценен этот ответ, что Наполеон даже решительно не заметил его и наивно спросил Балашева о том, на какие города идет отсюда прямая дорога к Москве. Балашев, бывший все время обеда настороже, отвечал, что comme tout chemin mene a Rome, tout chemin mene a Moscou, [как всякая дорога, по пословице, ведет в Рим, так и все дороги ведут в Москву,] что есть много дорог, и что в числе этих разных путей есть дорога на Полтаву, которую избрал Карл XII, сказал Балашев, невольно вспыхнув от удовольствия в удаче этого ответа. Не успел Балашев досказать последних слов: «Poltawa», как уже Коленкур заговорил о неудобствах дороги из Петербурга в Москву и о своих петербургских воспоминаниях.
После обеда перешли пить кофе в кабинет Наполеона, четыре дня тому назад бывший кабинетом императора Александра. Наполеон сел, потрогивая кофе в севрской чашке, и указал на стул подло себя Балашеву.
Есть в человеке известное послеобеденное расположение духа, которое сильнее всяких разумных причин заставляет человека быть довольным собой и считать всех своими друзьями. Наполеон находился в этом расположении. Ему казалось, что он окружен людьми, обожающими его. Он был убежден, что и Балашев после его обеда был его другом и обожателем. Наполеон обратился к нему с приятной и слегка насмешливой улыбкой.
– Это та же комната, как мне говорили, в которой жил император Александр. Странно, не правда ли, генерал? – сказал он, очевидно, не сомневаясь в том, что это обращение не могло не быть приятно его собеседнику, так как оно доказывало превосходство его, Наполеона, над Александром.
Балашев ничего не мог отвечать на это и молча наклонил голову.
– Да, в этой комнате, четыре дня тому назад, совещались Винцингероде и Штейн, – с той же насмешливой, уверенной улыбкой продолжал Наполеон. – Чего я не могу понять, – сказал он, – это того, что император Александр приблизил к себе всех личных моих неприятелей. Я этого не… понимаю. Он не подумал о том, что я могу сделать то же? – с вопросом обратился он к Балашеву, и, очевидно, это воспоминание втолкнуло его опять в тот след утреннего гнева, который еще был свеж в нем.
– И пусть он знает, что я это сделаю, – сказал Наполеон, вставая и отталкивая рукой свою чашку. – Я выгоню из Германии всех его родных, Виртембергских, Баденских, Веймарских… да, я выгоню их. Пусть он готовит для них убежище в России!
Балашев наклонил голову, видом своим показывая, что он желал бы откланяться и слушает только потому, что он не может не слушать того, что ему говорят. Наполеон не замечал этого выражения; он обращался к Балашеву не как к послу своего врага, а как к человеку, который теперь вполне предан ему и должен радоваться унижению своего бывшего господина.
– И зачем император Александр принял начальство над войсками? К чему это? Война мое ремесло, а его дело царствовать, а не командовать войсками. Зачем он взял на себя такую ответственность?
Наполеон опять взял табакерку, молча прошелся несколько раз по комнате и вдруг неожиданно подошел к Балашеву и с легкой улыбкой так уверенно, быстро, просто, как будто он делал какое нибудь не только важное, но и приятное для Балашева дело, поднял руку к лицу сорокалетнего русского генерала и, взяв его за ухо, слегка дернул, улыбнувшись одними губами.
– Avoir l'oreille tiree par l'Empereur [Быть выдранным за ухо императором] считалось величайшей честью и милостью при французском дворе.
– Eh bien, vous ne dites rien, admirateur et courtisan de l'Empereur Alexandre? [Ну у, что ж вы ничего не говорите, обожатель и придворный императора Александра?] – сказал он, как будто смешно было быть в его присутствии чьим нибудь courtisan и admirateur [придворным и обожателем], кроме его, Наполеона.
– Готовы ли лошади для генерала? – прибавил он, слегка наклоняя голову в ответ на поклон Балашева.
– Дайте ему моих, ему далеко ехать…
Письмо, привезенное Балашевым, было последнее письмо Наполеона к Александру. Все подробности разговора были переданы русскому императору, и война началась.


После своего свидания в Москве с Пьером князь Андреи уехал в Петербург по делам, как он сказал своим родным, но, в сущности, для того, чтобы встретить там князя Анатоля Курагина, которого он считал необходимым встретить. Курагина, о котором он осведомился, приехав в Петербург, уже там не было. Пьер дал знать своему шурину, что князь Андрей едет за ним. Анатоль Курагин тотчас получил назначение от военного министра и уехал в Молдавскую армию. В это же время в Петербурге князь Андрей встретил Кутузова, своего прежнего, всегда расположенного к нему, генерала, и Кутузов предложил ему ехать с ним вместе в Молдавскую армию, куда старый генерал назначался главнокомандующим. Князь Андрей, получив назначение состоять при штабе главной квартиры, уехал в Турцию.
Князь Андрей считал неудобным писать к Курагину и вызывать его. Не подав нового повода к дуэли, князь Андрей считал вызов с своей стороны компрометирующим графиню Ростову, и потому он искал личной встречи с Курагиным, в которой он намерен был найти новый повод к дуэли. Но в Турецкой армии ему также не удалось встретить Курагина, который вскоре после приезда князя Андрея в Турецкую армию вернулся в Россию. В новой стране и в новых условиях жизни князю Андрею стало жить легче. После измены своей невесты, которая тем сильнее поразила его, чем старательнее он скрывал ото всех произведенное на него действие, для него были тяжелы те условия жизни, в которых он был счастлив, и еще тяжелее были свобода и независимость, которыми он так дорожил прежде. Он не только не думал тех прежних мыслей, которые в первый раз пришли ему, глядя на небо на Аустерлицком поле, которые он любил развивать с Пьером и которые наполняли его уединение в Богучарове, а потом в Швейцарии и Риме; но он даже боялся вспоминать об этих мыслях, раскрывавших бесконечные и светлые горизонты. Его интересовали теперь только самые ближайшие, не связанные с прежними, практические интересы, за которые он ухватывался с тем большей жадностью, чем закрытое были от него прежние. Как будто тот бесконечный удаляющийся свод неба, стоявший прежде над ним, вдруг превратился в низкий, определенный, давивший его свод, в котором все было ясно, но ничего не было вечного и таинственного.
Из представлявшихся ему деятельностей военная служба была самая простая и знакомая ему. Состоя в должности дежурного генерала при штабе Кутузова, он упорно и усердно занимался делами, удивляя Кутузова своей охотой к работе и аккуратностью. Не найдя Курагина в Турции, князь Андрей не считал необходимым скакать за ним опять в Россию; но при всем том он знал, что, сколько бы ни прошло времени, он не мог, встретив Курагина, несмотря на все презрение, которое он имел к нему, несмотря на все доказательства, которые он делал себе, что ему не стоит унижаться до столкновения с ним, он знал, что, встретив его, он не мог не вызвать его, как не мог голодный человек не броситься на пищу. И это сознание того, что оскорбление еще не вымещено, что злоба не излита, а лежит на сердце, отравляло то искусственное спокойствие, которое в виде озабоченно хлопотливой и несколько честолюбивой и тщеславной деятельности устроил себе князь Андрей в Турции.
В 12 м году, когда до Букарешта (где два месяца жил Кутузов, проводя дни и ночи у своей валашки) дошла весть о войне с Наполеоном, князь Андрей попросил у Кутузова перевода в Западную армию. Кутузов, которому уже надоел Болконский своей деятельностью, служившей ему упреком в праздности, Кутузов весьма охотно отпустил его и дал ему поручение к Барклаю де Толли.
Прежде чем ехать в армию, находившуюся в мае в Дрисском лагере, князь Андрей заехал в Лысые Горы, которые были на самой его дороге, находясь в трех верстах от Смоленского большака. Последние три года и жизни князя Андрея было так много переворотов, так много он передумал, перечувствовал, перевидел (он объехал и запад и восток), что его странно и неожиданно поразило при въезде в Лысые Горы все точно то же, до малейших подробностей, – точно то же течение жизни. Он, как в заколдованный, заснувший замок, въехал в аллею и в каменные ворота лысогорского дома. Та же степенность, та же чистота, та же тишина были в этом доме, те же мебели, те же стены, те же звуки, тот же запах и те же робкие лица, только несколько постаревшие. Княжна Марья была все та же робкая, некрасивая, стареющаяся девушка, в страхе и вечных нравственных страданиях, без пользы и радости проживающая лучшие годы своей жизни. Bourienne была та же радостно пользующаяся каждой минутой своей жизни и исполненная самых для себя радостных надежд, довольная собой, кокетливая девушка. Она только стала увереннее, как показалось князю Андрею. Привезенный им из Швейцарии воспитатель Десаль был одет в сюртук русского покроя, коверкая язык, говорил по русски со слугами, но был все тот же ограниченно умный, образованный, добродетельный и педантический воспитатель. Старый князь переменился физически только тем, что с боку рта у него стал заметен недостаток одного зуба; нравственно он был все такой же, как и прежде, только с еще большим озлоблением и недоверием к действительности того, что происходило в мире. Один только Николушка вырос, переменился, разрумянился, оброс курчавыми темными волосами и, сам не зная того, смеясь и веселясь, поднимал верхнюю губку хорошенького ротика точно так же, как ее поднимала покойница маленькая княгиня. Он один не слушался закона неизменности в этом заколдованном, спящем замке. Но хотя по внешности все оставалось по старому, внутренние отношения всех этих лиц изменились, с тех пор как князь Андрей не видал их. Члены семейства были разделены на два лагеря, чуждые и враждебные между собой, которые сходились теперь только при нем, – для него изменяя свой обычный образ жизни. К одному принадлежали старый князь, m lle Bourienne и архитектор, к другому – княжна Марья, Десаль, Николушка и все няньки и мамки.
Во время его пребывания в Лысых Горах все домашние обедали вместе, но всем было неловко, и князь Андрей чувствовал, что он гость, для которого делают исключение, что он стесняет всех своим присутствием. Во время обеда первого дня князь Андрей, невольно чувствуя это, был молчалив, и старый князь, заметив неестественность его состояния, тоже угрюмо замолчал и сейчас после обеда ушел к себе. Когда ввечеру князь Андрей пришел к нему и, стараясь расшевелить его, стал рассказывать ему о кампании молодого графа Каменского, старый князь неожиданно начал с ним разговор о княжне Марье, осуждая ее за ее суеверие, за ее нелюбовь к m lle Bourienne, которая, по его словам, была одна истинно предана ему.
Старый князь говорил, что ежели он болен, то только от княжны Марьи; что она нарочно мучает и раздражает его; что она баловством и глупыми речами портит маленького князя Николая. Старый князь знал очень хорошо, что он мучает свою дочь, что жизнь ее очень тяжела, но знал тоже, что он не может не мучить ее и что она заслуживает этого. «Почему же князь Андрей, который видит это, мне ничего не говорит про сестру? – думал старый князь. – Что же он думает, что я злодей или старый дурак, без причины отдалился от дочери и приблизил к себе француженку? Он не понимает, и потому надо объяснить ему, надо, чтоб он выслушал», – думал старый князь. И он стал объяснять причины, по которым он не мог переносить бестолкового характера дочери.
– Ежели вы спрашиваете меня, – сказал князь Андрей, не глядя на отца (он в первый раз в жизни осуждал своего отца), – я не хотел говорить; но ежели вы меня спрашиваете, то я скажу вам откровенно свое мнение насчет всего этого. Ежели есть недоразумения и разлад между вами и Машей, то я никак не могу винить ее – я знаю, как она вас любит и уважает. Ежели уж вы спрашиваете меня, – продолжал князь Андрей, раздражаясь, потому что он всегда был готов на раздражение в последнее время, – то я одно могу сказать: ежели есть недоразумения, то причиной их ничтожная женщина, которая бы не должна была быть подругой сестры.


Источник — «http://wiki-org.ru/wiki/index.php?title=Финал_Кубка_Англии_по_футболу_1923&oldid=68834387»