Финал Кубка Англии по футболу 1998

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Финал Кубка Англии 1998
1998 FA Cup Final
Турнир

Кубок Англии 1997/98

Дата

16 мая 1998 года

Стадион

Уэмбли, Лондон

Арбитр

Пол Даркин

Посещаемость

79 183

1997
1999

Финал Кубка Англии 1998 года — 53-й финал Кубка Англии после Второй мировой войны и 117-й финал с момента основания турнира. Матч состоялся 16 мая 1998 года на стадионе «Уэмбли». В нём сыграли футбольные клубы «Арсенал» и «Ньюкасл Юнайтед». По итогам прошедшего сезона в Премьер-лиге «Арсенал» выиграл чемпионский титул, а «Ньюкасл» занял в чемпионате 14-е место. Победу в матче со счётом 2:0 одержал лондонский клуб благодаря голам Марка Овермарса и Николя Анелька. Таким образом, «Арсенал» во второй раз в истории завоевал «дубль» (победы в чемпионате и Кубке Англии), повторив рекорд «Манчестер Юнайтед».





Обзор матча

Отчёт о матче

16 мая 1998
15:00 BST
Арсенал 2:0 Ньюкасл Юнайтед
Овермарс  23'
Анелька  69'
[news.bbc.co.uk/1/hi/sport/football/94885.stm (отчёт)]
Уэмбли, Лондон
Зрителей: 79 183
Судья: Пол Даркин (Дорсет)

Арсенал
Ньюкасл Юнайтед
GK 1 Дэвид Симен
RB 2 Ли Диксон
CB 6 Тони Адамс (к)
CB 14 Мартин Киоун
LB 3 Найджел Уинтерберн  51'
RM 15 Рэй Парлор
CM 4 Патрик Виейра
CM 17 Эмманюэль Пети
LM 11 Марк Овермарс
CF 12 Кристофер Вре 62'
CF 9 Николя Анелька
Запасные:
GK 13 Алекс Маннингер
DF 5 Стив Булд
MF 7 Дэвид Платт 62'
MF 18 Жилль Гриманди
FW 8 Иан Райт
Главный тренер:
Арсен Венгер
GK 1 Шей Гивен
RB 2 Уоррен Бартон  48' 76'
CB 6 Стив Хоуи  70'
CB 34 Николаос Дабизас  53'
LB 12 Стюарт Пирс 73'
RM 7 Роб Ли (к)
CM 4 Дэвид Бэтти
CM 11 Гэри Спид
LM 23 Алессандро Пистоне
AM 14 Темури Кецбая 86'
CF 9 Алан Ширер  45'
Запасные:
GK 15 Шака Хислоп
DF 19 Стив Уотсон 76'
MF 10 Джон Барнс 86'
MF 27 Филипп Альбер
FW 40 Андреас Андерссон 73'
Главный тренер:
Кенни Далглиш

Регламент матча

Напишите отзыв о статье "Финал Кубка Англии по футболу 1998"

Примечания

Ссылки

  • [news.bbc.co.uk/2/hi/sport/football/94885.stm Отчёт о матче] на сайте BBC  (англ.)


Отрывок, характеризующий Финал Кубка Англии по футболу 1998

– Петр Кириллович.
– Ну, Петр Кириллович, пойдем, мы тебя отведем. В совершенной темноте солдаты вместе с Пьером пошли к Можайску.
Уже петухи пели, когда они дошли до Можайска и стали подниматься на крутую городскую гору. Пьер шел вместе с солдатами, совершенно забыв, что его постоялый двор был внизу под горою и что он уже прошел его. Он бы не вспомнил этого (в таком он находился состоянии потерянности), ежели бы с ним не столкнулся на половине горы его берейтор, ходивший его отыскивать по городу и возвращавшийся назад к своему постоялому двору. Берейтор узнал Пьера по его шляпе, белевшей в темноте.
– Ваше сиятельство, – проговорил он, – а уж мы отчаялись. Что ж вы пешком? Куда же вы, пожалуйте!
– Ах да, – сказал Пьер.
Солдаты приостановились.
– Ну что, нашел своих? – сказал один из них.
– Ну, прощавай! Петр Кириллович, кажись? Прощавай, Петр Кириллович! – сказали другие голоса.
– Прощайте, – сказал Пьер и направился с своим берейтором к постоялому двору.
«Надо дать им!» – подумал Пьер, взявшись за карман. – «Нет, не надо», – сказал ему какой то голос.
В горницах постоялого двора не было места: все были заняты. Пьер прошел на двор и, укрывшись с головой, лег в свою коляску.


Едва Пьер прилег головой на подушку, как он почувствовал, что засыпает; но вдруг с ясностью почти действительности послышались бум, бум, бум выстрелов, послышались стоны, крики, шлепанье снарядов, запахло кровью и порохом, и чувство ужаса, страха смерти охватило его. Он испуганно открыл глаза и поднял голову из под шинели. Все было тихо на дворе. Только в воротах, разговаривая с дворником и шлепая по грязи, шел какой то денщик. Над головой Пьера, под темной изнанкой тесового навеса, встрепенулись голубки от движения, которое он сделал, приподнимаясь. По всему двору был разлит мирный, радостный для Пьера в эту минуту, крепкий запах постоялого двора, запах сена, навоза и дегтя. Между двумя черными навесами виднелось чистое звездное небо.
«Слава богу, что этого нет больше, – подумал Пьер, опять закрываясь с головой. – О, как ужасен страх и как позорно я отдался ему! А они… они все время, до конца были тверды, спокойны… – подумал он. Они в понятии Пьера были солдаты – те, которые были на батарее, и те, которые кормили его, и те, которые молились на икону. Они – эти странные, неведомые ему доселе они, ясно и резко отделялись в его мысли от всех других людей.
«Солдатом быть, просто солдатом! – думал Пьер, засыпая. – Войти в эту общую жизнь всем существом, проникнуться тем, что делает их такими. Но как скинуть с себя все это лишнее, дьявольское, все бремя этого внешнего человека? Одно время я мог быть этим. Я мог бежать от отца, как я хотел. Я мог еще после дуэли с Долоховым быть послан солдатом». И в воображении Пьера мелькнул обед в клубе, на котором он вызвал Долохова, и благодетель в Торжке. И вот Пьеру представляется торжественная столовая ложа. Ложа эта происходит в Английском клубе. И кто то знакомый, близкий, дорогой, сидит в конце стола. Да это он! Это благодетель. «Да ведь он умер? – подумал Пьер. – Да, умер; но я не знал, что он жив. И как мне жаль, что он умер, и как я рад, что он жив опять!» С одной стороны стола сидели Анатоль, Долохов, Несвицкий, Денисов и другие такие же (категория этих людей так же ясно была во сне определена в душе Пьера, как и категория тех людей, которых он называл они), и эти люди, Анатоль, Долохов громко кричали, пели; но из за их крика слышен был голос благодетеля, неумолкаемо говоривший, и звук его слов был так же значителен и непрерывен, как гул поля сраженья, но он был приятен и утешителен. Пьер не понимал того, что говорил благодетель, но он знал (категория мыслей так же ясна была во сне), что благодетель говорил о добре, о возможности быть тем, чем были они. И они со всех сторон, с своими простыми, добрыми, твердыми лицами, окружали благодетеля. Но они хотя и были добры, они не смотрели на Пьера, не знали его. Пьер захотел обратить на себя их внимание и сказать. Он привстал, но в то же мгновенье ноги его похолодели и обнажились.
Ему стало стыдно, и он рукой закрыл свои ноги, с которых действительно свалилась шинель. На мгновение Пьер, поправляя шинель, открыл глаза и увидал те же навесы, столбы, двор, но все это было теперь синевато, светло и подернуто блестками росы или мороза.
«Рассветает, – подумал Пьер. – Но это не то. Мне надо дослушать и понять слова благодетеля». Он опять укрылся шинелью, но ни столовой ложи, ни благодетеля уже не было. Были только мысли, ясно выражаемые словами, мысли, которые кто то говорил или сам передумывал Пьер.
Пьер, вспоминая потом эти мысли, несмотря на то, что они были вызваны впечатлениями этого дня, был убежден, что кто то вне его говорил их ему. Никогда, как ему казалось, он наяву не был в состоянии так думать и выражать свои мысли.