Финал Кубка СССР по футболу 1976

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Финал Кубка СССР 1976
Турнир

Кубок СССР 1976

Дата

3 сентября 1976

Стадион

ЦС им. В. И. Ленина, Москва

Арбитр

П. Казаков

Посещаемость

45 000

1975
1977

Финал Кубка СССР по футболу 1976 состоялся 3 сентября 1976 года. Тбилисское «Динамо» разгромило ереванский «Арарат» со счётом 3:0 и стало обладателем Кубка СССР.





Путь к финалу

Динамо Тбилиси Этап Арарат
Соперник Место Счёт Соперник Место Счёт
Металлург Запорожье В гостях 1:1 (по пен. 5:4) 1/16 финала СКА Ростов-на-Дону В гостях 1:0
Зенит Дома 3:0 1/8 финала Локомотив Москва В гостях 0:0 (доп. вр. 1:0)
Карпаты Дома 2:1 1/4 финала ЦСКА Дома 2:1
Шахтёр Донецк В гостях 2:0 1/2 финала Днепр Дома 2:1

Ход финального матча

Тбилисское «Динамо» и ереванский «Арарат» в первый раз встречались в рамках финала в истории кубков СССР. До этого они 3 раза сходились на различных стадиях этого турнира: в двух случаях дальше проходило «Динамо», в одном — «Арарат»[1].

Первый голевой момент в матче был создан футболистами «Арарата» в самом его начале, когда рванувший в штрафную Хорен Оганесян принял неожиданную для соперника и точную передачу с правого фланга Назара Петросяна. Однако мяч после удара Оганесяна угодил в перекладину и отскочил в поле, где был выбит защитником «Динамо». На 7-й минуте тбилисцы организовали ответную атаку, но на завершающей стадии Реваз Челебадзе с 11-метровой отметки отправил мяч выше ворот. К середине первого тайма игра выравнялась: ереванцы больше контролировали мяч, а тбилисцы отвечали острыми атаками. На 27-й минуте был открыт счёт в матче. Челебадзе сделал навес в штрафную площадь ереванцев при исполнении штрафного удара, Давид Кипиани в высоком прыжке головой отправил мяч в сетку ворот «Арарата». Оставшаяся часть первого тайма прошла в обоюдных атаках, не приведших к результату.

После перерыва футболисты «Арарата» контролировали мяч, пытаясь организовывать атаки, но им не удавалось войти в штрафную соперника и приходилось уповать на удары со средней дистанции. Тбилисцы же, укрепив оборону, делали ставку на прорывы впереди Кипиани или Владимира Гуцаев. Один из таких прорывов принёс свой результат, когда на Гуцаеве были нарушены правила в штрафной противника. Судья указал на точку, и Пируз Кантеладзе на 64-й минуте реализовал пенальти, увеличив разрыв в счёте (2:0). Через 4 минуты Челебадзе, воспользовавшись ошибкой защитника «Арарата», ударом низом делает счёт разгромным, который не изменился до финального свистка. Тбилисское «Динамо» впервые в своей истории стало обладателем Кубка СССР по футболу[2].

Отчёт о матче

ДИНАМО:
Вр Давид Гогия
Зщ Нодар Хизанишвили
Зщ Пируз Кантеладзе
Зщ Шота Хинчагашвили
Зщ Зорбег Эбралидзе
Зщ Александр Чивадзе
ПЗ Манучар Мачаидзе
ПЗ Реваз Челебадзе
ПЗ Владимир Гуцаев
ПЗ Давид Кипиани 75'
Нап Вахтанг Копалейшвили
Замены:
ПЗ Зураб Церетели 75'
Главный тренер:
Нодар Ахалкаци


АРАРАТ:
Вр Аветис Овсепян
Зщ Санасар Геворкян
Зщ Армен Саркисян
Зщ Александр Мирзоян
Зщ Норайр Месропян
ПЗ Самвел Петросян
ПЗ Артём Парсаданян
ПЗ Хорен Оганесян 89'
Нап Александр Керопян
ПЗ Назар Петросян
Нап Роберт Халайджян 46'
Замены:
Нап Николай Казарян 46'
ПЗ Армен Азарян 89'
Главный тренер:
Эдуард Маркаров

Напишите отзыв о статье "Финал Кубка СССР по футболу 1976"

Примечания

  1. [fc-dynamo.ru/cup/rezult.php?vk=%C4%E8%ED%E0%EC%EE+%28%D2%E1%E8%EB%E8%F1%E8%29&vs=%C0%F0%E0%F0%E0%F2+%28%C5%F0%E5%E2%E0%ED%29&qq=&gd=&ch=&ms=&dn=&dv=&zb=&pr=&vy=on&ny=on&po=on Протоколы кубка Динамо (Тбилиси) - Арарат (Ереван)]. Проверено 25 июля 2015.
  2. [www.dinamo-tbilisi.ru/dinamo-tbilisi-ararat-erevan-30-10/ "Динамо" Тбилиси: история команды.]. Проверено 25 июля 2015.

Ссылки

  • [fc-dynamo.ru/cup/prot.php?id=380300 Протокол матча на сайте ФК «Динамо»]

Отрывок, характеризующий Финал Кубка СССР по футболу 1976

– Целый вечер вам буду петь, – сказала Наташа.
– Волшебница всё со мной сделает! – сказал Денисов и отстегнул саблю. Он вышел из за стульев, крепко взял за руку свою даму, приподнял голову и отставил ногу, ожидая такта. Только на коне и в мазурке не видно было маленького роста Денисова, и он представлялся тем самым молодцом, каким он сам себя чувствовал. Выждав такт, он с боку, победоносно и шутливо, взглянул на свою даму, неожиданно пристукнул одной ногой и, как мячик, упруго отскочил от пола и полетел вдоль по кругу, увлекая за собой свою даму. Он не слышно летел половину залы на одной ноге, и, казалось, не видел стоявших перед ним стульев и прямо несся на них; но вдруг, прищелкнув шпорами и расставив ноги, останавливался на каблуках, стоял так секунду, с грохотом шпор стучал на одном месте ногами, быстро вертелся и, левой ногой подщелкивая правую, опять летел по кругу. Наташа угадывала то, что он намерен был сделать, и, сама не зная как, следила за ним – отдаваясь ему. То он кружил ее, то на правой, то на левой руке, то падая на колена, обводил ее вокруг себя, и опять вскакивал и пускался вперед с такой стремительностью, как будто он намерен был, не переводя духа, перебежать через все комнаты; то вдруг опять останавливался и делал опять новое и неожиданное колено. Когда он, бойко закружив даму перед ее местом, щелкнул шпорой, кланяясь перед ней, Наташа даже не присела ему. Она с недоуменьем уставила на него глаза, улыбаясь, как будто не узнавая его. – Что ж это такое? – проговорила она.
Несмотря на то, что Иогель не признавал эту мазурку настоящей, все были восхищены мастерством Денисова, беспрестанно стали выбирать его, и старики, улыбаясь, стали разговаривать про Польшу и про доброе старое время. Денисов, раскрасневшись от мазурки и отираясь платком, подсел к Наташе и весь бал не отходил от нее.


Два дня после этого, Ростов не видал Долохова у своих и не заставал его дома; на третий день он получил от него записку. «Так как я в доме у вас бывать более не намерен по известным тебе причинам и еду в армию, то нынче вечером я даю моим приятелям прощальную пирушку – приезжай в английскую гостинницу». Ростов в 10 м часу, из театра, где он был вместе с своими и Денисовым, приехал в назначенный день в английскую гостинницу. Его тотчас же провели в лучшее помещение гостинницы, занятое на эту ночь Долоховым. Человек двадцать толпилось около стола, перед которым между двумя свечами сидел Долохов. На столе лежало золото и ассигнации, и Долохов метал банк. После предложения и отказа Сони, Николай еще не видался с ним и испытывал замешательство при мысли о том, как они свидятся.
Светлый холодный взгляд Долохова встретил Ростова еще у двери, как будто он давно ждал его.
– Давно не видались, – сказал он, – спасибо, что приехал. Вот только домечу, и явится Илюшка с хором.
– Я к тебе заезжал, – сказал Ростов, краснея.
Долохов не отвечал ему. – Можешь поставить, – сказал он.
Ростов вспомнил в эту минуту странный разговор, который он имел раз с Долоховым. – «Играть на счастие могут только дураки», сказал тогда Долохов.
– Или ты боишься со мной играть? – сказал теперь Долохов, как будто угадав мысль Ростова, и улыбнулся. Из за улыбки его Ростов увидал в нем то настроение духа, которое было у него во время обеда в клубе и вообще в те времена, когда, как бы соскучившись ежедневной жизнью, Долохов чувствовал необходимость каким нибудь странным, большей частью жестоким, поступком выходить из нее.
Ростову стало неловко; он искал и не находил в уме своем шутки, которая ответила бы на слова Долохова. Но прежде, чем он успел это сделать, Долохов, глядя прямо в лицо Ростову, медленно и с расстановкой, так, что все могли слышать, сказал ему:
– А помнишь, мы говорили с тобой про игру… дурак, кто на счастье хочет играть; играть надо наверное, а я хочу попробовать.
«Попробовать на счастие, или наверное?» подумал Ростов.
– Да и лучше не играй, – прибавил он, и треснув разорванной колодой, прибавил: – Банк, господа!
Придвинув вперед деньги, Долохов приготовился метать. Ростов сел подле него и сначала не играл. Долохов взглядывал на него.
– Что ж не играешь? – сказал Долохов. И странно, Николай почувствовал необходимость взять карту, поставить на нее незначительный куш и начать игру.
– Со мной денег нет, – сказал Ростов.
– Поверю!
Ростов поставил 5 рублей на карту и проиграл, поставил еще и опять проиграл. Долохов убил, т. е. выиграл десять карт сряду у Ростова.
– Господа, – сказал он, прометав несколько времени, – прошу класть деньги на карты, а то я могу спутаться в счетах.
Один из игроков сказал, что, он надеется, ему можно поверить.
– Поверить можно, но боюсь спутаться; прошу класть деньги на карты, – отвечал Долохов. – Ты не стесняйся, мы с тобой сочтемся, – прибавил он Ростову.
Игра продолжалась: лакей, не переставая, разносил шампанское.
Все карты Ростова бились, и на него было написано до 800 т рублей. Он надписал было над одной картой 800 т рублей, но в то время, как ему подавали шампанское, он раздумал и написал опять обыкновенный куш, двадцать рублей.
– Оставь, – сказал Долохов, хотя он, казалось, и не смотрел на Ростова, – скорее отыграешься. Другим даю, а тебе бью. Или ты меня боишься? – повторил он.
Ростов повиновался, оставил написанные 800 и поставил семерку червей с оторванным уголком, которую он поднял с земли. Он хорошо ее после помнил. Он поставил семерку червей, надписав над ней отломанным мелком 800, круглыми, прямыми цифрами; выпил поданный стакан согревшегося шампанского, улыбнулся на слова Долохова, и с замиранием сердца ожидая семерки, стал смотреть на руки Долохова, державшего колоду. Выигрыш или проигрыш этой семерки червей означал многое для Ростова. В Воскресенье на прошлой неделе граф Илья Андреич дал своему сыну 2 000 рублей, и он, никогда не любивший говорить о денежных затруднениях, сказал ему, что деньги эти были последние до мая, и что потому он просил сына быть на этот раз поэкономнее. Николай сказал, что ему и это слишком много, и что он дает честное слово не брать больше денег до весны. Теперь из этих денег оставалось 1 200 рублей. Стало быть, семерка червей означала не только проигрыш 1 600 рублей, но и необходимость изменения данному слову. Он с замиранием сердца смотрел на руки Долохова и думал: «Ну, скорей, дай мне эту карту, и я беру фуражку, уезжаю домой ужинать с Денисовым, Наташей и Соней, и уж верно никогда в руках моих не будет карты». В эту минуту домашняя жизнь его, шуточки с Петей, разговоры с Соней, дуэты с Наташей, пикет с отцом и даже спокойная постель в Поварском доме, с такою силою, ясностью и прелестью представились ему, как будто всё это было давно прошедшее, потерянное и неоцененное счастье. Он не мог допустить, чтобы глупая случайность, заставив семерку лечь прежде на право, чем на лево, могла бы лишить его всего этого вновь понятого, вновь освещенного счастья и повергнуть его в пучину еще неиспытанного и неопределенного несчастия. Это не могло быть, но он всё таки ожидал с замиранием движения рук Долохова. Ширококостые, красноватые руки эти с волосами, видневшимися из под рубашки, положили колоду карт, и взялись за подаваемый стакан и трубку.