Финляндский 20-й драгунский полк
Поделись знанием:
На четвертый день пожары начались на Зубовском валу.
Пьера с тринадцатью другими отвели на Крымский Брод, в каретный сарай купеческого дома. Проходя по улицам, Пьер задыхался от дыма, который, казалось, стоял над всем городом. С разных сторон виднелись пожары. Пьер тогда еще не понимал значения сожженной Москвы и с ужасом смотрел на эти пожары.
В каретном сарае одного дома у Крымского Брода Пьер пробыл еще четыре дня и во время этих дней из разговора французских солдат узнал, что все содержащиеся здесь ожидали с каждым днем решения маршала. Какого маршала, Пьер не мог узнать от солдат. Для солдата, очевидно, маршал представлялся высшим и несколько таинственным звеном власти.
Эти первые дни, до 8 го сентября, – дня, в который пленных повели на вторичный допрос, были самые тяжелые для Пьера.
Х
8 го сентября в сарай к пленным вошел очень важный офицер, судя по почтительности, с которой с ним обращались караульные. Офицер этот, вероятно, штабный, с списком в руках, сделал перекличку всем русским, назвав Пьера: celui qui n'avoue pas son nom [тот, который не говорит своего имени]. И, равнодушно и лениво оглядев всех пленных, он приказал караульному офицеру прилично одеть и прибрать их, прежде чем вести к маршалу. Через час прибыла рота солдат, и Пьера с другими тринадцатью повели на Девичье поле. День был ясный, солнечный после дождя, и воздух был необыкновенно чист. Дым не стлался низом, как в тот день, когда Пьера вывели из гауптвахты Зубовского вала; дым поднимался столбами в чистом воздухе. Огня пожаров нигде не было видно, но со всех сторон поднимались столбы дыма, и вся Москва, все, что только мог видеть Пьер, было одно пожарище. Со всех сторон виднелись пустыри с печами и трубами и изредка обгорелые стены каменных домов. Пьер приглядывался к пожарищам и не узнавал знакомых кварталов города. Кое где виднелись уцелевшие церкви. Кремль, неразрушенный, белел издалека с своими башнями и Иваном Великим. Вблизи весело блестел купол Ново Девичьего монастыря, и особенно звонко слышался оттуда благовест. Благовест этот напомнил Пьеру, что было воскресенье и праздник рождества богородицы. Но казалось, некому было праздновать этот праздник: везде было разоренье пожарища, и из русского народа встречались только изредка оборванные, испуганные люди, которые прятались при виде французов.
| 20-й драгунский Финляндский полк | |
| Годы существования | |
|---|---|
| Страна | |
| Входит в |
22-й Армейский корпус |
| Дислокация | |
20-й драгунский Финляндский полк
Старшинство: 4.12.1901
Полковой праздник: 25 декабря, день Рождества Христова
Содержание
История
- 4 декабря 1901 — Сформирован в Вильманстранде взамен упраздненного Финского драгунского полка из взводов, выделенных по одному из драгунских полков: Московского, Новороссийского, Каргопольского, Кинбурнского, Новотроицко-Екатеринославского, Глуховского, Астраханского, Санкт-Петербургского, Смоленского, Литовского, Ольвиопольского, Курляндского, Харьковского, Волынского, Вознесенского, Сумского, Елисаветградского, Александрийского, Белорусского, Павлоградского, Мариупольского, Клястицкого и Лубенского 55-й драгунский Финляндский полк в составе 6-ти эскадронов.
- 6 декабря 1907 — 20-й драгунский Финляндский полк.
Боевые походы
Командиры полка
- 04.12.1901—после 01.05.1902 — полковник Григорков, Александр Антонович
- 01.07.1903 — полковник Соколовский
- 12.05.1907—04.09.1910 — полковник Ванковский, Сергей Петрович
- 04.09.1910—15.04.1911 — флигель-адъютант полковник Скоропадский, Павел Петрович
- 20.04.1911—24.12.1913 — полковник Шевич, Георгий Иванович
- 07.01.1914—25.07.1914 — полковник Головин, Николай Николаевич
- 25.07.1914—13.03.1915 — полковник Крылов, Александр Евгеньевич
- 27.03.1915—05.02.1917 — полковник (с 28.08.1916 генерал-майор) князь Меликов, Николай Леванович
- 14.04.1917—19.05.1917 — полковник Резников, Дмитрий Павлович
Шефы полка
Боевые отличия
Известные люди, служившие в полку
Форма
Напишите отзыв о статье "Финляндский 20-й драгунский полк"
Литература
- Финляндские драгуны: воспоминания. Сан-Франциско, США: Русская Жизнь, 1959.
Ссылки
- [regiment.ru/reg/III/A/20/1.htm# Русская императорская армия]
Отрывок, характеризующий Финляндский 20-й драгунский полк
– Запишите, это нехорошо. Очень нехорошо, – строго сказал ему генерал с белыми усами и красным, румяным лицом.На четвертый день пожары начались на Зубовском валу.
Пьера с тринадцатью другими отвели на Крымский Брод, в каретный сарай купеческого дома. Проходя по улицам, Пьер задыхался от дыма, который, казалось, стоял над всем городом. С разных сторон виднелись пожары. Пьер тогда еще не понимал значения сожженной Москвы и с ужасом смотрел на эти пожары.
В каретном сарае одного дома у Крымского Брода Пьер пробыл еще четыре дня и во время этих дней из разговора французских солдат узнал, что все содержащиеся здесь ожидали с каждым днем решения маршала. Какого маршала, Пьер не мог узнать от солдат. Для солдата, очевидно, маршал представлялся высшим и несколько таинственным звеном власти.
Эти первые дни, до 8 го сентября, – дня, в который пленных повели на вторичный допрос, были самые тяжелые для Пьера.
Х
8 го сентября в сарай к пленным вошел очень важный офицер, судя по почтительности, с которой с ним обращались караульные. Офицер этот, вероятно, штабный, с списком в руках, сделал перекличку всем русским, назвав Пьера: celui qui n'avoue pas son nom [тот, который не говорит своего имени]. И, равнодушно и лениво оглядев всех пленных, он приказал караульному офицеру прилично одеть и прибрать их, прежде чем вести к маршалу. Через час прибыла рота солдат, и Пьера с другими тринадцатью повели на Девичье поле. День был ясный, солнечный после дождя, и воздух был необыкновенно чист. Дым не стлался низом, как в тот день, когда Пьера вывели из гауптвахты Зубовского вала; дым поднимался столбами в чистом воздухе. Огня пожаров нигде не было видно, но со всех сторон поднимались столбы дыма, и вся Москва, все, что только мог видеть Пьер, было одно пожарище. Со всех сторон виднелись пустыри с печами и трубами и изредка обгорелые стены каменных домов. Пьер приглядывался к пожарищам и не узнавал знакомых кварталов города. Кое где виднелись уцелевшие церкви. Кремль, неразрушенный, белел издалека с своими башнями и Иваном Великим. Вблизи весело блестел купол Ново Девичьего монастыря, и особенно звонко слышался оттуда благовест. Благовест этот напомнил Пьеру, что было воскресенье и праздник рождества богородицы. Но казалось, некому было праздновать этот праздник: везде было разоренье пожарища, и из русского народа встречались только изредка оборванные, испуганные люди, которые прятались при виде французов.
