Финни, Том

Том Финни
Общая информация
Полное имя	Томас Финни
Прозвище	Preston Plumber (Престонский водопроводчик)
Родился	5 апреля 1922(1922-04-05) Престон, Ланкашир, Англия, Великобритания
Умер	14 февраля 2014(2014-02-14) (91 год)
Гражданство	Англия
Позиция	нападающий
Карьера
Клубная карьера*
1946—1960	Престон Норт Энд	433 (187)
1963	Дистиллери	0 (0)
Национальная сборная**
1946—1958	Англия	76 (30)
Государственные награды
* Количество игр и голов за профессиональный клуб считается только для различных лиг национальных чемпионатов. ** Количество игр и голов за национальную сборную в официальных матчах.

Сэр То́мас Фи́нни (англ. Thomas Finney; 5 апреля 1922, Престон, Ланкашир — 14 февраля 2014) — английский футболист, нападающий. Играл за футбольный клуб «Престон Норт Энд» и сборную Англии.

Ранние годы

Родился в Престоне семье Томаса Финни и Маргарет Митчелл и с детства мечтал стать футболистом. До четырнадцати лет был очень маленького роста (145 см), из-за чего его не хотели брать в футбольные секции, однако его отец дружил с Билли Скоттом — тренером местного клуба «Престон Норт Энд», за который всю жизнь болел Том, и договорился о том, чтобы его просмотрели. Руководство клуба осталось довольно способностями юного футболиста и зачислило его в команду любителем. На первых порах, Том играл на позиции левого полукрайнего нападающего, во всём подражая своему кумиру — Алексу Джеймсу. В 1938 году он перешёл на правый край нападения — позицию, на которой он смог полностью раскрыть свой талант, хотя его ведущей ногой всю жизнь была левая.

Футбольная карьера

В 1940 году Финни дебютировал за «Престон» в Военном кубке Футбольной лиги. В 1941 году он выиграл с «Престоном» Военный кубок, обыграв в финале лондонский «Арсенал».

В апреле 1942 года Финни был призван в ряды Королевской армии, где отслужил три года: водил танки «Шерман» в Египте и прошёл всю Итальянскую кампанию.

Вернувшись с фронта, Том продолжил свои выступления за «Престон». В августе 1946 года он возобновил игры в клубе, а 28 сентября 1946 года провёл первый матч за сборную Англии в Белфасте в рамках Домашнего чемпионата Британии против объединённой сборной Ирландии, заменив в стартовом составе выбывшего из-за травмы Мэтьюза. Любителей футбола он поразил отменным чувством командной игры, отличившись в первой же игре, закончившейся убедительной победой англичан — 7:2.

В 1952 году игрока приглашал итальянский «Палермо», пообещав ему годовую зарплату в размере 10 000£ и дополнительный фиктивный заработок от формального зачисления на работу. Финни предпочёл отставаться верным родному городу и клубу.

Со сборной он сыграл на трёх чемпионатах мира: в 1950 году команда не вышла из группы, в 1954 году вылетела в четвертьфинале, в 1958 году в дополнительном матче за выход из группы уступила сборной СССР. Лишь в двух из этих матчей не принял участие Финни: в 1958 году 36-летний ветеран сборной не вышел на поле против сборных Бразилии и Австрии, однако именно на этом чемпионате он забил свой единственный гол на чемпионатах мира, когда в конце первого матча против СССР сравнял счёт с пенальти. Последний матч за сборную Том провёл 22 октября 1958 года, его команда разгромила в Лондоне советскую сборную — 5:0. Со своим клубом Финни не добился особых успехов, балансируя в середине и на дне турнирной таблицы высшей лиги Англии. Однако Финни стал рекордсменом клуба по количеству забитых мячей в лиге (187) и во всех турнирах (210). В 1961 году, через год после ухода Финни из спорта из-за проблем в области паха, «Престон Норт Энд» вылетел во Второй дивизион и в главную лигу больше не возвращался.

В 1963 году 41-летний Финни вернулся в большой футбол, правда, всего на два матча: он присоединился к североирландскому клубу «Дистиллери», чтобы помочь ему пройти грозную португальскую «Бенфику» в квалификационном раунде Кубка чемпионов, однако им это не удалось.

После завершения карьеры

Ещё в юности Финни освоил профессию водопроводчика по настоянию практичного отца, который знал, что футбольная карьера скоротечна, и заставил сына задуматься о том, что он будет делать после футбола. В этой области Финни работал как во время карьеры, так и после неё. В 1961 году стал офицером (OBE), а в 1992 — командором ордена Британской империи, в 1998 году получил рыцарский титул.

В последние годы своей жизни был президентом футбольного клуба «Кендал Таун».

Достижения

• Футболист года по версии Ассоциации футбольных журналистов (2): 1954, 1957
• Лучший бомбардир в истории «Престон Норт Энд»: 210 голов

Статистика выступлений

Клубная карьера

Клуб	Сезон	Лига		Кубок Англии		Итого
		Игры	Голы	Игры	Голы	Игры	Голы
Престон Норт Энд	1946/47	32	7	3	2	35	9
	1947/48	33	13	4	1	37	14
	1948/49	24	7	2	2	26	9
	1949/50	37	10	1	1	38	11
	1950/51	34	13	2	0	36	13
	1951/52	33	13	0	0	33	13
	1952/53	34	17	3	2	37	19
	1953/54	23	11	8	3	31	14
	1954/55	30	7	3	2	33	9
	1955/56	32	17	1	1	33	18
	1956/57	34	23	6	5	40	28
	1957/58	34	26	1	0	35	26
	1958/59	16	6	0	0	16	6
	1959/60	37	17	6	4	43	21
Всего за карьеру		433	187	40	23	473	210

Интересные факты

• В Престоне есть улица имени Тома Финни.

Ссылки

• [www.thefa.com/England/SeniorTeam/Archive/?pf=p&i=1352&searchname=Finney&ap=p Профиль Тома Финни на сайте сборной Англии]  (англ.)
• [www.rsssf.com/miscellaneous/finney-intlg.html Полный список голов за сборную Тома Финни]  (англ.)
• [www.ifhof.com/hof/finney.asp Том Финни в Международном футбольном зале славы]  (англ.)
• [www.nationalfootballmuseum.com/pages/fame/2002.htm Том Финни в Зале славы английского футбола]  (англ.)
• [oldgazette.ru/britsouz/26011947/26011947-12.djvu Новая звезда футбола] Биография Тома Финни до 1947 года в газете «Британский союзник» от 26 января 1947 года
• [www.championat.ru/football/article-20288.html Престонский водопроводчик] Публикация на сайте Чемпионат.ру от 5 апреля 2008 года

Отрывок, характеризующий Финни, Том

Только что началась игра, как из за Марьи Генриховны вдруг поднялась вспутанная голова доктора. Он давно уже не спал и прислушивался к тому, что говорилось, и, видимо, не находил ничего веселого, смешного или забавного во всем, что говорилось и делалось. Лицо его было грустно и уныло. Он не поздоровался с офицерами, почесался и попросил позволения выйти, так как ему загораживали дорогу. Как только он вышел, все офицеры разразились громким хохотом, а Марья Генриховна до слез покраснела и тем сделалась еще привлекательнее на глаза всех офицеров. Вернувшись со двора, доктор сказал жене (которая перестала уже так счастливо улыбаться и, испуганно ожидая приговора, смотрела на него), что дождь прошел и что надо идти ночевать в кибитку, а то все растащат.
– Да я вестового пошлю… двух! – сказал Ростов. – Полноте, доктор.
– Я сам стану на часы! – сказал Ильин.
– Нет, господа, вы выспались, а я две ночи не спал, – сказал доктор и мрачно сел подле жены, ожидая окончания игры.
Глядя на мрачное лицо доктора, косившегося на свою жену, офицерам стало еще веселей, и многие не могла удерживаться от смеха, которому они поспешно старались приискивать благовидные предлоги. Когда доктор ушел, уведя свою жену, и поместился с нею в кибиточку, офицеры улеглись в корчме, укрывшись мокрыми шинелями; но долго не спали, то переговариваясь, вспоминая испуг доктора и веселье докторши, то выбегая на крыльцо и сообщая о том, что делалось в кибиточке. Несколько раз Ростов, завертываясь с головой, хотел заснуть; но опять чье нибудь замечание развлекало его, опять начинался разговор, и опять раздавался беспричинный, веселый, детский хохот.


В третьем часу еще никто не заснул, как явился вахмистр с приказом выступать к местечку Островне.
Все с тем же говором и хохотом офицеры поспешно стали собираться; опять поставили самовар на грязной воде. Но Ростов, не дождавшись чаю, пошел к эскадрону. Уже светало; дождик перестал, тучи расходились. Было сыро и холодно, особенно в непросохшем платье. Выходя из корчмы, Ростов и Ильин оба в сумерках рассвета заглянули в глянцевитую от дождя кожаную докторскую кибиточку, из под фартука которой торчали ноги доктора и в середине которой виднелся на подушке чепчик докторши и слышалось сонное дыхание.
– Право, она очень мила! – сказал Ростов Ильину, выходившему с ним.
– Прелесть какая женщина! – с шестнадцатилетней серьезностью отвечал Ильин.
Через полчаса выстроенный эскадрон стоял на дороге. Послышалась команда: «Садись! – солдаты перекрестились и стали садиться. Ростов, выехав вперед, скомандовал: «Марш! – и, вытянувшись в четыре человека, гусары, звуча шлепаньем копыт по мокрой дороге, бренчаньем сабель и тихим говором, тронулись по большой, обсаженной березами дороге, вслед за шедшей впереди пехотой и батареей.
Разорванные сине лиловые тучи, краснея на восходе, быстро гнались ветром. Становилось все светлее и светлее. Ясно виднелась та курчавая травка, которая заседает всегда по проселочным дорогам, еще мокрая от вчерашнего дождя; висячие ветви берез, тоже мокрые, качались от ветра и роняли вбок от себя светлые капли. Яснее и яснее обозначались лица солдат. Ростов ехал с Ильиным, не отстававшим от него, стороной дороги, между двойным рядом берез.
Ростов в кампании позволял себе вольность ездить не на фронтовой лошади, а на казацкой. И знаток и охотник, он недавно достал себе лихую донскую, крупную и добрую игреневую лошадь, на которой никто не обскакивал его. Ехать на этой лошади было для Ростова наслаждение. Он думал о лошади, об утре, о докторше и ни разу не подумал о предстоящей опасности.
Прежде Ростов, идя в дело, боялся; теперь он не испытывал ни малейшего чувства страха. Не оттого он не боялся, что он привык к огню (к опасности нельзя привыкнуть), но оттого, что он выучился управлять своей душой перед опасностью. Он привык, идя в дело, думать обо всем, исключая того, что, казалось, было бы интереснее всего другого, – о предстоящей опасности. Сколько он ни старался, ни упрекал себя в трусости первое время своей службы, он не мог этого достигнуть; но с годами теперь это сделалось само собою. Он ехал теперь рядом с Ильиным между березами, изредка отрывая листья с веток, которые попадались под руку, иногда дотрогиваясь ногой до паха лошади, иногда отдавая, не поворачиваясь, докуренную трубку ехавшему сзади гусару, с таким спокойным и беззаботным видом, как будто он ехал кататься. Ему жалко было смотреть на взволнованное лицо Ильина, много и беспокойно говорившего; он по опыту знал то мучительное состояние ожидания страха и смерти, в котором находился корнет, и знал, что ничто, кроме времени, не поможет ему.
Только что солнце показалось на чистой полосе из под тучи, как ветер стих, как будто он не смел портить этого прелестного после грозы летнего утра; капли еще падали, но уже отвесно, – и все затихло. Солнце вышло совсем, показалось на горизонте и исчезло в узкой и длинной туче, стоявшей над ним. Через несколько минут солнце еще светлее показалось на верхнем крае тучи, разрывая ее края. Все засветилось и заблестело. И вместе с этим светом, как будто отвечая ему, раздались впереди выстрелы орудий.
Не успел еще Ростов обдумать и определить, как далеки эти выстрелы, как от Витебска прискакал адъютант графа Остермана Толстого с приказанием идти на рысях по дороге.
Эскадрон объехал пехоту и батарею, также торопившуюся идти скорее, спустился под гору и, пройдя через какую то пустую, без жителей, деревню, опять поднялся на гору. Лошади стали взмыливаться, люди раскраснелись.
– Стой, равняйся! – послышалась впереди команда дивизионера.
– Левое плечо вперед, шагом марш! – скомандовали впереди.
И гусары по линии войск прошли на левый фланг позиции и стали позади наших улан, стоявших в первой линии. Справа стояла наша пехота густой колонной – это были резервы; повыше ее на горе видны были на чистом чистом воздухе, в утреннем, косом и ярком, освещении, на самом горизонте, наши пушки. Впереди за лощиной видны были неприятельские колонны и пушки. В лощине слышна была наша цепь, уже вступившая в дело и весело перещелкивающаяся с неприятелем.
Ростову, как от звуков самой веселой музыки, стало весело на душе от этих звуков, давно уже не слышанных. Трап та та тап! – хлопали то вдруг, то быстро один за другим несколько выстрелов. Опять замолкло все, и опять как будто трескались хлопушки, по которым ходил кто то.
Гусары простояли около часу на одном месте. Началась и канонада. Граф Остерман с свитой проехал сзади эскадрона, остановившись, поговорил с командиром полка и отъехал к пушкам на гору.
Вслед за отъездом Остермана у улан послышалась команда:
– В колонну, к атаке стройся! – Пехота впереди их вздвоила взводы, чтобы пропустить кавалерию. Уланы тронулись, колеблясь флюгерами пик, и на рысях пошли под гору на французскую кавалерию, показавшуюся под горой влево.
Как только уланы сошли под гору, гусарам ведено было подвинуться в гору, в прикрытие к батарее. В то время как гусары становились на место улан, из цепи пролетели, визжа и свистя, далекие, непопадавшие пули.
Давно не слышанный этот звук еще радостнее и возбудительное подействовал на Ростова, чем прежние звуки стрельбы. Он, выпрямившись, разглядывал поле сражения, открывавшееся с горы, и всей душой участвовал в движении улан. Уланы близко налетели на французских драгун, что то спуталось там в дыму, и через пять минут уланы понеслись назад не к тому месту, где они стояли, но левее. Между оранжевыми уланами на рыжих лошадях и позади их, большой кучей, видны были синие французские драгуны на серых лошадях.