Финский залив

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Финский заливФинский залив

</tt> </tt>

</tt> </tt> </tt>

</tt>

</tt>

Финский заливФинский залив
Финский залив
фин. Suomenlahti, эст. Soome laht, швед. Finska viken
Парк 300-летия Санкт-Петербурга
59°53′ с. ш. 26°06′ в. д. / 59.883° с. ш. 26.100° в. д. / 59.883; 26.100 (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=59.883&mlon=26.100&zoom=9 (O)] (Я)Координаты: 59°53′ с. ш. 26°06′ в. д. / 59.883° с. ш. 26.100° в. д. / 59.883; 26.100 (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=59.883&mlon=26.100&zoom=9 (O)] (Я)
Вышестоящая акваторияБалтийское море
СтраныРоссия Россия
Финляндия Финляндия
Эстония Эстония
Типзалив
Площадь29 500 км²
Наибольшая глубина121[1] м
Средняя глубина38 м
Солёностьот 0,2 до 9,2[2]
Площадь водосбора420 000 км²
К:Водные объекты по алфавиту

Фи́нский зали́в (фин. Suomenlahti, эст. Soome laht, швед. Finska viken) — залив в восточной части Балтийского моря, омывает берега Финляндии, России и Эстонии. Западной границей залива считается воображаемая линия между полуостровом Ханко и мысом Пыызаспеа (находится возле острова Осмуссаар)[3][1][4].

Площадь Финского залива 29,5 тыс. км², длина 420 км, ширина от 70 км в горле до 130 км в самой широкой части, средняя глубина 38 м (максимальная 121 м).

На берегах залива расположено несколько городов:

</div></div>





Этимология

Название известно с 1730-х годов, по народу, населяющему северное побережье залива[5].

В 1737—1793 годах одновременно существовало наименование Кронштадтский залив.

С первой четверти XIX века для части залива восточнее острова Котлин параллельно бытует иронично-пренебрежительное наименование Маркизова лужа. По распространённой версии, «присвоено» моряками Балтийского флота по титулу морского министра в 1811—1828 годах маркиза И. И. Траверсе, ограничившего плавание флота только этим районом[6].

Физико-географическая характеристика

История формирования залива

В палеозое 300—400 миллионов лет назад вся территория современного бассейна Финского залива была покрыта морем. Осадочные отложения того времени — песчаники, пески, глины, известняки — покрывают мощной толщей (свыше 200 м) кристаллический фундамент, состоящий из гранитов, гнейсов и диабазов. Современный рельеф образовался в результате деятельности ледникового покрова (последнее, Валдайское оледенение было 12 тысяч лет назад). После отступания ледника образовалось Литориновое море, уровень которого был на 7—9 м выше современного. Уровни ледниковых водоёмов постепенно снижались, а их площадь уменьшалась. В связи с этим на бывшем дне водоёмов образовались террасы, ступенями спускающиеся к Финскому заливу. 4 тысячи лет назад море отступило и мели Финского залива превратились в острова[7]. Современное более сильное воздымание Скандинавского щита привело к перекосу поверхности Финского залива. По этой причине северные берега залива — возвышенные и скалистые, а южные — подтопленные[8].

Берега, рельеф дна и гидрография залива

Площадь Финского залива — 29,5 тыс. км². Длина залива от полуострова Ханко до Санкт-Петербурга — 420 км, ширина от 70 км в горле до 130 км в самой широкой части (на меридиане острова Мощный), а в Невской губе она уменьшается до 12 км. Финский залив мелководен. Профиль дна уменьшается по направлению от горла к вершине. Особенно резкое изменение происходит близ Нарва-Йыэсуу, из-за чего это место называют Нарвской стенкой. Средняя глубина — 38 м, максимальная глубина 121 м, глубина Невской губы — 6 м и менее, а в береговой полосе — до 1 м. По дну Невской губы для прохода судов проложен морской канал. В связи с большим притоком пресной воды из рек, особенно из Невы (2/3 всего стока), вода залива имеет очень небольшую солёность (от 0,2 до 9,2 ‰ у поверхности[2] и от 0,3 до 11,0 ‰ у дна[9]). Средняя температура воды зимой около 0 °C, летом 15—17 °C на поверхности и 2—3 °C у дна. Залив замерзает с конца ноября до конца апреля (в тёплые зимы может не замерзать круглый год). Замерзание начинается в восточной части залива и постепенно распространяется на запад. Характерны сильные ветровые волнения и нагоны воды при западных ветрах, приводящих к наводнениям[8][10] (см. Наводнения в Санкт-Петербурге).

Средняя температура воды по горизонтам, °C
(для точки с координатами 60,15° с. ш. 26,96° в. д., данные за 1900—2004 годы)[11]
Горизонт, м Янв Фев Мар Апр Май Июн Июл Авг Сен Окт Ноя Дек
0 0,8 -0,4 0,2 0,6 4,4 10,0 15,4 16,0 13,5 8,6 5,7 3,0
10 0,5 0,0 0,1 0,3 3,3 7,5 13,2 14,6 12,5 8,4 6,1 4,1
20 0,8 0,2 0,1 0,4 1,8 4,7 7,2 7,9 10,4 8,2 6,1 4,3
30 1,0 0,4 0,3 0,4 1,4 2,5 3,5 3,9 7,8 6,0 5,3 4,4
50 3,0 2,5 2,2 2,5 2,3 2,5 2,6 3,3 3,1 3,2 4,1 3,9
Температура воды в посёлке Лисий Нос (1977—2006 гг.)
Показатель Янв Фев Мар Апр Май Июн Июл Авг Сен Окт Ноя Дек Год
Абсолютный максимум, °C 0,4 0,3 1,7 19,5 27,0 29,3 30,8 29,3 26,1 14,4 7,2 4,9 30,8
Средняя температура, °C 0,0 0,0 0,1 2,1 11,8 17,5 20,1 18,2 12,3 6,0 1,4 0,2 7,5
Абсолютный минимум, °C 0,0 0,0 0,0 0,0 0,2 7,3 10,5 1,9 2,9 0,0 0,0 −0,1 −0,1
Источник: [data.oceaninfo.info/atlas/Balt/2_watertemp_station_86045_1.html ЕСИМО]

Северные берега Финского залива — возвышенные и извилистые, фьордно-шхерные с редкими крупными заливами (Выборгский) и полуостровами (Ханко, Порккала). Берег залива в основном отлогий с песчаными дюнами и береговыми валами. У самого берега мелкие пески, здесь можно увидеть «белые дюны», поросшие соснами[8].

Южные берега — подтопленные, вдоль всего берега проходит Балтийско-Ладожский глинт высотой до 40 м. Глинт протянулся в широтном направлении, в 20—25 км к югу от Невы и Финского залива, от реки Сяси в Ленинградской области, на запад до города Палдиски в Эстонии[12]. Южнее глинта простирается ордовикское плато. Западная, повышенная его часть, носящая название Ижорской возвышенности (до 168 м), ограничивает с юга бассейн Финского залива. Отличительная её черта — почти полное отсутствие рек и озёр. В пределах Кургальского полуострова сформирован особый рельеф, обусловленный Курголовским плато, спускающимся к морю уступами, также служившими берегами древнему Литториновому морю. Южные берега с одной стороны относительно выровненные, слабо извилистые (как в восточной Эстонии), с другой стороны более изрезанные (как в западной Эстонии и в России, где есть глубокие заливы — Нарвский, Копорский, Лужская губа, разделённые Кургальским, Сойкинским и Каравалдайским полуостровами)[8].

На востоке Финский залив заканчивается Невской губой, на западе сливается с открытыми районами Балтийского моря. Крайнюю западную часть Финского залива называют горлом, а крайнюю восточную — вершиной[8].

Берег залива у Комарово Острова у Хельсинки Вид на залив с таллинской церкви Олевисте Рыбаки на Финском заливе

С 2004 года на берегах Финского залива Курортного района проводится мониторинг деструктивных процессов на пляже посёлка Репино. Установлено увеличение количества штормов за последнее десятилетие (с 2000 года). В 2012 году разрушение берега составило 25 см. Были шторма когда теряли до 5 м берега. По прогнозам через 100 лет будет потеряно 200 метров береговой полосы. Для предотвращения этого предлагается создавать специальные удерживающие искусственные пляжи. По заказу Комитета по природопользованию разработана Концепция берегозащиты Финского залива, которая была поддержана членами Экологического совета при Правительстве Санкт-Петербурга. По подсчётам специалистов на данные мероприятия необходимо 20 млрд рублей.[13]

Бассейн и острова

Финский залив изобилует мелями, банками, шхерами и островами. Крупнейшие острова: Котлин с городом Кронштадт, Берёзовые острова (Большой Берёзовый, Северный Берёзовый и Западный Берёзовый), Лисий, Высоцкий с городом Высоцк, Гогланд, Мощный, Большой и Малый Тютерс, Соммерс, Найссаар, Кимито, Кокор, Оле, Нерва, Сескар, Рондо, архипелаг Большой Фискар и другие[14].

В Финском заливе в оборонительных целях построены искусственные острова — форты. Первые форты начали строить в период Северной войны между Россией и Швецией (1700—1721) для защиты от шведских войск со стороны Балтийского моря. Несколько фортов было возведено в ХIХ веке. Всего в Финском заливе 19 фортов: «Кроншлот», «Цитадель» («Император Пётр I»), «Рисбанк» («Император Павел I»), «Император Александр I» («Чумной»), «Князь Меншиков», «Обручев», «Тотлебен», «Риф», «Шанец», «Ден», «Красная горка», «Ино»[15].

С востока в Финский залив впадает река Нева. С юга — Кейла, Пирита, Ягала, Валгейыки, Кунда, Пылтсамаа, Нарва, Луга, Систа, Коваши, Воронка, Чёрная, Лебяжья, Стрелка, Кикенка. С севера — Порвонйоки, Сайменский канал, соединяющий залив с озером Сайма, Хамина, Вантанйоки, Сестра[14].

Гавань Кронштадта зимой Панорама Невы со стороны залива Вид на остров Гогланд со стороны Котки Финский залив с пристани Крестовского острова перед грозой

Флора и фауна

Основные ландшафты побережья и островов Финского залива относятся к подзоне южной тайги (лесные, луговые и болотные сообщества). Лесная растительность представлена сосновыми и еловыми лесами, а также лиственными лесами (берёза, ива, рябина, осина, чёрная и серая ольха). На всём протяжении Финского залива встречаются участки водно-болотной растительности, состоящие преимущественно из камыша озёрного и тростника обыкновенного, а также произрастает большое количество водных растений (кувшинка белая, кубышка жёлтая, уруть колосистая и мутовчатая, осока острая, двукисточник тростниковый, валериана приморская, клубнекамыш морской). Водная флора на мелководье залива представлена такими растениями, как наяда морская, руппия коротконожковая, штукения зостеровидная и другие[16].

На южном берегу Финского залива находятся несколько особо охраняемых природных территорий — орнитологический заказник Лебяжий, Кургальский, Гостилицкий и Котельский заказники.

В последние годы на берегах Финского залива часто находят детёнышей серого тюленя и балтийской кольчатой нерпы. Эти виды занесены в Красную книгу как редкие и уязвимые.

В водах Финского залива водятся атлантический лосось, бельдюга, бычок обыкновенный, бычок четырёхрогий, верховка, вьюн, голавль, гольян, густера, елец, ёрш, камбала, карась, Европейская корюшка девятииглая колюшка, трёхиглая колюшка, краснопёрка, кумжа, линь, липарис, морская игла, налим, окунь, пескарь, песчанка, пинагор, плотва, подкаменщик пестроногий, ручьевая минога, ряпушка, салака, сарган, морская щука, сиги, синец, сом, судак, сырть, треска, угорь, уклея, финта, чехонь, шпрот, щиповка, щука, язь[17]. Весной и осенью в Финском заливе ведут лов рыбы. В заливе обитают два эндемика — балтийская сельдь (салака) и балтийская треска[16].

Экологические проблемы

Экологическое состояние реки Невы, Невской губы и Финского залива является неудовлетворительным. Велико аномальное развитие патогенных бактерий, загрязнение ионами ртути и меди, хлорорганическими пестицидами, фенолами, нефтепродуктами, полиароматическими углеводородами. В связи с постройкой сооружений по защите Ленинграда — Санкт-Петербурга от наводнений произошло уменьшение водообмена Невской губы с восточной частью Финского залива на 10—20 %, что дало дополнительный вклад в увеличение концентрации биогенов в Невской губе. Наибольшие изменения происходят в придамбовой зоне на расстоянии менее 5 км от неё. Свой вклад дают неудачный выбор мест выброса северных и юго-западных очистных сооружений Санкт-Петербурга, высокая загрязнённость грунтов в некоторых районах Невской губы. Беспокойство вызывает начавшееся постепенное заболачивание мелководных частей Финского залива между Санкт-Петербургом и дамбой, поскольку ослабленные дамбой осенние штормы не способны уже в достаточной степени очищать дно Невской губы от поселяющихся там высших растений. Заболачивание и связанное с этим гниение остатков растений со временем может привести к дополнительной эвтрофикации водоёма и исключению из акватории обширных участков Невской губы (на которых, к тому же, в грунтах будет захоронено значительное количество вредных соединений)[18].

Экологическое состояние Финского залива является одной из главных тем международных симпозиумов по экологии Балтики в связи с ключевой ролью Финского залива в экологическом состоянии восточной части бассейна Балтийского моря. Большое беспокойство у учёных Финляндии, Швеции, Эстонии и других стран в связи с этим вызывают проекты строительства нефтеналивных портов в Финском заливе[18].

С 1989 по 2005 год объём улова рыбы в Финском заливе сократился в 10 раз. На снижение вылова влияют естественные климатические изменения (в 2003 году в восточной части Финского залива произошло изменение гидрологической системы, при котором возникли зоны с дефицитом кислорода) и антропогенное воздействие (большой вред биосистеме Финского залива наносят гидротехнические и строительные работы). Проекты по строительству портов в Усть-Луге, Высоцке отрицательно влияют на процесс нереста рыбы. А ущерб от строительства Морского пассажирского порта на Васильевском острове может составить более 500 тонн рыбы в год. В процессе добычи песчано-гравийной смеси в Невской губе для намыва территории будет уничтожено нерестилище корюшки. При реализации проекта разработки железо-марганцевого месторождения в Финском заливе будет уничтожено нерестилище салаки[19].

В 2013 году Роспотребнадзор Петербурга из 24 пляжей на территории города признал пригодными для купания только один[20].

Порт Усть-Луга в Финском заливе станет обслуживать импорт в Россию радиоактивных и ядерных отходов через Балтийское море. Политическое решение об этом было принято Правительством России в 2003 году (Распоряжение № 1491-р от 14 октября 2003 года). Если проект в Лужской губе будет реализован, то поток тысяч тонн ядерных отходов (обеднённого гексафторида урана), который сейчас идёт из Германии и Франции через Кронштадтский порт Санкт-Петербурга, будет перенаправлен через эту закрытую приграничную зону. Далее этот опасный груз будет следовать через Санкт-Петербург в Новоуральск, Ангарск и другие города на востоке России[21].

С 1979 года в Петербурге началась очистка сточных вод. Крупнейшими канализационными очистными сооружениями Петербурга являются: Центральная станция аэрации, Северная станция аэрации, Юго-Западные очистные сооружения. В 1997 году очищалось около 74 % сточных вод, а в 2005 — уже 85 %. К концу 2008 года Петербург очищает 91,7 % сточных вод, а до 2011 года, с завершением строительства продолжения северной части главного канализационного коллектора будет очищать почти все 100 %[22].

На данный момент (октябрь 2013) уровень загрязнения финского залива значительно больше, чем у реки Невы.

Важнейшие исторические события

До 1700 года

На берегах Финского залива найдено множество стоянок древних людей, возраст которых насчитывает до девяти тысячелетий. Человек начал осваивать эти места по пятам уходящего ледника и вслед за тем, как земли стали освобождаться от вод разливавшихся тут послеледниковых озёр и морей. Примерно 3000—3500 лет назад в устье реки Сестры появился доисторический человек. Об этом свидетельствуют археологические находки в основаниях дюн около западного берега озера Разлив впервые найденные в 1905 году. Сейчас в этом районе найдено одиннадцать стоянок древнего человека времён неолита (новокаменного века). Инвентарь стоянок представлен орудиями, изготовленными из кварца — наконечники стрел, скребки для обработки шкур. Встречается множество черепков от древней посуды, украшенных ямочно-гребенчатым орнаментом, характерным для неолитических племён, живших в IIIII тысячелетии до нашей эры по всей лесной полосе Восточной Европы. Рядом с битой посудой находят остатки очагов (обожжённые камни и золу). Учёные считают, что эти стоянки принадлежали бродячим общинам охотников. Они не знали земледелия и не имели домашних животных[12]. Финно-угорские народы населяли берега Финского залива. Эсты (чудь древнерусских летописей) занимали территорию современной Эстонии. На южном берегу Финского залива проживала водь, а южнее Невы — ижора. К западу от Ладожского озера поселились корела. На севере Финского залива расселились емь и сумь[23]. В VIIIIX веках берега Невы и Финского залива заселили восточные славяне (ильменские словене и кривичи). Здесь они занимались подсечно-огневым земледелием, скотоводством, охотой и рыбалкой.

В VIIIXIII веках по Финскому заливу и Неве проходил водный путь «Из варяг в греки» из Скандинавии через Восточную Европу в Византию.

С IX века восточные берега Финского залива принадлежали Великому Новгороду и входили в состава Водской пятины. В результате датского крестового похода 1219 года, северная Эстония была захвачена Данией[24]. В XII веке на месте поселения эстов возникает город Ревель, на месте современного Таллина (в русских летописях Колывань)[25]. В 1346 году Северная Эстония была продана Ливонскому ордену. В 1561 году шведская армия высадилась в Ревеле и взяла под контроль северную часть средневековой Ливонии[24].

В XIIXIII веках финские племена емь и сумь были покорены шведами. В 1142 году произошло первое сражение между племенем емь под предводительством шведского ярла и славянами. В Финском заливе 60 шведских судов напали на 3 русских купеческих судна. В 1256 году при очередном нападении шведов, войско Александра Невского перешло по льду Финский залив, совершило сокрушительный набег на шведские владения в Финляндии. В 1293 году на месте захваченного шведами новгородско-карельского поселения был основан город Выборг[26].

В 1323 году между Швецией и Великим Новгородом был заключён Ореховский мир, по которому граница проходила по реке Сестре.

В XV веке Ижорская земля в составе Новгородской республики была присоединена к себе Московским Великим княжеством. В 1550 году шведским королём Густавом Васой был основан город на месте современного Хельсинки[25]. В результате поражения в войне со Швецией по Столбовскому миру 1617 года земли по Финскому заливу и реке Неве вошли в состав Шведской Ингерманландии[26]. В 1632 г. шведы основали в устье Невы крепость Ниеншанц.

Российский период

В результате Северной войны 1700—1721 годов восточная часть Финского залива вошла в состав Российской империи. 16 (27) мая 1703 года в устье Невы неподалёку от Ниеншанца императором Петром I был заложен город Санкт-Петербург, ставший в 1712 году столицей. Для защиты города от шведского флота на насыпном острове около Котлина к маю 1704 года появилась башня Кроншлот, а к 1705 году на Котлине уже было построено 6 фортов и батарей, что послужило началом города Кронштадт. Эти фортификационные сооружения, прозванные современниками «Российскими Дарданеллами», были призваны контролировать фарватер Финского залива[27].

В 1710 году на южном берегу Финского залива были основаны города Петергоф и Ораниенбаум. 27 июля (7 августа) 1714 года у мыса Гангут (полуостров Ханко) между русским и шведским флотами произошло сражение, ставшее первой в истории России морской победой русского флота[23]. В 1721 году по Ништадтскому миру Россия получила все земли по Неве и побережью Финского залива, а также Эстляндию, Лифляндию, западную часть Карельского перешейка с Выборгом, и вернула Швеции Финляндию[28]. 6 (17) июля 1788 года в районе острова Гогланд, во время русско-шведской войны 1788—1790 состоялось Гогландское сражение[23].

В результате Русско-шведской войны 1808—1809 годов по Фридрихсгамскому мирному договору к России отошли Финляндия и Аландские острова. Созданное в 1809 году Великое княжество Финляндское получило широкую автономию в составе Российской империи. 6 декабря 1917 года сейм Финляндии провозгласил независимость. В результате Первой советско-финской войны 1918—1920 годов Финляндии отошла Западная Карелия до реки Сестры, возвращённая Советскому Союзу по итогам Советско-финской войны 1939—1940 годов[23].

Гангутское сражение Гогландское сражение Морское сражение при Выборге. И. Айвазовский. 1846

23 июля 1919 года Эстонская республика провозгласила независимость и просуществовала до 1940 года, войдя в состав Советского Союза[24].

В августе 1941 года при эвакуации основных сил Балтийского флота из Таллина в Кронштадт погибли 15 кораблей и катеров (5 эскадренных миноносцев, 2 подводные лодки, 3 сторожевых корабля, 2 тральщика, 1 канонерская лодка, 1 сторожевой катер и 1 торпедный катер), 43 транспорта и вспомогательных судов. Наибольшие потери флот понёс на траверсе мыса Юминда, несколько десятков кораблей лежат сейчас там под водой. На самом мысе в память о тех событиях был поставлен памятник — гранитный валун и мемориальная доска в окружении морских мин[29][30].

В 1978 году было принято решение с целью защиты Ленинграда от наводнений возвести Комплекс защитных сооружений Санкт-Петербурга от наводнений. Строительство гидротехнического комплекса, возводимого на границе Невской губы и Финского залива для предотвращения нагонных наводнений началось осенью 1979 года[8] и завершилось 12 августа 2011 года.

Хозяйственное значение

Для южного берега Финского залива характерно сочетание крупных антропогенных объектов — агрокомплексов, атомной электростанции, сети портов и уникальных природных и исторических уголков.

Основными портами Финского залива являются: Большой порт Санкт-Петербург (все виды грузов), Выборг (генеральные грузы), Приморск (нефть и нефтепродукты), Высоцк (нефтепродукты и уголь), Усть-Луга (уголь, генеральные, навалочные, лесные грузы и контейнеры)[31]; в Финляндии — Хельсинки (контейнеры), Котка (контейнеры, лес, сельхозпродукция, главный перевалочный порт грузов для России), Ханко (контейнеры, автомобили), Турку (контейнеры, железнодорожный паром)[32]; в Эстонии — Таллин (зерно, рефрижераторы, нефть), Силламяэ. Финский залив является крупной водной магистралью, входящей в состав Волго-Балтийского водного пути и Беломорско-Балтийского канала. Важнейшие грузы: с Кольского полуострова хибинский апатит, апатитовый концентрат, карельские гранит и диабаз в разные районы страны; лес и пиломатериалы из Архангельской и Вологодской областей в Прибалтику, Санкт-Петербург и на экспорт; чёрный металл из Череповца, донецкий и кузнецкий уголь, уральский серный колчедан, соликамские калийные соли — для Северо-запада, Прибалтики и на экспорт; зерно. В танкерах с Волги идут нефтегрузы для Северо-запада, Прибалтики и на экспорт[33].

В настоящее время в Финском заливе действуют следующие паромные линии:

  • «Silja Line». Маршруты: Хельсинки (Финляндия) — Мариехамн (Аландские острова) — Стокгольм (Швеция), Хельсинки (Финляндия) — Таллин (Эстония).
  • «Viking Line». Маршруты: Хельсинки (Финляндия) — Мариехамн (Аландские острова) — Стокгольм (Швеция), Хельсинки (Финляндия) — Таллин (Эстония).
  • «Tallink». Маршрут Хельсинки (Финляндия) — Таллин (Эстония), Таллин (Эстония) — Мариехамн (Аландские острова) — Стокгольм (Швеция), Палдиски (Эстония) — Каппельшер (Швеция).
  • «Finnlines». Одна из самых больших европейский паромных компаний. Осуществляет перевозки между Бельгией, Германией, Норвегией, Швецией, Финляндией и Россией.
  • «Superfast Ferries» через «Tallink». Маршрут Таллин (Эстония) — Ханко (Финляндия) — Росток (Германия).
  • «Eckeroline». Маршрут Хельсинки (Финляндия) — Таллин (Эстония).
  • «SuperSeaCat». Маршрут Хельсинки (Финляндия) — Таллин (Эстония).
  • «Георг Отс». Маршрут Калининград (Россия) — Санкт-Петербург (Россия).
  • Летом 2008 года компанией Stella Lines была предпринята попытка открыть пассажирское движение (паром Julia) на маршруте Хельсинки — Санкт-Петербург[34]. Ожидается, что в апреле 2010 года паромное сообщение между Хельсинки и Санкт-Петербургом будет возобновлено[35][36].

В Финском заливе развито рыболовство. Наиболее важными местами лова в заливе являются его северное побережье в районе Выборга-Приморска и южный берег в районе Усть-Луги[10]. Промысловое значение имеют салака, килька, корюшка, сиг, лещ, плотва, окунь, угорь, минога и другие[37]. В 2005 году рыболовецкие предприятия Петербурга и Ленинградской области выловили из Финского залива около 2000 тонн рыбы[19].

В 1979—2011 годах в восточной части Финского залива велись работы по строительству Комплекса защитных сооружений Санкт-Петербурга от наводнений. Дамба несёт защитные и транспортные функции. Вся дамба является частью КАД[38].

В сентябре 2005 года было подписано соглашение о строительстве газопровода Северный поток по дну Балтийского моря от Выборга до немецкого города Грайфсвальда[39]. Прокладка трубопровода была начата в апреле 2010 года. В сентябре 2011 года начато заполнение технологическим газом первой из двух ниток. 8 ноября 2011 года начались поставки газа. 18 апреля 2012 года была закончена вторая нитка. 8 октября 2012 года начались поставки газа по двум ниткам газопровода в коммерческом режиме.

28 февраля 2014 года Финляндия и Эстония заключили договор о прокладке газопровода Balticconnector[en], который должен пройти по дну Финского залива и соединить Финляндию с газовыми сетями балтийских стран. Кроме того, был заключён меморандум о намерениях по строительству терминалов сжиженного газа на финском и эстонском берегах залива[40].

Большой порт Санкт-Петербург Таллинский порт и его окрестности Вид на центр Хельсинки с самолёта Комплекс защитных сооружений Санкт-Петербурга от наводнений

Археология залива

Дно Финского залива — одно из крупнейших в мире кладбищ погибших кораблей, которые благодаря холодным и относительно пресным водам прекрасно сохранились. Через Финский залив с VI века проходит морской торговый путь, по нему в Северную Европу поступало 100 % серебра (около 3000 тонн в VIIIX веках). Позже этот путь был важнейшим в торговле Русского царства с городами Ганзы. В XVII веке он практически определял экономику Шведского королевства, а с начала XVIII века — стал главным каналом международной торговли для Российской империи.

Каждый год здесь погибали десятки судов. Известны случаи, когда в шторм погибали целые флотилии за несколько часов. Осенью 1743 года за 7 часов погибло 17 русских военных судов, возвращавшихся из Финляндии, а летом 1747 года всего за 4 часа на рейде Нарвы погибло 26 торговых судов. Рекорд был поставлен в 1721 году, когда при эвакуации русских войск из Финляндии за 3 месяца погибло более 100 кораблей (причём 64 — в одну ночь)[41].

На конец 1996 года в российском секторе Финского залива насчитывается более 5000 затопленных объектов. Из них около 2500 — это корабли и суда, почти 1500 — самолёты, а остальные — разнообразные мелкие объекты — якоря, лодки, провалившиеся под лёд сухопутные транспортные средства (танки, трактора, автомашины, пушки и другое) и подводные кабели. По национальной принадлежности погибшие корабли относятся к русскому флоту (25 %), немецкому (19 %), английскому (17 %), шведскому (15 %), голландскому (8 %) и финскому (7 %). Остальные 9 % включают норвежские, датские, французские, американские, итальянские, эстонские и латвийские суда[42].

Дно Финского залива и особенно его восточной части изобилует объектами, представляющими потенциальную опасность для безопасности мореплавания, рыболовства, прибрежного строительства, прокладки подводных трубопроводов или кабелей, а также создающие угрозу экологических бедствий и катастроф. Активные и широкомасштабные минные постановки осуществлялись в Финском заливе ещё в годы Первой мировой войны, Гражданской войны и интервенции, Зимней войны. Анализ имеющейся неполной информации позволяют оценить масштабы постановки в 60 000 единиц (только постановки Российского императорского флота в 1914—1917 годах составили 38 932 мины). При этом послевоенным тралением, по оценкам специалистов, уничтожено не более 25 % выставленных мин[43].

Достопримечательности

См. также

Напишите отзыв о статье "Финский залив"

Примечания

  1. 1 2 [www.estonica.org/ru/Природа/Финский_залив_и_Северо-эстонская_прибрежная_низменность/Финский_залив/ Финский залив] // estonica.org.
  2. 1 2 [data.oceaninfo.info/atlas/Balt/3_watersalinity_gridfields_mon5_hor0.html ЕСИМО. Солёность воды]. [www.webcitation.org/616ldyC58 Архивировано из первоисточника 21 августа 2011].
  3. [www.iho-ohi.net/iho_pubs/standard/S-23/S23_1953.pdf International Hydrographic Organization. Limits of Oceans and Seas (Special publication № 23). 3rd edition, 1953. IMP Monégasque, Monte-Carlo. P. 5.]
  4. Большая советская энциклопедия. — второе издание. — Москва, 1949—1958. — Т. 45.
  5. Поспелов Е. М. Школьный топонимический словарь. — М.: Просвещение, 1988
  6. Топонимическая энциклопедия Санкт-Петербурга. СПб.: Информационно-издательское агентство ЛИК, 2002.
  7. Даринский А. В. География Ленинграда. — Л.: Лениздат, 1982. — С. 12—18.
  8. 1 2 3 4 5 6 Санкт-Петербург: Энциклопедия. — М.: Российская политическая энциклопедия. 2006.
  9. [data.oceaninfo.info/atlas/Balt/3_watersalinity_gridfields_mon5_hor75.html ЕСИМО. Солёность воды]. [www.webcitation.org/616leXtfN Архивировано из первоисточника 21 августа 2011].
  10. 1 2 Даринский А. В. Ленинградская область. — Л.: Лениздат, 1975.
  11. [data.oceaninfo.info/atlas/Balt/3_watertemp_gridfields_mon1_hor0.html ЕСИМО]. [www.webcitation.org/616J6heNC Архивировано из первоисточника 21 августа 2011].
  12. 1 2 Хазанович К. К. Геологические памятники Ленинградской области. — Л.: Лениздат, 1982.
  13. Вести Курортного района № 23(400) 16 октября 2014 года, с.6
  14. 1 2 Атлас СССР. — М.: ГУГК, 1984
  15. [www.fingulf.ru/fort/ Финский залив Балтийского моря — Форты]
  16. 1 2 [www.fingulf.ru/nature/ Финский залив Балтийского моря — Природа]
  17. [www.fishers.spb.ru/lakes02.html Рыболовные страницы Санкт-Петербурга]
  18. 1 2 [web.archive.org/web/20111021010258/www.evol.nw.ru/lew/base1/ftp-ser/base.doc Базы данных по экологии Финского залива и их структура]
  19. 1 2 [news.spbland.ru/i/18352/ Строительство портов в Финском заливе уничтожает рыбу]
  20. [www.fontanka.ru/2013/06/10/006/ В Санкт-Петербурге и пригородах есть только один безопасный пляж]. «Фонтанка» — петербургская интернет-газета. Проверено 10 июня 2013. [www.webcitation.org/6HGnTXzo0 Архивировано из первоисточника 10 июня 2013].
  21. [www.greenworld.org.ru/?q=bv103 Радиоактивный сквозняк из окна в Европу]
  22. [eco.rian.ru/shortage/20091020/189781554.html РИА «Новости»]
  23. 1 2 3 4 Большая российская энциклопедия. Том «Россия». — М.: Большая Российская энциклопедия, 2004
  24. 1 2 3 Страны и народы: Советский Союз. Республики Прибалтики. Белоруссия. Украина. Молдавия. — М.: Мысль, 1984.
  25. 1 2 Географический энциклопедический словарь: Географические названия — М.: Советская энциклопедия, 1983.
  26. 1 2 Ленинградская область: исторический очерк./ Сост. В. А. Ежов. — Л.: Лениздат, 1986
  27. И. И. Лисаевич. Доменико Трезини. — Л.: Лениздат, 1986. — С. 20—26.
  28. Лурье Ф. М. Российская и мировая история в таблицах: синхронические таблицы. — СПб.: Каравелла, 1995.
  29. [www.world-war.ru/printer_852.html Таллинский переход 1941 года. Война на море]
  30. militera.lib.ru/h/platonov_av/03.html Платонов А. В. Трагедии Финского залива. — М.: Эксмо; СПб: Terra Fantastica, 2005
  31. [portnews.ru/digest/188/ Порты Финского залива]
  32. [www.logistics.ru/9/5/i20_23921p3.htm Порты. Перемены в финских портах]
  33. [www.map.infoflot.ru/region_europe/index_euro.htm Российский речной флот и туризм INFOFLOT.RU]
  34. [www.prohotel.ru/news-20286/0/ «Из Петербурга в Хельсинки на пароме», 7 июля 2008]
  35. [www.esline.ru/stellalines.html В апреле 2010 года открывается паромное сообщение между Россией и Финляндией]  (Проверено 17 февраля 2010)
  36. [www.expert.ru/printissues/northwest/2010/03/news_week/ Новости недели — Эксперт Online 2.0] // expert.ru  (Проверено 25 января 2010) 14
  37. Даринский А. В. География Ленинграда. — Л.: Лениздат, 1982. — С. 30—34.
  38. [www.spb-projects.ru/showpage.php?id=600 Дамба. Комплекс защиты Санкт-Петербурга от наводнений]
  39. [www.nord-stream.com/ru/the-pipeline.html Nord Stream]
  40. [www.interfax.ru/world/362211 Эстония и Финляндия заключили договор о прокладке газопровода Balticconnector]. Интерфакс (3 марта 2014). Проверено 4 марта 2014.
  41. [www.baltic-sunken-ships.ru/data/offline/rus/page76.html Подводные открытия на востоке Финского залива]
  42. [www.baltic-sunken-ships.ru/data/offline/rus/page58.html Каталог и атлас объектов на дне Балтийского моря и находки останков старинных кораблей на дне Финского залива]
  43. [www.baltic-sunken-ships.ru/data/offline/rus/page112.html Опасные объекты]
  44. [www.mayachnik.ru/node/1199 Статья «На краю света и надежды»]  (рус.) на сайте mayachnik.ru

Ссылки

  • [www.fingulf.ru/ Финский залив Балтийского моря]
  • [www.greenworld.org.ru/?q=finzaliv Зелёный мир. Финский залив]
  • [sos-homepage.narod.ru/gps.files/finskii.htm Несколько растровых карт глубин Финского залива]
  • [fishingpiter.ru/maps/zaliv/ Карта глубин Финского залива].


Отрывок, характеризующий Финский залив

– Что ж, у вас, значит, никого и нет в Москве? – говорила Мавра Кузминишна. – Вам бы покойнее где на квартире… Вот бы хоть к нам. Господа уезжают.
– Не знаю, позволят ли, – слабым голосом сказал офицер. – Вон начальник… спросите, – и он указал на толстого майора, который возвращался назад по улице по ряду телег.
Наташа испуганными глазами заглянула в лицо раненого офицера и тотчас же пошла навстречу майору.
– Можно раненым у нас в доме остановиться? – спросила она.
Майор с улыбкой приложил руку к козырьку.
– Кого вам угодно, мамзель? – сказал он, суживая глаза и улыбаясь.
Наташа спокойно повторила свой вопрос, и лицо и вся манера ее, несмотря на то, что она продолжала держать свой платок за кончики, были так серьезны, что майор перестал улыбаться и, сначала задумавшись, как бы спрашивая себя, в какой степени это можно, ответил ей утвердительно.
– О, да, отчего ж, можно, – сказал он.
Наташа слегка наклонила голову и быстрыми шагами вернулась к Мавре Кузминишне, стоявшей над офицером и с жалобным участием разговаривавшей с ним.
– Можно, он сказал, можно! – шепотом сказала Наташа.
Офицер в кибиточке завернул во двор Ростовых, и десятки телег с ранеными стали, по приглашениям городских жителей, заворачивать в дворы и подъезжать к подъездам домов Поварской улицы. Наташе, видимо, поправились эти, вне обычных условий жизни, отношения с новыми людьми. Она вместе с Маврой Кузминишной старалась заворотить на свой двор как можно больше раненых.
– Надо все таки папаше доложить, – сказала Мавра Кузминишна.
– Ничего, ничего, разве не все равно! На один день мы в гостиную перейдем. Можно всю нашу половину им отдать.
– Ну, уж вы, барышня, придумаете! Да хоть и в флигеля, в холостую, к нянюшке, и то спросить надо.
– Ну, я спрошу.
Наташа побежала в дом и на цыпочках вошла в полуотворенную дверь диванной, из которой пахло уксусом и гофманскими каплями.
– Вы спите, мама?
– Ах, какой сон! – сказала, пробуждаясь, только что задремавшая графиня.
– Мама, голубчик, – сказала Наташа, становясь на колени перед матерью и близко приставляя свое лицо к ее лицу. – Виновата, простите, никогда не буду, я вас разбудила. Меня Мавра Кузминишна послала, тут раненых привезли, офицеров, позволите? А им некуда деваться; я знаю, что вы позволите… – говорила она быстро, не переводя духа.
– Какие офицеры? Кого привезли? Ничего не понимаю, – сказала графиня.
Наташа засмеялась, графиня тоже слабо улыбалась.
– Я знала, что вы позволите… так я так и скажу. – И Наташа, поцеловав мать, встала и пошла к двери.
В зале она встретила отца, с дурными известиями возвратившегося домой.
– Досиделись мы! – с невольной досадой сказал граф. – И клуб закрыт, и полиция выходит.
– Папа, ничего, что я раненых пригласила в дом? – сказала ему Наташа.
– Разумеется, ничего, – рассеянно сказал граф. – Не в том дело, а теперь прошу, чтобы пустяками не заниматься, а помогать укладывать и ехать, ехать, ехать завтра… – И граф передал дворецкому и людям то же приказание. За обедом вернувшийся Петя рассказывал свои новости.
Он говорил, что нынче народ разбирал оружие в Кремле, что в афише Растопчина хотя и сказано, что он клич кликнет дня за два, но что уж сделано распоряжение наверное о том, чтобы завтра весь народ шел на Три Горы с оружием, и что там будет большое сражение.
Графиня с робким ужасом посматривала на веселое, разгоряченное лицо своего сына в то время, как он говорил это. Она знала, что ежели она скажет слово о том, что она просит Петю не ходить на это сражение (она знала, что он радуется этому предстоящему сражению), то он скажет что нибудь о мужчинах, о чести, об отечестве, – что нибудь такое бессмысленное, мужское, упрямое, против чего нельзя возражать, и дело будет испорчено, и поэтому, надеясь устроить так, чтобы уехать до этого и взять с собой Петю, как защитника и покровителя, она ничего не сказала Пете, а после обеда призвала графа и со слезами умоляла его увезти ее скорее, в эту же ночь, если возможно. С женской, невольной хитростью любви, она, до сих пор выказывавшая совершенное бесстрашие, говорила, что она умрет от страха, ежели не уедут нынче ночью. Она, не притворяясь, боялась теперь всего.


M me Schoss, ходившая к своей дочери, еще болоо увеличила страх графини рассказами о том, что она видела на Мясницкой улице в питейной конторе. Возвращаясь по улице, она не могла пройти домой от пьяной толпы народа, бушевавшей у конторы. Она взяла извозчика и объехала переулком домой; и извозчик рассказывал ей, что народ разбивал бочки в питейной конторе, что так велено.
После обеда все домашние Ростовых с восторженной поспешностью принялись за дело укладки вещей и приготовлений к отъезду. Старый граф, вдруг принявшись за дело, всё после обеда не переставая ходил со двора в дом и обратно, бестолково крича на торопящихся людей и еще более торопя их. Петя распоряжался на дворе. Соня не знала, что делать под влиянием противоречивых приказаний графа, и совсем терялась. Люди, крича, споря и шумя, бегали по комнатам и двору. Наташа, с свойственной ей во всем страстностью, вдруг тоже принялась за дело. Сначала вмешательство ее в дело укладывания было встречено с недоверием. От нее всё ждали шутки и не хотели слушаться ее; но она с упорством и страстностью требовала себе покорности, сердилась, чуть не плакала, что ее не слушают, и, наконец, добилась того, что в нее поверили. Первый подвиг ее, стоивший ей огромных усилий и давший ей власть, была укладка ковров. У графа в доме были дорогие gobelins и персидские ковры. Когда Наташа взялась за дело, в зале стояли два ящика открытые: один почти доверху уложенный фарфором, другой с коврами. Фарфора было еще много наставлено на столах и еще всё несли из кладовой. Надо было начинать новый, третий ящик, и за ним пошли люди.
– Соня, постой, да мы всё так уложим, – сказала Наташа.
– Нельзя, барышня, уж пробовали, – сказал буфетчнк.
– Нет, постой, пожалуйста. – И Наташа начала доставать из ящика завернутые в бумаги блюда и тарелки.
– Блюда надо сюда, в ковры, – сказала она.
– Да еще и ковры то дай бог на три ящика разложить, – сказал буфетчик.
– Да постой, пожалуйста. – И Наташа быстро, ловко начала разбирать. – Это не надо, – говорила она про киевские тарелки, – это да, это в ковры, – говорила она про саксонские блюда.
– Да оставь, Наташа; ну полно, мы уложим, – с упреком говорила Соня.
– Эх, барышня! – говорил дворецкий. Но Наташа не сдалась, выкинула все вещи и быстро начала опять укладывать, решая, что плохие домашние ковры и лишнюю посуду не надо совсем брать. Когда всё было вынуто, начали опять укладывать. И действительно, выкинув почти все дешевое, то, что не стоило брать с собой, все ценное уложили в два ящика. Не закрывалась только крышка коверного ящика. Можно было вынуть немного вещей, но Наташа хотела настоять на своем. Она укладывала, перекладывала, нажимала, заставляла буфетчика и Петю, которого она увлекла за собой в дело укладыванья, нажимать крышку и сама делала отчаянные усилия.
– Да полно, Наташа, – говорила ей Соня. – Я вижу, ты права, да вынь один верхний.
– Не хочу, – кричала Наташа, одной рукой придерживая распустившиеся волосы по потному лицу, другой надавливая ковры. – Да жми же, Петька, жми! Васильич, нажимай! – кричала она. Ковры нажались, и крышка закрылась. Наташа, хлопая в ладоши, завизжала от радости, и слезы брызнули у ней из глаз. Но это продолжалось секунду. Тотчас же она принялась за другое дело, и уже ей вполне верили, и граф не сердился, когда ему говорили, что Наталья Ильинишна отменила его приказанье, и дворовые приходили к Наташе спрашивать: увязывать или нет подводу и довольно ли она наложена? Дело спорилось благодаря распоряжениям Наташи: оставлялись ненужные вещи и укладывались самым тесным образом самые дорогие.
Но как ни хлопотали все люди, к поздней ночи еще не все могло быть уложено. Графиня заснула, и граф, отложив отъезд до утра, пошел спать.
Соня, Наташа спали, не раздеваясь, в диванной. В эту ночь еще нового раненого провозили через Поварскую, и Мавра Кузминишна, стоявшая у ворот, заворотила его к Ростовым. Раненый этот, по соображениям Мавры Кузминишны, был очень значительный человек. Его везли в коляске, совершенно закрытой фартуком и с спущенным верхом. На козлах вместе с извозчиком сидел старик, почтенный камердинер. Сзади в повозке ехали доктор и два солдата.
– Пожалуйте к нам, пожалуйте. Господа уезжают, весь дом пустой, – сказала старушка, обращаясь к старому слуге.
– Да что, – отвечал камердинер, вздыхая, – и довезти не чаем! У нас и свой дом в Москве, да далеко, да и не живет никто.
– К нам милости просим, у наших господ всего много, пожалуйте, – говорила Мавра Кузминишна. – А что, очень нездоровы? – прибавила она.
Камердинер махнул рукой.
– Не чаем довезти! У доктора спросить надо. – И камердинер сошел с козел и подошел к повозке.
– Хорошо, – сказал доктор.
Камердинер подошел опять к коляске, заглянул в нее, покачал головой, велел кучеру заворачивать на двор и остановился подле Мавры Кузминишны.
– Господи Иисусе Христе! – проговорила она.
Мавра Кузминишна предлагала внести раненого в дом.
– Господа ничего не скажут… – говорила она. Но надо было избежать подъема на лестницу, и потому раненого внесли во флигель и положили в бывшей комнате m me Schoss. Раненый этот был князь Андрей Болконский.


Наступил последний день Москвы. Была ясная веселая осенняя погода. Было воскресенье. Как и в обыкновенные воскресенья, благовестили к обедне во всех церквах. Никто, казалось, еще не мог понять того, что ожидает Москву.
Только два указателя состояния общества выражали то положение, в котором была Москва: чернь, то есть сословие бедных людей, и цены на предметы. Фабричные, дворовые и мужики огромной толпой, в которую замешались чиновники, семинаристы, дворяне, в этот день рано утром вышли на Три Горы. Постояв там и не дождавшись Растопчина и убедившись в том, что Москва будет сдана, эта толпа рассыпалась по Москве, по питейным домам и трактирам. Цены в этот день тоже указывали на положение дел. Цены на оружие, на золото, на телеги и лошадей всё шли возвышаясь, а цены на бумажки и на городские вещи всё шли уменьшаясь, так что в середине дня были случаи, что дорогие товары, как сукна, извозчики вывозили исполу, а за мужицкую лошадь платили пятьсот рублей; мебель же, зеркала, бронзы отдавали даром.
В степенном и старом доме Ростовых распадение прежних условий жизни выразилось очень слабо. В отношении людей было только то, что в ночь пропало три человека из огромной дворни; но ничего не было украдено; и в отношении цен вещей оказалось то, что тридцать подвод, пришедшие из деревень, были огромное богатство, которому многие завидовали и за которые Ростовым предлагали огромные деньги. Мало того, что за эти подводы предлагали огромные деньги, с вечера и рано утром 1 го сентября на двор к Ростовым приходили посланные денщики и слуги от раненых офицеров и притаскивались сами раненые, помещенные у Ростовых и в соседних домах, и умоляли людей Ростовых похлопотать о том, чтоб им дали подводы для выезда из Москвы. Дворецкий, к которому обращались с такими просьбами, хотя и жалел раненых, решительно отказывал, говоря, что он даже и не посмеет доложить о том графу. Как ни жалки были остающиеся раненые, было очевидно, что, отдай одну подводу, не было причины не отдать другую, все – отдать и свои экипажи. Тридцать подвод не могли спасти всех раненых, а в общем бедствии нельзя было не думать о себе и своей семье. Так думал дворецкий за своего барина.
Проснувшись утром 1 го числа, граф Илья Андреич потихоньку вышел из спальни, чтобы не разбудить к утру только заснувшую графиню, и в своем лиловом шелковом халате вышел на крыльцо. Подводы, увязанные, стояли на дворе. У крыльца стояли экипажи. Дворецкий стоял у подъезда, разговаривая с стариком денщиком и молодым, бледным офицером с подвязанной рукой. Дворецкий, увидав графа, сделал офицеру и денщику значительный и строгий знак, чтобы они удалились.
– Ну, что, все готово, Васильич? – сказал граф, потирая свою лысину и добродушно глядя на офицера и денщика и кивая им головой. (Граф любил новые лица.)
– Хоть сейчас запрягать, ваше сиятельство.
– Ну и славно, вот графиня проснется, и с богом! Вы что, господа? – обратился он к офицеру. – У меня в доме? – Офицер придвинулся ближе. Бледное лицо его вспыхнуло вдруг яркой краской.
– Граф, сделайте одолжение, позвольте мне… ради бога… где нибудь приютиться на ваших подводах. Здесь у меня ничего с собой нет… Мне на возу… все равно… – Еще не успел договорить офицер, как денщик с той же просьбой для своего господина обратился к графу.
– А! да, да, да, – поспешно заговорил граф. – Я очень, очень рад. Васильич, ты распорядись, ну там очистить одну или две телеги, ну там… что же… что нужно… – какими то неопределенными выражениями, что то приказывая, сказал граф. Но в то же мгновение горячее выражение благодарности офицера уже закрепило то, что он приказывал. Граф оглянулся вокруг себя: на дворе, в воротах, в окне флигеля виднелись раненые и денщики. Все они смотрели на графа и подвигались к крыльцу.
– Пожалуйте, ваше сиятельство, в галерею: там как прикажете насчет картин? – сказал дворецкий. И граф вместе с ним вошел в дом, повторяя свое приказание о том, чтобы не отказывать раненым, которые просятся ехать.
– Ну, что же, можно сложить что нибудь, – прибавил он тихим, таинственным голосом, как будто боясь, чтобы кто нибудь его не услышал.
В девять часов проснулась графиня, и Матрена Тимофеевна, бывшая ее горничная, исполнявшая в отношении графини должность шефа жандармов, пришла доложить своей бывшей барышне, что Марья Карловна очень обижены и что барышниным летним платьям нельзя остаться здесь. На расспросы графини, почему m me Schoss обижена, открылось, что ее сундук сняли с подводы и все подводы развязывают – добро снимают и набирают с собой раненых, которых граф, по своей простоте, приказал забирать с собой. Графиня велела попросить к себе мужа.
– Что это, мой друг, я слышу, вещи опять снимают?
– Знаешь, ma chere, я вот что хотел тебе сказать… ma chere графинюшка… ко мне приходил офицер, просят, чтобы дать несколько подвод под раненых. Ведь это все дело наживное; а каково им оставаться, подумай!.. Право, у нас на дворе, сами мы их зазвали, офицеры тут есть. Знаешь, думаю, право, ma chere, вот, ma chere… пускай их свезут… куда же торопиться?.. – Граф робко сказал это, как он всегда говорил, когда дело шло о деньгах. Графиня же привыкла уж к этому тону, всегда предшествовавшему делу, разорявшему детей, как какая нибудь постройка галереи, оранжереи, устройство домашнего театра или музыки, – и привыкла, и долгом считала всегда противоборствовать тому, что выражалось этим робким тоном.
Она приняла свой покорно плачевный вид и сказала мужу:
– Послушай, граф, ты довел до того, что за дом ничего не дают, а теперь и все наше – детское состояние погубить хочешь. Ведь ты сам говоришь, что в доме на сто тысяч добра. Я, мой друг, не согласна и не согласна. Воля твоя! На раненых есть правительство. Они знают. Посмотри: вон напротив, у Лопухиных, еще третьего дня все дочиста вывезли. Вот как люди делают. Одни мы дураки. Пожалей хоть не меня, так детей.
Граф замахал руками и, ничего не сказав, вышел из комнаты.
– Папа! об чем вы это? – сказала ему Наташа, вслед за ним вошедшая в комнату матери.
– Ни о чем! Тебе что за дело! – сердито проговорил граф.
– Нет, я слышала, – сказала Наташа. – Отчего ж маменька не хочет?
– Тебе что за дело? – крикнул граф. Наташа отошла к окну и задумалась.
– Папенька, Берг к нам приехал, – сказала она, глядя в окно.


Берг, зять Ростовых, был уже полковник с Владимиром и Анной на шее и занимал все то же покойное и приятное место помощника начальника штаба, помощника первого отделения начальника штаба второго корпуса.
Он 1 сентября приехал из армии в Москву.
Ему в Москве нечего было делать; но он заметил, что все из армии просились в Москву и что то там делали. Он счел тоже нужным отпроситься для домашних и семейных дел.
Берг, в своих аккуратных дрожечках на паре сытых саврасеньких, точно таких, какие были у одного князя, подъехал к дому своего тестя. Он внимательно посмотрел во двор на подводы и, входя на крыльцо, вынул чистый носовой платок и завязал узел.
Из передней Берг плывущим, нетерпеливым шагом вбежал в гостиную и обнял графа, поцеловал ручки у Наташи и Сони и поспешно спросил о здоровье мамаши.
– Какое теперь здоровье? Ну, рассказывай же, – сказал граф, – что войска? Отступают или будет еще сраженье?
– Один предвечный бог, папаша, – сказал Берг, – может решить судьбы отечества. Армия горит духом геройства, и теперь вожди, так сказать, собрались на совещание. Что будет, неизвестно. Но я вам скажу вообще, папаша, такого геройского духа, истинно древнего мужества российских войск, которое они – оно, – поправился он, – показали или выказали в этой битве 26 числа, нет никаких слов достойных, чтоб их описать… Я вам скажу, папаша (он ударил себя в грудь так же, как ударял себя один рассказывавший при нем генерал, хотя несколько поздно, потому что ударить себя в грудь надо было при слове «российское войско»), – я вам скажу откровенно, что мы, начальники, не только не должны были подгонять солдат или что нибудь такое, но мы насилу могли удерживать эти, эти… да, мужественные и древние подвиги, – сказал он скороговоркой. – Генерал Барклай до Толли жертвовал жизнью своей везде впереди войска, я вам скажу. Наш же корпус был поставлен на скате горы. Можете себе представить! – И тут Берг рассказал все, что он запомнил, из разных слышанных за это время рассказов. Наташа, не спуская взгляда, который смущал Берга, как будто отыскивая на его лице решения какого то вопроса, смотрела на него.
– Такое геройство вообще, каковое выказали российские воины, нельзя представить и достойно восхвалить! – сказал Берг, оглядываясь на Наташу и как бы желая ее задобрить, улыбаясь ей в ответ на ее упорный взгляд… – «Россия не в Москве, она в сердцах се сынов!» Так, папаша? – сказал Берг.
В это время из диванной, с усталым и недовольным видом, вышла графиня. Берг поспешно вскочил, поцеловал ручку графини, осведомился о ее здоровье и, выражая свое сочувствие покачиваньем головы, остановился подле нее.
– Да, мамаша, я вам истинно скажу, тяжелые и грустные времена для всякого русского. Но зачем же так беспокоиться? Вы еще успеете уехать…
– Я не понимаю, что делают люди, – сказала графиня, обращаясь к мужу, – мне сейчас сказали, что еще ничего не готово. Ведь надо же кому нибудь распорядиться. Вот и пожалеешь о Митеньке. Это конца не будет?
Граф хотел что то сказать, но, видимо, воздержался. Он встал с своего стула и пошел к двери.
Берг в это время, как бы для того, чтобы высморкаться, достал платок и, глядя на узелок, задумался, грустно и значительно покачивая головой.
– А у меня к вам, папаша, большая просьба, – сказал он.
– Гм?.. – сказал граф, останавливаясь.
– Еду я сейчас мимо Юсупова дома, – смеясь, сказал Берг. – Управляющий мне знакомый, выбежал и просит, не купите ли что нибудь. Я зашел, знаете, из любопытства, и там одна шифоньерочка и туалет. Вы знаете, как Верушка этого желала и как мы спорили об этом. (Берг невольно перешел в тон радости о своей благоустроенности, когда он начал говорить про шифоньерку и туалет.) И такая прелесть! выдвигается и с аглицким секретом, знаете? А Верочке давно хотелось. Так мне хочется ей сюрприз сделать. Я видел у вас так много этих мужиков на дворе. Дайте мне одного, пожалуйста, я ему хорошенько заплачу и…
Граф сморщился и заперхал.
– У графини просите, а я не распоряжаюсь.
– Ежели затруднительно, пожалуйста, не надо, – сказал Берг. – Мне для Верушки только очень бы хотелось.
– Ах, убирайтесь вы все к черту, к черту, к черту и к черту!.. – закричал старый граф. – Голова кругом идет. – И он вышел из комнаты.
Графиня заплакала.
– Да, да, маменька, очень тяжелые времена! – сказал Берг.
Наташа вышла вместе с отцом и, как будто с трудом соображая что то, сначала пошла за ним, а потом побежала вниз.
На крыльце стоял Петя, занимавшийся вооружением людей, которые ехали из Москвы. На дворе все так же стояли заложенные подводы. Две из них были развязаны, и на одну из них влезал офицер, поддерживаемый денщиком.
– Ты знаешь за что? – спросил Петя Наташу (Наташа поняла, что Петя разумел: за что поссорились отец с матерью). Она не отвечала.
– За то, что папенька хотел отдать все подводы под ранепых, – сказал Петя. – Мне Васильич сказал. По моему…
– По моему, – вдруг закричала почти Наташа, обращая свое озлобленное лицо к Пете, – по моему, это такая гадость, такая мерзость, такая… я не знаю! Разве мы немцы какие нибудь?.. – Горло ее задрожало от судорожных рыданий, и она, боясь ослабеть и выпустить даром заряд своей злобы, повернулась и стремительно бросилась по лестнице. Берг сидел подле графини и родственно почтительно утешал ее. Граф с трубкой в руках ходил по комнате, когда Наташа, с изуродованным злобой лицом, как буря ворвалась в комнату и быстрыми шагами подошла к матери.
– Это гадость! Это мерзость! – закричала она. – Это не может быть, чтобы вы приказали.
Берг и графиня недоумевающе и испуганно смотрели на нее. Граф остановился у окна, прислушиваясь.
– Маменька, это нельзя; посмотрите, что на дворе! – закричала она. – Они остаются!..
– Что с тобой? Кто они? Что тебе надо?
– Раненые, вот кто! Это нельзя, маменька; это ни на что не похоже… Нет, маменька, голубушка, это не то, простите, пожалуйста, голубушка… Маменька, ну что нам то, что мы увезем, вы посмотрите только, что на дворе… Маменька!.. Это не может быть!..
Граф стоял у окна и, не поворачивая лица, слушал слова Наташи. Вдруг он засопел носом и приблизил свое лицо к окну.
Графиня взглянула на дочь, увидала ее пристыженное за мать лицо, увидала ее волнение, поняла, отчего муж теперь не оглядывался на нее, и с растерянным видом оглянулась вокруг себя.
– Ах, да делайте, как хотите! Разве я мешаю кому нибудь! – сказала она, еще не вдруг сдаваясь.
– Маменька, голубушка, простите меня!
Но графиня оттолкнула дочь и подошла к графу.
– Mon cher, ты распорядись, как надо… Я ведь не знаю этого, – сказала она, виновато опуская глаза.
– Яйца… яйца курицу учат… – сквозь счастливые слезы проговорил граф и обнял жену, которая рада была скрыть на его груди свое пристыженное лицо.
– Папенька, маменька! Можно распорядиться? Можно?.. – спрашивала Наташа. – Мы все таки возьмем все самое нужное… – говорила Наташа.
Граф утвердительно кивнул ей головой, и Наташа тем быстрым бегом, которым она бегивала в горелки, побежала по зале в переднюю и по лестнице на двор.
Люди собрались около Наташи и до тех пор не могли поверить тому странному приказанию, которое она передавала, пока сам граф именем своей жены не подтвердил приказания о том, чтобы отдавать все подводы под раненых, а сундуки сносить в кладовые. Поняв приказание, люди с радостью и хлопотливостью принялись за новое дело. Прислуге теперь это не только не казалось странным, но, напротив, казалось, что это не могло быть иначе, точно так же, как за четверть часа перед этим никому не только не казалось странным, что оставляют раненых, а берут вещи, но казалось, что не могло быть иначе.
Все домашние, как бы выплачивая за то, что они раньше не взялись за это, принялись с хлопотливостью за новое дело размещения раненых. Раненые повыползли из своих комнат и с радостными бледными лицами окружили подводы. В соседних домах тоже разнесся слух, что есть подводы, и на двор к Ростовым стали приходить раненые из других домов. Многие из раненых просили не снимать вещей и только посадить их сверху. Но раз начавшееся дело свалки вещей уже не могло остановиться. Было все равно, оставлять все или половину. На дворе лежали неубранные сундуки с посудой, с бронзой, с картинами, зеркалами, которые так старательно укладывали в прошлую ночь, и всё искали и находили возможность сложить то и то и отдать еще и еще подводы.
– Четверых еще можно взять, – говорил управляющий, – я свою повозку отдаю, а то куда же их?
– Да отдайте мою гардеробную, – говорила графиня. – Дуняша со мной сядет в карету.
Отдали еще и гардеробную повозку и отправили ее за ранеными через два дома. Все домашние и прислуга были весело оживлены. Наташа находилась в восторженно счастливом оживлении, которого она давно не испытывала.
– Куда же его привязать? – говорили люди, прилаживая сундук к узкой запятке кареты, – надо хоть одну подводу оставить.
– Да с чем он? – спрашивала Наташа.
– С книгами графскими.
– Оставьте. Васильич уберет. Это не нужно.
В бричке все было полно людей; сомневались о том, куда сядет Петр Ильич.
– Он на козлы. Ведь ты на козлы, Петя? – кричала Наташа.
Соня не переставая хлопотала тоже; но цель хлопот ее была противоположна цели Наташи. Она убирала те вещи, которые должны были остаться; записывала их, по желанию графини, и старалась захватить с собой как можно больше.


Во втором часу заложенные и уложенные четыре экипажа Ростовых стояли у подъезда. Подводы с ранеными одна за другой съезжали со двора.
Коляска, в которой везли князя Андрея, проезжая мимо крыльца, обратила на себя внимание Сони, устраивавшей вместе с девушкой сиденья для графини в ее огромной высокой карете, стоявшей у подъезда.
– Это чья же коляска? – спросила Соня, высунувшись в окно кареты.
– А вы разве не знали, барышня? – отвечала горничная. – Князь раненый: он у нас ночевал и тоже с нами едут.
– Да кто это? Как фамилия?
– Самый наш жених бывший, князь Болконский! – вздыхая, отвечала горничная. – Говорят, при смерти.
Соня выскочила из кареты и побежала к графине. Графиня, уже одетая по дорожному, в шали и шляпе, усталая, ходила по гостиной, ожидая домашних, с тем чтобы посидеть с закрытыми дверями и помолиться перед отъездом. Наташи не было в комнате.
– Maman, – сказала Соня, – князь Андрей здесь, раненый, при смерти. Он едет с нами.
Графиня испуганно открыла глаза и, схватив за руку Соню, оглянулась.
– Наташа? – проговорила она.
И для Сони и для графини известие это имело в первую минуту только одно значение. Они знали свою Наташу, и ужас о том, что будет с нею при этом известии, заглушал для них всякое сочувствие к человеку, которого они обе любили.
– Наташа не знает еще; но он едет с нами, – сказала Соня.
– Ты говоришь, при смерти?
Соня кивнула головой.
Графиня обняла Соню и заплакала.
«Пути господни неисповедимы!» – думала она, чувствуя, что во всем, что делалось теперь, начинала выступать скрывавшаяся прежде от взгляда людей всемогущая рука.
– Ну, мама, все готово. О чем вы?.. – спросила с оживленным лицом Наташа, вбегая в комнату.
– Ни о чем, – сказала графиня. – Готово, так поедем. – И графиня нагнулась к своему ридикюлю, чтобы скрыть расстроенное лицо. Соня обняла Наташу и поцеловала ее.
Наташа вопросительно взглянула на нее.
– Что ты? Что такое случилось?
– Ничего… Нет…
– Очень дурное для меня?.. Что такое? – спрашивала чуткая Наташа.
Соня вздохнула и ничего не ответила. Граф, Петя, m me Schoss, Мавра Кузминишна, Васильич вошли в гостиную, и, затворив двери, все сели и молча, не глядя друг на друга, посидели несколько секунд.
Граф первый встал и, громко вздохнув, стал креститься на образ. Все сделали то же. Потом граф стал обнимать Мавру Кузминишну и Васильича, которые оставались в Москве, и, в то время как они ловили его руку и целовали его в плечо, слегка трепал их по спине, приговаривая что то неясное, ласково успокоительное. Графиня ушла в образную, и Соня нашла ее там на коленях перед разрозненно по стене остававшимися образами. (Самые дорогие по семейным преданиям образа везлись с собою.)
На крыльце и на дворе уезжавшие люди с кинжалами и саблями, которыми их вооружил Петя, с заправленными панталонами в сапоги и туго перепоясанные ремнями и кушаками, прощались с теми, которые оставались.
Как и всегда при отъездах, многое было забыто и не так уложено, и довольно долго два гайдука стояли с обеих сторон отворенной дверцы и ступенек кареты, готовясь подсадить графиню, в то время как бегали девушки с подушками, узелками из дому в кареты, и коляску, и бричку, и обратно.
– Век свой все перезабудут! – говорила графиня. – Ведь ты знаешь, что я не могу так сидеть. – И Дуняша, стиснув зубы и не отвечая, с выражением упрека на лице, бросилась в карету переделывать сиденье.
– Ах, народ этот! – говорил граф, покачивая головой.
Старый кучер Ефим, с которым одним только решалась ездить графиня, сидя высоко на своих козлах, даже не оглядывался на то, что делалось позади его. Он тридцатилетним опытом знал, что не скоро еще ему скажут «с богом!» и что когда скажут, то еще два раза остановят его и пошлют за забытыми вещами, и уже после этого еще раз остановят, и графиня сама высунется к нему в окно и попросит его Христом богом ехать осторожнее на спусках. Он знал это и потому терпеливее своих лошадей (в особенности левого рыжего – Сокола, который бил ногой и, пережевывая, перебирал удила) ожидал того, что будет. Наконец все уселись; ступеньки собрались и закинулись в карету, дверка захлопнулась, послали за шкатулкой, графиня высунулась и сказала, что должно. Тогда Ефим медленно снял шляпу с своей головы и стал креститься. Форейтор и все люди сделали то же.
– С богом! – сказал Ефим, надев шляпу. – Вытягивай! – Форейтор тронул. Правый дышловой влег в хомут, хрустнули высокие рессоры, и качнулся кузов. Лакей на ходу вскочил на козлы. Встряхнуло карету при выезде со двора на тряскую мостовую, так же встряхнуло другие экипажи, и поезд тронулся вверх по улице. В каретах, коляске и бричке все крестились на церковь, которая была напротив. Остававшиеся в Москве люди шли по обоим бокам экипажей, провожая их.
Наташа редко испытывала столь радостное чувство, как то, которое она испытывала теперь, сидя в карете подле графини и глядя на медленно подвигавшиеся мимо нее стены оставляемой, встревоженной Москвы. Она изредка высовывалась в окно кареты и глядела назад и вперед на длинный поезд раненых, предшествующий им. Почти впереди всех виднелся ей закрытый верх коляски князя Андрея. Она не знала, кто был в ней, и всякий раз, соображая область своего обоза, отыскивала глазами эту коляску. Она знала, что она была впереди всех.
В Кудрине, из Никитской, от Пресни, от Подновинского съехалось несколько таких же поездов, как был поезд Ростовых, и по Садовой уже в два ряда ехали экипажи и подводы.
Объезжая Сухареву башню, Наташа, любопытно и быстро осматривавшая народ, едущий и идущий, вдруг радостно и удивленно вскрикнула:
– Батюшки! Мама, Соня, посмотрите, это он!
– Кто? Кто?
– Смотрите, ей богу, Безухов! – говорила Наташа, высовываясь в окно кареты и глядя на высокого толстого человека в кучерском кафтане, очевидно, наряженного барина по походке и осанке, который рядом с желтым безбородым старичком в фризовой шинели подошел под арку Сухаревой башни.
– Ей богу, Безухов, в кафтане, с каким то старым мальчиком! Ей богу, – говорила Наташа, – смотрите, смотрите!
– Да нет, это не он. Можно ли, такие глупости.
– Мама, – кричала Наташа, – я вам голову дам на отсечение, что это он! Я вас уверяю. Постой, постой! – кричала она кучеру; но кучер не мог остановиться, потому что из Мещанской выехали еще подводы и экипажи, и на Ростовых кричали, чтоб они трогались и не задерживали других.
Действительно, хотя уже гораздо дальше, чем прежде, все Ростовы увидали Пьера или человека, необыкновенно похожего на Пьера, в кучерском кафтане, шедшего по улице с нагнутой головой и серьезным лицом, подле маленького безбородого старичка, имевшего вид лакея. Старичок этот заметил высунувшееся на него лицо из кареты и, почтительно дотронувшись до локтя Пьера, что то сказал ему, указывая на карету. Пьер долго не мог понять того, что он говорил; так он, видимо, погружен был в свои мысли. Наконец, когда он понял его, посмотрел по указанию и, узнав Наташу, в ту же секунду отдаваясь первому впечатлению, быстро направился к карете. Но, пройдя шагов десять, он, видимо, вспомнив что то, остановился.
Высунувшееся из кареты лицо Наташи сияло насмешливою ласкою.
– Петр Кирилыч, идите же! Ведь мы узнали! Это удивительно! – кричала она, протягивая ему руку. – Как это вы? Зачем вы так?
Пьер взял протянутую руку и на ходу (так как карета. продолжала двигаться) неловко поцеловал ее.
– Что с вами, граф? – спросила удивленным и соболезнующим голосом графиня.
– Что? Что? Зачем? Не спрашивайте у меня, – сказал Пьер и оглянулся на Наташу, сияющий, радостный взгляд которой (он чувствовал это, не глядя на нее) обдавал его своей прелестью.
– Что же вы, или в Москве остаетесь? – Пьер помолчал.
– В Москве? – сказал он вопросительно. – Да, в Москве. Прощайте.
– Ах, желала бы я быть мужчиной, я бы непременно осталась с вами. Ах, как это хорошо! – сказала Наташа. – Мама, позвольте, я останусь. – Пьер рассеянно посмотрел на Наташу и что то хотел сказать, но графиня перебила его:
– Вы были на сражении, мы слышали?
– Да, я был, – отвечал Пьер. – Завтра будет опять сражение… – начал было он, но Наташа перебила его:
– Да что же с вами, граф? Вы на себя не похожи…
– Ах, не спрашивайте, не спрашивайте меня, я ничего сам не знаю. Завтра… Да нет! Прощайте, прощайте, – проговорил он, – ужасное время! – И, отстав от кареты, он отошел на тротуар.
Наташа долго еще высовывалась из окна, сияя на него ласковой и немного насмешливой, радостной улыбкой.


Пьер, со времени исчезновения своего из дома, ужа второй день жил на пустой квартире покойного Баздеева. Вот как это случилось.
Проснувшись на другой день после своего возвращения в Москву и свидания с графом Растопчиным, Пьер долго не мог понять того, где он находился и чего от него хотели. Когда ему, между именами прочих лиц, дожидавшихся его в приемной, доложили, что его дожидается еще француз, привезший письмо от графини Елены Васильевны, на него нашло вдруг то чувство спутанности и безнадежности, которому он способен был поддаваться. Ему вдруг представилось, что все теперь кончено, все смешалось, все разрушилось, что нет ни правого, ни виноватого, что впереди ничего не будет и что выхода из этого положения нет никакого. Он, неестественно улыбаясь и что то бормоча, то садился на диван в беспомощной позе, то вставал, подходил к двери и заглядывал в щелку в приемную, то, махая руками, возвращался назад я брался за книгу. Дворецкий в другой раз пришел доложить Пьеру, что француз, привезший от графини письмо, очень желает видеть его хоть на минутку и что приходили от вдовы И. А. Баздеева просить принять книги, так как сама г жа Баздеева уехала в деревню.
– Ах, да, сейчас, подожди… Или нет… да нет, поди скажи, что сейчас приду, – сказал Пьер дворецкому.
Но как только вышел дворецкий, Пьер взял шляпу, лежавшую на столе, и вышел в заднюю дверь из кабинета. В коридоре никого не было. Пьер прошел во всю длину коридора до лестницы и, морщась и растирая лоб обеими руками, спустился до первой площадки. Швейцар стоял у парадной двери. С площадки, на которую спустился Пьер, другая лестница вела к заднему ходу. Пьер пошел по ней и вышел во двор. Никто не видал его. Но на улице, как только он вышел в ворота, кучера, стоявшие с экипажами, и дворник увидали барина и сняли перед ним шапки. Почувствовав на себя устремленные взгляды, Пьер поступил как страус, который прячет голову в куст, с тем чтобы его не видали; он опустил голову и, прибавив шагу, пошел по улице.
Из всех дел, предстоявших Пьеру в это утро, дело разборки книг и бумаг Иосифа Алексеевича показалось ему самым нужным.
Он взял первого попавшегося ему извозчика и велел ему ехать на Патриаршие пруды, где был дом вдовы Баздеева.
Беспрестанно оглядываясь на со всех сторон двигавшиеся обозы выезжавших из Москвы и оправляясь своим тучным телом, чтобы не соскользнуть с дребезжащих старых дрожек, Пьер, испытывая радостное чувство, подобное тому, которое испытывает мальчик, убежавший из школы, разговорился с извозчиком.
Извозчик рассказал ему, что нынешний день разбирают в Кремле оружие, и что на завтрашний народ выгоняют весь за Трехгорную заставу, и что там будет большое сражение.
Приехав на Патриаршие пруды, Пьер отыскал дом Баздеева, в котором он давно не бывал. Он подошел к калитке. Герасим, тот самый желтый безбородый старичок, которого Пьер видел пять лет тому назад в Торжке с Иосифом Алексеевичем, вышел на его стук.
– Дома? – спросил Пьер.
– По обстоятельствам нынешним, Софья Даниловна с детьми уехали в торжковскую деревню, ваше сиятельство.
– Я все таки войду, мне надо книги разобрать, – сказал Пьер.
– Пожалуйте, милости просим, братец покойника, – царство небесное! – Макар Алексеевич остались, да, как изволите знать, они в слабости, – сказал старый слуга.
Макар Алексеевич был, как знал Пьер, полусумасшедший, пивший запоем брат Иосифа Алексеевича.
– Да, да, знаю. Пойдем, пойдем… – сказал Пьер и вошел в дом. Высокий плешивый старый человек в халате, с красным носом, в калошах на босу ногу, стоял в передней; увидав Пьера, он сердито пробормотал что то и ушел в коридор.
– Большого ума были, а теперь, как изволите видеть, ослабели, – сказал Герасим. – В кабинет угодно? – Пьер кивнул головой. – Кабинет как был запечатан, так и остался. Софья Даниловна приказывали, ежели от вас придут, то отпустить книги.
Пьер вошел в тот самый мрачный кабинет, в который он еще при жизни благодетеля входил с таким трепетом. Кабинет этот, теперь запыленный и нетронутый со времени кончины Иосифа Алексеевича, был еще мрачнее.
Герасим открыл один ставень и на цыпочках вышел из комнаты. Пьер обошел кабинет, подошел к шкафу, в котором лежали рукописи, и достал одну из важнейших когда то святынь ордена. Это были подлинные шотландские акты с примечаниями и объяснениями благодетеля. Он сел за письменный запыленный стол и положил перед собой рукописи, раскрывал, закрывал их и, наконец, отодвинув их от себя, облокотившись головой на руки, задумался.
Несколько раз Герасим осторожно заглядывал в кабинет и видел, что Пьер сидел в том же положении. Прошло более двух часов. Герасим позволил себе пошуметь в дверях, чтоб обратить на себя внимание Пьера. Пьер не слышал его.
– Извозчика отпустить прикажете?
– Ах, да, – очнувшись, сказал Пьер, поспешно вставая. – Послушай, – сказал он, взяв Герасима за пуговицу сюртука и сверху вниз блестящими, влажными восторженными глазами глядя на старичка. – Послушай, ты знаешь, что завтра будет сражение?..
– Сказывали, – отвечал Герасим.
– Я прошу тебя никому не говорить, кто я. И сделай, что я скажу…
– Слушаюсь, – сказал Герасим. – Кушать прикажете?
– Нет, но мне другое нужно. Мне нужно крестьянское платье и пистолет, – сказал Пьер, неожиданно покраснев.
– Слушаю с, – подумав, сказал Герасим.
Весь остаток этого дня Пьер провел один в кабинете благодетеля, беспокойно шагая из одного угла в другой, как слышал Герасим, и что то сам с собой разговаривая, и ночевал на приготовленной ему тут же постели.
Герасим с привычкой слуги, видавшего много странных вещей на своем веку, принял переселение Пьера без удивления и, казалось, был доволен тем, что ему было кому услуживать. Он в тот же вечер, не спрашивая даже и самого себя, для чего это было нужно, достал Пьеру кафтан и шапку и обещал на другой день приобрести требуемый пистолет. Макар Алексеевич в этот вечер два раза, шлепая своими калошами, подходил к двери и останавливался, заискивающе глядя на Пьера. Но как только Пьер оборачивался к нему, он стыдливо и сердито запахивал свой халат и поспешно удалялся. В то время как Пьер в кучерском кафтане, приобретенном и выпаренном для него Герасимом, ходил с ним покупать пистолет у Сухаревой башни, он встретил Ростовых.


1 го сентября в ночь отдан приказ Кутузова об отступлении русских войск через Москву на Рязанскую дорогу.
Первые войска двинулись в ночь. Войска, шедшие ночью, не торопились и двигались медленно и степенно; но на рассвете двигавшиеся войска, подходя к Дорогомиловскому мосту, увидали впереди себя, на другой стороне, теснящиеся, спешащие по мосту и на той стороне поднимающиеся и запружающие улицы и переулки, и позади себя – напирающие, бесконечные массы войск. И беспричинная поспешность и тревога овладели войсками. Все бросилось вперед к мосту, на мост, в броды и в лодки. Кутузов велел обвезти себя задними улицами на ту сторону Москвы.