Фитингоф, Бруно Александрович фон

Бруно Александрович фон Фитингоф
нем. Bruno Gotthard Eduard Baron von Vietinghoff gen. Scheel
Дата рождения	2 декабря 1849(1849-12-02)
Дата смерти	14 мая 1905(1905-05-14) (55 лет)
Место смерти	Цусимский пролив
Принадлежность	Россия
Род войск	ВМФ
Звание	Капитан 1-го ранга
Командовал	шхуна «Самоед»; башенная лодка «Смерч»; пароход «Георг-тепе»; ревельский флотский полуэкипаж; Ревельский порт; ББО «Кремль»; ЭБР «Наварин»
Сражения/войны	Цусимское сражение
Награды и премии

Барон Бруно Александрович фон Фитингоф 1-й (2 декабря 1849 — 14 мая 1905) — русский морской офицер, капитан 1-го ранга, участник Цусимского сражения.

Биография

Из дворян Лифляндской губернии.

• 15 сентября 1866 — Воспитанник Морского кадетского корпуса.
• 1867—1872 — Учебные плавания:
  • 3 июня — 20 августа 1867 — фрегат «Громобой»
  • 2 мая — 18 августа 1868 — корвет «Баян»
  • 25 мая — 17 августа 1869 — канонерская лодка «Марево»
  • 11 июня — 2 сентября 1870 — фрегат «Пересвет»
  • 13 октября 1870 — 1 марта 1871 — корвет «Память Меркурия» учебного отряда Черноморского флота.
• 11 апреля 1870 — Гардемарин.
• 14 мая 1870 — В составе 2-го флотского экипажа
• 18 августа — 25 сентября 1871 — Плавание на плавучей батарее «Первенец».
• 3 июня — 25 сентября 1871 — Плавание на фрегате «Петропавловск».
• 11 апреля 1872 — Мичман.
• 6 ноября 1872 — 3 сентября 1873 — В составе Стрелковой школы.
• 3 октября 1873 — В таможенной крейсерской флотилии.
• 18 ноября 1873—1874 — Таможенная шхуна «Зоркая».
• 1875—1877 — Таможенная шхуна «Часовой».
• 1 января 1876 — Лейтенант.
• 3 мая 1876 — В 6-м флотском экипаже.
• 14 февраля 1878 — Командир 9-й роты в составе броненосной лодки «Смерч».
• 26 марта 1878 — В распоряжении командира таможенной крейсерской флотилии.
• 8 апреля 1878 — 23 апреля 1884 — Шхуна «Страж».
• 7 апреля — 9 сентября 1885 — Командир 6-й роты клипера «Жемчуг» с переводом в 7-й флотский экипаж.
• 39 сентября 1885 — Назначен в комендорскую школу.
• 1 января 1887 — Капитан 2-го ранга.
• 8 января 1887 — Помощник начальника по строевой и хозяйственной части.
• 28 февраля — 22 июля 1887 — Старший офицер канонерской лодки «Манджур».
• 4 ноября 1891 — Командир шхуны «Самоед».
• 1 января 1893 — Командир башенной лодки «Смерч».

• 25 июня 1893 — Член военно-морского суда.
• 13 декабря 1894 — Председатель приемной комиссии при пароходном заводе.
• 30 января 1895 — Переведен в Баку с назначением командиром парохода «Георг-тепе».
• 11 ноября 1897 — Переведен в 3-й флотский экипаж Балтийского флота.
• 17 ноября 1897 — Командир ревельского флотского полуэкипажа.
• 25 января 1898 — Исполняющий обязанности командира Ревельского порта.
• 21 марта 1898 — Утвержден в должности.
• 13 марта 1900 — Командир броненосца береговой обороны «Кремль».
• 18 октября 1900 — Переведен в состав Учебно-артиллерийского отряда.

Командовал эскадренным броненосцем «Наварин» во время Цусимского похода и сражения. Во время дневного боя после 17 часов был тяжело ранен в живот и ноги осколками японского снаряда, попавшего в фор-марс. Погиб вместе с кораблем. Исключен из списков состава флота приказом № 252 от 10.7.1905.

Пусть не забудет Россия броненосец «Наварин», который, заметив отчаянное положение «Суворова», горевшего как костер, прикрыл его собою от сыпавшихся японских бомб. Разбитый, взорванный минами и бомбами, с перебитой командой, со смертельно раненным командиром, броненосец все еще держался. Раненный в голову и в грудь барон Фитингоф отказался оставить корабль и решил потонуть с ним. «Верные принятому решению умереть, но не сдаться, — пишет один участник боя, — офицеры перед самою гибелью судна простились с выстроенной командой и, готовясь к смерти, братски перецеловались друг с другом, а изувеченный командир приказал вынести себя наверх». Отказался от спасательного пояса и сменивший его старший офицер Дуркин, до последнего момента спасавший команду. Японцы продолжали расстреливать барахтавшихся в воде русских людей. Японский миноносец через несколько часов еще видел плававших и умиравших от истощения русских и не дал им помощи. Только английский пароход успел спасти трех матросов, которые и рассказали об ужасах этой ночи. Не забудь же, мать-Россия, имен Фитингофа и Дуркина, Рклицкого, Грау, Измайлова, Челкунова, Огарева и многих-многих замученных и убитых за великое твое имя!

— [www.lindex.lenin.ru/Lindex3/Text/menshikov/1908.htm Меньшиков М. О. Из писем к русской нации]

Отличия

• Орден Святого Станислава III степени (13.4.1875)
• Орден Святой Анны III степени (20.4.1880)
• Орден Святого Владимира IV степени с бантом (22.8.1886)
• Орден Святого Станислава II степени (1.1.1890)
• Орден Святой Анны II степени (6.12.1895)
• Персидский орден Льва и Солнца II степени (13.6.1896)

Отрывок, характеризующий Фитингоф, Бруно Александрович фон

– Если он благородный человек, то он или должен объявить свое намерение, или перестать видеться с тобой; и ежели ты не хочешь этого сделать, то я сделаю это, я напишу ему, я скажу папа, – решительно сказала Соня.
– Да я жить не могу без него! – закричала Наташа.
– Наташа, я не понимаю тебя. И что ты говоришь! Вспомни об отце, о Nicolas.
– Мне никого не нужно, я никого не люблю, кроме его. Как ты смеешь говорить, что он неблагороден? Ты разве не знаешь, что я его люблю? – кричала Наташа. – Соня, уйди, я не хочу с тобой ссориться, уйди, ради Бога уйди: ты видишь, как я мучаюсь, – злобно кричала Наташа сдержанно раздраженным и отчаянным голосом. Соня разрыдалась и выбежала из комнаты.
Наташа подошла к столу и, не думав ни минуты, написала тот ответ княжне Марье, который она не могла написать целое утро. В письме этом она коротко писала княжне Марье, что все недоразуменья их кончены, что, пользуясь великодушием князя Андрея, который уезжая дал ей свободу, она просит ее забыть всё и простить ее ежели она перед нею виновата, но что она не может быть его женой. Всё это ей казалось так легко, просто и ясно в эту минуту.

В пятницу Ростовы должны были ехать в деревню, а граф в среду поехал с покупщиком в свою подмосковную.
В день отъезда графа, Соня с Наташей были званы на большой обед к Карагиным, и Марья Дмитриевна повезла их. На обеде этом Наташа опять встретилась с Анатолем, и Соня заметила, что Наташа говорила с ним что то, желая не быть услышанной, и всё время обеда была еще более взволнована, чем прежде. Когда они вернулись домой, Наташа начала первая с Соней то объяснение, которого ждала ее подруга.
– Вот ты, Соня, говорила разные глупости про него, – начала Наташа кротким голосом, тем голосом, которым говорят дети, когда хотят, чтобы их похвалили. – Мы объяснились с ним нынче.
– Ну, что же, что? Ну что ж он сказал? Наташа, как я рада, что ты не сердишься на меня. Говори мне всё, всю правду. Что же он сказал?
Наташа задумалась.
– Ах Соня, если бы ты знала его так, как я! Он сказал… Он спрашивал меня о том, как я обещала Болконскому. Он обрадовался, что от меня зависит отказать ему.
Соня грустно вздохнула.
– Но ведь ты не отказала Болконскому, – сказала она.
– А может быть я и отказала! Может быть с Болконским всё кончено. Почему ты думаешь про меня так дурно?
– Я ничего не думаю, я только не понимаю этого…
– Подожди, Соня, ты всё поймешь. Увидишь, какой он человек. Ты не думай дурное ни про меня, ни про него.
– Я ни про кого не думаю дурное: я всех люблю и всех жалею. Но что же мне делать?
Соня не сдавалась на нежный тон, с которым к ней обращалась Наташа. Чем размягченнее и искательнее было выражение лица Наташи, тем серьезнее и строже было лицо Сони.
– Наташа, – сказала она, – ты просила меня не говорить с тобой, я и не говорила, теперь ты сама начала. Наташа, я не верю ему. Зачем эта тайна?
– Опять, опять! – перебила Наташа.
– Наташа, я боюсь за тебя.
– Чего бояться?
– Я боюсь, что ты погубишь себя, – решительно сказала Соня, сама испугавшись того что она сказала.
Лицо Наташи опять выразило злобу.
– И погублю, погублю, как можно скорее погублю себя. Не ваше дело. Не вам, а мне дурно будет. Оставь, оставь меня. Я ненавижу тебя.
– Наташа! – испуганно взывала Соня.
– Ненавижу, ненавижу! И ты мой враг навсегда!
Наташа выбежала из комнаты.
Наташа не говорила больше с Соней и избегала ее. С тем же выражением взволнованного удивления и преступности она ходила по комнатам, принимаясь то за то, то за другое занятие и тотчас же бросая их.
Как это ни тяжело было для Сони, но она, не спуская глаз, следила за своей подругой.
Накануне того дня, в который должен был вернуться граф, Соня заметила, что Наташа сидела всё утро у окна гостиной, как будто ожидая чего то и что она сделала какой то знак проехавшему военному, которого Соня приняла за Анатоля.
Соня стала еще внимательнее наблюдать свою подругу и заметила, что Наташа была всё время обеда и вечер в странном и неестественном состоянии (отвечала невпопад на делаемые ей вопросы, начинала и не доканчивала фразы, всему смеялась).
После чая Соня увидала робеющую горничную девушку, выжидавшую ее у двери Наташи. Она пропустила ее и, подслушав у двери, узнала, что опять было передано письмо. И вдруг Соне стало ясно, что у Наташи был какой нибудь страшный план на нынешний вечер. Соня постучалась к ней. Наташа не пустила ее.
«Она убежит с ним! думала Соня. Она на всё способна. Нынче в лице ее было что то особенно жалкое и решительное. Она заплакала, прощаясь с дяденькой, вспоминала Соня. Да это верно, она бежит с ним, – но что мне делать?» думала Соня, припоминая теперь те признаки, которые ясно доказывали, почему у Наташи было какое то страшное намерение. «Графа нет. Что мне делать, написать к Курагину, требуя от него объяснения? Но кто велит ему ответить? Писать Пьеру, как просил князь Андрей в случае несчастия?… Но может быть, в самом деле она уже отказала Болконскому (она вчера отослала письмо княжне Марье). Дяденьки нет!» Сказать Марье Дмитриевне, которая так верила в Наташу, Соне казалось ужасно. «Но так или иначе, думала Соня, стоя в темном коридоре: теперь или никогда пришло время доказать, что я помню благодеяния их семейства и люблю Nicolas. Нет, я хоть три ночи не буду спать, а не выйду из этого коридора и силой не пущу ее, и не дам позору обрушиться на их семейство», думала она.