Фитна
Они тебя о месяце запретном вопрошают
Касательно возможности ведения войны.
Скажи: «Вести войну в сей месяц — грех великий,
Но ещё больший грех в глазах Аллаха -
Ставить преграды на Его пути,
Отречься от Него и доступ не давать
К Запретной (для греха) Мечети
И изгонять живущих там людей, -
Поистине, страшнее убиенья — гнет и смута.
Они не перестанут с вами воевать,
Пока от вашей веры вас не отвратят,
Коль будут в состоянье это сделать.
Но если кто из вас от веры отречется
И примет смерть неверным (Богу),
Деяния их станут тщетой
И в ближней жизни, и в далекой;
Они все станут обитателями Ада
И в нём останутся навечно. 
Те ж, кто уверовал,
И те, кто испытал изгнанье,
Боролся и радел на промысле Аллаха, —
В тех есть надежда на Господню милость, —
Аллах ведь всепрощающ, милосерд!»
يَسْأَلُونَكَ عَنِ الشَّهْرِ الْحَرَامِ قِتَالٍ فِيهِ ۖ قُلْ قِتَالٌ فِيهِ كَبِيرٌ ۖ وَصَدٌّ عَنْ سَبِيلِ اللَّهِ وَكُفْرٌ بِهِ وَالْمَسْجِدِ الْحَرَامِ وَإِخْرَاجُ أَهْلِهِ مِنْهُ أَكْبَرُ عِنْدَ اللَّهِ ۚ وَالْفِتْنَةُ أَكْبَرُ مِنَ الْقَتْلِ ۗ وَلَا يَزَالُونَ يُقَاتِلُونَكُمْ حَتَّىٰ يَرُدُّوكُمْ عَنْ دِينِكُمْ إِنِ اسْتَطَاعُوا ۚ وَمَنْ يَرْتَدِدْ مِنْكُمْ عَنْ دِينِهِ فَيَمُتْ وَهُوَ كَافِرٌ فَأُولَٰئِكَ حَبِطَتْ أَعْمَالُهُمْ فِي الدُّنْيَا وَالْآخِرَةِ ۖ وَأُولَٰئِكَ أَصْحَابُ النَّارِ ۖ هُمْ فِيهَا خَالِدُونَ
إِنَّ الَّذِينَ آمَنُوا وَالَّذِينَ هَاجَرُوا وَجَاهَدُوا فِي سَبِيلِ اللَّهِ أُولَٰئِكَ يَرْجُونَ رَحْمَتَ اللَّهِ ۚ وَاللَّهُ غَفُورٌ رَحِيمٌ
Фи́тна (араб. فتنة — смута) — арабское слово означающее хаос, смуту.
Содержание
История
Первоначально слово фитна относилось к переработке металла для удаления шлака[1]. Оно часто используется для обозначения первой исламской гражданской войны возникшей после убийства в 656 году халифа Усмана ибн Аффана. Второй фитной обычно называют конфликт между Омейядами (683—685 гг.) за контроль над халифатом. Третьей фитной называется антиомейядская революция Аббасидов (744—750). Четвёртая фитна — гражданская война в халифате между аль-Амином и аль-Мамуном (809—827).
Слово фитна упоминается в Коране в 217 аяте суры Аль-Бакара. Аят повествует о походе Нахля, когда мусульмане захватили и убили несколько мекканских многобожников в запретный месяц[2][3][4][5]. Переводчики переводят это слово как искушение[ком 1], многобожие[ком 2], соблазн[ком 3], гнет и смута[ком 4].
В исламской эсхатологии приход Даджаля (Антихриста) является величайшей фитной на земле. Даджаль будет править на земле, творить чудеса, ввергать людей в ад и рай[ком 5]. Даджаль будет называть себя мессией и поведёт за собой множество людей.
Напишите отзыв о статье "Фитна"
Комментарии
- ↑ Кулиев Э. Коран. Перевод смыслов
- ↑ Османов М-Н. Коран.
- ↑ Крачковский И. Ю. Коран.
- ↑ Пороховой В. М. Коран
- ↑ Если Даджаль ввергнет человека в рай, то этот человек на самом деле окажется в аду и наоборот
Примечания
- ↑ Lane, E. Arab-English Lexicon
- ↑ [www.witness-pioneer.org/vil/Books/SM_tsn/ch4s4.html Witness Pioneer, «Pre-Badr Missions and Invasions»]
- ↑ [mercytomankind.net/TheLifeOfMohamedDir/AbdullahIbnJahshRaid.html Nakhla Raid Quran Verse], 2008, <mercytomankind.net/TheLifeOfMohamedDir/AbdullahIbnJahshRaid.html>
- ↑ [military.hawarey.org/military_english.htm List of Battles of Muhammad]
- ↑ [books.google.co.uk/books?id=r_80rJHIaOMC&pg=PA245 The Sealed Nectar,Page 245, By Saifur Rahman al Mubarakpuri]
Ссылки
- Лейла Наталья Бахадори. [www.islam.ru/content/obshestvo/fitna Фитна]. Ислам.ру (21 января 2013). Проверено 3 апреля 2013. [www.peeep.us/89053672 Архивировано из первоисточника 3 апреля 2013].
Отрывок, характеризующий Фитна
– Ну, дай то вам Бог, князь, счастья большого, – сказала Матреша, с своим цыганским акцентом.У крыльца стояли две тройки, двое молодцов ямщиков держали их. Балага сел на переднюю тройку, и, высоко поднимая локти, неторопливо разобрал вожжи. Анатоль и Долохов сели к нему. Макарин, Хвостиков и лакей сели в другую тройку.
– Готовы, что ль? – спросил Балага.
– Пущай! – крикнул он, заматывая вокруг рук вожжи, и тройка понесла бить вниз по Никитскому бульвару.
– Тпрру! Поди, эй!… Тпрру, – только слышался крик Балаги и молодца, сидевшего на козлах. На Арбатской площади тройка зацепила карету, что то затрещало, послышался крик, и тройка полетела по Арбату.
Дав два конца по Подновинскому Балага стал сдерживать и, вернувшись назад, остановил лошадей у перекрестка Старой Конюшенной.
Молодец соскочил держать под уздцы лошадей, Анатоль с Долоховым пошли по тротуару. Подходя к воротам, Долохов свистнул. Свисток отозвался ему и вслед за тем выбежала горничная.
– На двор войдите, а то видно, сейчас выйдет, – сказала она.
Долохов остался у ворот. Анатоль вошел за горничной на двор, поворотил за угол и вбежал на крыльцо.
Гаврило, огромный выездной лакей Марьи Дмитриевны, встретил Анатоля.
– К барыне пожалуйте, – басом сказал лакей, загораживая дорогу от двери.
– К какой барыне? Да ты кто? – запыхавшимся шопотом спрашивал Анатоль.
– Пожалуйте, приказано привесть.
– Курагин! назад, – кричал Долохов. – Измена! Назад!
Долохов у калитки, у которой он остановился, боролся с дворником, пытавшимся запереть за вошедшим Анатолем калитку. Долохов последним усилием оттолкнул дворника и схватив за руку выбежавшего Анатоля, выдернул его за калитку и побежал с ним назад к тройке.
Марья Дмитриевна, застав заплаканную Соню в коридоре, заставила ее во всем признаться. Перехватив записку Наташи и прочтя ее, Марья Дмитриевна с запиской в руке взошла к Наташе.
– Мерзавка, бесстыдница, – сказала она ей. – Слышать ничего не хочу! – Оттолкнув удивленными, но сухими глазами глядящую на нее Наташу, она заперла ее на ключ и приказав дворнику пропустить в ворота тех людей, которые придут нынче вечером, но не выпускать их, а лакею приказав привести этих людей к себе, села в гостиной, ожидая похитителей.
Когда Гаврило пришел доложить Марье Дмитриевне, что приходившие люди убежали, она нахмурившись встала и заложив назад руки, долго ходила по комнатам, обдумывая то, что ей делать. В 12 часу ночи она, ощупав ключ в кармане, пошла к комнате Наташи. Соня, рыдая, сидела в коридоре.
– Марья Дмитриевна, пустите меня к ней ради Бога! – сказала она. Марья Дмитриевна, не отвечая ей, отперла дверь и вошла. «Гадко, скверно… В моем доме… Мерзавка, девчонка… Только отца жалко!» думала Марья Дмитриевна, стараясь утолить свой гнев. «Как ни трудно, уж велю всем молчать и скрою от графа». Марья Дмитриевна решительными шагами вошла в комнату. Наташа лежала на диване, закрыв голову руками, и не шевелилась. Она лежала в том самом положении, в котором оставила ее Марья Дмитриевна.
– Хороша, очень хороша! – сказала Марья Дмитриевна. – В моем доме любовникам свидания назначать! Притворяться то нечего. Ты слушай, когда я с тобой говорю. – Марья Дмитриевна тронула ее за руку. – Ты слушай, когда я говорю. Ты себя осрамила, как девка самая последняя. Я бы с тобой то сделала, да мне отца твоего жалко. Я скрою. – Наташа не переменила положения, но только всё тело ее стало вскидываться от беззвучных, судорожных рыданий, которые душили ее. Марья Дмитриевна оглянулась на Соню и присела на диване подле Наташи.
– Счастье его, что он от меня ушел; да я найду его, – сказала она своим грубым голосом; – слышишь ты что ли, что я говорю? – Она поддела своей большой рукой под лицо Наташи и повернула ее к себе. И Марья Дмитриевна, и Соня удивились, увидав лицо Наташи. Глаза ее были блестящи и сухи, губы поджаты, щеки опустились.
