Фитценхаген, Вильгельм

Вильгельм Фитценхаген Wilhelm Fitzenhagen
Основная информация
Полное имя	Карл Вильгельм Фридрих Фитценхаген
Дата рождения	15 сентября 1848(1848-09-15)
Место рождения	Зезен, Нижняя Саксония, Германская империя
Дата смерти	2 (14) февраля 1890(1890-02-14) (41 год)
Место смерти	Москва
Страна	Германская империя, Российская империя
Профессии	виолончелист, педагог, композитор
Инструменты	Виолончель

Карл Фри́дрих Ви́льгельм Фи́тценхаген (в России был известен также как Василий Фёдорович; нем. Karl Friedrich Wilhelm Fitzenhagen; 15 сентября 1848, Зезен — 2 [14] февраля 1890, Москва) — немецкий виолончелист и музыкальный педагог, работавший в России.

Родился в семье музыканта, с пяти лет начал обучаться игре на фортепиано, с восьми — на виолончели, с одиннадцати — на скрипке, а также на духовых инструментах. Среди педагогов Фитценхагена был Август Теодор Мюллер. В четырнадцать лет Фитценхаген впервые выступил как солист-виолончелист, а через некоторое время при поддержке влиятельных особ смог поехать в Дрезден, где совершенствовался у Фридриха Грютцмахера. В 1868 он был принят в Дрезденскую придворную капеллу и начал активно выступать как солист, а через два года получил приглашения сразу от двух крупнейших музыкантов того времени: Листа на работу в Веймар и Н. Г. Рубинштейна в Москву. Виолончелист выбрал второй вариант и стал профессором класса виолончели в Московской консерватории.

Вскоре Фитценхаген заслужил славу одного из наиболее выдающихся виолончелистов и педагогов в России (среди его учеников — Анатолий Брандуков). Он получил место концертмейстера виолончельной группы симфонических концертов Русского музыкального общества, а также играл в струнном квартете при нём. К этому времени относится знакомство музыканта с П. И. Чайковским, переросшее в крепкую дружбу. С участием Фитценхагена были впервые исполнены все три квартета композитора (1871—1876) и его же Фортепианное трио Op. 50 (1882).

В 1876 Чайковский написал для Фитценхагена Вариации на тему рококо для виолончели с оркестром. Премьера сочинения состоялась 30 ноября 1877 в концерте Русского музыкального общества под управлением Н. Рубинштейна. В дальнейшем, исполняя это сочинение, Фитценхаген слегка изменил сольную партию виолончели, переставил местами вариации, а финал почти полностью переписал. Несмотря на недовольство композитора, эта версия была напечатана в 1889 году и прочно вошла в репертуар виолончелистов. Лишь в 1950-е годы Святослав Кнушевицкий исполнил оригинальную версию этого сочинения.

Фитценхагену принадлежит четыре концерта для виолончели с оркестром и различные камерные сочинения. В 2004 году альбом с произведениями Фитценхагена записал немецкий виолончелист Йенс Петер Майнц, отмечавший: «Услышав его второй концерт для виолончели с оркестром, спрашиваешь себя, почему эта работа не стала частью стандартного виолончельного репертуара: она полна красок, виртуозна и демонстрирует авторскую индивидуальность на всём своём протяжении».

Ссылки

• [www.tchaikov.ru/fitzenhagen.html Статья о Фитценхагене]
• [www.cellist.nl/database/showcellist.asp?id=595 Биография]  (англ.)
• Фитценхаген, Вильгельм: ноты произведений на International Music Score Library Project

Отрывок, характеризующий Фитценхаген, Вильгельм

– Бонапарте в рубашке родился. Солдаты у него прекрасные. Да и на первых он на немцев напал. А немцев только ленивый не бил. С тех пор как мир стоит, немцев все били. А они никого. Только друг друга. Он на них свою славу сделал.
И князь начал разбирать все ошибки, которые, по его понятиям, делал Бонапарте во всех своих войнах и даже в государственных делах. Сын не возражал, но видно было, что какие бы доводы ему ни представляли, он так же мало способен был изменить свое мнение, как и старый князь. Князь Андрей слушал, удерживаясь от возражений и невольно удивляясь, как мог этот старый человек, сидя столько лет один безвыездно в деревне, в таких подробностях и с такою тонкостью знать и обсуживать все военные и политические обстоятельства Европы последних годов.
– Ты думаешь, я, старик, не понимаю настоящего положения дел? – заключил он. – А мне оно вот где! Я ночи не сплю. Ну, где же этот великий полководец твой то, где он показал себя?
– Это длинно было бы, – отвечал сын.
– Ступай же ты к Буонапарте своему. M lle Bourienne, voila encore un admirateur de votre goujat d'empereur! [вот еще поклонник вашего холопского императора…] – закричал он отличным французским языком.
– Vous savez, que je ne suis pas bonapartiste, mon prince. [Вы знаете, князь, что я не бонапартистка.]
– «Dieu sait quand reviendra»… [Бог знает, вернется когда!] – пропел князь фальшиво, еще фальшивее засмеялся и вышел из за стола.
Маленькая княгиня во всё время спора и остального обеда молчала и испуганно поглядывала то на княжну Марью, то на свекра. Когда они вышли из за стола, она взяла за руку золовку и отозвала ее в другую комнату.
– Сomme c'est un homme d'esprit votre pere, – сказала она, – c'est a cause de cela peut etre qu'il me fait peur. [Какой умный человек ваш батюшка. Может быть, от этого то я и боюсь его.]
– Ax, он так добр! – сказала княжна.


Князь Андрей уезжал на другой день вечером. Старый князь, не отступая от своего порядка, после обеда ушел к себе. Маленькая княгиня была у золовки. Князь Андрей, одевшись в дорожный сюртук без эполет, в отведенных ему покоях укладывался с своим камердинером. Сам осмотрев коляску и укладку чемоданов, он велел закладывать. В комнате оставались только те вещи, которые князь Андрей всегда брал с собой: шкатулка, большой серебряный погребец, два турецких пистолета и шашка, подарок отца, привезенный из под Очакова. Все эти дорожные принадлежности были в большом порядке у князя Андрея: всё было ново, чисто, в суконных чехлах, старательно завязано тесемочками.
В минуты отъезда и перемены жизни на людей, способных обдумывать свои поступки, обыкновенно находит серьезное настроение мыслей. В эти минуты обыкновенно поверяется прошедшее и делаются планы будущего. Лицо князя Андрея было очень задумчиво и нежно. Он, заложив руки назад, быстро ходил по комнате из угла в угол, глядя вперед себя, и задумчиво покачивал головой. Страшно ли ему было итти на войну, грустно ли бросить жену, – может быть, и то и другое, только, видимо, не желая, чтоб его видели в таком положении, услыхав шаги в сенях, он торопливо высвободил руки, остановился у стола, как будто увязывал чехол шкатулки, и принял свое всегдашнее, спокойное и непроницаемое выражение. Это были тяжелые шаги княжны Марьи.
– Мне сказали, что ты велел закладывать, – сказала она, запыхавшись (она, видно, бежала), – а мне так хотелось еще поговорить с тобой наедине. Бог знает, на сколько времени опять расстаемся. Ты не сердишься, что я пришла? Ты очень переменился, Андрюша, – прибавила она как бы в объяснение такого вопроса.
Она улыбнулась, произнося слово «Андрюша». Видно, ей самой было странно подумать, что этот строгий, красивый мужчина был тот самый Андрюша, худой, шаловливый мальчик, товарищ детства.