Фишер, Ханс

Ханс Фишер
нем. Hans Fischer
Дата рождения:	27 июля 1881(1881-07-27)
Место рождения:	Хёхст, Германская империя
Дата смерти:	31 марта 1945(1945-03-31) (63 года)
Место смерти:	Мюнхен, Третий рейх
Страна:	Германская империя Германская империя → Веймарская республика Веймарская республика → Третий рейх Третий рейх
Научная сфера:	органическая химия, биохимия
Место работы:	Инсбрукский университет Венский университет Мюнхенский технический университет
Альма-матер:	Марбургский университет
Научный руководитель:	Эмиль Фишер
Награды и премии:	Нобелевская премия по химии (1930)

Ханс Фишер (нем. Hans Fischer; 27 июля 1881, Хёхст, — 31 марта 1945, Мюнхен) — немецкий химик-органик и биохимик, доктор медицины (1908). Лауреат Нобелевской премии по химии (1930).

Биография

Родился в городе Хехст-на-Майне в семье Анны Фишер (в девичестве Гердеген) и Эйгена Фишера, химика по специальности и директора фабрики и фирмы «Калле» по производству красителей. После окончания начальной школы в Штутгарте получил в Висбадене среднее образование, которое завершил в 1899 году. В Лозаннском университете изучал химию и медицину; учебу продолжил в Марбургском университете, где в 1904 году получил степень по химии, а четыре года спустя и степень по медицине.

После врачебной практики во 2-й медицинской клинике в Мюнхене Ханс Фишер весь 1909 год проводил эксперименты по химии под руководством однофамильца Эмиля Фишера в 1-м Берлинском химическом институте. Здесь он исследовал комплексные структуры сахаров и пептидов (комплексов, частично состоящих из аминокислот — основополагающих соединений живых организмов). Вернувшись в 1910 году в Мюнхен, Фишер начал изучать структуру билирубина — красновато-желтого пигмента, обнаруженного в желчи и, как известно, химически подобного гемину — пигменту крови. Хотя многие химики пытались определить структуру этих двух соединений и таким образом определить природу их взаимосвязи, проблема оказалась слишком сложной.

Основные работы

Основные труды по химии пиррола и его производных. В 1927 году Фишер осуществил синтез порфирина, а затем синтезировал красящие вещества крови — гемин (1929) и желчи — билирубин (1931). Показал, что гемоглобин крови состоит из белка глобина и комплексного соединения железа — гемина. В 1940 году Фишер установил строение хлорофиллов а и b.

Ход экспериментов

Сначала был выполнен синтез четырех возможных этиопорфиринов, неких производных порфирина, близких по строению к порфирину в составе гемина. Из них на основе формулы Кюстера он синтезировал 12 из 15 возможных мезопорфиринов, строение которых было еще ближе к строению гемина, и которые отличались местоположением заместителей в порфириновом кольце. Оказалось, что один из этих 12 изомерных мезопорфиринов тождествен получаемому из природного гемина расщеплением последнего. И тогда Фишер в несколько стадий получил гемин из мезопорфирина.

Нобелевская премия

В 1930 году получил Нобелевскую премию по химии за «за исследования по конструированию гемина и хлорофилла, особенно за синтез гемина (пигмента крови)».

Кроме Нобелевской премии, Ф. был удостоен медали Либиха Германского химического общества (1929), медали Дэви Лондонского королевского общества (1937) и других наград. Он являлся почетным доктором Гарвардского университета.

Память

• В 1976 году Международный астрономический союз присвоил имя Фишера кратеру на обратной стороне Луны (совместно с Германом Эмилем Фишером).

Литература

• Химия пиррола, т. 1. Пиррол и его производные соединения с несколькими пиррольными ядрами, не являющимися красителями / Пер. с нем. Л., 1937 (с Г.Ортом); Vorlesungen über Organische Chemie. 2 Bd. Munich, 1950.

К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)

Отрывок, характеризующий Фишер, Ханс

Уже одна треть гостей приехала на этот бал, а у Ростовых, долженствующих быть на этом бале, еще шли торопливые приготовления одевания.
Много было толков и приготовлений для этого бала в семействе Ростовых, много страхов, что приглашение не будет получено, платье не будет готово, и не устроится всё так, как было нужно.
Вместе с Ростовыми ехала на бал Марья Игнатьевна Перонская, приятельница и родственница графини, худая и желтая фрейлина старого двора, руководящая провинциальных Ростовых в высшем петербургском свете.
В 10 часов вечера Ростовы должны были заехать за фрейлиной к Таврическому саду; а между тем было уже без пяти минут десять, а еще барышни не были одеты.
Наташа ехала на первый большой бал в своей жизни. Она в этот день встала в 8 часов утра и целый день находилась в лихорадочной тревоге и деятельности. Все силы ее, с самого утра, были устремлены на то, чтобы они все: она, мама, Соня были одеты как нельзя лучше. Соня и графиня поручились вполне ей. На графине должно было быть масака бархатное платье, на них двух белые дымковые платья на розовых, шелковых чехлах с розанами в корсаже. Волоса должны были быть причесаны a la grecque [по гречески].
Все существенное уже было сделано: ноги, руки, шея, уши были уже особенно тщательно, по бальному, вымыты, надушены и напудрены; обуты уже были шелковые, ажурные чулки и белые атласные башмаки с бантиками; прически были почти окончены. Соня кончала одеваться, графиня тоже; но Наташа, хлопотавшая за всех, отстала. Она еще сидела перед зеркалом в накинутом на худенькие плечи пеньюаре. Соня, уже одетая, стояла посреди комнаты и, нажимая до боли маленьким пальцем, прикалывала последнюю визжавшую под булавкой ленту.
– Не так, не так, Соня, – сказала Наташа, поворачивая голову от прически и хватаясь руками за волоса, которые не поспела отпустить державшая их горничная. – Не так бант, поди сюда. – Соня присела. Наташа переколола ленту иначе.
– Позвольте, барышня, нельзя так, – говорила горничная, державшая волоса Наташи.
– Ах, Боже мой, ну после! Вот так, Соня.
– Скоро ли вы? – послышался голос графини, – уж десять сейчас.
– Сейчас, сейчас. – А вы готовы, мама?
– Только току приколоть.
– Не делайте без меня, – крикнула Наташа: – вы не сумеете!
– Да уж десять.
На бале решено было быть в половине одиннадцатого, a надо было еще Наташе одеться и заехать к Таврическому саду.
Окончив прическу, Наташа в коротенькой юбке, из под которой виднелись бальные башмачки, и в материнской кофточке, подбежала к Соне, осмотрела ее и потом побежала к матери. Поворачивая ей голову, она приколола току, и, едва успев поцеловать ее седые волосы, опять побежала к девушкам, подшивавшим ей юбку.
Дело стояло за Наташиной юбкой, которая была слишком длинна; ее подшивали две девушки, обкусывая торопливо нитки. Третья, с булавками в губах и зубах, бегала от графини к Соне; четвертая держала на высоко поднятой руке всё дымковое платье.
– Мавруша, скорее, голубушка!
– Дайте наперсток оттуда, барышня.
– Скоро ли, наконец? – сказал граф, входя из за двери. – Вот вам духи. Перонская уж заждалась.
– Готово, барышня, – говорила горничная, двумя пальцами поднимая подшитое дымковое платье и что то обдувая и потряхивая, высказывая этим жестом сознание воздушности и чистоты того, что она держала.
Наташа стала надевать платье.
– Сейчас, сейчас, не ходи, папа, – крикнула она отцу, отворившему дверь, еще из под дымки юбки, закрывавшей всё ее лицо. Соня захлопнула дверь. Через минуту графа впустили. Он был в синем фраке, чулках и башмаках, надушенный и припомаженный.
– Ах, папа, ты как хорош, прелесть! – сказала Наташа, стоя посреди комнаты и расправляя складки дымки.
– Позвольте, барышня, позвольте, – говорила девушка, стоя на коленях, обдергивая платье и с одной стороны рта на другую переворачивая языком булавки.
– Воля твоя! – с отчаянием в голосе вскрикнула Соня, оглядев платье Наташи, – воля твоя, опять длинно!
Наташа отошла подальше, чтоб осмотреться в трюмо. Платье было длинно.
– Ей Богу, сударыня, ничего не длинно, – сказала Мавруша, ползавшая по полу за барышней.
– Ну длинно, так заметаем, в одну минутую заметаем, – сказала решительная Дуняша, из платочка на груди вынимая иголку и опять на полу принимаясь за работу.
В это время застенчиво, тихими шагами, вошла графиня в своей токе и бархатном платье.
– Уу! моя красавица! – закричал граф, – лучше вас всех!… – Он хотел обнять ее, но она краснея отстранилась, чтоб не измяться.
– Мама, больше на бок току, – проговорила Наташа. – Я переколю, и бросилась вперед, а девушки, подшивавшие, не успевшие за ней броситься, оторвали кусочек дымки.