Добрянский, Флавиан Николаевич
| Флавиан Николаевич Добрянский | |
 | |
| Дата рождения: | |
|---|---|
| Место рождения: |
Черница, Новоград-Волынский уезд, Волынская губерния, Российская империя |
| Дата смерти: | |
| Место смерти: | |
| Страна: | |
| Научная сфера: | |
| Место работы: | |
| Альма-матер: | |
| Известен как: |
автор путеводителя по Вильне |
Флавиа́н Никола́евич Добря́нский (16 (28) февраля 1848—1919) — русский филолог, историк, археограф, педагог[1][2].
Содержание
Биография
Родился в семье священника села Черницы Новоград-Волынского уезда Волынской губернии. В 1868 году окончил Волынскую духовную семинарию, после чего продолжил обучение в Московской духовной академии[3], которую закончил в 1872 году.
По окончании академии был направлен преподавать в город Вильну, где и провёл всю жизнь. С 1872 по 1883 год Ф. Н. Добрянский преподавал греческий язык в Литовской духовной семинарии. В 1876 году Добрянского пригласили в состав Временной комиссии, созданной в связи с Высочайше утверждённым проектом открытия в Вильне Публичной библиотеки, с музеем при ней. Работу в этой комиссии Ф. Н. Добрянский многие годы совмещал с преподаванием в семинарии; впоследствии (в 1902 году) он был назначен председателем этой комиссии.
В 1883 году Ф. Н. Добрянский перешёл из семинарии в Виленский учительский институт, где был назначен преподавателем истории и географии. В 1886 году Добрянского ввели в состав Виленской археографической комиссии, работу в которой он также совмещал с преподаванием в институте. Впоследствии он возглавил и эту комиссию; название его должности в 1902—1913 годах — председатель Комиссии по устройству Публичной библиотеки и Археографической комиссии в Вильне. Добрянский также состоял членом совета Северо-западного отдела Русского географического общества.
В 1914 году Ф. Н. Добрянский был назначен директором Виленского еврейского учительского института. В ходе Первой мировой войны, в 1915 году немецкая армия заняла город. После ухода немецких оккупантов 2 января 1919 года Вильной впервые овладели польские вооружённые формирования. Через три дня, 5 января их выбила из города Красная армия, однако 19 апреля Польша вновь оккупировала Вильну, и таким образом жизнь пожилого русского учёного завершилась в оккупации. 11 октября 1919 года при личном участии Ю. Пилсудского в Вильне был спешно (указ о создании университета Пилсудский подписал 28 августа 1919 года) открыт университета Стефана Батория, куда передали, в том числе, фонды Публичной библиотеки, которые на протяжении десятилетий собирали Ф. Н. Добрянский и его коллеги.
Труды
- Словарь особенностей греческих диалектов дорического, эолического, ионического и аттического, с образцами этих диалектов. Пособие при чтении этих диалектов (1879)
- Путеводитель по Виленской Публичной библиотеке (1879, 1904)
- Каталог предметов музея древностей, состоящего при Виленской Публичной библиотеке (1879, 1885)
- Описание рукописей Виленской Публичной библиотеки, церковнославянских и русских (1882)
- Описание рукописного отделения Виленской Публичной библиотеки (т.2, 1897; т.5, 1906)
- Каталог дублетов русского отделения Виленской Публичной библиотеки (1877, 1902)
- Отчёт о командировке на Парижскую всемирную выставку 1900 г. (1902)
- О литовских татарах" (1906)
Многие статьи и библиографические заметки Ф. Н. Добрянского опубликованы в «Виленском вестнике». При участии и с предисловиями Ф. Н. Добрянского издано три тома «Актов Виленской Археографической комиссии» (т. XV, 1888; т. XXI, 1894; т. XXVI, 1899).
Ф. Н. Добрянский — автор единственного на русском языке (до Октябрьской революции)[1] путеводителя по Вильне, который неоднократно переиздавался под разными названиями с дополнениями и исправлениями (1883, 1890, 1904 гг.):
- Ф. Д. Путеводитель по Вильне и её окрестностям. 2-е испр. изд. Вильна: 1890.
- Ф. Добрянский. Старая и новая Вильна. Изд. 3-е. Вильна: Типография А. Г. Сыркина, 1904.
Напишите отзыв о статье "Добрянский, Флавиан Николаевич"
Ссылки
- Vytautas Merkys. Flavianas Dobrianskis. /Visuotinė lietuvių enciklopedija, T. V (Dis-Fatva). V.: Mokslo ir enciklopedijų leidybos institutas, 2004, 40 psl
- [www.russianresources.lt/archive/Vilnius/Dobrianski_0.html Биография и тексты в Балтийском архиве]
- [books.google.com/books?ei=zlfJTIf5LcmZOrT8pKoB&ct=result&hl=ru&id=njQRAQAAIAAJ&dq=Flavianas+Dobrianskis&q=Dobrianskis#search_anchor Necrolithuanica]. — Carlas von Schmithas, Reda Griškaitė, 2006, s. 83.
Литература
- [www.russianresources.lt/archive/Vilnius/Dobrianski_1.html Ф. Добрянский. Вильна и её окрестности] (1883)
- [www.russianresources.lt/archive/Vilnius/Dobrianski_3.html Ф. Добрянский. Старая и новая Вильна] (1904)
Примечания
- ↑ 1 2 [www.rulex.ru/01050527.htm Добрянский Флавиан Николаевич www.rulex.ru/]
- ↑ Vytautas Merkys. Flavianas Dobrianskis. /Visuotinė lietuvių enciklopedija, T. V (Dis-Fatva). V.: Mokslo ir enciklopedijų leidybos institutas, 2004, 40 psl
- ↑ Добрянский, Флавиан Николаевич // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
Отрывок, характеризующий Добрянский, Флавиан Николаевич
Игра продолжалась: лакей, не переставая, разносил шампанское.Все карты Ростова бились, и на него было написано до 800 т рублей. Он надписал было над одной картой 800 т рублей, но в то время, как ему подавали шампанское, он раздумал и написал опять обыкновенный куш, двадцать рублей.
– Оставь, – сказал Долохов, хотя он, казалось, и не смотрел на Ростова, – скорее отыграешься. Другим даю, а тебе бью. Или ты меня боишься? – повторил он.
Ростов повиновался, оставил написанные 800 и поставил семерку червей с оторванным уголком, которую он поднял с земли. Он хорошо ее после помнил. Он поставил семерку червей, надписав над ней отломанным мелком 800, круглыми, прямыми цифрами; выпил поданный стакан согревшегося шампанского, улыбнулся на слова Долохова, и с замиранием сердца ожидая семерки, стал смотреть на руки Долохова, державшего колоду. Выигрыш или проигрыш этой семерки червей означал многое для Ростова. В Воскресенье на прошлой неделе граф Илья Андреич дал своему сыну 2 000 рублей, и он, никогда не любивший говорить о денежных затруднениях, сказал ему, что деньги эти были последние до мая, и что потому он просил сына быть на этот раз поэкономнее. Николай сказал, что ему и это слишком много, и что он дает честное слово не брать больше денег до весны. Теперь из этих денег оставалось 1 200 рублей. Стало быть, семерка червей означала не только проигрыш 1 600 рублей, но и необходимость изменения данному слову. Он с замиранием сердца смотрел на руки Долохова и думал: «Ну, скорей, дай мне эту карту, и я беру фуражку, уезжаю домой ужинать с Денисовым, Наташей и Соней, и уж верно никогда в руках моих не будет карты». В эту минуту домашняя жизнь его, шуточки с Петей, разговоры с Соней, дуэты с Наташей, пикет с отцом и даже спокойная постель в Поварском доме, с такою силою, ясностью и прелестью представились ему, как будто всё это было давно прошедшее, потерянное и неоцененное счастье. Он не мог допустить, чтобы глупая случайность, заставив семерку лечь прежде на право, чем на лево, могла бы лишить его всего этого вновь понятого, вновь освещенного счастья и повергнуть его в пучину еще неиспытанного и неопределенного несчастия. Это не могло быть, но он всё таки ожидал с замиранием движения рук Долохова. Ширококостые, красноватые руки эти с волосами, видневшимися из под рубашки, положили колоду карт, и взялись за подаваемый стакан и трубку.
– Так ты не боишься со мной играть? – повторил Долохов, и, как будто для того, чтобы рассказать веселую историю, он положил карты, опрокинулся на спинку стула и медлительно с улыбкой стал рассказывать:
– Да, господа, мне говорили, что в Москве распущен слух, будто я шулер, поэтому советую вам быть со мной осторожнее.
– Ну, мечи же! – сказал Ростов.
– Ох, московские тетушки! – сказал Долохов и с улыбкой взялся за карты.
– Ааах! – чуть не крикнул Ростов, поднимая обе руки к волосам. Семерка, которая была нужна ему, уже лежала вверху, первой картой в колоде. Он проиграл больше того, что мог заплатить.
– Однако ты не зарывайся, – сказал Долохов, мельком взглянув на Ростова, и продолжая метать.
Через полтора часа времени большинство игроков уже шутя смотрели на свою собственную игру.
Вся игра сосредоточилась на одном Ростове. Вместо тысячи шестисот рублей за ним была записана длинная колонна цифр, которую он считал до десятой тысячи, но которая теперь, как он смутно предполагал, возвысилась уже до пятнадцати тысяч. В сущности запись уже превышала двадцать тысяч рублей. Долохов уже не слушал и не рассказывал историй; он следил за каждым движением рук Ростова и бегло оглядывал изредка свою запись за ним. Он решил продолжать игру до тех пор, пока запись эта не возрастет до сорока трех тысяч. Число это было им выбрано потому, что сорок три составляло сумму сложенных его годов с годами Сони. Ростов, опершись головою на обе руки, сидел перед исписанным, залитым вином, заваленным картами столом. Одно мучительное впечатление не оставляло его: эти ширококостые, красноватые руки с волосами, видневшимися из под рубашки, эти руки, которые он любил и ненавидел, держали его в своей власти.
«Шестьсот рублей, туз, угол, девятка… отыграться невозможно!… И как бы весело было дома… Валет на пе… это не может быть!… И зачем же он это делает со мной?…» думал и вспоминал Ростов. Иногда он ставил большую карту; но Долохов отказывался бить её, и сам назначал куш. Николай покорялся ему, и то молился Богу, как он молился на поле сражения на Амштетенском мосту; то загадывал, что та карта, которая первая попадется ему в руку из кучи изогнутых карт под столом, та спасет его; то рассчитывал, сколько было шнурков на его куртке и с столькими же очками карту пытался ставить на весь проигрыш, то за помощью оглядывался на других играющих, то вглядывался в холодное теперь лицо Долохова, и старался проникнуть, что в нем делалось.
«Ведь он знает, что значит для меня этот проигрыш. Не может же он желать моей погибели? Ведь он друг был мне. Ведь я его любил… Но и он не виноват; что ж ему делать, когда ему везет счастие? И я не виноват, говорил он сам себе. Я ничего не сделал дурного. Разве я убил кого нибудь, оскорбил, пожелал зла? За что же такое ужасное несчастие? И когда оно началось? Еще так недавно я подходил к этому столу с мыслью выиграть сто рублей, купить мама к именинам эту шкатулку и ехать домой. Я так был счастлив, так свободен, весел! И я не понимал тогда, как я был счастлив! Когда же это кончилось, и когда началось это новое, ужасное состояние? Чем ознаменовалась эта перемена? Я всё так же сидел на этом месте, у этого стола, и так же выбирал и выдвигал карты, и смотрел на эти ширококостые, ловкие руки. Когда же это совершилось, и что такое совершилось? Я здоров, силен и всё тот же, и всё на том же месте. Нет, это не может быть! Верно всё это ничем не кончится».
