Флавий Аниций Максим

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск

Фла́вий Ани́ций Макси́м (лат. Flavius Anicius Maximus) (умер в 552) — римский сенатор и патриций в Королевстве остготов, проводивший последние игры в Амфитеатре Флавиев.





Биография

Максим был потомком римского императора Петрония Максима,[1] и был членом знатной семьи Анициев.[2] Его отцом был Флавий Волузиан, консул 503 года, а также у него был брат по имени Марциан и дядя Либерий[3]. Массимо впервые женился в 510 году[3], затем приобрёл, будучи ещё достаточно молодым, консульство на Западе sine collega (без соконсула) на 523 год: по этому случаю он получил от короля Теодориха разрешение на празднование этого события с venationes (травлей дикими зверьми) в Колизее. Это были последние игры, когда либо проводившиеся там, а позже король жаловался на излишние траты вызванные играми.

Между 525 и 535 годами он был возведён в статус патриция[4]. Король Теодахад даровал ему остготскую принцессу в жёны в 535 году[5], назначил его primicerius domesticorum и даровал ему собственность Марциана.

В 537 году, во время осады Рима в ходе Готской войны, Максим был выслан из города с другими сенаторами по указанию Велизария, который опасался что они могут начать сотрудничать с осаждающими готами, собираясь вернуть их назад по окончании осады в 538 году[6]. Однако 17 декабря 546 года король Тотила смог взять Urbs (город), и Максим с другими патрициями (patricii) скрылись в старой базилике Св. Петра[7]. Арестованный и сосланный в Кампанию, он оставался там вплоть до тех пор, когда в 552 году Нарсес взял Рим. Сенаторы собирались уже возвращаться в Рим, но готы, охранявшие их, приведённые в ярость смертью Тотилы, перебили их всех[8].

Напишите отзыв о статье "Флавий Аниций Максим"

Примечания

  1. Procopius, 1.25.15.
  2. Cassiodorus, 10.11-12.
  3. 1 2 Drinkwater John. Fifth-Century Gaul: A Crisis of Identity?. — Cambridge University Press. — P. 117. — ISBN 0521529336.
  4. Jones.
  5. Cassiodorus, 10.11.3, 12.3.
  6. Procopius, 1.25.14-15
  7. Procopius, 3.20.18-19
  8. Procopius, 4.34.6

Библиография

Первичные источники

Исследования

Политические должности
Предшественник:
Флавий Симмах ,
Флавий Боэций
Консул Римской империи
523
Преемник:
Юстин I,
Венанций Опилио

Отрывок, характеризующий Флавий Аниций Максим



Приняв командование над армиями, Кутузов вспомнил о князе Андрее и послал ему приказание прибыть в главную квартиру.
Князь Андрей приехал в Царево Займище в тот самый день и в то самое время дня, когда Кутузов делал первый смотр войскам. Князь Андрей остановился в деревне у дома священника, у которого стоял экипаж главнокомандующего, и сел на лавочке у ворот, ожидая светлейшего, как все называли теперь Кутузова. На поле за деревней слышны были то звуки полковой музыки, то рев огромного количества голосов, кричавших «ура!новому главнокомандующему. Тут же у ворот, шагах в десяти от князя Андрея, пользуясь отсутствием князя и прекрасной погодой, стояли два денщика, курьер и дворецкий. Черноватый, обросший усами и бакенбардами, маленький гусарский подполковник подъехал к воротам и, взглянув на князя Андрея, спросил: здесь ли стоит светлейший и скоро ли он будет?
Князь Андрей сказал, что он не принадлежит к штабу светлейшего и тоже приезжий. Гусарский подполковник обратился к нарядному денщику, и денщик главнокомандующего сказал ему с той особенной презрительностью, с которой говорят денщики главнокомандующих с офицерами:
– Что, светлейший? Должно быть, сейчас будет. Вам что?
Гусарский подполковник усмехнулся в усы на тон денщика, слез с лошади, отдал ее вестовому и подошел к Болконскому, слегка поклонившись ему. Болконский посторонился на лавке. Гусарский подполковник сел подле него.
– Тоже дожидаетесь главнокомандующего? – заговорил гусарский подполковник. – Говог'ят, всем доступен, слава богу. А то с колбасниками беда! Недаг'ом Ег'молов в немцы пг'осился. Тепег'ь авось и г'усским говог'ить можно будет. А то чег'т знает что делали. Все отступали, все отступали. Вы делали поход? – спросил он.
– Имел удовольствие, – отвечал князь Андрей, – не только участвовать в отступлении, но и потерять в этом отступлении все, что имел дорогого, не говоря об именьях и родном доме… отца, который умер с горя. Я смоленский.
– А?.. Вы князь Болконский? Очень г'ад познакомиться: подполковник Денисов, более известный под именем Васьки, – сказал Денисов, пожимая руку князя Андрея и с особенно добрым вниманием вглядываясь в лицо Болконского. – Да, я слышал, – сказал он с сочувствием и, помолчав немного, продолжал: – Вот и скифская война. Это все хог'ошо, только не для тех, кто своими боками отдувается. А вы – князь Андг'ей Болконский? – Он покачал головой. – Очень г'ад, князь, очень г'ад познакомиться, – прибавил он опять с грустной улыбкой, пожимая ему руку.
Князь Андрей знал Денисова по рассказам Наташи о ее первом женихе. Это воспоминанье и сладко и больно перенесло его теперь к тем болезненным ощущениям, о которых он последнее время давно уже не думал, но которые все таки были в его душе. В последнее время столько других и таких серьезных впечатлений, как оставление Смоленска, его приезд в Лысые Горы, недавнее известно о смерти отца, – столько ощущений было испытано им, что эти воспоминания уже давно не приходили ему и, когда пришли, далеко не подействовали на него с прежней силой. И для Денисова тот ряд воспоминаний, которые вызвало имя Болконского, было далекое, поэтическое прошедшее, когда он, после ужина и пения Наташи, сам не зная как, сделал предложение пятнадцатилетней девочке. Он улыбнулся воспоминаниям того времени и своей любви к Наташе и тотчас же перешел к тому, что страстно и исключительно теперь занимало его. Это был план кампании, который он придумал, служа во время отступления на аванпостах. Он представлял этот план Барклаю де Толли и теперь намерен был представить его Кутузову. План основывался на том, что операционная линия французов слишком растянута и что вместо того, или вместе с тем, чтобы действовать с фронта, загораживая дорогу французам, нужно было действовать на их сообщения. Он начал разъяснять свой план князю Андрею.