Флавий Ареобинд Дагалайф Ареобинд
| Флавий Ареобинд Дагалайф Ареобинд лат. Flavius Areobindus Dagalaiphus Areobindus<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;">  </td></tr>
<tr><td colspan="2" style="text-align: center;">Ареобинд на консульском диптихе</td></tr> | ||
| ||
|---|---|---|
| 506 год | ||
| Вероисповедание: | христианин | |
| Рождение: | 460 | |
| Смерть: | 512 | |
| Отец: | Флавий Дагалайф | |
| Супруга: | Аниция Юлиана | |
| Дети: | Флавий Олибрий Юниор | |
Флавий Ареобинд Дагалайф Ареобинд (лат. Flavius Areobindus Dagalaiphus Areobindus) — восточноримский политик и консул 506 года.
Происхождение и семья
Ареобинд родился в очень знатной готско-римской фамилии. Его дедом был Ареобинд, а отцом Флавий Дагалайф. Оба консулы. Его матерью была Годистея, дочь Ардавура, консула 447 года и внучка Аспара, могущественного придворного середины V века. Вскоре после 478 года Ареобинд женился на Аниции Юлиане, дочери императора Западной Римской империи Олибрия и его жены Плацидии. У них родился сын, Флавий Олибрий Юниор, который был консулом в 491 году. По матери Аниций Юниор был правнуком Аспара.
Карьера
С началом войны Анастасия I против Персии, Ареобинд был направлен на восток в качестве военного магистра вместе с магистрами Ипатием и Патрицием. В мае 503 года, во главе 12 000 солдат, он был отослан к Даре следить за армией Кавада I, а Патриций и Ипатий с основной частью армии осаждали Амиду. В конце концов Ареобинд был вынужден уйти, когда персы получили подкрепление от арабских союзников и отступил в Эдессу. Там он был осажден персами в сентябре, но наступление зимы и подход римских подкреплений заставили персидского правителя отступить. Летом 504 года Ареобинд начал поход в Арзанене, встречаясь с серьёзным сопротивлением и опустошил большие участки земли и вернулся к Амиде. Римская позиция стабилизируется и война была перенесена на персидскую территорию и Кавад согласился на перемирие и прекращение военных действий в зимнее время.
В 505 году Ареобинд был отозван в Константинополь, где он был назначен консулом на следующий год с Флавием Эннодием Мессалой. После этого Ареобинд жил как частный человек в столице Византийской империи. В 512 году в Константинополе вспыхнул бунт, во время которого народ хотел провозгласить Ареобинда императором. Но тот отказался и бежал. После этого о нём ничего неизвестно. Вероятно он умер в этом же году.
Напишите отзыв о статье "Флавий Ареобинд Дагалайф Ареобинд"
Литература
- Bury, John Bagnell (1958), History of the Later Roman Empire: From the Death of Theodosius I to the Death of Justinian, Volume 1 , Courier Dover Publications, ISBN 978-0-486-20398-0
- Martindale, John R.; Morris, John (1980), The Prosopography of the Later Roman Empire — Volume II, AD 395—527 , Cambridge University Press, ISBN 978-0-521-20159-9
Отрывок, характеризующий Флавий Ареобинд Дагалайф Ареобинд
– Даже завтра, – отвечал брат.– II m'abandonne ici,et Du sait pourquoi, quand il aur pu avoir de l'avancement… [Он покидает меня здесь, и Бог знает зачем, тогда как он мог бы получить повышение…]
Княжна Марья не дослушала и, продолжая нить своих мыслей, обратилась к невестке, ласковыми глазами указывая на ее живот:
– Наверное? – сказала она.
Лицо княгини изменилось. Она вздохнула.
– Да, наверное, – сказала она. – Ах! Это очень страшно…
Губка Лизы опустилась. Она приблизила свое лицо к лицу золовки и опять неожиданно заплакала.
– Ей надо отдохнуть, – сказал князь Андрей, морщась. – Не правда ли, Лиза? Сведи ее к себе, а я пойду к батюшке. Что он, всё то же?
– То же, то же самое; не знаю, как на твои глаза, – отвечала радостно княжна.
– И те же часы, и по аллеям прогулки? Станок? – спрашивал князь Андрей с чуть заметною улыбкой, показывавшею, что несмотря на всю свою любовь и уважение к отцу, он понимал его слабости.
– Те же часы и станок, еще математика и мои уроки геометрии, – радостно отвечала княжна Марья, как будто ее уроки из геометрии были одним из самых радостных впечатлений ее жизни.
Когда прошли те двадцать минут, которые нужны были для срока вставанья старого князя, Тихон пришел звать молодого князя к отцу. Старик сделал исключение в своем образе жизни в честь приезда сына: он велел впустить его в свою половину во время одевания перед обедом. Князь ходил по старинному, в кафтане и пудре. И в то время как князь Андрей (не с тем брюзгливым выражением лица и манерами, которые он напускал на себя в гостиных, а с тем оживленным лицом, которое у него было, когда он разговаривал с Пьером) входил к отцу, старик сидел в уборной на широком, сафьяном обитом, кресле, в пудроманте, предоставляя свою голову рукам Тихона.
– А! Воин! Бонапарта завоевать хочешь? – сказал старик и тряхнул напудренною головой, сколько позволяла это заплетаемая коса, находившаяся в руках Тихона. – Примись хоть ты за него хорошенько, а то он эдак скоро и нас своими подданными запишет. – Здорово! – И он выставил свою щеку.
Старик находился в хорошем расположении духа после дообеденного сна. (Он говорил, что после обеда серебряный сон, а до обеда золотой.) Он радостно из под своих густых нависших бровей косился на сына. Князь Андрей подошел и поцеловал отца в указанное им место. Он не отвечал на любимую тему разговора отца – подтруниванье над теперешними военными людьми, а особенно над Бонапартом.
– Да, приехал к вам, батюшка, и с беременною женой, – сказал князь Андрей, следя оживленными и почтительными глазами за движением каждой черты отцовского лица. – Как здоровье ваше?
– Нездоровы, брат, бывают только дураки да развратники, а ты меня знаешь: с утра до вечера занят, воздержен, ну и здоров.
