Афраний Ганнибалиан

Поделись знанием:
(перенаправлено с «Флавий Афраний Аннибалиан»)
Перейти к: навигация, поиск
Афра́ний Ганнибалиа́н
Afranius Hannibalianus
консул Римской империи 292 года
 
Дети: Флавия Максимиана Феодора (?)

Афра́ний Ганнибалиа́н (или Аннибалиан) (лат. Afranius Hannibalianus) — государственный деятель Римской империи конца III века, консул 292 года, возможно, отец Феодоры, второй жены Констанция Хлора.

Известно, что Ганнибалиан служил в армии ещё при императоре Пробе[1]. В промежутке между 286 и 292 гг. заминал должность префекта претория — до реформ Константина I эта должность была военной, и Ганнибалиан командовал войсками. Очевидно, он служил в качестве префекта претория на западе, у императора Максимиана Геркулия, и участвовал в победах над варварами. В 297—298 годах был префектом города Рима[2].

Возможно, был женат на Евтропии, которая развелась с ним и вышла замуж за императора Максимиана (не позже 287—288 гг.). От первого брака Евтропия родила Феодору, ставшую впоследствии второй женой императора Констанция Хлора. Среди потомков Афрания Ганнибалиана были Ганнибалиан Старший (внук) и Ганнибалиан Младший (правнук).

Напишите отзыв о статье "Афраний Ганнибалиан"



Примечания

Литература

Отрывок, характеризующий Афраний Ганнибалиан

Графиня лежала на кресле, странно неловко вытягиваясь, и билась головой об стену. Соня и девушки держали ее за руки.
– Наташу, Наташу!.. – кричала графиня. – Неправда, неправда… Он лжет… Наташу! – кричала она, отталкивая от себя окружающих. – Подите прочь все, неправда! Убили!.. ха ха ха ха!.. неправда!
Наташа стала коленом на кресло, нагнулась над матерью, обняла ее, с неожиданной силой подняла, повернула к себе ее лицо и прижалась к ней.
– Маменька!.. голубчик!.. Я тут, друг мой. Маменька, – шептала она ей, не замолкая ни на секунду.
Она не выпускала матери, нежно боролась с ней, требовала подушки, воды, расстегивала и разрывала платье на матери.
– Друг мой, голубушка… маменька, душенька, – не переставая шептала она, целуя ее голову, руки, лицо и чувствуя, как неудержимо, ручьями, щекоча ей нос и щеки, текли ее слезы.
Графиня сжала руку дочери, закрыла глаза и затихла на мгновение. Вдруг она с непривычной быстротой поднялась, бессмысленно оглянулась и, увидав Наташу, стала из всех сил сжимать ее голову. Потом она повернула к себе ее морщившееся от боли лицо и долго вглядывалась в него.
– Наташа, ты меня любишь, – сказала она тихим, доверчивым шепотом. – Наташа, ты не обманешь меня? Ты мне скажешь всю правду?
Наташа смотрела на нее налитыми слезами глазами, и в лице ее была только мольба о прощении и любви.
– Друг мой, маменька, – повторяла она, напрягая все силы своей любви на то, чтобы как нибудь снять с нее на себя излишек давившего ее горя.
И опять в бессильной борьбе с действительностью мать, отказываясь верить в то, что она могла жить, когда был убит цветущий жизнью ее любимый мальчик, спасалась от действительности в мире безумия.