Флавий Евтолмий Татиан

Флавий Евтолмий Татиан лат. Flavius Eutolmius Tatianus
Консул Римской империи
391 год
Отец:	Антоний Татиан
Дети:	1) дочь 2) Прокул

Флавий Евтолмий Татиан (лат. Flavius Eutolmius Tatianus) — римский государственный деятель второй половины IV века, консул 391 года. Занимал ряд гражданских должностей, достиг значительного положения при Феодосии I Великом, но лишился его в результате придворных интриг.

Биография

Происхождение

Татиан происходил из ликийского рода. Его отцом, по всей видимости, был Антоний Татиан, который находился на посту презида Карии в 360—364 годах и участвовал в проведении антихристианской политики императора Юлиана II Отступника. Матерью Татиана была дочь Евтолмия — наместника одной из восточных провинций в 365 году. Евтолмии происходили из Сирии и были в родственных связях с антиохийским родом Арсениев.

Карьера

Татиан, предположительно, родился в Сидиме. Он начал свою карьеру в то время, когда его отец управлял провинцией. Около 357 года Татиан был адвокатом, а затем асессором презида, викария, проконсула и двух префектов. В 60-х годах IV века он занимал должность презида Фиваиды. В период с 367 по 370 год Татиан находился на посту префекта Египта. В Египте он исполнял приказы Валента II о гонении на католиков и поддерживал ариан. Между 370 и 374 годом Татиан занимал должность консуляра Сирии и одновременно был комитом Востока. Ритор Либаний в своей речи восхваляет его за обогащение сирийской столицы Антиохии, но в то же время укоряет за практикование порки преступников до смерти. Известно, что он был другом Татиана.

В 374—380 годах Татиан занимал должность комита священных щедрот в императорской финансовой администрации. После работы в течение года при Феодосии I, Татиан оставил своё место и ушел в отставку. Возможно, это было связано с давлением чиновников, которых новый император перевел с собой с Запада. В течение следующих восьми лет Татиан вёл частную жизнь в Ликии.

16 июня 388 года, незадолго до своего отъезда в поход против узурпатора Магна Максима, Феодосий I назначил Татиана префектом претория Востока. После отправки приказа о назначении Татиану в Ликию император назначил его сына Прокула префектом Константинополя. Вполне вероятно, назначение выходцев из восточных провинций, тем более отца и сына, было связано с желанием Феодосия установить баланс между «западными» и «восточными» чиновниками в своей администрации. От этого периода сохранилось несколько законов, носящих несколько антицерковный характер, но тем не менее, нельзя говорить об изменении политики в пользу язычников. Татиан, будучи префектом претория, продвигал своих родственников на руководящие посты в провинциях. Например, в 388 году Флавий Евтолмий Арсений стал президом Фиваиды, а спустя некоторое время президом Карии был назначен Антоний Приск. В Афродисиаде по приказу Татиана были установлены статуи в честь Гонория, Аркадия и Валентиниана II. Похожие статуи устанавливались и в памфилийском городе Сиде и фиваидском Антинополе. Данные мероприятия можно расценить как демонстрацию лояльности Татиана Феодосию. В 391 году Татиан занимал должность ординарного консула вместе с Квинтом Аврелием Симмахом.

Падение

Падение Татиана было вызвано его конфликтом с могущественным военачальником и политиком Руфином, который опасался власти, сконцентрировавшейся в руках отца и сына и завидовал им. Руфин воспользовался некоторыми ошибками Татиана в управлении финансами, чтобы свергнуть и арестовать его, став его преемником на посту префекта (сентябрь 392 года). Татиан позже был отправлен в изгнание, вероятно, в Ликию, и предан проклятию памяти: его имущество было конфисковано, а статуи с его именем разрушены. Его сын Прокул сначала сбежал, затем через несколько месяцев вернулся, был взят под стражу и в декабре 393 года казнён.

Низвержение Татиана привело к потере его родственниками своих постов, а влияние его рода ограничилось Ликией. Потомки Татиана упоминаются в V веке. Так, префект Константинополя в 450 году Татиан, очевидно, был сыном его дочери.

Известно, что Флавий Евтолмий Татиан был язычником.

Источники и литература

Источники

1. Либаний. [simposium.ru/ru/node/895 Речи].

Литература

1. Jones, A. H. M. Fl. Eutolmius Tatianus 5 // Prosopography of the Later Roman Empire / A. H. M. Jones, J. R. Martindale, J. Morris. — Cambridge University Press, 1971. — Vol. I : A.D. 260–395. — P. 876—878. — ISBN 0-521-07233-6 [2001 reprint].
2. Bagnall R.S., Cameron A., Schwarts S.R., Worp K.A. Consuls of the Later Roman Empire. — Atlanta, Georgia, 1987.
3. Scharf, Ralf. Die Familie des Fl. Eutolmius Tatianus (нем.) // Zeitschrift für Papyrologie und Epigraphik. — 1991. — Nr. 85. — S. 223—231.
4. Sogno, Cristiana. Q. Aurelius Symmachus: A Political Biography. — University of Michigan Press, 2006.
5. Watts, Edward J. The Final Pagan Generation. — University of California Press, 2015.

Персоналии   Древний Рим

Отрывок, характеризующий Флавий Евтолмий Татиан

Денисов, сморщившись, как бы улыбаясь и выказывая свои короткие крепкие зубы, начал обеими руками с короткими пальцами лохматить, как пес, взбитые черные, густые волосы.
– Чог'т меня дег'нул пойти к этой кг'ысе (прозвище офицера), – растирая себе обеими руками лоб и лицо, говорил он. – Можешь себе пг'едставить, ни одной каг'ты, ни одной, ни одной каг'ты не дал.
Денисов взял подаваемую ему закуренную трубку, сжал в кулак, и, рассыпая огонь, ударил ею по полу, продолжая кричать.
– Семпель даст, паг'оль бьет; семпель даст, паг'оль бьет.
Он рассыпал огонь, разбил трубку и бросил ее. Денисов помолчал и вдруг своими блестящими черными глазами весело взглянул на Ростова.
– Хоть бы женщины были. А то тут, кг'оме как пить, делать нечего. Хоть бы дг'аться ског'ей.
– Эй, кто там? – обратился он к двери, заслышав остановившиеся шаги толстых сапог с бряцанием шпор и почтительное покашливанье.
– Вахмистр! – сказал Лаврушка.
Денисов сморщился еще больше.
– Сквег'но, – проговорил он, бросая кошелек с несколькими золотыми. – Г`остов, сочти, голубчик, сколько там осталось, да сунь кошелек под подушку, – сказал он и вышел к вахмистру.
Ростов взял деньги и, машинально, откладывая и ровняя кучками старые и новые золотые, стал считать их.
– А! Телянин! Здог'ово! Вздули меня вчег'а! – послышался голос Денисова из другой комнаты.
– У кого? У Быкова, у крысы?… Я знал, – сказал другой тоненький голос, и вслед за тем в комнату вошел поручик Телянин, маленький офицер того же эскадрона.
Ростов кинул под подушку кошелек и пожал протянутую ему маленькую влажную руку. Телянин был перед походом за что то переведен из гвардии. Он держал себя очень хорошо в полку; но его не любили, и в особенности Ростов не мог ни преодолеть, ни скрывать своего беспричинного отвращения к этому офицеру.
– Ну, что, молодой кавалерист, как вам мой Грачик служит? – спросил он. (Грачик была верховая лошадь, подъездок, проданная Теляниным Ростову.)
Поручик никогда не смотрел в глаза человеку, с кем говорил; глаза его постоянно перебегали с одного предмета на другой.
– Я видел, вы нынче проехали…
– Да ничего, конь добрый, – отвечал Ростов, несмотря на то, что лошадь эта, купленная им за 700 рублей, не стоила и половины этой цены. – Припадать стала на левую переднюю… – прибавил он. – Треснуло копыто! Это ничего. Я вас научу, покажу, заклепку какую положить.
– Да, покажите пожалуйста, – сказал Ростов.
– Покажу, покажу, это не секрет. А за лошадь благодарить будете.
– Так я велю привести лошадь, – сказал Ростов, желая избавиться от Телянина, и вышел, чтобы велеть привести лошадь.
В сенях Денисов, с трубкой, скорчившись на пороге, сидел перед вахмистром, который что то докладывал. Увидав Ростова, Денисов сморщился и, указывая через плечо большим пальцем в комнату, в которой сидел Телянин, поморщился и с отвращением тряхнулся.
– Ох, не люблю молодца, – сказал он, не стесняясь присутствием вахмистра.
Ростов пожал плечами, как будто говоря: «И я тоже, да что же делать!» и, распорядившись, вернулся к Телянину.
Телянин сидел всё в той же ленивой позе, в которой его оставил Ростов, потирая маленькие белые руки.
«Бывают же такие противные лица», подумал Ростов, входя в комнату.
– Что же, велели привести лошадь? – сказал Телянин, вставая и небрежно оглядываясь.
– Велел.
– Да пойдемте сами. Я ведь зашел только спросить Денисова о вчерашнем приказе. Получили, Денисов?
– Нет еще. А вы куда?
– Вот хочу молодого человека научить, как ковать лошадь, – сказал Телянин.
Они вышли на крыльцо и в конюшню. Поручик показал, как делать заклепку, и ушел к себе.
Когда Ростов вернулся, на столе стояла бутылка с водкой и лежала колбаса. Денисов сидел перед столом и трещал пером по бумаге. Он мрачно посмотрел в лицо Ростову.
– Ей пишу, – сказал он.
Он облокотился на стол с пером в руке, и, очевидно обрадованный случаю быстрее сказать словом всё, что он хотел написать, высказывал свое письмо Ростову.
– Ты видишь ли, дг'уг, – сказал он. – Мы спим, пока не любим. Мы дети пг`axa… а полюбил – и ты Бог, ты чист, как в пег'вый день создания… Это еще кто? Гони его к чог'ту. Некогда! – крикнул он на Лаврушку, который, нисколько не робея, подошел к нему.
– Да кому ж быть? Сами велели. Вахмистр за деньгами пришел.
Денисов сморщился, хотел что то крикнуть и замолчал.
– Сквег'но дело, – проговорил он про себя. – Сколько там денег в кошельке осталось? – спросил он у Ростова.
– Семь новых и три старых.
– Ах,сквег'но! Ну, что стоишь, чучела, пошли вахмистг'а, – крикнул Денисов на Лаврушку.
– Пожалуйста, Денисов, возьми у меня денег, ведь у меня есть, – сказал Ростов краснея.
– Не люблю у своих занимать, не люблю, – проворчал Денисов.
– А ежели ты у меня не возьмешь деньги по товарищески, ты меня обидишь. Право, у меня есть, – повторял Ростов.
– Да нет же.
И Денисов подошел к кровати, чтобы достать из под подушки кошелек.
– Ты куда положил, Ростов?
– Под нижнюю подушку.
– Да нету.
Денисов скинул обе подушки на пол. Кошелька не было.
– Вот чудо то!
– Постой, ты не уронил ли? – сказал Ростов, по одной поднимая подушки и вытрясая их.
Он скинул и отряхнул одеяло. Кошелька не было.
– Уж не забыл ли я? Нет, я еще подумал, что ты точно клад под голову кладешь, – сказал Ростов. – Я тут положил кошелек. Где он? – обратился он к Лаврушке.
– Я не входил. Где положили, там и должен быть.
– Да нет…
– Вы всё так, бросите куда, да и забудете. В карманах то посмотрите.
– Нет, коли бы я не подумал про клад, – сказал Ростов, – а то я помню, что положил.