Флавий Полемий
| Фла́вий Поле́мий лат. Flavius Polemius | ||
| ||
|---|---|---|
Флавий Полемий (лат. Flavius Polemius) — государственный деятель Римской империи первой половины IV века, консул 338 года.
О Флавии Полемии, как и о его коллеге по консульству Фравию Урсу, практически ничего не известно, кроме самого факта назначения консулом в 338 году. Афанасий Александрийский упоминает Полемия среди комитов Констанция II, убеждавших вместе с самим императором Афанасия вернуться в Александрию[1].
Иногда Флавия Полемия отождествляют с Юлием Валерием Александром Полемием, писателем конца II-начала IV веков, переведшим на латынь «Историю Александра Великого»[2]. Это отождествление, однако, основано лишь на совпадении когноменов и примерном совпадении времени существования обоих.
Как предполагают исследователи, консулами в 338 году были назначены именно Урс и Полемий, а не кто-то из новых августов — Константин II, Констанций II или Констант из-за того, что они, как военные, как-то были связаны с уничтожением родственников Константина I летом 337 года[3]. Урс и Полемий заменили предназначавшихся ранее в консулы римских сенаторов, в частности, Лоллиана, ставшего консулом только в 355 году.
Напишите отзыв о статье "Флавий Полемий"
Примечания
- ↑ Афанасий Александрийский. История ариан. 22.
- ↑ Bohmhammel H. Valerius’ Übertragung der Alexandergeschichte und ihre gesellschaftlichen Tendenzen, Diss. Berlin 2008. S. 15 ff.
- ↑ Potter, D.S. The Roman Empire at Bay: AD 180—395. Routledge, 2004. ISBN 0415100577. P. 461
Литература
- Jones, A. H. M. Fl. Polemius 4 // Prosopography of the Later Roman Empire / A. H. M. Jones, J. R. Martindale, J. Morris. — Cambridge University Press, 1971. — Vol. I : A.D. 260–395. — P. 710. — ISBN 0-521-07233-6 [2001 reprint].
- Bagnall R.S., Cameron A., Schwarts S.R., Worp K.A. Consuls of the Later Roman Empire. Atlanta, Georgia, 1987. P. 210—211 ISBN 155540099X ISBN 9781555400996
Отрывок, характеризующий Флавий Полемий
Государь вызвал полкового командира и сказал ему несколько слов.«Боже мой! что бы со мной было, ежели бы ко мне обратился государь! – думал Ростов: – я бы умер от счастия».
Государь обратился и к офицерам:
– Всех, господа (каждое слово слышалось Ростову, как звук с неба), благодарю от всей души.
Как бы счастлив был Ростов, ежели бы мог теперь умереть за своего царя!
– Вы заслужили георгиевские знамена и будете их достойны.
«Только умереть, умереть за него!» думал Ростов.
Государь еще сказал что то, чего не расслышал Ростов, и солдаты, надсаживая свои груди, закричали: Урра! Ростов закричал тоже, пригнувшись к седлу, что было его сил, желая повредить себе этим криком, только чтобы выразить вполне свой восторг к государю.
Государь постоял несколько секунд против гусар, как будто он был в нерешимости.
«Как мог быть в нерешимости государь?» подумал Ростов, а потом даже и эта нерешительность показалась Ростову величественной и обворожительной, как и всё, что делал государь.
Нерешительность государя продолжалась одно мгновение. Нога государя, с узким, острым носком сапога, как носили в то время, дотронулась до паха энглизированной гнедой кобылы, на которой он ехал; рука государя в белой перчатке подобрала поводья, он тронулся, сопутствуемый беспорядочно заколыхавшимся морем адъютантов. Дальше и дальше отъезжал он, останавливаясь у других полков, и, наконец, только белый плюмаж его виднелся Ростову из за свиты, окружавшей императоров.
В числе господ свиты Ростов заметил и Болконского, лениво и распущенно сидящего на лошади. Ростову вспомнилась его вчерашняя ссора с ним и представился вопрос, следует – или не следует вызывать его. «Разумеется, не следует, – подумал теперь Ростов… – И стоит ли думать и говорить про это в такую минуту, как теперь? В минуту такого чувства любви, восторга и самоотвержения, что значат все наши ссоры и обиды!? Я всех люблю, всем прощаю теперь», думал Ростов.
