Флавий Тавр (консул 361 года)

Флавий Тавр лат. Flavius Taurus
Консул Римской империи 361 г. н.э.
Предшественник:	Имп. Цезарь Флавий Юлий Констанций Август (X) и Флавий Клавдий Юлиан Цезарь
Преемник:	Клавдий Мамертин и Флавий Невитта

Флавий Тавр (лат. Flávius Táurus) — древнеримский государственной деятель середины IV века н. э. Был префектом претория Италии и Африки (355—361 гг.) и консулом 361 года.

Видный государственный деятель эпохи Констанция II. В 355—361 годах стоял во главе Италийской префектуры, а в 361 году удостоен консульства вместе с Флавием Флоренцием. После известий о мятеже Юлиана II Констанций приказал ему собирать продовольствие в Коттийских Альпах, но при известиях о движении войск Юлиана на восток Тавр бежал в Иллирик, где соединился с Флоренцием, и после оба выехали к Констанцию II. После прихода к власти Юлиана оба консула, в год своего консульства, были подвержены суду Халкидонской комиссии. Флавий Тавр был отправлен в ссылку.

В 390-х годах все ещё жил на Востоке Империи. У него был сын Армоний. Также, очевидно, его сыновьями были Аврелиан и Евтихиан. Их родственные связи с Тавром восстанавливаются благодаря произведению Синезия Киренского «Египтяне, или О провидении», в котором сам Тавр был выведен в образе царя-философа, а его дети послужили прототипами царских детей — Осириса и Тифона. Хотя авторы PLRE считали, что под Тифоном подразумевался Флавий Евтихиан — консул 398 года, Тимоти Барнс и Алан Камерон убедительно доказали, что им был Флавий Кесарий, консул 397 года.

Из его потомков известны Флавий Тавр (консул 428 года) и Флавий Тавр Клементин Армоний Клементий, консул 513 года.

Литература

• Jones, A. H. M. Flavius Taurus 3 // Prosopography of the Later Roman Empire / A. H. M. Jones, J. R. Martindale, J. Morris. — Cambridge University Press, 1971. — Vol. I : A.D. 260–395. — P. 879-880. — ISBN 0-521-07233-6 [2001 reprint].

Отрывок, характеризующий Флавий Тавр (консул 361 года)

Французы, как доносил лазутчик, перейдя мост в Вене, усиленным маршем шли на Цнайм, лежавший на пути отступления Кутузова, впереди его более чем на сто верст. Достигнуть Цнайма прежде французов – значило получить большую надежду на спасение армии; дать французам предупредить себя в Цнайме – значило наверное подвергнуть всю армию позору, подобному ульмскому, или общей гибели. Но предупредить французов со всею армией было невозможно. Дорога французов от Вены до Цнайма была короче и лучше, чем дорога русских от Кремса до Цнайма.
В ночь получения известия Кутузов послал четырехтысячный авангард Багратиона направо горами с кремско цнаймской дороги на венско цнаймскую. Багратион должен был пройти без отдыха этот переход, остановиться лицом к Вене и задом к Цнайму, и ежели бы ему удалось предупредить французов, то он должен был задерживать их, сколько мог. Сам же Кутузов со всеми тяжестями тронулся к Цнайму.
Пройдя с голодными, разутыми солдатами, без дороги, по горам, в бурную ночь сорок пять верст, растеряв третью часть отсталыми, Багратион вышел в Голлабрун на венско цнаймскую дорогу несколькими часами прежде французов, подходивших к Голлабруну из Вены. Кутузову надо было итти еще целые сутки с своими обозами, чтобы достигнуть Цнайма, и потому, чтобы спасти армию, Багратион должен был с четырьмя тысячами голодных, измученных солдат удерживать в продолжение суток всю неприятельскую армию, встретившуюся с ним в Голлабруне, что было, очевидно, невозможно. Но странная судьба сделала невозможное возможным. Успех того обмана, который без боя отдал венский мост в руки французов, побудил Мюрата пытаться обмануть так же и Кутузова. Мюрат, встретив слабый отряд Багратиона на цнаймской дороге, подумал, что это была вся армия Кутузова. Чтобы несомненно раздавить эту армию, он поджидал отставшие по дороге из Вены войска и с этою целью предложил перемирие на три дня, с условием, чтобы те и другие войска не изменяли своих положений и не трогались с места. Мюрат уверял, что уже идут переговоры о мире и что потому, избегая бесполезного пролития крови, он предлагает перемирие. Австрийский генерал граф Ностиц, стоявший на аванпостах, поверил словам парламентера Мюрата и отступил, открыв отряд Багратиона. Другой парламентер поехал в русскую цепь объявить то же известие о мирных переговорах и предложить перемирие русским войскам на три дня. Багратион отвечал, что он не может принимать или не принимать перемирия, и с донесением о сделанном ему предложении послал к Кутузову своего адъютанта.