Коста, Флавио

Поделись знанием:
(перенаправлено с «Флавио Родригес да Коста»)
Перейти к: навигация, поиск
В Википедии есть статьи о других людях с фамилией Коста.
Флавио Коста
Общая информация
Полное имя Флавио Родригес да Коста
Прозвище Плоскогубцы[1] (Alicate)
Родился
Карангола, Минас-Жерайс, Бразилия
Гражданство
Позиция полузащитник
Информация о клубе
Клуб
Должность главный тренер
Карьера
Клубная карьера*
1925—1933 Фламенго 136 (16)
Тренерская карьера
1934—1937 Фламенго
1937 Португеза (Рио)
1938 Сантос
1938—1945 Фламенго
1944—1950 Бразилия
1946 Фламенго
1947—1950 Васко да Гама
1951—1952 Фламенго
1953—1956 Васко да Гама
1955 Бразилия
1956 Бразилия
1956—1957 Порту
1958 Португеза Деспортос
1959—1960 Коло-Коло
1960—1961 Сан-Паулу
1962—1965 Фламенго
1965—1966 Порту
1970 Бангу

* Количество игр и голов за профессиональный клуб считается только для различных лиг национальных чемпионатов.


Флавио Родригес да Коста (порт. Flávio Rodrigues da Costa; 14 сентября 1906, Карангола — 22 ноября 1999, Рио-де-Жанейро) — бразильский футболист и тренер, играл на позиции полузащитника. Долгие годы был главным тренером клуба «Фламенго», которым руководил, в общей сложности, на протяжении 746 матчей (432 побед, 138 ничьих и 176 поражений).





Карьера

Флавио Коста большую часть игровой карьеры провёл в клубе «Фламенго», за который выступал с 1925 по 1933 год, сыграв 136 игр (64 побед, 27 ничьих, 45 поражений) и забив 16 голов.

Завершив карьеру игрока, Флавио Коста начал карьеру тренера, возглавив «Фламенго» в 1934 году, а через два года выиграл свой первый титул — Турнира Аберто в Рио-де-Жанейро, однако через год он покинул клуб. В 1938 году Флавио Коста вернулся на пост тренера клуба и год спустя выиграл чемпионат Рио, а затем с 1942 по 1944 год, три раза подряд повторял этот успех. Ещё одной удачей Флавио Косты стало подписание контракта «Фламенго» с Зизиньо, впоследствии ставшим одним из лучших игроков бразильского футбола. Когда молодой Зизиньо пришёл на просмотр, Флавио Коста, не отказал игроку, как часто бывало, а сказал: «Вы из Нитероя? У вас есть 10 минут, чтобы показать, что вы можете играть за „Фламенго“».

В 1944 году Флавио Коста возглавил сборную Бразилии, с которой выиграл Кубок Рока в 1945 году, южноамериканский чемпионат в 1949 году, а на чемпионате мира в 1950 году, бразильцы, игравшие лучше всех прочих команд, проиграли в матче Уругваю со счётом 1:2, хотя их устраивала даже ничья. После игры обвиняли всех, но наибольшей критике подвергся Коста, уволенный сразу после матча.

«У уругвайцев было хорошее нападение, но защита состояла из ветеранов. Она не могла выдержать нашего нападения. Мы легко забили первый гол. После чего на трибунах появились белые носовые платки, отправляющие домой уругвайцев. Но когда Уругвай забил свой первый гол, тишина опустилась на Маракану. Наши игроки испугались её. Они трусы. Когда забивался второй гол, уже не было команды. Защитник Жувенал, который должен был опекать Гиджу, даже ничего не сделал. Остальное вы знаете. После 1950 года многие поколения ненавидели меня».

Во время работы со сборной, Флавио Коста руководил и клубом «Васко да Гама», выиграв с клубом клубный чемпионат Южной Америки и два титула чемпиона штата. Уже после чемпионата мира, Флавио Коста работал с «Васко», «Фламенго», «Сан-Паулу» и «Бангу». Также он тренировал португальский «Порту». В нескольких матчах Флавио Коста вновь руководил сборной Бразилии, а всего провёл с национальной командой 56 встреч (35 побед, 9 ничьих и 12 поражений).

Характер Флавио Косты

Флавио Коста был очень жёстким по характеру тренером. Он совершенно не терпел вмешательств и пререканий в свою работу ни от руководителей команд, ни от игроков, ни даже от своих помощников. Например, в 1963 году, после скандала с одной из главных звёзд «Фламенго», Жерсоном, который хотел обсудить изменение своей роли на поле с Флавио Костой, футболист был сразу же продан в другой клуб. Тоже случилось и с Дидой год спустя, после того, как игрок не захотел выполнять в одном из матчей строгие тактические функции. А Элено был «убран» из команды за нарушение спортивного режима. В «Васко» Коста убрал из команды центрального защитника, Рамона Рафанельи[2].

Достижения

Напишите отзыв о статье "Коста, Флавио"

Примечания

  1. ↑ Это прозвище Флавио Коста получил за очень кривые ноги
  2. ↑ [m.fifa.com/world-match-centre/news/newsid/203/002/7/index.html Barbosa-inspired Vasco become the maiden kings]

Ссылки

  • [br.sambafoot.com/treinadores/298_Flavio_Costa.html Профиль на СамбаФут]
  • [desenvolvimento.miltonneves.com.br/QFL/Conteudo.aspx?ID=62796 Статья на miltonneves.com.br]
  • [www.flamengo.com.br/flapedia/Flavio_Rodrigues_da_Costa Профиль во Флапедии]


п • о • р
Сборная Бразилии — чемпионат Южной Америки 1945 — 2-е место

вр Журандир Коррея • вр Обердан • защ Алфредо • защ Домингос • защ Ньютон Канегал • защ Норивал • защ Руй • защ Жайме • защ Беглиомини • пз Бигуа • пз Данило • пз Зезе Прокопио • нап Веве • нап Педро Аморим • нап Адемир • нап Сервилио • нап Тезоуринья • нап Жаир • нап Зизиньо • нап Элено • нап Джалма • нап Жоржиньо Сесилиано • Тренер Флавио Коста

п • о • р
Сборная Бразилии — чемпионат Южной Америки 1946 — 2-е место

вр Ари • вр Луис Борраша • защ Аугусто • защ Домингос • защ Ньютон Канегал • защ Норивал • защ Руй • защ Жайме • пз Данило • пз Алейшо • пз Иван • пз Тейшейринья • пз Зезе Прокопио • нап Лима • нап Адемир • нап Шико • нап Тезоуринья • нап Жаир • нап Зизиньо • нап Элено • нап Леле • нап Веве • нап Леонидас • Тренер Флавио Коста

п • о • р
Сборная Бразилии — чемпионат Южной Америки 1949 — чемпион

вр Барбоза • вр Освалдо Бализа • защ Аугусто • защ Бигоде • защ Вилсон • защ Мауро Рамос • защ Нилтон • защ Норонья • пз Бауэр • пз Данило • пз Руй • пз Эли • нап Орландо • нап Адемир • нап Октавио • нап Тезоуринья • нап Жаир • нап Зизиньо • нап Каньотиньо • нап Клаудио Пиньо • нап Нининьо • нап Симон • Тренер Флавио Коста

</div>
п • о • р
Сборная Бразилии — чемпионат мира 1950 — 2-е место

вр Барбоза • вр Кастильо • защ Аугусто • защ Бигоде • защ Жувенал • защ Нена • защ Нилтон • защ Норонья • пз Бауэр • пз Данило • пз Руй • пз Эли • нап Аданзиньо • нап Адемир • нап Алфредо • нап Балтазар • нап Жаир • нап Зизиньо • нап Манека • нап Родригес Тату • нап Фриаса • нап Шико • Тренер Флавио Коста

</div>

Отрывок, характеризующий Коста, Флавио

Ежели бы княжна Марья в состоянии была думать в эту минуту, она еще более, чем m lle Bourienne, удивилась бы перемене, происшедшей в ней. С той минуты как она увидала это милое, любимое лицо, какая то новая сила жизни овладела ею и заставляла ее, помимо ее воли, говорить и действовать. Лицо ее, с того времени как вошел Ростов, вдруг преобразилось. Как вдруг с неожиданной поражающей красотой выступает на стенках расписного и резного фонаря та сложная искусная художественная работа, казавшаяся прежде грубою, темною и бессмысленною, когда зажигается свет внутри: так вдруг преобразилось лицо княжны Марьи. В первый раз вся та чистая духовная внутренняя работа, которою она жила до сих пор, выступила наружу. Вся ее внутренняя, недовольная собой работа, ее страдания, стремление к добру, покорность, любовь, самопожертвование – все это светилось теперь в этих лучистых глазах, в тонкой улыбке, в каждой черте ее нежного лица.
Ростов увидал все это так же ясно, как будто он знал всю ее жизнь. Он чувствовал, что существо, бывшее перед ним, было совсем другое, лучшее, чем все те, которые он встречал до сих пор, и лучшее, главное, чем он сам.
Разговор был самый простой и незначительный. Они говорили о войне, невольно, как и все, преувеличивая свою печаль об этом событии, говорили о последней встрече, причем Николай старался отклонять разговор на другой предмет, говорили о доброй губернаторше, о родных Николая и княжны Марьи.
Княжна Марья не говорила о брате, отвлекая разговор на другой предмет, как только тетка ее заговаривала об Андрее. Видно было, что о несчастиях России она могла говорить притворно, но брат ее был предмет, слишком близкий ее сердцу, и она не хотела и не могла слегка говорить о нем. Николай заметил это, как он вообще с несвойственной ему проницательной наблюдательностью замечал все оттенки характера княжны Марьи, которые все только подтверждали его убеждение, что она была совсем особенное и необыкновенное существо. Николай, точно так же, как и княжна Марья, краснел и смущался, когда ему говорили про княжну и даже когда он думал о ней, но в ее присутствии чувствовал себя совершенно свободным и говорил совсем не то, что он приготавливал, а то, что мгновенно и всегда кстати приходило ему в голову.
Во время короткого визита Николая, как и всегда, где есть дети, в минуту молчания Николай прибег к маленькому сыну князя Андрея, лаская его и спрашивая, хочет ли он быть гусаром? Он взял на руки мальчика, весело стал вертеть его и оглянулся на княжну Марью. Умиленный, счастливый и робкий взгляд следил за любимым ею мальчиком на руках любимого человека. Николай заметил и этот взгляд и, как бы поняв его значение, покраснел от удовольствия и добродушно весело стал целовать мальчика.
Княжна Марья не выезжала по случаю траура, а Николай не считал приличным бывать у них; но губернаторша все таки продолжала свое дело сватовства и, передав Николаю то лестное, что сказала про него княжна Марья, и обратно, настаивала на том, чтобы Ростов объяснился с княжной Марьей. Для этого объяснения она устроила свиданье между молодыми людьми у архиерея перед обедней.
Хотя Ростов и сказал губернаторше, что он не будет иметь никакого объяснения с княжной Марьей, но он обещался приехать.
Как в Тильзите Ростов не позволил себе усомниться в том, хорошо ли то, что признано всеми хорошим, точно так же и теперь, после короткой, но искренней борьбы между попыткой устроить свою жизнь по своему разуму и смиренным подчинением обстоятельствам, он выбрал последнее и предоставил себя той власти, которая его (он чувствовал) непреодолимо влекла куда то. Он знал, что, обещав Соне, высказать свои чувства княжне Марье было бы то, что он называл подлость. И он знал, что подлости никогда не сделает. Но он знал тоже (и не то, что знал, а в глубине души чувствовал), что, отдаваясь теперь во власть обстоятельств и людей, руководивших им, он не только не делает ничего дурного, но делает что то очень, очень важное, такое важное, чего он еще никогда не делал в жизни.
После его свиданья с княжной Марьей, хотя образ жизни его наружно оставался тот же, но все прежние удовольствия потеряли для него свою прелесть, и он часто думал о княжне Марье; но он никогда не думал о ней так, как он без исключения думал о всех барышнях, встречавшихся ему в свете, не так, как он долго и когда то с восторгом думал о Соне. О всех барышнях, как и почти всякий честный молодой человек, он думал как о будущей жене, примеривал в своем воображении к ним все условия супружеской жизни: белый капот, жена за самоваром, женина карета, ребятишки, maman и papa, их отношения с ней и т. д., и т. д., и эти представления будущего доставляли ему удовольствие; но когда он думал о княжне Марье, на которой его сватали, он никогда не мог ничего представить себе из будущей супружеской жизни. Ежели он и пытался, то все выходило нескладно и фальшиво. Ему только становилось жутко.


Страшное известие о Бородинском сражении, о наших потерях убитыми и ранеными, а еще более страшное известие о потере Москвы были получены в Воронеже в половине сентября. Княжна Марья, узнав только из газет о ране брата и не имея о нем никаких определенных сведений, собралась ехать отыскивать князя Андрея, как слышал Николай (сам же он не видал ее).
Получив известие о Бородинском сражении и об оставлении Москвы, Ростов не то чтобы испытывал отчаяние, злобу или месть и тому подобные чувства, но ему вдруг все стало скучно, досадно в Воронеже, все как то совестно и неловко. Ему казались притворными все разговоры, которые он слышал; он не знал, как судить про все это, и чувствовал, что только в полку все ему опять станет ясно. Он торопился окончанием покупки лошадей и часто несправедливо приходил в горячность с своим слугой и вахмистром.
Несколько дней перед отъездом Ростова в соборе было назначено молебствие по случаю победы, одержанной русскими войсками, и Николай поехал к обедне. Он стал несколько позади губернатора и с служебной степенностью, размышляя о самых разнообразных предметах, выстоял службу. Когда молебствие кончилось, губернаторша подозвала его к себе.
– Ты видел княжну? – сказала она, головой указывая на даму в черном, стоявшую за клиросом.
Николай тотчас же узнал княжну Марью не столько по профилю ее, который виднелся из под шляпы, сколько по тому чувству осторожности, страха и жалости, которое тотчас же охватило его. Княжна Марья, очевидно погруженная в свои мысли, делала последние кресты перед выходом из церкви.
Николай с удивлением смотрел на ее лицо. Это было то же лицо, которое он видел прежде, то же было в нем общее выражение тонкой, внутренней, духовной работы; но теперь оно было совершенно иначе освещено. Трогательное выражение печали, мольбы и надежды было на нем. Как и прежде бывало с Николаем в ее присутствии, он, не дожидаясь совета губернаторши подойти к ней, не спрашивая себя, хорошо ли, прилично ли или нет будет его обращение к ней здесь, в церкви, подошел к ней и сказал, что он слышал о ее горе и всей душой соболезнует ему. Едва только она услыхала его голос, как вдруг яркий свет загорелся в ее лице, освещая в одно и то же время и печаль ее, и радость.


Источник — «http://wiki-org.ru/wiki/index.php?title=Коста,_Флавио&oldid=81287191»