Флавицкий, Флавиан Михайлович

Флавиан Михайлович Флавицкий
Дата рождения:	6 (18) января 1848(1848-01-18)
Место рождения:	Усмань, Тамбовская губерния, Российская империя
Дата смерти:	19 октября (1 ноября) 1917(1917-11-01) (69 лет)
Место смерти:	Казань
Страна:	Российская империя Российская империя
Научная сфера:	химия
Место работы:	Казанский университет
Альма-матер:	Харьковский университет

Флавиан Михайлович Флавицкий (18 января 1848 года, Усмань — 1 ноября 1917 года, Казань) — русский учёный, химик, член-корреспондент Петербургской академии наук.

Биография

Родился 18 января 1848 года в городе Усмани Тамбовской губернии (ныне Липецкая область) в семье смотрителя уездного училища. Брат Н. М. Флавицкого.

Среднее образование получил в Первой Харьковской гимназии, по окончании в 1865 году курса, в том же году поступил в Харьковский университет на физико-химическое отделение физико-математического факультета. Окончил курс в 1869 году и по представлении диссертации «Об удельных объёмах тел жидких и твёрдых», был утверждён в степени кандидата.

В сентябре 1870 года поступил в Горный институт, но оставался там один месяц, решив окончательно специализироваться по химии. Благодаря рекомендации Н. Н. Бекетова, академик А. М. Бутлеров предложил Флавицкому заниматься в его, только что устроенной в Петербурге, университетской лаборатории, где он и начал работать с октября 1870 года.

В конце мая 1871 года начал в Харьковском университете экзамен на степень магистра химии и окончив его в начале октября, а в середине этого месяца был избран профессорским стипендиатом и командирован в Петербургский университет для занятии по химии. В качестве профессорского стипендиата, продолжал заниматься в лаборатории А. М. Бутлерова в течение всего 1872 года и до мая 1873 года. В Харьковском университете получил звание приват-доцента химии.

В августе 1873 года, находясь в Казани, на съезде естествоиспытателей и врачей, получил, по рекомендации Бутлерова, предложение занять место хранителя музея при химической лаборатории и по избрании на эту должность, в декабре 1873 года перешёл на службу в Казанский университет.

В феврале 1874 года получил поручение физико-математического факультета вести преподавание обязательного курса физической химии. Продолжал вести курс до половины 1875 года, оставаясь в то же время и хранителем музея химической лаборатории. После защиты диссертации 2 февраля 1875 года «Об изомерии аминоленов из аминального алкоголя брожения», 8 марта того же года удостоен степени магистра химии, после чего избран был доцентом химии на медицинском факультете, где он и преподавал аналитическую химию. После защиты диссертации 1 февраля 1881 года «О некоторых свойствах терпенов и их взаимных отношениях», 14 февраля того же года получил степень доктора химии.

В конце мая 1884 года он был избран советом, а в конце августа утверждён экстраординарным профессором по кафедре химии на физико-математическом факультете и с этого времени начал вести преподавание неорганической и физической химии.

Осенью 1884 года получил приглашение преподавать неорганическую и органическую химию в Казанском ветеринарном институте. В 1888 году утверждён ординарным профессором.

19 ноября 1896 года по выслуге 25 лет оставлен на службе на следующее шестилетие. 15 февраля 1899 года утверждён заслуженным профессором, а 15 октября 1901 года по выслуге 30 лет, оставлен сверхштатным профессором, с поручением преподавания и заведывания лабораторией неорганической химии.

В 1907 году был избран членом-корреспондентом Академии наук.

Скончался 1 ноября 1917 года в Казани.

Труды

• Способ вычисления числа изомеров предельных одноатомных алкоголей / [Соч.] Ф. ФлавицкогоСанкт-Петербург : тип. В. Демакова, [1871]
• Об изомерии амиленов из амильного алкоголя брожения / [Соч.] Флавиана Флавицкого Казань : Унив. тип., 1875
• Взгляд на строение терпенов / [Соч.] Ф. Флавицкого Санкт-Петербург : тип. В. Демакова, 1878
• Заметка по поводу статьи г. Эльтекова: О действии воды в присутствии окиси свинца на галоидные соединения углеводородов этиленного ряда / [Соч.] Ф. Флавицкого Санкт-Петербург : тип. В. Демакова, 1878
• О некоторых свойствах терпенов и их взаимных отношениях / [Соч.] Флавиана Флавицкого Казань : Унив. тип., 1880
• Исследование естественных смол разных хвойных / [Соч.] Флавиана Флавицкого Казань : тип. Имп. ун-та, 1883
• О превращениях правого терпена русского скипидара путём гидратации и дегидратации / [Соч.] Ф. Флавицкого; Из Хим. лаб. Казан. ун-та Санкт-Петербург : тип. В. Демакова, [1887]
• О соотношении температур кипения одноатомных спиртов с их химическим строением / [Соч.] Ф. Флавицкого Санкт-Петербург : тип. В. Демакова, [1887]
• О функции, отвечающей периодичности свойств химических элементов : [Сообщ., чит. 2 мая 1887 г. в 68 заседании Физ.-мат. секции О-ва естествоиспытателей при Казан. ун-те] / [Соч.] Флавиана Флавицкого Казань : тип. Ун-та, 1887
• О правом терпене из игол сибирского кедра (Pinus cembra. L.) / [Соч.] Флавиана Флавицкого Санкт-Петербург : тип. В. Демакова, [1889]
• Курс неорганической химии, читанный профессором Ф. М. Флавицким Казань : лит. Н. Данилова, 1890/91
• Связь форм кислородных и водородных соединений элементов / [Соч.] Флавиана Флавицкого Санкт-Петербург : тип. В. Демакова, [1891]
• Классификация галоидных солей по теории химических форм / [Соч.] Проф. Ф. М. Флавицкого Казань : тип. Ун-та, 1893
• Гидратная теория растворов / [Соч.] Проф. Ф. Флавицкого. [1-2] Казань : тип. Ун-та, 1893—1894
• Очерк развития знания о химических элементах : Речь для произнесения в торжеств. годич. собр. Казан. ун-та, 5 нояб. 1894 г. / [Соч.] Орд. проф. Ф. М. Флавицкого Казань : типо-лит. Ун-та, 1894
• Отзыв заслуженного ординарного профессора Ф. М. Флавицкого о диссертации приват-доцента А. Я. Богородского на степень магистра химии, под заглавием: «Материалы по электрохимии неорганических соединений в так называемом огневожидком состоянии, часть первая, препаративные исследования, электролиз и электропроводность» Казань : тип. Ун-та, 1906
• Начальные упражнения в аналитической химии / Ф. М. Флавицкий, проф. Казан. ун-та Казань : типо-лит. Ун-та, 1907
• Исследования эвтектического сплава азотнокислых солей серебра и аммония по методу плавления / [Соч.] Ф. М. Флавицкого Казань : типо-лит. Ун-та, 1908
• Применение законов эвтексии к эвтектическим сплавам силикатов / [Соч.] Ф. М. Флавицкого Казань : типо-лит. Ун-та, 1909
• О номенклатуре неорганических соединений / Ф. М. Флавицкий, проф. Казан. ун-та Казань : Типо-лит. Ун-та, 1913
• История возникновения и развития Лаборатории физической химии : (Отт. из ст. 14 протокола заседания Сов. Казан. ун-та 22 марта 1914 г.) / Ф. М. Флавицкий, проф. Казан. ун-та Казань : типо-лит. Ун-та, 1914
• Отзывы профессоров по кафедре химии Ф. М. Флавицкого, А. Е. Арбузова и А. Я. Богородского о сочинении приват-доцента А. Н. Щербакова «Влияние нейтральных солей на перемещение переходного пункта некоторых индикаторов», представленном в Физико-математический факультет Казанского университета на соискание степени магистра химии: возражения проф. А. Я. Богородского на отзывы профессоров Ф. М. Флавицкого и А. Е. Арбузова и ответы профессоров Ф. М. Флавицкого и А. Е. Арбузова на эти возражения : (Выдержка из протокола заседания Физ.-мат. фак. Казан. ун-та 13 дек. 1913 г.) Казань : типо-лит. Ун-та, 1914
• Химическая теория растворов / Ф. М. Флавицкий, проф. Казан. ун-та Казань : типо-лит. Ун-та, 1914
• Отзыв о сочинении А. Е. Арбузова: «О явлениях катализа в области превращения некоторых соединений фосфора. Эксперим. исследование» / Ф. М. Флавицкий Казань : типо-лит. Ун-та, 1915

Источники

• Биографический словарь профессоров и преподавателей Императорского Казанского университета : За сто лет (1804—1904) : В 2 ч. / Под ред. заслуж. орд. проф. Н. П. Загоскина. Ч. 1- стр 515—521

Ссылки

• [www.physchem.chimfak.rsu.ru/Source/History/Persones/Flavitskiy.html Биография]
• Флавицкий, Флавиан Михайлович // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
• Флавицкий Флавиан Михайлович // Большая советская энциклопедия : [в 30 т.] / гл. ред. А. М. Прохоров. — 3-е изд. — М. : Советская энциклопедия, 1969—1978.</span>
• [dic.academic.ru/dic.nsf/biograf2/13281 Биография]
• [www.arhiv.uzags.com/sobytijaidaty/sobytijaidaty2013/447-2013-165-let-flavickij.html 165-летие со дня рождения — ФЛАВИЦКОГО ФЛАВИАНА МИХАЙЛОВИЧА]

Отрывок, характеризующий Флавицкий, Флавиан Михайлович

Казалось, все эти люди испытывали теперь, когда остановились посреди поля в холодных сумерках осеннего вечера, одно и то же чувство неприятного пробуждения от охватившей всех при выходе поспешности и стремительного куда то движения. Остановившись, все как будто поняли, что неизвестно еще, куда идут, и что на этом движении много будет тяжелого и трудного.
С пленными на этом привале конвойные обращались еще хуже, чем при выступлении. На этом привале в первый раз мясная пища пленных была выдана кониною.
От офицеров до последнего солдата было заметно в каждом как будто личное озлобление против каждого из пленных, так неожиданно заменившее прежде дружелюбные отношения.
Озлобление это еще более усилилось, когда при пересчитывании пленных оказалось, что во время суеты, выходя из Москвы, один русский солдат, притворявшийся больным от живота, – бежал. Пьер видел, как француз избил русского солдата за то, что тот отошел далеко от дороги, и слышал, как капитан, его приятель, выговаривал унтер офицеру за побег русского солдата и угрожал ему судом. На отговорку унтер офицера о том, что солдат был болен и не мог идти, офицер сказал, что велено пристреливать тех, кто будет отставать. Пьер чувствовал, что та роковая сила, которая смяла его во время казни и которая была незаметна во время плена, теперь опять овладела его существованием. Ему было страшно; но он чувствовал, как по мере усилий, которые делала роковая сила, чтобы раздавить его, в душе его вырастала и крепла независимая от нее сила жизни.
Пьер поужинал похлебкою из ржаной муки с лошадиным мясом и поговорил с товарищами.
Ни Пьер и никто из товарищей его не говорили ни о том, что они видели в Москве, ни о грубости обращения французов, ни о том распоряжении пристреливать, которое было объявлено им: все были, как бы в отпор ухудшающемуся положению, особенно оживлены и веселы. Говорили о личных воспоминаниях, о смешных сценах, виденных во время похода, и заминали разговоры о настоящем положении.
Солнце давно село. Яркие звезды зажглись кое где по небу; красное, подобное пожару, зарево встающего полного месяца разлилось по краю неба, и огромный красный шар удивительно колебался в сероватой мгле. Становилось светло. Вечер уже кончился, но ночь еще не начиналась. Пьер встал от своих новых товарищей и пошел между костров на другую сторону дороги, где, ему сказали, стояли пленные солдаты. Ему хотелось поговорить с ними. На дороге французский часовой остановил его и велел воротиться.
Пьер вернулся, но не к костру, к товарищам, а к отпряженной повозке, у которой никого не было. Он, поджав ноги и опустив голову, сел на холодную землю у колеса повозки и долго неподвижно сидел, думая. Прошло более часа. Никто не тревожил Пьера. Вдруг он захохотал своим толстым, добродушным смехом так громко, что с разных сторон с удивлением оглянулись люди на этот странный, очевидно, одинокий смех.
– Ха, ха, ха! – смеялся Пьер. И он проговорил вслух сам с собою: – Не пустил меня солдат. Поймали меня, заперли меня. В плену держат меня. Кого меня? Меня! Меня – мою бессмертную душу! Ха, ха, ха!.. Ха, ха, ха!.. – смеялся он с выступившими на глаза слезами.
Какой то человек встал и подошел посмотреть, о чем один смеется этот странный большой человек. Пьер перестал смеяться, встал, отошел подальше от любопытного и оглянулся вокруг себя.
Прежде громко шумевший треском костров и говором людей, огромный, нескончаемый бивак затихал; красные огни костров потухали и бледнели. Высоко в светлом небе стоял полный месяц. Леса и поля, невидные прежде вне расположения лагеря, открывались теперь вдали. И еще дальше этих лесов и полей виднелась светлая, колеблющаяся, зовущая в себя бесконечная даль. Пьер взглянул в небо, в глубь уходящих, играющих звезд. «И все это мое, и все это во мне, и все это я! – думал Пьер. – И все это они поймали и посадили в балаган, загороженный досками!» Он улыбнулся и пошел укладываться спать к своим товарищам.


В первых числах октября к Кутузову приезжал еще парламентер с письмом от Наполеона и предложением мира, обманчиво означенным из Москвы, тогда как Наполеон уже был недалеко впереди Кутузова, на старой Калужской дороге. Кутузов отвечал на это письмо так же, как на первое, присланное с Лористоном: он сказал, что о мире речи быть не может.
Вскоре после этого из партизанского отряда Дорохова, ходившего налево от Тарутина, получено донесение о том, что в Фоминском показались войска, что войска эти состоят из дивизии Брусье и что дивизия эта, отделенная от других войск, легко может быть истреблена. Солдаты и офицеры опять требовали деятельности. Штабные генералы, возбужденные воспоминанием о легкости победы под Тарутиным, настаивали у Кутузова об исполнении предложения Дорохова. Кутузов не считал нужным никакого наступления. Вышло среднее, то, что должно было совершиться; послан был в Фоминское небольшой отряд, который должен был атаковать Брусье.
По странной случайности это назначение – самое трудное и самое важное, как оказалось впоследствии, – получил Дохтуров; тот самый скромный, маленький Дохтуров, которого никто не описывал нам составляющим планы сражений, летающим перед полками, кидающим кресты на батареи, и т. п., которого считали и называли нерешительным и непроницательным, но тот самый Дохтуров, которого во время всех войн русских с французами, с Аустерлица и до тринадцатого года, мы находим начальствующим везде, где только положение трудно. В Аустерлице он остается последним у плотины Аугеста, собирая полки, спасая, что можно, когда все бежит и гибнет и ни одного генерала нет в ариергарде. Он, больной в лихорадке, идет в Смоленск с двадцатью тысячами защищать город против всей наполеоновской армии. В Смоленске, едва задремал он на Молоховских воротах, в пароксизме лихорадки, его будит канонада по Смоленску, и Смоленск держится целый день. В Бородинский день, когда убит Багратион и войска нашего левого фланга перебиты в пропорции 9 к 1 и вся сила французской артиллерии направлена туда, – посылается никто другой, а именно нерешительный и непроницательный Дохтуров, и Кутузов торопится поправить свою ошибку, когда он послал было туда другого. И маленький, тихенький Дохтуров едет туда, и Бородино – лучшая слава русского войска. И много героев описано нам в стихах и прозе, но о Дохтурове почти ни слова.
Опять Дохтурова посылают туда в Фоминское и оттуда в Малый Ярославец, в то место, где было последнее сражение с французами, и в то место, с которого, очевидно, уже начинается погибель французов, и опять много гениев и героев описывают нам в этот период кампании, но о Дохтурове ни слова, или очень мало, или сомнительно. Это то умолчание о Дохтурове очевиднее всего доказывает его достоинства.
Естественно, что для человека, не понимающего хода машины, при виде ее действия кажется, что важнейшая часть этой машины есть та щепка, которая случайно попала в нее и, мешая ее ходу, треплется в ней. Человек, не знающий устройства машины, не может понять того, что не эта портящая и мешающая делу щепка, а та маленькая передаточная шестерня, которая неслышно вертится, есть одна из существеннейших частей машины.
10 го октября, в тот самый день, как Дохтуров прошел половину дороги до Фоминского и остановился в деревне Аристове, приготавливаясь в точности исполнить отданное приказание, все французское войско, в своем судорожном движении дойдя до позиции Мюрата, как казалось, для того, чтобы дать сражение, вдруг без причины повернуло влево на новую Калужскую дорогу и стало входить в Фоминское, в котором прежде стоял один Брусье. У Дохтурова под командою в это время были, кроме Дорохова, два небольших отряда Фигнера и Сеславина.
Вечером 11 го октября Сеславин приехал в Аристово к начальству с пойманным пленным французским гвардейцем. Пленный говорил, что войска, вошедшие нынче в Фоминское, составляли авангард всей большой армии, что Наполеон был тут же, что армия вся уже пятый день вышла из Москвы. В тот же вечер дворовый человек, пришедший из Боровска, рассказал, как он видел вступление огромного войска в город. Казаки из отряда Дорохова доносили, что они видели французскую гвардию, шедшую по дороге к Боровску. Из всех этих известий стало очевидно, что там, где думали найти одну дивизию, теперь была вся армия французов, шедшая из Москвы по неожиданному направлению – по старой Калужской дороге. Дохтуров ничего не хотел предпринимать, так как ему не ясно было теперь, в чем состоит его обязанность. Ему велено было атаковать Фоминское. Но в Фоминском прежде был один Брусье, теперь была вся французская армия. Ермолов хотел поступить по своему усмотрению, но Дохтуров настаивал на том, что ему нужно иметь приказание от светлейшего. Решено было послать донесение в штаб.