Флаг Азербайджанской ССР

Флаг Азербайджанской Советской Социалистической Республики

Азербайджанская ССР
СССР
Утверждён	7 октября 1952
Отменён	5 февраля 1991
Пропорция	1:2
Предыдущие флаги
20 марта 1940 — 7 октября 1952
Пропорция	1:2

Государственный флаг Азербайджанской Советской Социалистической Республики — символ государственного суверенитета Азербайджанской ССР, нерушимого союза рабочих, крестьян и интеллигенции, дружбы и братства трудящихся всех национальностей республики, строящих коммунистическое общество.

Государственный флаг Азербайджанской Советской Социалистической Республики представляет собой прямоугольное полотнище, состоящее из двух горизонтально расположенных цветных полос: верхней, красного цвета, составляющей три четверти ширины; и нижней, синего цвета, составляющей одну четвёртую ширины флага, с изображением в верхнем левом углу красной полосы, у древка, золотых серпа и молота и над ними красной пятиконечной звезды, обрамленной золотой каймой. Отношение ширины флага к его длине 1:2.

История

28 апреля 1920 года Азербайджанский революционный комитет (Азревком) провозгласил в Баку Азербайджанскую Социалистическую Советскую Республику.

По мнению известного советского вексиллолога Л. Н. Стрельцова, ссылавшегося на архив К. И. Дунина-Барковского, наряду с красными флагами первое время неофициально употреблялся и красный флаг с изображением в верхнем крыже у древка белой пятиконечной звезды и белым полумесяцем, обращённым рожками к древку — такой флаг был изображён на плакате, выпущенном в Баку в 1921 году.

19 мая 1921 года на Первом Всеазербайджанском съезде Советов была принята Конституция (Основной Закон) Азербайджанской ССР, в статье 104 которой был описан её флаг:

Торговый, морской и военный флаг Азербайджанской Социалистической Советской Республики состоит из полотнища красного (алого) цвета, в левом углу которого, у древка наверху на зелёном поле помещены золотые буквы «А. С. С. Р.» или надпись «Азербайджанская Социалистическая Советская Республика».

Ввиду того, что государственным языком Азербайджанской ССР был тюрко-татарский (так до конца 1930-х назывался азербайджанский), имевший в то время письменность на основе арабской графики, аббревиатура «А. С. С. Р.» изображалась на тюрко-татарском языке в арабской графике.

30 декабря 1922 года ЦИК Азербайджанской ССР принял декрет о равноправии нового латинизированного алфавита (т. н. енилифа) с прежним, на основе арабской графики. Можно с уверенностью предположить, что это нашло своё отражение и на флаге, на котором аббревиатура «А. С. С. Р.» стала изображаться в латинизированной и арабской графике. Первая буква на латинском в слове «республика» — «джумхурийет» в то время изображалась как «Ç».

14 марта 1925 года, Всеазербайджанским съездом Советов IV созыва, было утверждено дополнение к конституции АССР, принятой 8 декабря 1924 года:

Статья 104 конституции АССР

Государственный флаг АССР состоит из полотнища красного (алого) цвета, с отношением длины к ширине как 2:1, в левом верхнем углу которого у древка золотые серп и молот, радиусом в 1/6 ширины флага; над ними золотой полумесяц, обращённый концами направо, с красной пятиконечной звездой, обрамлённой золотой каймой; диаметр полумесяца равен 1/10 ширины флага, с правой стороны серпа и молота надпись на новом и старом тюркском алфавите: А.S.З.C. и .أ.ﺱ.ﺵ.ﺝ.

Первая буква в слове «советская» — «шуралар» в то время изображалась похожей на русскую «З», затем она приняла форму латинской S «с хвостиком» (Ş). В конце 1920-х в тюрко-татарском языке слово «социалистическая» стало переводиться, как «sosialist», а не «ishtirak», как переводилось прежде. В связи с этим были внесены изменения в написание аббревиатур на флаге:

Окончательно переход тюрко-татарской письменности на латинизированный алфавит был установлен постановлением ЦИК Азербайджанской ССР от 1 января 1929 года, в соответствии с которым из описания флага в статье 104 Конституции (Основного Закона) Азербайджанской ССР были убраны слова на «старом». С 1930 года на флаге Азербайджанской ССР изображалась аббревиатура «АССР» только на латинизированном алфавите. Это было закреплено в новой редакции Конституции (Основного Закона) Азербайджанской ССР, принятой 14 февраля 1931 года VII Всеазербайджанским съездом Советов.

14 марта 1937 года чрезвычайный IX съезд Советов Азербайджанской ССР принял новую Конституцию (Основной Закон) Азербайджанской ССР, в статье 152 которой содержалось следующее описание флага:

Государственный флаг Азербайджанской Советской Социалистической Республики состоит из красного полотнища, в левом углу которого, у древка наверху, помещены золотые серп и молот и надпись на азербайджанском языке «АzSSR».

В 1937 году название республики на азербайджанском языке опять изменилось. Слово «советская» вместо «шура» стало звучать как «совет», соответственно вторая литера S в аббревиатуре названия республики потеряла «хвостик». Старое тюркистское написание слова «республика» — CÜMHYRIJJETI — было заменено на кальку с русского — RESPUBLIKASI.

В 1940 году азербайджанская письменность была уже переведена с латинизированного алфавита на алфавит на основе русской азбуки и 20 марта этого года надпись на флаге была изменена на АзССР. 7 октября 1952 года был утверждён Государственный флаг Азербайджанской ССР нового образца, в основу которого был положен Государственный флаг СССР, дополненный в нижней части синей полосой в четверть ширины полотнища:

Государственный флаг Азербайджанской Советской Социалистической Республики представляет собой красное прямоугольное полотнище, состоящее из двух горизонтально расположенных цветных полос: верхней, красного цвета, составляющей три четверти ширины, и нижней, синего цвета, составляющей одну четвёртую ширины флага, с изображением в верхнем левом углу красной полосы, у древка, золотых серпа и молота и над ними красной пятиконечной звезды, обрамлённой золотой каймой. Отношение ширины флага к его длине 1:2.
Серп и молот вписываются в квадрат, сторона которого равна 1/4 ширины флага. Острый конец серпа приходится по середине верхней стороны квадрата, рукоятки серпа и молота упираются в нижние углы квадрата. Длина молота с рукояткой составляет 3/4 диагонали квадрата. Пятиконечная звезда вписывается в окружность диаметром в 1/8 ширины флага, касающуюся середины верхней стороны квадрата. Расстояние вертикальной оси звезды, серпа и молота от древка равняется 1/3 ширины флага. Расстояние от верхней кромки флага до центра звезды 1/8 ширины флага.

Галерея флагов Азербайджанской ССР

• Azerbaijansovietrep1920-1921.svg

  Флаг Азербайджанской ССР в 1920—1921 гг.

• Flag of Azerbaijan SSR (1921-1922).svg

  Флаг Азербайджанской ССР в 1921—1922 гг.

• Azerí de 1922 a 1923.gif

  Флаг Азербайджанской ССР в 1922—1923 гг.

• Flag of Azerbaijan SSR (1937-1940).svg

  Флаг Азербайджанской ССР в 1937—1939 гг.

• Flag АзССР.svg

  Флаг Азербайджанской ССР в 1939—1952 гг.

• Flag of the Azerbaijan Soviet Socialist Republic (1953-1956).svg

  Флаг Азербайджанской ССР образца 1952 г.

• Flag of the Azerbaijan Soviet Socialist Republic.svg

  Флаг Азербайджанской ССР в 1952—1991 гг.

Источники

• В. А. Соколов, Вексиллологический справочник по флагам Российской империи и СССР, т. 2, М.:МГИУ, 2002. — 628 с. ISBN 5-276-00240-1

См. также

• Флаг Азербайджана
• Герб Азербайджанской ССР

Отрывок, характеризующий Флаг Азербайджанской ССР

– Я боюсь спутать фигуры, – сказал Пьер, – но ежели вы хотите быть моим учителем…
И он подал свою толстую руку, низко опуская ее, тоненькой девочке.
Пока расстанавливались пары и строили музыканты, Пьер сел с своей маленькой дамой. Наташа была совершенно счастлива; она танцовала с большим , с приехавшим из за границы . Она сидела на виду у всех и разговаривала с ним, как большая. У нее в руке был веер, который ей дала подержать одна барышня. И, приняв самую светскую позу (Бог знает, где и когда она этому научилась), она, обмахиваясь веером и улыбаясь через веер, говорила с своим кавалером.
– Какова, какова? Смотрите, смотрите, – сказала старая графиня, проходя через залу и указывая на Наташу.
Наташа покраснела и засмеялась.
– Ну, что вы, мама? Ну, что вам за охота? Что ж тут удивительного?

В середине третьего экосеза зашевелились стулья в гостиной, где играли граф и Марья Дмитриевна, и большая часть почетных гостей и старички, потягиваясь после долгого сиденья и укладывая в карманы бумажники и кошельки, выходили в двери залы. Впереди шла Марья Дмитриевна с графом – оба с веселыми лицами. Граф с шутливою вежливостью, как то по балетному, подал округленную руку Марье Дмитриевне. Он выпрямился, и лицо его озарилось особенною молодецки хитрою улыбкой, и как только дотанцовали последнюю фигуру экосеза, он ударил в ладоши музыкантам и закричал на хоры, обращаясь к первой скрипке:
– Семен! Данилу Купора знаешь?
Это был любимый танец графа, танцованный им еще в молодости. (Данило Купор была собственно одна фигура англеза .)
– Смотрите на папа, – закричала на всю залу Наташа (совершенно забыв, что она танцует с большим), пригибая к коленам свою кудрявую головку и заливаясь своим звонким смехом по всей зале.
Действительно, всё, что только было в зале, с улыбкою радости смотрело на веселого старичка, который рядом с своею сановитою дамой, Марьей Дмитриевной, бывшей выше его ростом, округлял руки, в такт потряхивая ими, расправлял плечи, вывертывал ноги, слегка притопывая, и всё более и более распускавшеюся улыбкой на своем круглом лице приготовлял зрителей к тому, что будет. Как только заслышались веселые, вызывающие звуки Данилы Купора, похожие на развеселого трепачка, все двери залы вдруг заставились с одной стороны мужскими, с другой – женскими улыбающимися лицами дворовых, вышедших посмотреть на веселящегося барина.
– Батюшка то наш! Орел! – проговорила громко няня из одной двери.
Граф танцовал хорошо и знал это, но его дама вовсе не умела и не хотела хорошо танцовать. Ее огромное тело стояло прямо с опущенными вниз мощными руками (она передала ридикюль графине); только одно строгое, но красивое лицо ее танцовало. Что выражалось во всей круглой фигуре графа, у Марьи Дмитриевны выражалось лишь в более и более улыбающемся лице и вздергивающемся носе. Но зато, ежели граф, всё более и более расходясь, пленял зрителей неожиданностью ловких выверток и легких прыжков своих мягких ног, Марья Дмитриевна малейшим усердием при движении плеч или округлении рук в поворотах и притопываньях, производила не меньшее впечатление по заслуге, которую ценил всякий при ее тучности и всегдашней суровости. Пляска оживлялась всё более и более. Визави не могли ни на минуту обратить на себя внимания и даже не старались о том. Всё было занято графом и Марьею Дмитриевной. Наташа дергала за рукава и платье всех присутствовавших, которые и без того не спускали глаз с танцующих, и требовала, чтоб смотрели на папеньку. Граф в промежутках танца тяжело переводил дух, махал и кричал музыкантам, чтоб они играли скорее. Скорее, скорее и скорее, лише, лише и лише развертывался граф, то на цыпочках, то на каблуках, носясь вокруг Марьи Дмитриевны и, наконец, повернув свою даму к ее месту, сделал последнее па, подняв сзади кверху свою мягкую ногу, склонив вспотевшую голову с улыбающимся лицом и округло размахнув правою рукой среди грохота рукоплесканий и хохота, особенно Наташи. Оба танцующие остановились, тяжело переводя дыхание и утираясь батистовыми платками.
– Вот как в наше время танцовывали, ma chere, – сказал граф.
– Ай да Данила Купор! – тяжело и продолжительно выпуская дух и засучивая рукава, сказала Марья Дмитриевна.


В то время как у Ростовых танцовали в зале шестой англез под звуки от усталости фальшививших музыкантов, и усталые официанты и повара готовили ужин, с графом Безухим сделался шестой удар. Доктора объявили, что надежды к выздоровлению нет; больному дана была глухая исповедь и причастие; делали приготовления для соборования, и в доме была суетня и тревога ожидания, обыкновенные в такие минуты. Вне дома, за воротами толпились, скрываясь от подъезжавших экипажей, гробовщики, ожидая богатого заказа на похороны графа. Главнокомандующий Москвы, который беспрестанно присылал адъютантов узнавать о положении графа, в этот вечер сам приезжал проститься с знаменитым Екатерининским вельможей, графом Безухим.
Великолепная приемная комната была полна. Все почтительно встали, когда главнокомандующий, пробыв около получаса наедине с больным, вышел оттуда, слегка отвечая на поклоны и стараясь как можно скорее пройти мимо устремленных на него взглядов докторов, духовных лиц и родственников. Князь Василий, похудевший и побледневший за эти дни, провожал главнокомандующего и что то несколько раз тихо повторил ему.
Проводив главнокомандующего, князь Василий сел в зале один на стул, закинув высоко ногу на ногу, на коленку упирая локоть и рукою закрыв глаза. Посидев так несколько времени, он встал и непривычно поспешными шагами, оглядываясь кругом испуганными глазами, пошел чрез длинный коридор на заднюю половину дома, к старшей княжне.
Находившиеся в слабо освещенной комнате неровным шопотом говорили между собой и замолкали каждый раз и полными вопроса и ожидания глазами оглядывались на дверь, которая вела в покои умирающего и издавала слабый звук, когда кто нибудь выходил из нее или входил в нее.
– Предел человеческий, – говорил старичок, духовное лицо, даме, подсевшей к нему и наивно слушавшей его, – предел положен, его же не прейдеши.
– Я думаю, не поздно ли соборовать? – прибавляя духовный титул, спрашивала дама, как будто не имея на этот счет никакого своего мнения.
– Таинство, матушка, великое, – отвечало духовное лицо, проводя рукою по лысине, по которой пролегало несколько прядей зачесанных полуседых волос.
– Это кто же? сам главнокомандующий был? – спрашивали в другом конце комнаты. – Какой моложавый!…
– А седьмой десяток! Что, говорят, граф то не узнает уж? Хотели соборовать?
– Я одного знал: семь раз соборовался.
Вторая княжна только вышла из комнаты больного с заплаканными глазами и села подле доктора Лоррена, который в грациозной позе сидел под портретом Екатерины, облокотившись на стол.
– Tres beau, – говорил доктор, отвечая на вопрос о погоде, – tres beau, princesse, et puis, a Moscou on se croit a la campagne. [прекрасная погода, княжна, и потом Москва так похожа на деревню.]
– N'est ce pas? [Не правда ли?] – сказала княжна, вздыхая. – Так можно ему пить?
Лоррен задумался.
– Он принял лекарство?
– Да.
Доктор посмотрел на брегет.
– Возьмите стакан отварной воды и положите une pincee (он своими тонкими пальцами показал, что значит une pincee) de cremortartari… [щепотку кремортартара…]
– Не пило слушай , – говорил немец доктор адъютанту, – чтопи с третий удар шивь оставался .
– А какой свежий был мужчина! – говорил адъютант. – И кому пойдет это богатство? – прибавил он шопотом.
– Окотник найдутся , – улыбаясь, отвечал немец.
Все опять оглянулись на дверь: она скрипнула, и вторая княжна, сделав питье, показанное Лорреном, понесла его больному. Немец доктор подошел к Лоррену.
– Еще, может, дотянется до завтрашнего утра? – спросил немец, дурно выговаривая по французски.
Лоррен, поджав губы, строго и отрицательно помахал пальцем перед своим носом.
– Сегодня ночью, не позже, – сказал он тихо, с приличною улыбкой самодовольства в том, что ясно умеет понимать и выражать положение больного, и отошел.

Между тем князь Василий отворил дверь в комнату княжны.
В комнате было полутемно; только две лампадки горели перед образами, и хорошо пахло куреньем и цветами. Вся комната была установлена мелкою мебелью шифоньерок, шкапчиков, столиков. Из за ширм виднелись белые покрывала высокой пуховой кровати. Собачка залаяла.
– Ах, это вы, mon cousin?
Она встала и оправила волосы, которые у нее всегда, даже и теперь, были так необыкновенно гладки, как будто они были сделаны из одного куска с головой и покрыты лаком.
– Что, случилось что нибудь? – спросила она. – Я уже так напугалась.
– Ничего, всё то же; я только пришел поговорить с тобой, Катишь, о деле, – проговорил князь, устало садясь на кресло, с которого она встала. – Как ты нагрела, однако, – сказал он, – ну, садись сюда, causons. [поговорим.]
– Я думала, не случилось ли что? – сказала княжна и с своим неизменным, каменно строгим выражением лица села против князя, готовясь слушать.
– Хотела уснуть, mon cousin, и не могу.
– Ну, что, моя милая? – сказал князь Василий, взяв руку княжны и пригибая ее по своей привычке книзу.
Видно было, что это «ну, что» относилось ко многому такому, что, не называя, они понимали оба.
Княжна, с своею несообразно длинною по ногам, сухою и прямою талией, прямо и бесстрастно смотрела на князя выпуклыми серыми глазами. Она покачала головой и, вздохнув, посмотрела на образа. Жест ее можно было объяснить и как выражение печали и преданности, и как выражение усталости и надежды на скорый отдых. Князь Василий объяснил этот жест как выражение усталости.