Флаг Оренбурга

официальное название
Флаг муниципального образования «город Оренбург»

Оренбург
Оренбургская область Россия
Утверждён	10 мая 2012
Пропорция	2:3
Номер в ГГР	7725
Авторский коллектив
Идея флага	К. Ф. Мочёнов, М. Ю. Медведев
Художник	Ольга Салова
Обоснование символики	К. В. Переходенко

Флаг муниципального образования «город Оренбу́рг» Оренбургской области Российской Федерации — опознавательно-правовой знак, служащий официальным символом муниципального образования.

Ныне действующий флаг утверждён 10 мая 2012 года и 2 июля 2012 года внесён в Государственный геральдический регистр Российской Федерации с присвоением регистрационного номера 7725.

Первое поднятие нового флага планируется на 22 августа 2012 года — День Государственного флага Российской Федерации.

Описание

«Прямоугольное двухстороннее жёлтое полотнище с отношением ширины к длине 2:3, в середине которого горизонтальная голубая волнистая полоса в 1/6 ширины полотнища, из которой выходит чёрный двуглавый орёл с жёлтыми клювами и красными языками, коронованный императорскими коронами и сопровождаемый вверху такой же короной большего размера (без лент); внизу под волнистой полосой изображён голубой андреевский крест».

Обоснование символики

Флаг разработан с учётом герба города Оренбурга, в основе которого лежит исторический герб города, Высочайше утверждённый 8 (19) июня 1782 года, описание которого гласит: «Золотое поле, разрезанное на полы голубою извитою полосою показующею протекающую тут реку Урал; в верхней части щита выходит до половины двоеглавый Императорский орел увенчанный тремя обыкновенными златыми коронами; в нижней части голубой Андреевский крест в знак верности сего города».

С октября 1773 года по март 1774 года Оренбург был осажден армией Емельяна Пугачёва. За то, что горожане удержали город и не сдали его восставшим, императрица Екатерина II пожаловала городу крест Андрея Первозванного — высшего ордена Российской империи, который был изображён на гербе города. Также в знак особых заслуг горожан в гербе был помещён двуглавый императорский орёл.

В настоящее время флаг, повторяющий композицию герба, стал не только памятником истории и культуры города Оренбурга, но и подтверждением вклада оренбуржцев в развитие страны и в годы войны, и в мирное время. На протяжении всего времени жители города показывали свои лучшие качества как тружеников и защитников страны.

Жёлтый цвет (золото) — символ богатства, стабильности, уважения, интеллекта.

Голубой цвет (лазурь) — символ чести, благородства, духовности, возвышенных устремлений; цвет бескрайнего неба и водных просторов.

Красный цвет — символ мужества, силы, труда, красоты.

Чёрный цвет — символ скромности, мудрости, вечности бытия.

История

Первый флаг города Оренбурга был утверждён 6 февраля 1996 года решением Оренбургской городской думы № 7. Флаг города представлял собой квадратное полотнище из трёх горизонтальных полос цветов российского флага с изображением в его центре герба Оренбурга.

12 ноября 1996 года, постановлением Оренбургского городского Совета № 53, была изменена пропорция флага с 1:1 на 1:2:

Флаг города Оренбурга представляет собой двустороннее прямоугольное полотнище, поделённое на три равные горизонтальные полосы цветов Российского Государственного флага: верхняя полоса белого цвета, средняя — лазоревого цвета, нижняя — красного цвета. Отношение ширины флага к его длине — 1:2. В композиционном центре полотнища расположен герб города Оренбурга.

26 марта 1998 года, Постановление Оренбургского городского Совета № 50, был утверждён новый флаг города, разработанный И. К. Кузнецовым. На флаге была изменена пропорция полос и расположение герба города:

Флаг города Оренбурга представляет собой двухстороннее прямоугольное полотнище, поделённое на три горизонтальные полосы: верхняя полоса белого цвета (2/3 ширины флага), средняя — лазоревого цвета (1/6 ширины флага), нижняя — красного цвета (1/6 ширины флага). Отношение ширины флага к его длине — 1:2.

В центре полотнища расположен герб города Оренбурга.

29 апреля 2005 года, постановлением Оренбургского городского № 95, в описании флага было уточнено расположение герба (как он и был изображён в предыдущем постановлении):

Флаг города Оренбурга представляет собой двухстороннее прямоугольное полотнище, поделённое на три горизонтальные полосы: верхняя полоса белого цвета (2/3 ширины флага), средняя — лазоревого цвета (1/6 ширины флага), нижняя — красного цвета (1/6 ширины флага). Отношение ширины флага к его длине — 1:2.

В центре верхней горизонтальной полосы белого цвета расположен герб города Оренбурга.

Анализ, проведённый Союзом Геральдистов России, показал, что флаг не в полной мере соответствует действующему законодательству, геральдическим требованиям и историческим данным, что препятствует их государственной регистрации и внесению в Государственный геральдический регистр Российской Федерации. Специалисты считают, что замена изображения двуглавого орла, пожалованного императрицей Екатериной Великой в 1782 году, на фигуру из герба Российской Федерации неправомерна геральдически и некорректна с точки зрения восстановления исторического герба города. Кроме того, использование композиции Российского флага при создании флага города и идентичность герба города Государственному гербу Российской Федерации, не в полной мере отвечает требованиям Федеральных конституционных законов «О государственном флаге Российской Федерации» и «О гербе Российской Федерации».

Исходя из этого, 10 мая 2012 года, были утверждены новые флаг и герб города, разработанные при участии Союза геральдистов России.

Флаг, утверждённый Постановлением Оренбургского городского Совета от 26 марта 1998 года № 50, считается памятником истории и культуры муниципального образования «город Оренбург». Переходный период, в течение которого допускается использование данного флага, установлен до 1 января 2015 года.

Обоснование символики

Полосы белого, синего и красного цветов взяты с флага России.

Герб города Оренбурга, изображённый на первых трёх флагах, состоял из двух полей золотого цвета, разделённых сине-голубой волнистой полосой, символизирующей реку Урал как границу между Европой и Азией. На верхнем большом поле находилось изображение двуглавого орла, выходящего из вод реки Урал. Над орлом — три исторические короны Петра Великого (над головами орлов две малые и в центре вверху — одна большая). На груди орла красный щит с изображением Георгия Победоносца на коне, поражающего копьём дракона. На нижнем поле герба города в центре расположен диагональный синий крест Андрея Первозванного, пожалованный городу Оренбургу за верность государству. За основу герба города Оренбурга был принят старый герб города.

Отрывок, характеризующий Флаг Оренбурга

– Ха, ха, ха! – смеялся Пьер. И он проговорил вслух сам с собою: – Не пустил меня солдат. Поймали меня, заперли меня. В плену держат меня. Кого меня? Меня! Меня – мою бессмертную душу! Ха, ха, ха!.. Ха, ха, ха!.. – смеялся он с выступившими на глаза слезами.
Какой то человек встал и подошел посмотреть, о чем один смеется этот странный большой человек. Пьер перестал смеяться, встал, отошел подальше от любопытного и оглянулся вокруг себя.
Прежде громко шумевший треском костров и говором людей, огромный, нескончаемый бивак затихал; красные огни костров потухали и бледнели. Высоко в светлом небе стоял полный месяц. Леса и поля, невидные прежде вне расположения лагеря, открывались теперь вдали. И еще дальше этих лесов и полей виднелась светлая, колеблющаяся, зовущая в себя бесконечная даль. Пьер взглянул в небо, в глубь уходящих, играющих звезд. «И все это мое, и все это во мне, и все это я! – думал Пьер. – И все это они поймали и посадили в балаган, загороженный досками!» Он улыбнулся и пошел укладываться спать к своим товарищам.


В первых числах октября к Кутузову приезжал еще парламентер с письмом от Наполеона и предложением мира, обманчиво означенным из Москвы, тогда как Наполеон уже был недалеко впереди Кутузова, на старой Калужской дороге. Кутузов отвечал на это письмо так же, как на первое, присланное с Лористоном: он сказал, что о мире речи быть не может.
Вскоре после этого из партизанского отряда Дорохова, ходившего налево от Тарутина, получено донесение о том, что в Фоминском показались войска, что войска эти состоят из дивизии Брусье и что дивизия эта, отделенная от других войск, легко может быть истреблена. Солдаты и офицеры опять требовали деятельности. Штабные генералы, возбужденные воспоминанием о легкости победы под Тарутиным, настаивали у Кутузова об исполнении предложения Дорохова. Кутузов не считал нужным никакого наступления. Вышло среднее, то, что должно было совершиться; послан был в Фоминское небольшой отряд, который должен был атаковать Брусье.
По странной случайности это назначение – самое трудное и самое важное, как оказалось впоследствии, – получил Дохтуров; тот самый скромный, маленький Дохтуров, которого никто не описывал нам составляющим планы сражений, летающим перед полками, кидающим кресты на батареи, и т. п., которого считали и называли нерешительным и непроницательным, но тот самый Дохтуров, которого во время всех войн русских с французами, с Аустерлица и до тринадцатого года, мы находим начальствующим везде, где только положение трудно. В Аустерлице он остается последним у плотины Аугеста, собирая полки, спасая, что можно, когда все бежит и гибнет и ни одного генерала нет в ариергарде. Он, больной в лихорадке, идет в Смоленск с двадцатью тысячами защищать город против всей наполеоновской армии. В Смоленске, едва задремал он на Молоховских воротах, в пароксизме лихорадки, его будит канонада по Смоленску, и Смоленск держится целый день. В Бородинский день, когда убит Багратион и войска нашего левого фланга перебиты в пропорции 9 к 1 и вся сила французской артиллерии направлена туда, – посылается никто другой, а именно нерешительный и непроницательный Дохтуров, и Кутузов торопится поправить свою ошибку, когда он послал было туда другого. И маленький, тихенький Дохтуров едет туда, и Бородино – лучшая слава русского войска. И много героев описано нам в стихах и прозе, но о Дохтурове почти ни слова.
Опять Дохтурова посылают туда в Фоминское и оттуда в Малый Ярославец, в то место, где было последнее сражение с французами, и в то место, с которого, очевидно, уже начинается погибель французов, и опять много гениев и героев описывают нам в этот период кампании, но о Дохтурове ни слова, или очень мало, или сомнительно. Это то умолчание о Дохтурове очевиднее всего доказывает его достоинства.
Естественно, что для человека, не понимающего хода машины, при виде ее действия кажется, что важнейшая часть этой машины есть та щепка, которая случайно попала в нее и, мешая ее ходу, треплется в ней. Человек, не знающий устройства машины, не может понять того, что не эта портящая и мешающая делу щепка, а та маленькая передаточная шестерня, которая неслышно вертится, есть одна из существеннейших частей машины.
10 го октября, в тот самый день, как Дохтуров прошел половину дороги до Фоминского и остановился в деревне Аристове, приготавливаясь в точности исполнить отданное приказание, все французское войско, в своем судорожном движении дойдя до позиции Мюрата, как казалось, для того, чтобы дать сражение, вдруг без причины повернуло влево на новую Калужскую дорогу и стало входить в Фоминское, в котором прежде стоял один Брусье. У Дохтурова под командою в это время были, кроме Дорохова, два небольших отряда Фигнера и Сеславина.
Вечером 11 го октября Сеславин приехал в Аристово к начальству с пойманным пленным французским гвардейцем. Пленный говорил, что войска, вошедшие нынче в Фоминское, составляли авангард всей большой армии, что Наполеон был тут же, что армия вся уже пятый день вышла из Москвы. В тот же вечер дворовый человек, пришедший из Боровска, рассказал, как он видел вступление огромного войска в город. Казаки из отряда Дорохова доносили, что они видели французскую гвардию, шедшую по дороге к Боровску. Из всех этих известий стало очевидно, что там, где думали найти одну дивизию, теперь была вся армия французов, шедшая из Москвы по неожиданному направлению – по старой Калужской дороге. Дохтуров ничего не хотел предпринимать, так как ему не ясно было теперь, в чем состоит его обязанность. Ему велено было атаковать Фоминское. Но в Фоминском прежде был один Брусье, теперь была вся французская армия. Ермолов хотел поступить по своему усмотрению, но Дохтуров настаивал на том, что ему нужно иметь приказание от светлейшего. Решено было послать донесение в штаб.
Для этого избран толковый офицер, Болховитинов, который, кроме письменного донесения, должен был на словах рассказать все дело. В двенадцатом часу ночи Болховитинов, получив конверт и словесное приказание, поскакал, сопутствуемый казаком, с запасными лошадьми в главный штаб.


Ночь была темная, теплая, осенняя. Шел дождик уже четвертый день. Два раза переменив лошадей и в полтора часа проскакав тридцать верст по грязной вязкой дороге, Болховитинов во втором часу ночи был в Леташевке. Слезши у избы, на плетневом заборе которой была вывеска: «Главный штаб», и бросив лошадь, он вошел в темные сени.
– Дежурного генерала скорее! Очень важное! – проговорил он кому то, поднимавшемуся и сопевшему в темноте сеней.
– С вечера нездоровы очень были, третью ночь не спят, – заступнически прошептал денщицкий голос. – Уж вы капитана разбудите сначала.
– Очень важное, от генерала Дохтурова, – сказал Болховитинов, входя в ощупанную им растворенную дверь. Денщик прошел вперед его и стал будить кого то:
– Ваше благородие, ваше благородие – кульер.
– Что, что? от кого? – проговорил чей то сонный голос.
– От Дохтурова и от Алексея Петровича. Наполеон в Фоминском, – сказал Болховитинов, не видя в темноте того, кто спрашивал его, но по звуку голоса предполагая, что это был не Коновницын.
Разбуженный человек зевал и тянулся.
– Будить то мне его не хочется, – сказал он, ощупывая что то. – Больнёшенек! Может, так, слухи.
– Вот донесение, – сказал Болховитинов, – велено сейчас же передать дежурному генералу.
– Постойте, огня зажгу. Куда ты, проклятый, всегда засунешь? – обращаясь к денщику, сказал тянувшийся человек. Это был Щербинин, адъютант Коновницына. – Нашел, нашел, – прибавил он.
Денщик рубил огонь, Щербинин ощупывал подсвечник.
– Ах, мерзкие, – с отвращением сказал он.
При свете искр Болховитинов увидел молодое лицо Щербинина со свечой и в переднем углу еще спящего человека. Это был Коновницын.
Когда сначала синим и потом красным пламенем загорелись серники о трут, Щербинин зажег сальную свечку, с подсвечника которой побежали обгладывавшие ее прусаки, и осмотрел вестника. Болховитинов был весь в грязи и, рукавом обтираясь, размазывал себе лицо.
– Да кто доносит? – сказал Щербинин, взяв конверт.
– Известие верное, – сказал Болховитинов. – И пленные, и казаки, и лазутчики – все единогласно показывают одно и то же.
– Нечего делать, надо будить, – сказал Щербинин, вставая и подходя к человеку в ночном колпаке, укрытому шинелью. – Петр Петрович! – проговорил он. Коновницын не шевелился. – В главный штаб! – проговорил он, улыбнувшись, зная, что эти слова наверное разбудят его. И действительно, голова в ночном колпаке поднялась тотчас же. На красивом, твердом лице Коновницына, с лихорадочно воспаленными щеками, на мгновение оставалось еще выражение далеких от настоящего положения мечтаний сна, но потом вдруг он вздрогнул: лицо его приняло обычно спокойное и твердое выражение.