Флаг Перми
| Пермь | |
| Пермский край Россия | |
|
| |
| Утверждён | |
|---|---|
| Пропорция |
2:3 |
| Номер в ГГР |
288 |
Флаг муниципального образования город Пермь Пермского края Российской Федерации — опознавательно-правовой знак, служащий официальным символом муниципального образования.
Флаг утверждён 8 июня 1999 года решением Пермской городской думы № 64[1] и внесён в Государственный геральдический регистр Российской Федерации с присвоением регистрационного номера 288.
Описание
«Флаг города Перми представляет собой прямоугольное полотнище с отношением ширины к длине 2:3, красного (алого) цвета, с двусторонним изображением в центре флага основных элементов герба города Перми — серебряного (белого) медведя, идущего влево к древку, несущего на спине золотое (жёлтого цвета) Евангелие, над ним серебряный (белый) четырёхконечный, равносторонний крест с расширяющимися концами. Габаритная ширина изображения комплекса основных элементов герба города Перми на флаге должна составлять 2/5 части длины полотнища флага».[2]
Обоснование символики
В основу флага положено изображение герба города Перми.
Символика герба, и соответственно флага, следующая:
Серебряный медведь — символ природных богатств, окружающих город бескрайних земель, заключающих в себе много «металлов, соляных промыслов, разноцветных мраморов и прочих камней» и «преисполненных лесами», в которых «находится немалое количество и разного рода диких зверей».
Евангелие (золотая книга) — символ «христианского просвещения, воссиявшая здешним обитателям». Просвещение пришло в Пермский край именно с христианской православной культурой.
Серебряный четырёхконечный равносторонний крест с расширяющимися концами. Крест такой формы своими истоками восходит к соляному знаку — символу солнца — и означает защиту, покровительство, победоносность; в гербе он выступает как знак отличия, символ избранности, особого предназначения.
Червлёный (красный) цвет поля означает то, что герб принадлежит столичному городу (как в гербах Москвы и Санкт-Петербурга).[3]
Напишите отзыв о статье "Флаг Перми"
Примечания
Отрывок, характеризующий Флаг Перми
Для них кажутся очень занимательны слова Милорадовича, награды, которые получил тот и этот генерал, и их предположения; а вопрос о тех пятидесяти тысячах, которые остались по госпиталям и могилам, даже не интересует их, потому что не подлежит их изучению.А между тем стоит только отвернуться от изучения рапортов и генеральных планов, а вникнуть в движение тех сотен тысяч людей, принимавших прямое, непосредственное участие в событии, и все, казавшиеся прежде неразрешимыми, вопросы вдруг с необыкновенной легкостью и простотой получают несомненное разрешение.
Цель отрезывания Наполеона с армией никогда не существовала, кроме как в воображении десятка людей. Она не могла существовать, потому что она была бессмысленна, и достижение ее было невозможно.
Цель народа была одна: очистить свою землю от нашествия. Цель эта достигалась, во первых, сама собою, так как французы бежали, и потому следовало только не останавливать это движение. Во вторых, цель эта достигалась действиями народной войны, уничтожавшей французов, и, в третьих, тем, что большая русская армия шла следом за французами, готовая употребить силу в случае остановки движения французов.
Русская армия должна была действовать, как кнут на бегущее животное. И опытный погонщик знал, что самое выгодное держать кнут поднятым, угрожая им, а не по голове стегать бегущее животное.
Когда человек видит умирающее животное, ужас охватывает его: то, что есть он сам, – сущность его, в его глазах очевидно уничтожается – перестает быть. Но когда умирающее есть человек, и человек любимый – ощущаемый, тогда, кроме ужаса перед уничтожением жизни, чувствуется разрыв и духовная рана, которая, так же как и рана физическая, иногда убивает, иногда залечивается, но всегда болит и боится внешнего раздражающего прикосновения.
После смерти князя Андрея Наташа и княжна Марья одинаково чувствовали это. Они, нравственно согнувшись и зажмурившись от грозного, нависшего над ними облака смерти, не смели взглянуть в лицо жизни. Они осторожно берегли свои открытые раны от оскорбительных, болезненных прикосновений. Все: быстро проехавший экипаж по улице, напоминание об обеде, вопрос девушки о платье, которое надо приготовить; еще хуже, слово неискреннего, слабого участия болезненно раздражало рану, казалось оскорблением и нарушало ту необходимую тишину, в которой они обе старались прислушиваться к незамолкшему еще в их воображении страшному, строгому хору, и мешало вглядываться в те таинственные бесконечные дали, которые на мгновение открылись перед ними.
