Флаг родины

Флаг родины
Face au drapeau
Жанр:	Научная фантастика
Автор:	Жюль Верн
Язык оригинала:	Французский
Дата написания:	1896
Издательство:	Пьер-Жюль Этцель

«Флаг родины» (фр. Face au drapeau) — роман французского писателя-фантаста Жюля Верна, написанный в 1896 году. Роман также печатался под названием «Лицом к флагу».

Сюжет

Изобретатель Тома Рок создаёт своё разрушительное оружие, которое состоит из двух элементов: взрывчатого вещества и прибора, в который вещество наливается (прообраз ракеты). Эксцентричный и патологически недоверчивый Тома Рок пытается продать изобретённое оружие разным государствам, требуя за него астрономические суммы, но правительства всех стран отказывают ему. В последний раз он обращается к Соединенным Штатам Америки, но правительство США, сочтя изобретателя психически ненормальным, помещает его в психиатрическую больницу Хелтфул-Хаус, надеясь сторговаться с ним, когда тот выздоровеет. Вскоре его оттуда похищает неизвестный граф д’Артигас и увозит на своей шхуне. Вместе с Роком также похищают его смотрителя Гейдона, настоящее имя которого Симон Харт (французский инженер).

Пираты привозят их на глухой островок Бэк-Кап, входящий в группу Бермудских островов. Граф д’Артигас оказывается Кером Каррадже, главарём пиратов, которые хотят выманить у Тома Рока его изобретение, чтобы с его помощью стать неуязвимыми для любых вооружённых сил. Они подкупают его своими сокровищами, и Рок изготовляет своё изобретение. Симону Харту удаётся сообщить миру о грозящей опасности. К острову незаметно приплывает английская военная подводная лодка «Суорд» под командованием лейтенанта Дэвона. Они подбирают Симона Харта, захватывают Тома Рока и пытаются незаметно ускользнуть, но подлодка пиратов замечает их и топит, тараня своим тяжёлым корпусом. Спастись удаётся только Року и Харту.

Несколько военных кораблей приближаются к Бэк-Капу, чтобы подвергнуть его бомбардировке и высадить десант, но Тома Рок приводит своё оружие в действие и уничтожает английский крейсер. Тогда вперёд выходит французский корабль, поднимает флаг и военный оркестр на судне начинает исполнять французский гимн. Тома Рок, по происхождению француз, увидав флаг своей родины, чувствует свою вину перед миром и родиной. Он взрывает островок со всеми пиратами. Когда солдаты сходят на остатки острова, они находят единственного выжившего — Симона Харта.

История создания

Источником образа Тома Рока для Жюля Верна послужил французский химик Франсуа Эжен Турпен, который в 1885 году разработал и запатентовал использование прессованных и литых зарядов пикриновой кислоты для снаряжения артиллерийских снарядов. Два года спустя правительство Франции приняло к использованию разработку Турпена, и состав пикриновой кислоты с добавлением нитроцеллюлозы (ружейного хлопка) получил ставшее широко известным название мелинит. Однако в выдаче патента на состав с применением пикриновой кислоты Турпену было отказано с указанием, что её взрывчатые свойства стали известны ранее.

В 1897 году Турпен подал судебный иск с обвинением Жюля Верна в том, что тот в своём романе «Флаг родины» в образе Томаса Рока использовал его и его изобретение мелинит. Защитником Жюля Верна был Раймонд Пуанкаре, писатель был оправдан, поскольку суд так и не увидел доказательств обвинений. Тем не менее, в личной переписке писателя с его братом Полем есть достаточно подробные рассуждения о Турпене как прообразе Тома Рока.

«Флаг родины» и роман «Пятьсот миллионов бегумы» очень похожи друг на друга. В обоих романах изобретатель-одиночка пытается завоевать мир с помощью своего сокрушительного оружия, но, в конце концов, это самое оружие уничтожает своего творца. То же самое можно увидеть в романе «Властелин мира», где гениальный инженер Робур в итоге становится злодеем (смотрите также роман «Робур-Завоеватель»).

В этом романе оружие Тома Рока по механизму своего действия является праотцом ракеты: аппарат пускался вперёд и взрывался, ударившись о цель. Также, в какой-то мере, в романе предсказана атомная бомба (там, где Тома Рок говорит, что диаметр взрыва составляет несколько километров; более прозрачно это осмыслено в экранизации Карла Земана «Тайна острова Бэк-Кап»).

Техника во «Флаге родины»

Подводные лодки

В романе действуют две подводные лодки. Одна из них — подводный буксир (как её называет Симон Харт), который при помощи троса тянет за собой шхуну пиратов «Эбба». Второй субмариной является английская военная подводная лодка — «Суорд», которой командует лейтенант Дэвон. «Суорд» состоял из двух отсеков: переднего (командной рубки) и заднего, в котором находился двигатель.

В боевом отношении подводный буксир существенно превосходит «Суорд». Во время поединка субмарин во внутренних водах острова Бэк-Кап он топит маленькую по размерам подлодку, и с ней погибают Дэвон и его матросы. В качестве оружия буксир использует подводный таран.

Корабли

Главным кораблём во «Флаге родины» является шхуна «Эбба». Это быстроходное судно, на котором путешествовал по свету граф д’Артигас, он же Кер Каррадже. В её трюме пираты прячут Тома Рока и Харта так, что их не находит полиция. «Эбба» взлетает на воздух, когда взрывается остров.

Также в конце романа появляются пять крейсеров разных наций. Самым большим был английский тяжёлый крейсер, который гибнет от оружия Тома Рока, затем французский крейсер, моряки которого смело идут вперед, подняв национальный флаг и играя французский гимн.

«Фульгуратор Рок»

Смертоносное оружие Тома Рока можно назвать прототипом ракеты. Оно состоит из нескольких частей: взрывчатого вещества, детонатора (в жидкой фазе) и пусковой установки, в которую вливается детонатор. После начала реакции снаряд запускается в воздух и взрывается при столкновении с целью. Для конца XIX века это было довольно мощное оружие, поэтому все державы хотят завладеть им, однако Рок запрашивает столь высокую цену за оружие, что никто не рискует его купить, поверив изобретателю на слово.

Экранизация

По роману был снят фильм «Тайна острова Бэк-Кап» режиссёра Карела Земана в 1958 году. Сюжет фильма отличается от сюжета книги в более приключенческом и романтизированном ключе, добавлены новые герои. Хотя сам фульгуратор имеет явное сходство с атомной бомбой, в целом, фильм выдержан в ироничной интонации. Премьера фильма состоялась в Бельгии. Фильм предназначен для просмотра детям.

Ссылки

• [lib.spnet.ru/koi.pl/INOFANT/VERN/flaghome.txt Текст романа]

Отрывок, характеризующий Флаг родины

Диммлер, подсев к графине и закрыв глаза, слушал.
– Нет, графиня, – сказал он наконец, – это талант европейский, ей учиться нечего, этой мягкости, нежности, силы…
– Ах! как я боюсь за нее, как я боюсь, – сказала графиня, не помня, с кем она говорит. Ее материнское чутье говорило ей, что чего то слишком много в Наташе, и что от этого она не будет счастлива. Наташа не кончила еще петь, как в комнату вбежал восторженный четырнадцатилетний Петя с известием, что пришли ряженые.
Наташа вдруг остановилась.
– Дурак! – закричала она на брата, подбежала к стулу, упала на него и зарыдала так, что долго потом не могла остановиться.
– Ничего, маменька, право ничего, так: Петя испугал меня, – говорила она, стараясь улыбаться, но слезы всё текли и всхлипывания сдавливали горло.
Наряженные дворовые, медведи, турки, трактирщики, барыни, страшные и смешные, принеся с собою холод и веселье, сначала робко жались в передней; потом, прячась один за другого, вытеснялись в залу; и сначала застенчиво, а потом всё веселее и дружнее начались песни, пляски, хоровые и святочные игры. Графиня, узнав лица и посмеявшись на наряженных, ушла в гостиную. Граф Илья Андреич с сияющей улыбкой сидел в зале, одобряя играющих. Молодежь исчезла куда то.
Через полчаса в зале между другими ряжеными появилась еще старая барыня в фижмах – это был Николай. Турчанка был Петя. Паяс – это был Диммлер, гусар – Наташа и черкес – Соня, с нарисованными пробочными усами и бровями.
После снисходительного удивления, неузнавания и похвал со стороны не наряженных, молодые люди нашли, что костюмы так хороши, что надо было их показать еще кому нибудь.
Николай, которому хотелось по отличной дороге прокатить всех на своей тройке, предложил, взяв с собой из дворовых человек десять наряженных, ехать к дядюшке.
– Нет, ну что вы его, старика, расстроите! – сказала графиня, – да и негде повернуться у него. Уж ехать, так к Мелюковым.
Мелюкова была вдова с детьми разнообразного возраста, также с гувернантками и гувернерами, жившая в четырех верстах от Ростовых.
– Вот, ma chere, умно, – подхватил расшевелившийся старый граф. – Давай сейчас наряжусь и поеду с вами. Уж я Пашету расшевелю.
Но графиня не согласилась отпустить графа: у него все эти дни болела нога. Решили, что Илье Андреевичу ехать нельзя, а что ежели Луиза Ивановна (m me Schoss) поедет, то барышням можно ехать к Мелюковой. Соня, всегда робкая и застенчивая, настоятельнее всех стала упрашивать Луизу Ивановну не отказать им.
Наряд Сони был лучше всех. Ее усы и брови необыкновенно шли к ней. Все говорили ей, что она очень хороша, и она находилась в несвойственном ей оживленно энергическом настроении. Какой то внутренний голос говорил ей, что нынче или никогда решится ее судьба, и она в своем мужском платье казалась совсем другим человеком. Луиза Ивановна согласилась, и через полчаса четыре тройки с колокольчиками и бубенчиками, визжа и свистя подрезами по морозному снегу, подъехали к крыльцу.
Наташа первая дала тон святочного веселья, и это веселье, отражаясь от одного к другому, всё более и более усиливалось и дошло до высшей степени в то время, когда все вышли на мороз, и переговариваясь, перекликаясь, смеясь и крича, расселись в сани.
Две тройки были разгонные, третья тройка старого графа с орловским рысаком в корню; четвертая собственная Николая с его низеньким, вороным, косматым коренником. Николай в своем старушечьем наряде, на который он надел гусарский, подпоясанный плащ, стоял в середине своих саней, подобрав вожжи.
Было так светло, что он видел отблескивающие на месячном свете бляхи и глаза лошадей, испуганно оглядывавшихся на седоков, шумевших под темным навесом подъезда.
В сани Николая сели Наташа, Соня, m me Schoss и две девушки. В сани старого графа сели Диммлер с женой и Петя; в остальные расселись наряженные дворовые.
– Пошел вперед, Захар! – крикнул Николай кучеру отца, чтобы иметь случай перегнать его на дороге.
Тройка старого графа, в которую сел Диммлер и другие ряженые, визжа полозьями, как будто примерзая к снегу, и побрякивая густым колокольцом, тронулась вперед. Пристяжные жались на оглобли и увязали, выворачивая как сахар крепкий и блестящий снег.
Николай тронулся за первой тройкой; сзади зашумели и завизжали остальные. Сначала ехали маленькой рысью по узкой дороге. Пока ехали мимо сада, тени от оголенных деревьев ложились часто поперек дороги и скрывали яркий свет луны, но как только выехали за ограду, алмазно блестящая, с сизым отблеском, снежная равнина, вся облитая месячным сиянием и неподвижная, открылась со всех сторон. Раз, раз, толконул ухаб в передних санях; точно так же толконуло следующие сани и следующие и, дерзко нарушая закованную тишину, одни за другими стали растягиваться сани.
– След заячий, много следов! – прозвучал в морозном скованном воздухе голос Наташи.
– Как видно, Nicolas! – сказал голос Сони. – Николай оглянулся на Соню и пригнулся, чтоб ближе рассмотреть ее лицо. Какое то совсем новое, милое, лицо, с черными бровями и усами, в лунном свете, близко и далеко, выглядывало из соболей.
«Это прежде была Соня», подумал Николай. Он ближе вгляделся в нее и улыбнулся.
– Вы что, Nicolas?
– Ничего, – сказал он и повернулся опять к лошадям.
Выехав на торную, большую дорогу, примасленную полозьями и всю иссеченную следами шипов, видными в свете месяца, лошади сами собой стали натягивать вожжи и прибавлять ходу. Левая пристяжная, загнув голову, прыжками подергивала свои постромки. Коренной раскачивался, поводя ушами, как будто спрашивая: «начинать или рано еще?» – Впереди, уже далеко отделившись и звеня удаляющимся густым колокольцом, ясно виднелась на белом снегу черная тройка Захара. Слышны были из его саней покрикиванье и хохот и голоса наряженных.
– Ну ли вы, разлюбезные, – крикнул Николай, с одной стороны подергивая вожжу и отводя с кнутом pуку. И только по усилившемуся как будто на встречу ветру, и по подергиванью натягивающих и всё прибавляющих скоку пристяжных, заметно было, как шибко полетела тройка. Николай оглянулся назад. С криком и визгом, махая кнутами и заставляя скакать коренных, поспевали другие тройки. Коренной стойко поколыхивался под дугой, не думая сбивать и обещая еще и еще наддать, когда понадобится.
Николай догнал первую тройку. Они съехали с какой то горы, выехали на широко разъезженную дорогу по лугу около реки.
«Где это мы едем?» подумал Николай. – «По косому лугу должно быть. Но нет, это что то новое, чего я никогда не видал. Это не косой луг и не Дёмкина гора, а это Бог знает что такое! Это что то новое и волшебное. Ну, что бы там ни было!» И он, крикнув на лошадей, стал объезжать первую тройку.