Флажолет (приём игры в музыке)

Флажоле́т (старофр. flageolet — маленькая флейта) — приём игры на струнных смычковых и щипковых инструментах, заключающийся в извлечении звука-обертона. Также флажолетом называется сам извлекаемый звук-обертон. На струнных инструментах исполняется путём частичного прижатия струны в точке деления её длины на 2 (высота звучания струны повышается на октаву), на 4 (2 октавы) и т. д.

Название приёма связано с тем, что извлекаемый с его помощью чуть глуховатый звук напоминает тембр флейты.

Различают натуральные (естественные) и искусственные флажолеты. При исполнении натурального флажолета звучащий отрезок струны сверху ограничен верхним порожком, иначе говоря, используется вся длина открытой струны.

При искусственном флажолете струна зажимается на любом ладу, правой рукой защипывается струна и одновременно её касается один из пальцев той же руки (при игре на щипковом инструменте, например, гитаре). При игре медиатором на электрогитаре искусственный флажолет извлекается ударом медиатором таким образом, что струны слегка касается большой (при движении медиатора сверху вниз) или указательный (при движении снизу вверх) палец. Рука с медиатором находится при этом на определенном расстоянии от точки крепления струны (расстояние делит струну в определенной пропорции), в одном из нескольких положений, от которых зависит высота извлекаемого звука (фактически, интервал от ноты, соответствующей зажатому ладу грифа гитары).

При игре на смычковых инструментах искусственный флажолет извлекается так: указательный палец левой руки зажимает струну в нужном месте, а мизинец левой же руки касается струны в узловой точке колебания (там, где у обертона амплитуда равна нулю). На контрабасе при игре в позициях сольного грифа искусственный флажолет извлекается следующим образом: струна прижимается боковой частью большого пальца в нужном месте, а 1-й, 2-й, 3-й или 4-й пальцы касаются струны в нужном месте. На классической гитаре искусственный флажолет извлекается следующим образом: струна зажата на каком-то ладу, а правая рука находится над узловой точкой колебания. Двумя пальцами правой руки извлекается звук, а другой прикасается к узловой точке.

Ссылки

• [slovari.yandex.ru/~книги/Музыкальный%20словарь/Флажолет/ Флажолет](недоступная ссылка с 14-06-2016 (2872 дня)) // по: Риман Г. Музыкальный словарь [Пер. с нем. Б. П. Юргенсона, доп. рус. отд-нием]. — М.: ДиректМедиа Паблишинг, 2008.
• Аксёнов, Семён Николаевич

Отрывок, характеризующий Флажолет (приём игры в музыке)

– Много довольны вашей милостью, только нам брать господский хлеб не приходится, – сказал голос сзади.
– Да отчего же? – сказала княжна.
Никто не ответил, и княжна Марья, оглядываясь по толпе, замечала, что теперь все глаза, с которыми она встречалась, тотчас же опускались.
– Отчего же вы не хотите? – спросила она опять.
Никто не отвечал.
Княжне Марье становилось тяжело от этого молчанья; она старалась уловить чей нибудь взгляд.
– Отчего вы не говорите? – обратилась княжна к старому старику, который, облокотившись на палку, стоял перед ней. – Скажи, ежели ты думаешь, что еще что нибудь нужно. Я все сделаю, – сказала она, уловив его взгляд. Но он, как бы рассердившись за это, опустил совсем голову и проговорил:
– Чего соглашаться то, не нужно нам хлеба.
– Что ж, нам все бросить то? Не согласны. Не согласны… Нет нашего согласия. Мы тебя жалеем, а нашего согласия нет. Поезжай сама, одна… – раздалось в толпе с разных сторон. И опять на всех лицах этой толпы показалось одно и то же выражение, и теперь это было уже наверное не выражение любопытства и благодарности, а выражение озлобленной решительности.
– Да вы не поняли, верно, – с грустной улыбкой сказала княжна Марья. – Отчего вы не хотите ехать? Я обещаю поселить вас, кормить. А здесь неприятель разорит вас…
Но голос ее заглушали голоса толпы.
– Нет нашего согласия, пускай разоряет! Не берем твоего хлеба, нет согласия нашего!
Княжна Марья старалась уловить опять чей нибудь взгляд из толпы, но ни один взгляд не был устремлен на нее; глаза, очевидно, избегали ее. Ей стало странно и неловко.
– Вишь, научила ловко, за ней в крепость иди! Дома разори да в кабалу и ступай. Как же! Я хлеб, мол, отдам! – слышались голоса в толпе.
Княжна Марья, опустив голову, вышла из круга и пошла в дом. Повторив Дрону приказание о том, чтобы завтра были лошади для отъезда, она ушла в свою комнату и осталась одна с своими мыслями.


Долго эту ночь княжна Марья сидела у открытого окна в своей комнате, прислушиваясь к звукам говора мужиков, доносившегося с деревни, но она не думала о них. Она чувствовала, что, сколько бы она ни думала о них, она не могла бы понять их. Она думала все об одном – о своем горе, которое теперь, после перерыва, произведенного заботами о настоящем, уже сделалось для нее прошедшим. Она теперь уже могла вспоминать, могла плакать и могла молиться. С заходом солнца ветер затих. Ночь была тихая и свежая. В двенадцатом часу голоса стали затихать, пропел петух, из за лип стала выходить полная луна, поднялся свежий, белый туман роса, и над деревней и над домом воцарилась тишина.
Одна за другой представлялись ей картины близкого прошедшего – болезни и последних минут отца. И с грустной радостью она теперь останавливалась на этих образах, отгоняя от себя с ужасом только одно последнее представление его смерти, которое – она чувствовала – она была не в силах созерцать даже в своем воображении в этот тихий и таинственный час ночи. И картины эти представлялись ей с такой ясностью и с такими подробностями, что они казались ей то действительностью, то прошедшим, то будущим.