Фламель, Николя

Николя Фламель

К:Википедия:Статьи без изображений (тип: не указан)

Николя́ Фламе́ль (фр. Nicolas Flamel или лат. Николас, 1330—22 марта 1418) — французский алхимик, которому приписывают получение философского камня и эликсира жизни.

Биография

Николя Фламель родился в 1330 году в окрестностях Понтуаза в бедной семье. Считается, что его родители умерли, когда он был молодым, после их смерти Николя переезжает в Париж и становится общественным писарем.

После женитьбы на Перренелль, женщине зрелых лет и дважды вдове, Фламель арендует две мастерских, одну для себя, другую — для своих подмастерьев и копировальщиков. Всё имущество супругов переходит в совместное владение.

В 1357 году Фламель, будучи владельцем небольшой книжной лавки, приобретает для неё папирус, известный как «Книга Иудея Авраама». В течение 20 лет он пытается разгадать «тайный смысл» книги, часть которой была написана на арамейском языке. Для перевода этой части книги он под видом паломничества посещает еврейские общины Испании (в то время евреям запрещалось жить во Франции), после чего возникает миф о том, что Фламелю якобы удалось раскрыть секрет философского камня. Миф укрепился в связи с долгой жизнью Фламеля.

В 1382 году Фламель в течение нескольких месяцев становится собственником около 30 домов и участков земли. В старости он занимается меценатством, учреждает несколько фондов, вкладывает деньги в развитие искусства, финансирует постройки часовен и больниц.

В 1402 году умирает Перренелль, жена Николя. Сам Фламель умирает предположительно в 1418 году, предварительно купив себе место для погребения в церкви Сен-Жак-ля-Бушери. Поскольку у него не было детей, почти всё своё имущество он завещал этой церкви. После их смерти возникает легенда, что якобы Фламель предсказывал свою смерть и тщательно к ней готовился, что якобы на самом деле похороны были инсценированы, а Фламель со своей женой скрылся. Легенда получает продолжение и всё чаще Фламеля с супругой «видят» после смерти, например в 1761 году на спектакле в Парижской опере.

В 1624 году выходит английский перевод его трудов «Тайное описание благословенного камня, именуемого философским».

Сохранился дом Фламеля, построенный в 1407 году, который считается старейшим зданием в Париже (Rue de Montmorency, 51. Метро Rambuteau)

До 1789 года госпиталь ежегодно проводил процессию в Сен-Жак-ля-Бушери, чтобы помолиться о душе Николя Фламеля. При жизни Фламель сделал около 40 значительных пожертвований в пользу госпиталя.

Появления после смерти

Спустя два века после его смерти могилу Фламеля вскрыли, но тела в ней не обнаружили.

Путешественник XVII века Поль Люка рассказывал о странном случае, произошедшем с ним. Однажды он гулял по саду возле мечети в городе Брусса (территория нынешней Турции). Во время своей прогулки он познакомился с человеком, который утверждал, что он является одним из лучших друзей Николя Фламеля и его жены, с которыми он расстался в Индии не более 3 месяцев назад. По словам этого человека, Фламель с женой инсценировали смерть и бежали в Швейцарию. Если его слова были правдой, то возраст Фламеля на тот момент составлял около 300 лет.

В XVIII веке старый священнослужитель Сир Морсель утверждал, что видел Николя Фламеля за работой в подземной лаборатории в центре Парижа. По его словам, лаборатория была отделена от внешнего мира семью дверями.

В 1761 году Фламеля с женой «заметили» в парижской опере. На этот раз их сопровождал сын, который по слухам был ими рождён в Индии.

В 1818 году по Парижу бродил человек, называвший себя Николя Фламелем, который за 300 000 франков предлагал раскрыть все свои секреты.

Примечательно, что в середине XIX века у одного бакалейщика нашли надгробную плиту Николя Фламеля. Бакалейщик использовал её в качестве доски для резки. Сейчас плита находится в музее Клюни. В верхней части плиты изображены Пётр с ключом, Павел с мечом и Христос. Между ними располагаются фигуры Солнца и Луны. Ниже следует эпитафия благотворительной деятельности Фламеля, затем надпись на латыни «Господь Всевышний, на Твоё милосердие уповаю», изображение мёртвого тела и надпись на французском «Я вышел из праха и возвращаюсь в прах. Направляю душу к тебе, Иисус Спаситель человечества, прощающий грехи».

Завещание Николя Фламеля

Завещание написано предположительно во второй половине XVIII века тайным последователем Николя Фламеля. Согласно легенде первая версия завещания была записана Фламелем в виде шифра на полях карманной псалтыри. Ключ от шифра Николя передал своему племяннику. У каждой буквы шифра было четыре варианта написания, а общее количество знаков в коде составляло 96. В 1758 году обладатели копий текста Антуан Жозеф Пернети и Сен-Марк вместе расшифровали завещание, потратив на это много времени. В 1762 году Пернети в «Литературном ежегоднике» сообщил о существовании неизвестного произведения Фламеля. Но оригиналы текста завещания были утрачены. В 1806 году появляется английский перевод завещания, значительно сокращённый и содержащий некоторые неточности. Однако, в 1958 году Эженом Канселье в Национальной библиотеке в Париже обнаружил рукопись завещания, составленную Дени Молинье.

В завещании Фламель описывает этапы приготовления философского камня. Само завещание обращено к племяннику Николя. Фламель говорит, что он унесет рецепт приготовления камня в могилу и просит так же поступить своего племянника.

Литературный образ

Легенды об изобретении Фламелем философского камня и его долгой жизни получили своё второе рождение в фантастической литературе. В частности, Фламель упоминается в следующих книгах:

1. Виктор Гюго «Собор Парижской Богоматери»;
2. Густав Майринк «Белый доминиканец»;
3. Герман Гессе «Нарцисс и Гольмунд»;
4. Дэн Браун «Код да Винчи»;
5. Майкл Скотт цикл новелл «Секреты бессмертного Николаса Фламеля»;
6. Андрей Лазарчук, Михаил Успенский «Посмотри в глаза чудовищ»;
7. Александр Дюма «Жозеф Бальзамо»;
8. Аракава Хирому «Стальной алхимик»;
9. Полина Дашкова «Источник счастья»;
10. Татьяна Полякова «Мое второе я»;
11. Джоан Роулинг «Гарри Поттер и философский камень»;
12. Анджей Сапковский «Божьи воины»;
13. Антонио Родригес Хименес «Алхимия единорога»;
14. Пронин, Игорь Евгеньевич «Пираты. Охота на дельфина»;
15. Майкл Скотт «Алхимик»;
16. Том Харпер «Книга тайн».

Кинематограф

• «Гарри Поттер и философский камень» (2001)
• «Париж. Город мёртвых» (2014)

Литература

• [rowling-ru.net/faq/books/da_vinci_code.html Заметки с официального сайта Дж. К. Роулинг на русском языке]
• [alchemy.narod.ru/flamel.htm Из книги: Жак Саду «Алхимики и золото»]

Ссылки

• [www.levity.com/alchemy/testament_russian.html Завещание Николаса Фламеля]

Отрывок, характеризующий Фламель, Николя

Пьер встал, чтобы помочь слуге.
В то время как графа переворачивали, одна рука его беспомощно завалилась назад, и он сделал напрасное усилие, чтобы перетащить ее. Заметил ли граф тот взгляд ужаса, с которым Пьер смотрел на эту безжизненную руку, или какая другая мысль промелькнула в его умирающей голове в эту минуту, но он посмотрел на непослушную руку, на выражение ужаса в лице Пьера, опять на руку, и на лице его явилась так не шедшая к его чертам слабая, страдальческая улыбка, выражавшая как бы насмешку над своим собственным бессилием. Неожиданно, при виде этой улыбки, Пьер почувствовал содрогание в груди, щипанье в носу, и слезы затуманили его зрение. Больного перевернули на бок к стене. Он вздохнул.
– Il est assoupi, [Он задремал,] – сказала Анна Михайловна, заметив приходившую на смену княжну. – Аllons. [Пойдем.]
Пьер вышел.


В приемной никого уже не было, кроме князя Василия и старшей княжны, которые, сидя под портретом Екатерины, о чем то оживленно говорили. Как только они увидали Пьера с его руководительницей, они замолчали. Княжна что то спрятала, как показалось Пьеру, и прошептала:
– Не могу видеть эту женщину.
– Catiche a fait donner du the dans le petit salon, – сказал князь Василий Анне Михайловне. – Allez, ma pauvre Анна Михайловна, prenez quelque сhose, autrement vous ne suffirez pas. [Катишь велела подать чаю в маленькой гостиной. Вы бы пошли, бедная Анна Михайловна, подкрепили себя, а то вас не хватит.]
Пьеру он ничего не сказал, только пожал с чувством его руку пониже плеча. Пьер с Анной Михайловной прошли в petit salon. [маленькую гостиную.]
– II n'y a rien qui restaure, comme une tasse de cet excellent the russe apres une nuit blanche, [Ничто так не восстановляет после бессонной ночи, как чашка этого превосходного русского чаю.] – говорил Лоррен с выражением сдержанной оживленности, отхлебывая из тонкой, без ручки, китайской чашки, стоя в маленькой круглой гостиной перед столом, на котором стоял чайный прибор и холодный ужин. Около стола собрались, чтобы подкрепить свои силы, все бывшие в эту ночь в доме графа Безухого. Пьер хорошо помнил эту маленькую круглую гостиную, с зеркалами и маленькими столиками. Во время балов в доме графа, Пьер, не умевший танцовать, любил сидеть в этой маленькой зеркальной и наблюдать, как дамы в бальных туалетах, брильянтах и жемчугах на голых плечах, проходя через эту комнату, оглядывали себя в ярко освещенные зеркала, несколько раз повторявшие их отражения. Теперь та же комната была едва освещена двумя свечами, и среди ночи на одном маленьком столике беспорядочно стояли чайный прибор и блюда, и разнообразные, непраздничные люди, шопотом переговариваясь, сидели в ней, каждым движением, каждым словом показывая, что никто не забывает и того, что делается теперь и имеет еще совершиться в спальне. Пьер не стал есть, хотя ему и очень хотелось. Он оглянулся вопросительно на свою руководительницу и увидел, что она на цыпочках выходила опять в приемную, где остался князь Василий с старшею княжной. Пьер полагал, что и это было так нужно, и, помедлив немного, пошел за ней. Анна Михайловна стояла подле княжны, и обе они в одно время говорили взволнованным шопотом:
– Позвольте мне, княгиня, знать, что нужно и что ненужно, – говорила княжна, видимо, находясь в том же взволнованном состоянии, в каком она была в то время, как захлопывала дверь своей комнаты.
– Но, милая княжна, – кротко и убедительно говорила Анна Михайловна, заступая дорогу от спальни и не пуская княжну, – не будет ли это слишком тяжело для бедного дядюшки в такие минуты, когда ему нужен отдых? В такие минуты разговор о мирском, когда его душа уже приготовлена…
Князь Василий сидел на кресле, в своей фамильярной позе, высоко заложив ногу на ногу. Щеки его сильно перепрыгивали и, опустившись, казались толще внизу; но он имел вид человека, мало занятого разговором двух дам.
– Voyons, ma bonne Анна Михайловна, laissez faire Catiche. [Оставьте Катю делать, что она знает.] Вы знаете, как граф ее любит.
– Я и не знаю, что в этой бумаге, – говорила княжна, обращаясь к князю Василью и указывая на мозаиковый портфель, который она держала в руках. – Я знаю только, что настоящее завещание у него в бюро, а это забытая бумага…
Она хотела обойти Анну Михайловну, но Анна Михайловна, подпрыгнув, опять загородила ей дорогу.
– Я знаю, милая, добрая княжна, – сказала Анна Михайловна, хватаясь рукой за портфель и так крепко, что видно было, она не скоро его пустит. – Милая княжна, я вас прошу, я вас умоляю, пожалейте его. Je vous en conjure… [Умоляю вас…]
Княжна молчала. Слышны были только звуки усилий борьбы зa портфель. Видно было, что ежели она заговорит, то заговорит не лестно для Анны Михайловны. Анна Михайловна держала крепко, но, несмотря на то, голос ее удерживал всю свою сладкую тягучесть и мягкость.
– Пьер, подойдите сюда, мой друг. Я думаю, что он не лишний в родственном совете: не правда ли, князь?
– Что же вы молчите, mon cousin? – вдруг вскрикнула княжна так громко, что в гостиной услыхали и испугались ее голоса. – Что вы молчите, когда здесь Бог знает кто позволяет себе вмешиваться и делать сцены на пороге комнаты умирающего. Интриганка! – прошептала она злобно и дернула портфель изо всей силы.
Но Анна Михайловна сделала несколько шагов, чтобы не отстать от портфеля, и перехватила руку.
– Oh! – сказал князь Василий укоризненно и удивленно. Он встал. – C'est ridicule. Voyons, [Это смешно. Ну, же,] пустите. Я вам говорю.
Княжна пустила.
– И вы!
Анна Михайловна не послушалась его.
– Пустите, я вам говорю. Я беру всё на себя. Я пойду и спрошу его. Я… довольно вам этого.
– Mais, mon prince, [Но, князь,] – говорила Анна Михайловна, – после такого великого таинства дайте ему минуту покоя. Вот, Пьер, скажите ваше мнение, – обратилась она к молодому человеку, который, вплоть подойдя к ним, удивленно смотрел на озлобленное, потерявшее всё приличие лицо княжны и на перепрыгивающие щеки князя Василья.
– Помните, что вы будете отвечать за все последствия, – строго сказал князь Василий, – вы не знаете, что вы делаете.
– Мерзкая женщина! – вскрикнула княжна, неожиданно бросаясь на Анну Михайловну и вырывая портфель.
Князь Василий опустил голову и развел руками.
В эту минуту дверь, та страшная дверь, на которую так долго смотрел Пьер и которая так тихо отворялась, быстро, с шумом откинулась, стукнув об стену, и средняя княжна выбежала оттуда и всплеснула руками.
– Что вы делаете! – отчаянно проговорила она. – II s'en va et vous me laissez seule. [Он умирает, а вы меня оставляете одну.]
Старшая княжна выронила портфель. Анна Михайловна быстро нагнулась и, подхватив спорную вещь, побежала в спальню. Старшая княжна и князь Василий, опомнившись, пошли за ней. Через несколько минут первая вышла оттуда старшая княжна с бледным и сухим лицом и прикушенною нижнею губой. При виде Пьера лицо ее выразило неудержимую злобу.
– Да, радуйтесь теперь, – сказала она, – вы этого ждали.
И, зарыдав, она закрыла лицо платком и выбежала из комнаты.
За княжной вышел князь Василий. Он, шатаясь, дошел до дивана, на котором сидел Пьер, и упал на него, закрыв глаза рукой. Пьер заметил, что он был бледен и что нижняя челюсть его прыгала и тряслась, как в лихорадочной дрожи.