Элия Флацилла

Элия Флацилла

Элия Флацилла, Элия Флакилла (лат. Aelia Flavia Flacilla, также Флакцилла, Плакилла, Плацилла; ум. 386) — первая жена Феодосия I. Как и её супруг, уроженка Испании. Мать императоров Аркадия и Гонория, а также дочери Пульхерии, умершей в детстве (385 год).

Была известна своим благочестием и благотворительностью. По свидетельству Феофана Исповедника Флацилла была «милосердная к бедным и своими руками служившая прокажённым и болящим». Сохранились надгробные речи святого Григория Нисского на погребение Пульхерии и Флациллы.

После смерти Флациллы жители Антиохии, недовольными податями, сбросили её статую. Император «по чрезвычайной любви своей к благочестивейшей Плацилле» хотел истребить антиохийцев, но помиловал их по ходатайству епископа Флавиана. По этому случаю Иоанн Златоуст, бывший в то время антиохийским священником, «говорил удивительные увещательные слова к посягнувшим на царские статуи».

Канонизирована Православной церковью в лике благоверных, память совершается 15 сентября (по юлианскому календарю).

Литература

• Holum K.G. Theodosian Empresses: Women and Imperial Dominion in Late Antiquity. Berkeley: University of California Press, 1989 (The Transformation of the Classical Heritage, III)

Отрывок, характеризующий Элия Флацилла

– Qui vivra verra, [Поживем, увидим,] – сказал Билибин, распуская опять кожу в знак окончания разговора.
Когда князь Андрей пришел в приготовленную для него комнату и в чистом белье лег на пуховики и душистые гретые подушки, – он почувствовал, что то сражение, о котором он привез известие, было далеко, далеко от него. Прусский союз, измена Австрии, новое торжество Бонапарта, выход и парад, и прием императора Франца на завтра занимали его.
Он закрыл глаза, но в то же мгновение в ушах его затрещала канонада, пальба, стук колес экипажа, и вот опять спускаются с горы растянутые ниткой мушкатеры, и французы стреляют, и он чувствует, как содрогается его сердце, и он выезжает вперед рядом с Шмитом, и пули весело свистят вокруг него, и он испытывает то чувство удесятеренной радости жизни, какого он не испытывал с самого детства.
Он пробудился…
«Да, всё это было!…» сказал он, счастливо, детски улыбаясь сам себе, и заснул крепким, молодым сном.


На другой день он проснулся поздно. Возобновляя впечатления прошедшего, он вспомнил прежде всего то, что нынче надо представляться императору Францу, вспомнил военного министра, учтивого австрийского флигель адъютанта, Билибина и разговор вчерашнего вечера. Одевшись в полную парадную форму, которой он уже давно не надевал, для поездки во дворец, он, свежий, оживленный и красивый, с подвязанною рукой, вошел в кабинет Билибина. В кабинете находились четыре господина дипломатического корпуса. С князем Ипполитом Курагиным, который был секретарем посольства, Болконский был знаком; с другими его познакомил Билибин.
Господа, бывавшие у Билибина, светские, молодые, богатые и веселые люди, составляли и в Вене и здесь отдельный кружок, который Билибин, бывший главой этого кружка, называл наши, les nфtres. В кружке этом, состоявшем почти исключительно из дипломатов, видимо, были свои, не имеющие ничего общего с войной и политикой, интересы высшего света, отношений к некоторым женщинам и канцелярской стороны службы. Эти господа, повидимому, охотно, как своего (честь, которую они делали немногим), приняли в свой кружок князя Андрея. Из учтивости, и как предмет для вступления в разговор, ему сделали несколько вопросов об армии и сражении, и разговор опять рассыпался на непоследовательные, веселые шутки и пересуды.