Флореста (Буэнос-Айрес)

Флореста Floresta
Герб
Карта
Информация
Город	Буэнос-Айрес
Координаты	34°38′00″ ю. ш. 58°29′00″ з. д.34.63333° ю. ш. 58.48333° з. д. / -34.63333; -58.48333
Площадь	2,4 км²
Население	39.473 чел. ()
Почтовый индекс
Сайт

Флореста (исп. Floresta) — один из районов Буэнос-Айреса. Его день рождения 29 августа в ознаменование даты в 1857 году, когда здесь начал ходить поезд La Porteña получивший название La Floresta.

Местоположение

Границы района устанавливает городской указ № 23 698 от 11 июня 1968 года с дополнениями, внесенными постановлением № 26 607 от 4 мая 1972 года. Район Флореста ограничен улицами Хуана Агустина Гарсии, Хоакина В. Гонсалеса, Авенида Гаона, Куэнка, Портела, Авенида Директорио, Мариано Акоста и Сегурола. Он граничит к северу с районом Монте-Кастро, Вилья-Санта-Рита на северо-востоке, на востоке Флорес, Парке Авельянеда на юго-западе, на западе Велес Сарсфилд. Район находится в коммуне 10.

История района

В течение многих лет здесь были лагуны, сформированные потоком Мальдонадо и дождями, место характеризовалось хорошей рыбалкой. В 1857 году в этих краях прошла железная дорога Ferrocarril Oeste de Buenos Aires и появилась станция под названием Floresta. В 1888 году она изменила своё название на Vélez Sársfield. Из района идёт первая линия автобусов (коллективо) идущая к перекрёстку улиц Авенида Ривадавия и Лакарра. Автором этой линии, столь характерной для города Буэнос-Айрес, был Дон Мануэль Росендо

Топонимика

Название района — Флореста некоторые авторы считают в использовании этого слова. В дни, когда район частично был окраиной Буэнос-Айреса и часть района лежала в пригороде Сан-Хосе-де-Флорес; это место было известно как "La Floresta", именно из-за обилия растительности, где росли различные растения, деревья и цветы (много деревьев, росло в непосредственной близости от потока Мальдонадо).

По другим данным он был назван так потому, в этом районе (в девятнадцатом веке был расположен в пригороде Буэнос-Айреса) было общественное место развлечений, под названием "El Kiosco de la Floresta", современные границы которого между улиц Байя Бланка и Хоакин Гонсалес. Здесь располагался бар, где выступали танцоры танго. Когда в 1855 году началось строительство первой аргентинской железной дороги, было решено, что станция будет расположена на месте леса (в двух километрах от Сан-Хосе-де-Флорес); в целях создания инфраструктуры, создатели проекта, построили рядом со станцией небольшой ресторан, известный как "El Kiosco de la Floresta" (сегодня здания поднимаются с угла улиц Байя Бланка и Хоакин Гонсалес); Этот бар принадлежал г-ну Солдати. По вечерам и в выходные дни здесь проходили танцы. Именно из этого небольшого здания железнодорожной станции "La Floresta", район получил своё название, для тех, кто путешествовал на поезде в западном направлении к городу Сан-Хосе-де-Флорес, поезд останавливался на станции, чтобы пассажиры провели время в баре "El Kiosco de la Floresta".

Колыбель радио

Флореста является родиной радио в Буэнос-Айресе. Район стал местом рождения многих профессиональных и любительских радиостанций. Одна из них, появившаяся в 1925 году радиостанция LOZ Radio Sudamérica, начала вещание в одной из комнат дома Хамбергер, который до сих пор существует на улице Мерседес 284; в этом доме жил поэт, Бальдомеро Фернандес Морено. Кроме того в районе жили видные деятели сцены, такие как актеры Роберто Флоренсио Парравичини и Роберто Касаубон, певица Ада Фалькон, скрипач Леон Фонтова и гитарист Мария Луиза Анидо. Радиостанция передавала результаты чемпионата по боксу и все, что связано с с аукционами по продаже домашних животных.

Известные люди связанные с районом

• José Colangelo: Пианист, аранжировщик и композитор танго. Он родился на улице Доницетти. Некоторые из его работ: "Все мечты", "Имперская Гвардия", "Фортин Ноль".
• Робе́рто Арльт: аргентинский писатель и журналист.
• Gabino Ezeiza (payador): жил на улице Azul 92.
• Dr. Fernández Moreno (врач): Он был одним из почетных жителей района, отец поэта Бальдомеро Фернандес Морено.
• Hermanos Fresedo: Популярные музыканты сформировали оркестр, который позже стал очень известен; Они начали выступать в кафе Полин, расположенное по адресу проспект Авенида Сан-Мартин.
• Ferruccio Cattelani: на улице Чивилкой 453 жил скрипач, который преподавал музыку в Sociedad Italiana.
• Eduardo Gudiño Kieffer (писатель) : в своем романе под названием Это то, почему я так сильно её любил описывает площадь Велес Сарсфилд.
• Óscar Hermes Villoldo: Этот писатель также использовал район в своих книгах.
• Elías Cárpena: Также писал о Флоресте.
• Mich Amed: актер и ведущий на ТВ. Он родился и жил до 1980 года на углу Морон и Санабрия.
• Mariano Peluffo: телеведущий.
• Elizabeth Vernaci: ведущая на радио.

Основные улицы, знаменитые места

• Авенида Ривадавия - Несколько жилых зданий и магазинов, специализирующихся на продаже мебели и антиквариата. Здесь расположены несколько кафе (работающие от полуночи до позднего утра) очень популярные в выходные дни у местной молодежи. Один из этих клубов был ранее кинотеатром Феникс расположен на углу этого проспекта с улицей Пергамино. В Феникс в пятницу собирались исключительно геи и лесбиянки, где прошёл знаменитый фестиваль Плоп.
• Авенида Хуан Баутиста Альберди - тихая улица с магазинами, продающими все виды смесителей, унитазы и т.д. Этот проспект использован на протяжении многих лет в канадском сериале.
• Угол Авенида Ривадавия и улицы Пергамино - здесь располагался Цирк Флореста, который в течение многих лет развлекал местных жителей. Тогда возникла большая группа любителей цирка, которая теперь исчезла. К счастью архитектура здания сохранилась как свидетельство прошлого.
• На западе Буэнос-Айреса многие улицы, параллельные, пересекающие Флоресту; например улицы Мерседес и Сегурола. Улицы, пересекают железнодорожную дорогу, в одном квартале от станции. В месте пересечения (по отношению к Ривадавия) в небольшом здании расположены два этажа в итальянском стиле.
• Улица Bacacay между Сан Николас и Баия-Бланка расположено много зданий различных архитектурных стилей, которые составляют большое общественное наследие города.

• La fábrica "La Morocha" на углу проспекта Авенида Авельянеда и улицы Мерседес. Это был один из первых заводов в Буэнос-Айресе, основанный Хуаном Касагранде 13 декабря 1913.
• Тематический ресторан Олл Бойз на углу улиц Сегурола и Хуан Гарсия. Здесь вы можете попробовать отличные блюда в гриле и специальные блюда для детей, а также детская площадка на втором этаже. Ресторан отличает особенно привлекательный декор, который показывает историю клуба Олл Бойз, играющего в национальном чемпионата.

Клубы

Клуб Атлетико Олл Бойс

Это спортивный институт, представляющий район и самую престижную футбольную коммуну 10, играет в Втором дивизионе Аргентины и в настоящее время находится в районе Монте-Кастро районе на Авенида Альварес 4100, со штаб-квартирой и футбольным стадионом , Первая идея основать футбольный клуб в районе Флореста появилась в середине 1912 года, в доме г-на Висенте Цинкотта расположенного по адресу 4158 по улице Богота между Сегурола и Белен. Через несколько дней после формирования клуб переехал в дом братьев Bonanni, находящийся между улиц: Гойя, Bacacay, Богота и Белен. 15 марта 1913 года клуб получил название Олл Бойз Спортивный клуб, по старой английской традиции.

Регби-клуб

Создан 3 сентября 2005 года. Занятие проходят в парке Авельянеда.

Библиотеки, культурные центры

• Библиотека Hilario Ascasubi: 9.953 volúmenes, General César Díaz
• Культурный центр Baldomero Fernández Moreno
• Культурный центр Yukio Mishima
• Revista "Floresta y Su Mundo"

Площади и памятники

• Пласа Велес Сарсфилд: является исторической площадью города, создана еще в 1880 году находится между улицами Баия-Бланка, Chivilcoy, Богота и Авенида Авельянеда. Создан законопроект, который планирует изменить название площади с Велес Сарсфилд на "Герои Мальвин".
• Пласа Сьюдад де Удине: на углу улиц Сервантес, Chivilcoy, Мерседес и Камаронес.
• Polideportivo Pomar: расположен на пересечении улиц Мерседес, Сезар Диас, Камаронес и Chivilcoy.

Отрывок, характеризующий Флореста (Буэнос-Айрес)

– Один предвечный бог, папаша, – сказал Берг, – может решить судьбы отечества. Армия горит духом геройства, и теперь вожди, так сказать, собрались на совещание. Что будет, неизвестно. Но я вам скажу вообще, папаша, такого геройского духа, истинно древнего мужества российских войск, которое они – оно, – поправился он, – показали или выказали в этой битве 26 числа, нет никаких слов достойных, чтоб их описать… Я вам скажу, папаша (он ударил себя в грудь так же, как ударял себя один рассказывавший при нем генерал, хотя несколько поздно, потому что ударить себя в грудь надо было при слове «российское войско»), – я вам скажу откровенно, что мы, начальники, не только не должны были подгонять солдат или что нибудь такое, но мы насилу могли удерживать эти, эти… да, мужественные и древние подвиги, – сказал он скороговоркой. – Генерал Барклай до Толли жертвовал жизнью своей везде впереди войска, я вам скажу. Наш же корпус был поставлен на скате горы. Можете себе представить! – И тут Берг рассказал все, что он запомнил, из разных слышанных за это время рассказов. Наташа, не спуская взгляда, который смущал Берга, как будто отыскивая на его лице решения какого то вопроса, смотрела на него.
– Такое геройство вообще, каковое выказали российские воины, нельзя представить и достойно восхвалить! – сказал Берг, оглядываясь на Наташу и как бы желая ее задобрить, улыбаясь ей в ответ на ее упорный взгляд… – «Россия не в Москве, она в сердцах се сынов!» Так, папаша? – сказал Берг.
В это время из диванной, с усталым и недовольным видом, вышла графиня. Берг поспешно вскочил, поцеловал ручку графини, осведомился о ее здоровье и, выражая свое сочувствие покачиваньем головы, остановился подле нее.
– Да, мамаша, я вам истинно скажу, тяжелые и грустные времена для всякого русского. Но зачем же так беспокоиться? Вы еще успеете уехать…
– Я не понимаю, что делают люди, – сказала графиня, обращаясь к мужу, – мне сейчас сказали, что еще ничего не готово. Ведь надо же кому нибудь распорядиться. Вот и пожалеешь о Митеньке. Это конца не будет?
Граф хотел что то сказать, но, видимо, воздержался. Он встал с своего стула и пошел к двери.
Берг в это время, как бы для того, чтобы высморкаться, достал платок и, глядя на узелок, задумался, грустно и значительно покачивая головой.
– А у меня к вам, папаша, большая просьба, – сказал он.
– Гм?.. – сказал граф, останавливаясь.
– Еду я сейчас мимо Юсупова дома, – смеясь, сказал Берг. – Управляющий мне знакомый, выбежал и просит, не купите ли что нибудь. Я зашел, знаете, из любопытства, и там одна шифоньерочка и туалет. Вы знаете, как Верушка этого желала и как мы спорили об этом. (Берг невольно перешел в тон радости о своей благоустроенности, когда он начал говорить про шифоньерку и туалет.) И такая прелесть! выдвигается и с аглицким секретом, знаете? А Верочке давно хотелось. Так мне хочется ей сюрприз сделать. Я видел у вас так много этих мужиков на дворе. Дайте мне одного, пожалуйста, я ему хорошенько заплачу и…
Граф сморщился и заперхал.
– У графини просите, а я не распоряжаюсь.
– Ежели затруднительно, пожалуйста, не надо, – сказал Берг. – Мне для Верушки только очень бы хотелось.
– Ах, убирайтесь вы все к черту, к черту, к черту и к черту!.. – закричал старый граф. – Голова кругом идет. – И он вышел из комнаты.
Графиня заплакала.
– Да, да, маменька, очень тяжелые времена! – сказал Берг.
Наташа вышла вместе с отцом и, как будто с трудом соображая что то, сначала пошла за ним, а потом побежала вниз.
На крыльце стоял Петя, занимавшийся вооружением людей, которые ехали из Москвы. На дворе все так же стояли заложенные подводы. Две из них были развязаны, и на одну из них влезал офицер, поддерживаемый денщиком.
– Ты знаешь за что? – спросил Петя Наташу (Наташа поняла, что Петя разумел: за что поссорились отец с матерью). Она не отвечала.
– За то, что папенька хотел отдать все подводы под ранепых, – сказал Петя. – Мне Васильич сказал. По моему…
– По моему, – вдруг закричала почти Наташа, обращая свое озлобленное лицо к Пете, – по моему, это такая гадость, такая мерзость, такая… я не знаю! Разве мы немцы какие нибудь?.. – Горло ее задрожало от судорожных рыданий, и она, боясь ослабеть и выпустить даром заряд своей злобы, повернулась и стремительно бросилась по лестнице. Берг сидел подле графини и родственно почтительно утешал ее. Граф с трубкой в руках ходил по комнате, когда Наташа, с изуродованным злобой лицом, как буря ворвалась в комнату и быстрыми шагами подошла к матери.
– Это гадость! Это мерзость! – закричала она. – Это не может быть, чтобы вы приказали.
Берг и графиня недоумевающе и испуганно смотрели на нее. Граф остановился у окна, прислушиваясь.
– Маменька, это нельзя; посмотрите, что на дворе! – закричала она. – Они остаются!..
– Что с тобой? Кто они? Что тебе надо?
– Раненые, вот кто! Это нельзя, маменька; это ни на что не похоже… Нет, маменька, голубушка, это не то, простите, пожалуйста, голубушка… Маменька, ну что нам то, что мы увезем, вы посмотрите только, что на дворе… Маменька!.. Это не может быть!..
Граф стоял у окна и, не поворачивая лица, слушал слова Наташи. Вдруг он засопел носом и приблизил свое лицо к окну.
Графиня взглянула на дочь, увидала ее пристыженное за мать лицо, увидала ее волнение, поняла, отчего муж теперь не оглядывался на нее, и с растерянным видом оглянулась вокруг себя.
– Ах, да делайте, как хотите! Разве я мешаю кому нибудь! – сказала она, еще не вдруг сдаваясь.
– Маменька, голубушка, простите меня!
Но графиня оттолкнула дочь и подошла к графу.
– Mon cher, ты распорядись, как надо… Я ведь не знаю этого, – сказала она, виновато опуская глаза.
– Яйца… яйца курицу учат… – сквозь счастливые слезы проговорил граф и обнял жену, которая рада была скрыть на его груди свое пристыженное лицо.
– Папенька, маменька! Можно распорядиться? Можно?.. – спрашивала Наташа. – Мы все таки возьмем все самое нужное… – говорила Наташа.
Граф утвердительно кивнул ей головой, и Наташа тем быстрым бегом, которым она бегивала в горелки, побежала по зале в переднюю и по лестнице на двор.
Люди собрались около Наташи и до тех пор не могли поверить тому странному приказанию, которое она передавала, пока сам граф именем своей жены не подтвердил приказания о том, чтобы отдавать все подводы под раненых, а сундуки сносить в кладовые. Поняв приказание, люди с радостью и хлопотливостью принялись за новое дело. Прислуге теперь это не только не казалось странным, но, напротив, казалось, что это не могло быть иначе, точно так же, как за четверть часа перед этим никому не только не казалось странным, что оставляют раненых, а берут вещи, но казалось, что не могло быть иначе.
Все домашние, как бы выплачивая за то, что они раньше не взялись за это, принялись с хлопотливостью за новое дело размещения раненых. Раненые повыползли из своих комнат и с радостными бледными лицами окружили подводы. В соседних домах тоже разнесся слух, что есть подводы, и на двор к Ростовым стали приходить раненые из других домов. Многие из раненых просили не снимать вещей и только посадить их сверху. Но раз начавшееся дело свалки вещей уже не могло остановиться. Было все равно, оставлять все или половину. На дворе лежали неубранные сундуки с посудой, с бронзой, с картинами, зеркалами, которые так старательно укладывали в прошлую ночь, и всё искали и находили возможность сложить то и то и отдать еще и еще подводы.
– Четверых еще можно взять, – говорил управляющий, – я свою повозку отдаю, а то куда же их?
– Да отдайте мою гардеробную, – говорила графиня. – Дуняша со мной сядет в карету.
Отдали еще и гардеробную повозку и отправили ее за ранеными через два дома. Все домашние и прислуга были весело оживлены. Наташа находилась в восторженно счастливом оживлении, которого она давно не испытывала.
– Куда же его привязать? – говорили люди, прилаживая сундук к узкой запятке кареты, – надо хоть одну подводу оставить.
– Да с чем он? – спрашивала Наташа.
– С книгами графскими.
– Оставьте. Васильич уберет. Это не нужно.
В бричке все было полно людей; сомневались о том, куда сядет Петр Ильич.
– Он на козлы. Ведь ты на козлы, Петя? – кричала Наташа.
Соня не переставая хлопотала тоже; но цель хлопот ее была противоположна цели Наташи. Она убирала те вещи, которые должны были остаться; записывала их, по желанию графини, и старалась захватить с собой как можно больше.


Во втором часу заложенные и уложенные четыре экипажа Ростовых стояли у подъезда. Подводы с ранеными одна за другой съезжали со двора.
Коляска, в которой везли князя Андрея, проезжая мимо крыльца, обратила на себя внимание Сони, устраивавшей вместе с девушкой сиденья для графини в ее огромной высокой карете, стоявшей у подъезда.