Флот Чжэн Хэ

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск

Парусный флот, во главе которого стоял евнух Чжэн Хэ, был построен в начале XV века в китайской Империи Мин, и состоял из не менее чем 250 судов. Если верить данным, приведённым в источниках периода, в число флота входили суда, далеко превышавшие по своим размерам крупнейшие суда, существовавшие в европейских флотах даже в период расцвета деревянного парусного флота XVIII-начала XIX вв, и сравнимые по своим размерам с крупнейшими когда-либо существовавшими парусными судами[1].

Флот Чжэн Хэ совершил 7 путешествий из Китая в Юго-восточную Азию, Цейлон и Южную Индию. В ходе некоторых путешествий флот доходил до Ормуза в Персии, а его отдельные эскадры — и до нескольких портов в Аравии и Восточной Африке.





Контекст

Обширная судостроительная программа императора Чжу Ди (эра Юнлэ: 1403—1424) была частью энергичной внешней политики этого императора, направленной на повышение авторитета «Серединного государства» (Китая) и его новой, созданной его отцом, Минской династии, среди всех ближних и дальних соседей Китая[2].

Вскоре после прихода к власти, император Юнлэ развернул обширную судостроительную программу — как для нужд каботажного судоходства (в частности, перевозки зерна из дельты Янцзы в район Пекина), борьбы с пиратами у берегов Китая и плаваний в соседнюю Корею, так и для дальних плаваний. В мае 1403 года император дал указание на постройку 137 океанских судов в провинции Фуцзянь. Тремя месяцами позднее вышел запрос на ещё 200 судов, которые должны были строиться практически во всех остальных юго-восточных провинциях: Цзянсу (в частности, Сучжоу), Цзянси, Хугуан, Чжэцзян и Гуандун. А в октябре было объявлено, что ещё 188 плоскодонных судов нужно переоборудовать для выхода в открытое море. Всего же с 1403 по 1407 гг. было построено или переоборудовано для плавания в открытом море 1.681 судов[3][4].

Строительство самых крупных судов, известных как «корабли сокровищ» (кит. упр. 宝船, пиньинь: bǎochuán, палл.: баочуань) развернулось на судоверфи Лунцзян («Драконовая река»). Это огромное предприятие расположилось прямо под стенами тогдащней столицы, Нанкина, на реке Циньхуай (秦淮) близ её впадения в Янцзы[4].

Состав флота

Среди историков существуют разные мнения о числе судов во флоте Чжэн Хэ. К примеру, автор популярной биографии Чжэн Хэ (Levathes 1994, С. 82), следуя многим другим авторам (к примеру, авторитетной истории Минской эры (Chan 1988, С. 233), вычисляет состав флота, участвовавшего в первой экспедиции Чжэн Хэ (1405—1407) как 317 судов, складывая 62 корабля-сокровищницы о которых говорится в «Истории Мин» с «250 кораблями» и «5 кораблями» для океанских плаваний о заказе которых говорится в других источниках периода. Однако Э. Дрейер, анализируя источники, полагает что складывать подобным образом цифры из разных источников некорректно, и в реальности упоминание о «250 кораблей» подразумевает все суда, заказанные для этой экспедиции[6]. Тем не менее, сам факт подобной дискуссии показывает скудость существующей информации о флоте Чжэн Хэ.

Существуют разногласия и по составу флота, участвовавшего в последующих экспедициях: ряд историков полагает, что в некоторых из них участвовало гораздо меньше кораблей, нежели в первой, [7] тогда как из анализа Э. Дрейера следует, что все экспедиции имели сходный набор судов: 40-60 огромных «кораблей-сокровищниц» и около 200 судов обычных для тогдашних китайских моряков и корабелов размеров[8]. (Дрейер не делает детальной оценки размеров этих «обычных» судов, но размеры судов более ранних — сунской и юаньской — эпох, известных нам из письменных и археологических источников, обсуждаются другими историками; см. ниже.)

Размер кораблей-сокровищниц

Наибольший интерес потомков вызывают чаще всего крупнейшие корабли флота Чжэн Хэ, которые в современных ему источниках был известны, как правило, как «корабли сокровищ» («баочуань»). Согласно источникам о первых двух плаваниях флота, к этому классу причислялось 62 или 63 корабля.

О том, каковы на самом деле были эти «корабли сокровищ», известно мало. Источники, однако, неизменно упоминают о том, что «сокровищницы» — или по крайней мере крупнейшие из них — отличались огромными размерами. Согласно биографии Чжэн Хэ в официальной «Истории Мин» (составленной, впрочем, 300 лет спустя), они были 44 чжана (то есть 440 чи) длиной и 18 чжанов в ширину; романист Ло Маодэн дает более «символическое» число для длины, 44 чжана и 4 чи (то есть 444 чи)[3][9]. Чтобы показать, что столь огромные размеры — не описка переписчика (или резчика по дереву), некоторые источники записывают число 44 «большими цифрами»[10], то есть 肆拾肆 вместо обычного 四十四[9].

Неизвестно, как точно перевести эти данные в метрическую систему, поскольку во времена Чжэн Хэ наряду со «стандартным» чи минской эры (около 31.1 см), существовали и другие варианты этой меры длины. Как-то, корабелы в провинции Цзянсу (где находится Нанкин), строившие плоскодонные суда для торговли с Кореей, обыкновенно использовали хуайхэйский чи (около 33.8 см), тогда как в Фуцзяни (откуда в основном и шла торговля с южными морями), применялся чи длиной 26.7-28 см. Согласно Э. Дрейеру, современные историки склоняются к интерпретации размеров кораблей Чжэн Хэ в терминах более коротких фуцзяньских чи[3]. Но даже полагая чи за 26.7 см, мы получаем для флагманских кораблей Чжэн Хэ размеры не меньше чем 117 м длиной и 48 м шириной — то есть в два раза длиннее крупнейших европейских парусных деревянных судов, трехдечных линейных кораблей XVIII-начала XIX веков[11]. (См. также List of world’s largest wooden ships). Суда таких размеров были бы значительно шире, чем максимальная ширина судна, способного пройти через современный Панамский канал (стандарт размеров Panamax).

Источники не дают никакой информации о размере кораблей Чжэн Хэ в третьем, вертикальном, измерении. Однако поскольку они строились и базировались в Нанкине, и неоднократно выходили оттуда в море по Янцзы (в том числе и зимой, в межень), их осадка не могла превышать 7-7.5 м. Известно также, что флот Чжэн Хэ посещал Палембанг на Суматре, куда надо подниматься по реке Муси (Musi). Мы не знаем, поднимались ли флагманские корабли Чжэн Хэ до самого Палембанга, или они стояли на рейде в проливе Банка (Bangka) пока суда меньшей осадки шли вверх по Муси; но по крайней мере осадка судов, доходивших до Палембанга не могли превышать 6 м[5].

Даже в «минимальных» предположениях, совместимыми с цифрами из «Истории Мин» (то есть 1 чи = 10,5 дюйма, и осадка в 20 футов = 6 метров), Э. Дрейер оценивает водоизмещение флагманов флота Чжэн Хэ в 19 тысяч тонн. Естественно, в предположении большего значения чи и большей осадки судов, получаются ещё большие оценки водоизмещения[12].

Огромный размер «сокровищниц» Чжэн Хэ (по крайней мере, крупнейших из них), о котором сообщают минские источники, вызвал, и продоложает вызывать немало споров среди историков кораблестроения. Для читателя, знакомого с европейскими кораблями, удивление вызывают и пропорции этих судов, то есть необычно широкий корпус в пропорции к его длине или осадке. К примеру, предполагаемые корабли-сокровищницы сравнимы по длине с такими парусными гигантами начала XX в. как «Пруссия» (которые, однако, имели стальные корпуса и вспомогательные паровые машины для контроля (через стальные кабеля) парусов). Осадка «сокровищницы» была видимо лишь ненамного меньше «Пруссии» (8,26 м), однако минский гигант был в три раза шире германского винджаммера (16,3 м)[1].

Однако такого рода пропорции не являются необычными для Китая, где издревле строились широкие и сравнительно плоскодонные суда для судоходства по Жёлтому и Восточно-Китайскому морю. К примеру, в 1973 г близ Цюаньчжоу (пров. Фуцзянь) были обнаружены остатки судна поздней сунской эпохи (не ранее 1272 г.) длиной 34 м и шириной 9,8 м[13] (по другим данным, 24 на 9 м, то есть с пропорцией длина: ширина=2,6[14]) (См. также: Quanzhou ship)

Каркас традиционного европейского судна можно уподобить дереву — с мощным продольным килем, выполняющим роль ствола, к которому, как ветви, прикреплялся как каркас бортов, так и мачты. Структуру же традиционной китайской джонки, с плоским дном и поперечными водонепроницаемыми переборками (которые играли структурную роль, и к которым прикреплялись мачты), скорее можно сравнить со стволом бамбука[9][15].

Упоминается что корабли-сокровищницы имели по 9 мачт, несущих, вместе взятые, 12 парусов. На основе информации о китайской судостроительной традиции, историки полагают что они располагались не в один ряд, по главной оси корабля (как на европейских судах), а в три диагональных ряда[16].

Физические свидетельства

Существует мало физических доказательств, о том что корабли сокровищ действительно были таких размеров, как говорится в минских историях. Тем не менее, в 1962 г при раскопках на месте судоверфи Лунцзян в Нанкине была обнаружена ось руля длиной в 11 м; перо руля (не дошедшее до нас) прикреплялось к 6-метровому отрезку оси[17]. По мнению китайских археологов, это соответствовала бы размеру пера руля в около 42,5 кв. м[17]. Полагаясь на пропорции известных (меньших по размеру) китайских судов и их рулей, китайский археолог Чжоу Шидэ вычислил, что такой гигантский руль подошёл бы судну с длиной киля в 480—536 чи (то есть 149—166 метров)[17][18] Известный специалист по науке и технике древнего Китай Джозеф Нидхэм принимал поход Чжоу без вопросов[19], но по мнению других специалистов по судостроению старого Китая, Кристофера Уэйка или Синь Юаньоу, арифметика Чжоу не слишком корректна, так как он экстраполирует с судов совсем других пропорций, нежели те, которые Уэйк считает вероятными для кораблей Чжэн Хэ[17].[20]

Кроме того, известны размеры сухих доков нанкинской верфи Лунцзян. Там было 7 доков, 450 метров длиной; большинство из них были от 27 до 37 метров в ширину, но два из них были 64 метров в ширину, что позволяло бы работать над судами 50 м в ширину[21].

Остойчивость и маневренность

На плоскодонном судне без киля было бы трудно плыть под углом к ветру, так как оно бы испытывало сильный снос в поперечном направлении (leeway). Для уменьшения этого, сравнительно руль китайских кораблей до какой-то степени замещал киль: его можно было поднимать и опускать, и при плавании на достаточной глубине его нижняя кромка находилась на большей глубине, чем дно судна (тогда как на европейских кораблях высота руля была фиксированной, и его нижняя кромка была вровень с дном судна). В полностью опущенном положении руль так же более эффективно выполнял свои рулевые функции[22].

Для уменьшения поперечного сноса и увеличения устойчивости на бескилевых судах применялись также боковые шверцы (leeboards), опускаемые в воду с бортов корабля[23].

Тем не менее, историки считают, что флот Чжэн Хэ, построенный на основе принципов, разработанных китайскими корабелами в условиях прибрежных морей, был главным образом рассчитан на путешествия по сравнительно спокойным прибрежным морям и эстуариям восточной и южной Азии. Его самые длинные переходы в открытом море были через Южно-китайское море (из Китая в Юго-Восточную Азию), Бенгальский залив (между северной оконечностью Суматры и Цейлоном) и Аравийское море (между Цейлоном или Южной Индией и Персидским заливом, Аравией, и Африканским Рогом) — то есть по традиционным торговым путям с хорошо известным и более или менее предсказуемым режимом стабильных муссонных ветров. На таких судах едва ли можно было плавать, например, в Ревущих сороковых, вокруг мыса Горн[24].

Скептический взгляд на традиционные размеры

Ряд специалистов полагают, что традиционный размер кораблей-сокровищниц — 440 или 444 чи в длину, с непомерной шириной в 180 чи — восходит вовсе не к реальным источникам XV века, а лишь к полуфантастическому роману Ло Маодэна[26].

Современный сторонник такого скептического подхода, Кристофер Уэйк, предполагает, что гораздо лучше моделировать суда Чжэн Хэ на корабле 1270-х годов, остатки которого были найдены в 1973 г. на дне речной губы у Цюаньчжоу. Размеры этого трехмачтового грузового корабля составляли, по данным археологов, 34 м в длину и 9,8 м в ширину. Судно имело круглое, а не плоское дно. Предполагая осадку в 3 м, Уэйк оценивает объём трюмов этого судна в около 325 куб. м[13][27].

Уэйк отмечает сходство размеров корабля из Цюаньчжоу с пассажирскими судами (客舟, кэчжоу), на которых плавали дипломаты сунской эпохи (т. е 31 м на 7,7 м)[13]. Они имели меньшую ёмкость трюмов, чем грузовой корабль из Цюаньчжоу (оклоло 130 м³), поскольку большая часть корпуса судна была занята помещениями для команды; однако они имели достаточно высокую (3 чжана — сравнимую с кораблем из Цюаньчжоу) настройку на корме, где и размещались пассажиры[13]. По мнению Уэйка, значительную долю флота Чжэн Хэ могли составлять именно грузовые и пассажирские суда, достаточно сходные с этими двумя типами (грузовые — по типу судна из Цюаньчжоу, пассажирские — по типу кэчжоу), хотя возможно, и несколько увеличенные в размерах. Он полагает, что суда типа цюаньчжоуского вполне могли быть увеличены до 40 м длину, с сохранением пропорций, что дало бы объём трюмов в ок. 770 куб. м[28].

Самые же крупные суда Чжэн Хэ, то есть легендарные корабли сокровищ, могли, по мнению Уэйка, быть примерно в два раза больше корабля из Цюаньчжоу в каждом линейном измерении[29], то есть быть примерно 68 м в длину[28]. По его мнению, они были бы сходны с купеческими кораблями из того же Цюаньчжоу, которые были описаны Марко Поло[29]. Согласно Марко Поло, такие суда могли брать на борт 5000-6000 «корзин» (итал. sporta) перца; Уэйк, считающий что венецианская корзина была в 225 кг, оценивает эту поклажу как около 2,600 куб. м[29][30].

Предшественники

Полагают, что строительство подобных гигантских судов в эру Юнлэ не было беспрецедентным для Китая. В частности, существуют данные о существовании судов в 20 чжанов длиной ещё в Танскую эпоху, и почти в 40 чжанов длиной во времена династии Сун[9].

Утверждается, что пассажирские суда (客舟, кэчжоу) сунского императора Хуэйцзуна (правил 1100—1126) были 10 чжанов в длину и 2,5 чжана в ширину[9][19], (т. е 31 м на 7,7 м[13]) а «божественные суда» (神舟, шэньчжоу), посылавшиеся в его царствие с посольствами в соседние страны были в три раза больше. [9][19]

Что касается немореходных судов, то они могли быть даже больше, чем «сокровищницы» Чжэн Хэ. Некоторые авторы утверждают, что для отдыха и развлечения высокопоставленных особ сунской империи на Западном Озере Ханчжоу имелись прогулочные суда до 50 чжанов длиной[9]. Впрочем, согласно другим авторитетам, крупнейшие суда, существовавшие в Китае до минской династии, были колёсные суда, использовавшиеся на Янцзы против пиратов в XIII в, и достигавшие 360 чи в длину и 41 чи в ширину[13].

Другие суда Чжэн Хэ в романе Ло Маодэна

Достоверные исторические источники не дают детального описания других судов (кроме «сокровищниц»), входивших в состав флота Чжэн Хэ. Тем не менее некоторые авторы воспринимают серьёзно список, приводимый Ло Маодэном в его историко-фантастическом романе «История о плавании Великого евнуха Саньбао в Западный океан» («三宝太监西洋通俗演义记», или просто "西洋记", «История о Западном океане», 1597 г). Согласно этому роману, во флоте Чжэн Хэ было лишь четыре 9-мачтовых 44-чжановых «корабля сокровищ». Другие же суда флота делились на следующие классы:

  • Конские корабли: (马船, Machuan) Восьмимачтовые суда, 102 метров длиной и 41 метров шириной. Назывались так ввиду того, что эти корабли по китайской традиции перевозили коней и разнообразные товары, предназначенные для принесения в дар во время дипломатических переговоров. Также на них мог находился продовольственный запас экспедиции и фураж.
  • Грузовые корабли: Семимачтовые, длиной в 77 метров, шириной в 35. Перевозили продовольствие для личного состава.
  • Танкеры для питьевой воды
  • Корабли для перевозки войск: Шестимачтовые, 66 метров в длину и 25 в ширину.
  • Военные корабли: (Fuchuan) Пятимачтовые, 50 метров в длину.
  • Сторожевой корабль: Боевой корабль с восемью парами весел, в длину имел около 36 метров[31].

Однако критически настроенные историки полагают, что роман Ло Маодэна, написанный более полутора столетий после путешествий Чжэн Хэ, и включающий много фантастических элементов (флот состоит из 1.476[32] или 1.456[33][34] судов; суда могли быть построены лишь с помощью божественного мастера Лу Баня;[35] достигнув Аравии, моряки продолжают несколько месяцев плыть на запад, и в некоей туманной и заснеженной стране встречаются с сатаной[36]), не следует использовать как источник какой-либо фактической информации[37]. В то же время отечественный китаист А. В. Вельгус, указывал, что в романе Ло Маодэна много фантастики, но в некоторых описаниях автор определенно пользовался данными исторических и географических источников. Так, в частях романа, относящихся к Африке, Ло Маодэн, как указывает А. В. Вельгус, почти в слово в слово повторяет тексты из сочинения Фэй Синя «Достопримечательные края, виденные виденные во время плаваний на звездном плоту» («Синь ча шэн лань», 1436 г.). Ло Маодэн приводит тексты грамот местных правителей Могадишо, Джубы, Бравы, адресованных китайскому императору. Поэтому, А. В. Вельгус приходит к заключению, несмотря на вымысел, не все в его романе является фантастикой, и учитывать сведения из этого романа при определенном критическом подходе к ним — не лишнее[38].

Скорость

Суда-сокровищницы отличались своими размерами, но не скоростью. В благоприятных условиях, например при плавании с зимним муссоном из Фуцзяни в Юго-восточную Азию, флот Чжэн Хэ развивал среднюю скорость около 2,5 узлов (4.6 км/ч); на многих других отрезках его маршрута фиксировалась значительно меньшая средняя скорость, порядка 1,4-1,8 узла[39].

Как отмечают историки, эти скорости были сравнительно низкими по меркам позднейших европейских парусных флотов, даже в сравнении с линейными кораблями, которые строились с упором на силу вооружения, а не на скорость. К примеру, в 1809 г эскадра адмирала Нельсона, состоявшая из 10 линейных кораблей, пересекла Атлантический океан со средней скоростью 4,9 узла[40].

Напишите отзыв о статье "Флот Чжэн Хэ"

Примечания

  1. 1 2 Dreyer 2007, С. 114
  2. Levathes 1994, С. 124
  3. 1 2 3 Dreyer 2007, С. 102,119
  4. 1 2 Levathes 1994, С. 75-76
  5. 1 2 Dreyer 2007, С. 111
  6. Dreyer 2007, С. 51,123
  7. Напр., стандартная современная академическая история минской эпохи: Chan 1988, С. 233
  8. Dreyer 2007, С. 105
  9. 1 2 3 4 5 6 7 Levathes 1994, С. 80-81
  10. специальными иероглифами, используемыми для записи чисел, когда желательно избежать возможность подделки — аналог записи «чисел прописью» в документах на русском языке
  11. Dreyer 2007, С. 102-106; Дрэйер вычисляет длину и ширину флагманов Чжэн Хэ в английских футах, получая размеры 385 на 157,5 футов если 1 чи считается за 10,5 дюйма, и 440 на 180 футов, если чи считается равным футу (12 дюймов).
  12. Dreyer 2007, С. 111-112. Водоизмещение равно весу воду, вытесняемой судом, сидящем в воде по ватерлинию, и стало быть (по закону Архимеда), равно весу самого судна со всем находящимся на нем грузом. Соответственно, оно равно плотности воды (1 тонна/кубометр), перемноженной на длину l, ширину b и осадку d судна, и на некий фактор c (меньший, чем 1,0), описывающий «непрямоугольность» формы судна. В предположении «короткого» чи и осадки d=6 м, произведение l*b*d равно примерно 34.000 м³. Э. Дрейер перемножает это произведение на фактор формы c=0,55 (= 1 регистровая тонна / 64 куб. фута, в его терминологии), что соответствует плоскодонной форме судна.
  13. 1 2 3 4 5 6 Wake 2004, С. 72
  14. Levathes 1994, С. 215
  15. Dreyer 2007, С. 107-108
  16. Dreyer 2007, С. 103,113,116. Дрейер отмечает, что хотя информация о числе мачт и парусов происходит из, по его мнению, недостоверного источника (романа Ло Маодэна), она является достаточно разумной для судов данных размеров.
  17. 1 2 3 4 Wake 2004, pp. 65-66
  18. Dreyer 2007, С. 103-104 дает этот размер как 538—600 английских футов, то есть даже несколько больше)
  19. 1 2 3 Needham 1971, С. 481—482
  20. Church, 2005, p. 29-30.
  21. Levathes 1994, С. 77,81
  22. Dreyer 2007, С. 105,108
  23. Dreyer 2007, С. 108
  24. Dreyer 2007, С. 109-110,182
  25. Levathes 1996, pp. 128-129
  26. Wake 2004, pp. 61-62
  27. Wake 1997, pp. 62-63. Термин burthen Уэйк использует в значении «внутренний объем» (трюмов), и измеряет его в «тоннах» (объема) равных 50 куб. футов, то есть 1,4 м³. Таким образом 230 таких «тонн объема» у него равны 325 м³
  28. 1 2 Wake 2004, С. 75
  29. 1 2 3 4 Wake 2004, pp. 71-72
  30. Wake 1997, pp. 64
  31. Levathes 1994, С. 82-83
  32. Dreyer 2007, С. 104,178
  33. Wake 2004, pp. 68
  34. Church, 2005, p. 6.
  35. Church, 2005, p. 7.
  36. Levathes 1994, С. 181-190
  37. Dreyer 2007, С. 220; quote: «Luo Maodeng’s novel… has no value as a source.»; Wake 2004, pp. 68: "one part of Luo’s blend of fact and fiction cannot be considered more credible than any other part solely on the ground that it is replicated elsewhere, "
  38. Вельгус А. В. Известия о странах и народах Африки и морские связи в бассейне Тихого и Индийского океанов (Китайские источники ранее XI в.). — М.: Наука. Главная редакция восточной литературы, 1978. — P. 25. — 302 p.
  39. Dreyer 2007, С. 152-153
  40. Dreyer 2007, С. 162

Ссылки

Основные источники (современные биографии Чжэн Хэ, и статьи по теме)

  • Dreyer, Edward L. (2007), Zheng He: China and the oceans in the early Ming dynasty, 1405-1433, The library of world biography, Pearson Longman, ISBN 0321084438 
  • Levathes, Louise (1994), When China Ruled the Seas: The Treasure Fleet of the Dragon Throne, 1405–1433, Oxford University Press, ISBN 0-19-511207-5 
  • Wake, Christopher (2004), "The Myth of Zheng He's Great Treasure Ships", International Journal of Maritime History Т. 16 (1): 59-75 
  • Wake, Christopher (1997), "The Great Ocean-going Ships of Southern China in the Age of Chinese Maritime Voyaging to India, Twelfth to Fifteenth", International Journal of Maritime History Т. 9 (2): 51-81  (также абстракт на с. 240—242) (Статья содержит данные об археологическом корабле из Цюаньчжоу, и аргументриует гипотезу, что суда из Цюаньчжоу, описанные Марко Поло, были примерно в 2 раза больше в каждом измерении)
  • Church, Sally K. (2005), "[www.chengho.org/downloads/SallyChurch.pdf Zheng He: An investigation into the plausibility of 450-ft treasure ships]", Monumenta Serica Т. LIII: 1-43, <www.chengho.org/downloads/SallyChurch.pdf> 

Прочие источники

Книги

  • Tsai, Shih-Shan Henry (2002), [books.google.com.au/books?id=aU5hBMxNgWQC Perpetual Happiness: The Ming Emperor Yongle], University of Washington Press, ISBN ISBN 0295981245, <books.google.com.au/books?id=aU5hBMxNgWQC> 
  • Chan, Hok-Lam (1988), [books.google.com/books?id=tyhT9SZRLS8C&pg=PA641 "Chapter 4: The Chien-wen, Yung-lo, Hung-hsi, and Hsüan-te reigns"], in Mote, Frederick W. & Twitchett, Denis, The Cambridge history of China: The Ming dynasty, 1368-1644, Part 1, Volume 7 of The Cambridge History of China, Cambridge University Press, сс. 182-304, ISBN 0521243327, <books.google.com/books?id=tyhT9SZRLS8C&pg=PA641> 
  • Needham, Joseph (1971), [books.google.com/books?id=l6TVhvYLaEwC&pg=PA477 "29, "Nautical technology""], Science and civilisation in China: Physics and physical technology, vol. 4, Cambridge University Press, сс. 477-484, ISBN 0521070600, <books.google.com/books?id=l6TVhvYLaEwC&pg=PA477> 

Газетные статьи

  • Kahn, Joseph (2005), "[www.nytimes.com/2005/07/20/international/asia/20letter.html?_r=1&pagewanted=all China Has an Ancient Mariner to Tell You About]", The New York Times, <www.nytimes.com/2005/07/20/international/asia/20letter.html?_r=1&pagewanted=all>   (англ.)

Дополнительная литература

  • Динара Дубровская, «[www.vokrugsveta.ru/print/vs/article/6293/ Сокровищницы адмирала Чжэн Хэ]». Журнал «Вокруг Света» / Август 2008.


Отрывок, характеризующий Флот Чжэн Хэ

– Нет, коли бы я не подумал про клад, – сказал Ростов, – а то я помню, что положил.
Лаврушка перерыл всю постель, заглянул под нее, под стол, перерыл всю комнату и остановился посреди комнаты. Денисов молча следил за движениями Лаврушки и, когда Лаврушка удивленно развел руками, говоря, что нигде нет, он оглянулся на Ростова.
– Г'остов, ты не школьнич…
Ростов почувствовал на себе взгляд Денисова, поднял глаза и в то же мгновение опустил их. Вся кровь его, бывшая запертою где то ниже горла, хлынула ему в лицо и глаза. Он не мог перевести дыхание.
– И в комнате то никого не было, окромя поручика да вас самих. Тут где нибудь, – сказал Лаврушка.
– Ну, ты, чог'това кукла, повог`ачивайся, ищи, – вдруг закричал Денисов, побагровев и с угрожающим жестом бросаясь на лакея. – Чтоб был кошелек, а то запог'ю. Всех запог'ю!
Ростов, обходя взглядом Денисова, стал застегивать куртку, подстегнул саблю и надел фуражку.
– Я тебе говог'ю, чтоб был кошелек, – кричал Денисов, тряся за плечи денщика и толкая его об стену.
– Денисов, оставь его; я знаю кто взял, – сказал Ростов, подходя к двери и не поднимая глаз.
Денисов остановился, подумал и, видимо поняв то, на что намекал Ростов, схватил его за руку.
– Вздог'! – закричал он так, что жилы, как веревки, надулись у него на шее и лбу. – Я тебе говог'ю, ты с ума сошел, я этого не позволю. Кошелек здесь; спущу шкуг`у с этого мег`завца, и будет здесь.
– Я знаю, кто взял, – повторил Ростов дрожащим голосом и пошел к двери.
– А я тебе говог'ю, не смей этого делать, – закричал Денисов, бросаясь к юнкеру, чтоб удержать его.
Но Ростов вырвал свою руку и с такою злобой, как будто Денисов был величайший враг его, прямо и твердо устремил на него глаза.
– Ты понимаешь ли, что говоришь? – сказал он дрожащим голосом, – кроме меня никого не было в комнате. Стало быть, ежели не то, так…
Он не мог договорить и выбежал из комнаты.
– Ах, чог'т с тобой и со всеми, – были последние слова, которые слышал Ростов.
Ростов пришел на квартиру Телянина.
– Барина дома нет, в штаб уехали, – сказал ему денщик Телянина. – Или что случилось? – прибавил денщик, удивляясь на расстроенное лицо юнкера.
– Нет, ничего.
– Немного не застали, – сказал денщик.
Штаб находился в трех верстах от Зальценека. Ростов, не заходя домой, взял лошадь и поехал в штаб. В деревне, занимаемой штабом, был трактир, посещаемый офицерами. Ростов приехал в трактир; у крыльца он увидал лошадь Телянина.
Во второй комнате трактира сидел поручик за блюдом сосисок и бутылкою вина.
– А, и вы заехали, юноша, – сказал он, улыбаясь и высоко поднимая брови.
– Да, – сказал Ростов, как будто выговорить это слово стоило большого труда, и сел за соседний стол.
Оба молчали; в комнате сидели два немца и один русский офицер. Все молчали, и слышались звуки ножей о тарелки и чавканье поручика. Когда Телянин кончил завтрак, он вынул из кармана двойной кошелек, изогнутыми кверху маленькими белыми пальцами раздвинул кольца, достал золотой и, приподняв брови, отдал деньги слуге.
– Пожалуйста, поскорее, – сказал он.
Золотой был новый. Ростов встал и подошел к Телянину.
– Позвольте посмотреть мне кошелек, – сказал он тихим, чуть слышным голосом.
С бегающими глазами, но всё поднятыми бровями Телянин подал кошелек.
– Да, хорошенький кошелек… Да… да… – сказал он и вдруг побледнел. – Посмотрите, юноша, – прибавил он.
Ростов взял в руки кошелек и посмотрел и на него, и на деньги, которые были в нем, и на Телянина. Поручик оглядывался кругом, по своей привычке и, казалось, вдруг стал очень весел.
– Коли будем в Вене, всё там оставлю, а теперь и девать некуда в этих дрянных городишках, – сказал он. – Ну, давайте, юноша, я пойду.
Ростов молчал.
– А вы что ж? тоже позавтракать? Порядочно кормят, – продолжал Телянин. – Давайте же.
Он протянул руку и взялся за кошелек. Ростов выпустил его. Телянин взял кошелек и стал опускать его в карман рейтуз, и брови его небрежно поднялись, а рот слегка раскрылся, как будто он говорил: «да, да, кладу в карман свой кошелек, и это очень просто, и никому до этого дела нет».
– Ну, что, юноша? – сказал он, вздохнув и из под приподнятых бровей взглянув в глаза Ростова. Какой то свет глаз с быстротою электрической искры перебежал из глаз Телянина в глаза Ростова и обратно, обратно и обратно, всё в одно мгновение.
– Подите сюда, – проговорил Ростов, хватая Телянина за руку. Он почти притащил его к окну. – Это деньги Денисова, вы их взяли… – прошептал он ему над ухом.
– Что?… Что?… Как вы смеете? Что?… – проговорил Телянин.
Но эти слова звучали жалобным, отчаянным криком и мольбой о прощении. Как только Ростов услыхал этот звук голоса, с души его свалился огромный камень сомнения. Он почувствовал радость и в то же мгновение ему стало жалко несчастного, стоявшего перед ним человека; но надо было до конца довести начатое дело.
– Здесь люди Бог знает что могут подумать, – бормотал Телянин, схватывая фуражку и направляясь в небольшую пустую комнату, – надо объясниться…
– Я это знаю, и я это докажу, – сказал Ростов.
– Я…
Испуганное, бледное лицо Телянина начало дрожать всеми мускулами; глаза всё так же бегали, но где то внизу, не поднимаясь до лица Ростова, и послышались всхлипыванья.
– Граф!… не губите молодого человека… вот эти несчастные деньги, возьмите их… – Он бросил их на стол. – У меня отец старик, мать!…
Ростов взял деньги, избегая взгляда Телянина, и, не говоря ни слова, пошел из комнаты. Но у двери он остановился и вернулся назад. – Боже мой, – сказал он со слезами на глазах, – как вы могли это сделать?
– Граф, – сказал Телянин, приближаясь к юнкеру.
– Не трогайте меня, – проговорил Ростов, отстраняясь. – Ежели вам нужда, возьмите эти деньги. – Он швырнул ему кошелек и выбежал из трактира.


Вечером того же дня на квартире Денисова шел оживленный разговор офицеров эскадрона.
– А я говорю вам, Ростов, что вам надо извиниться перед полковым командиром, – говорил, обращаясь к пунцово красному, взволнованному Ростову, высокий штаб ротмистр, с седеющими волосами, огромными усами и крупными чертами морщинистого лица.
Штаб ротмистр Кирстен был два раза разжалован в солдаты зa дела чести и два раза выслуживался.
– Я никому не позволю себе говорить, что я лгу! – вскрикнул Ростов. – Он сказал мне, что я лгу, а я сказал ему, что он лжет. Так с тем и останется. На дежурство может меня назначать хоть каждый день и под арест сажать, а извиняться меня никто не заставит, потому что ежели он, как полковой командир, считает недостойным себя дать мне удовлетворение, так…
– Да вы постойте, батюшка; вы послушайте меня, – перебил штаб ротмистр своим басистым голосом, спокойно разглаживая свои длинные усы. – Вы при других офицерах говорите полковому командиру, что офицер украл…
– Я не виноват, что разговор зашел при других офицерах. Может быть, не надо было говорить при них, да я не дипломат. Я затем в гусары и пошел, думал, что здесь не нужно тонкостей, а он мне говорит, что я лгу… так пусть даст мне удовлетворение…
– Это всё хорошо, никто не думает, что вы трус, да не в том дело. Спросите у Денисова, похоже это на что нибудь, чтобы юнкер требовал удовлетворения у полкового командира?
Денисов, закусив ус, с мрачным видом слушал разговор, видимо не желая вступаться в него. На вопрос штаб ротмистра он отрицательно покачал головой.
– Вы при офицерах говорите полковому командиру про эту пакость, – продолжал штаб ротмистр. – Богданыч (Богданычем называли полкового командира) вас осадил.
– Не осадил, а сказал, что я неправду говорю.
– Ну да, и вы наговорили ему глупостей, и надо извиниться.
– Ни за что! – крикнул Ростов.
– Не думал я этого от вас, – серьезно и строго сказал штаб ротмистр. – Вы не хотите извиниться, а вы, батюшка, не только перед ним, а перед всем полком, перед всеми нами, вы кругом виноваты. А вот как: кабы вы подумали да посоветовались, как обойтись с этим делом, а то вы прямо, да при офицерах, и бухнули. Что теперь делать полковому командиру? Надо отдать под суд офицера и замарать весь полк? Из за одного негодяя весь полк осрамить? Так, что ли, по вашему? А по нашему, не так. И Богданыч молодец, он вам сказал, что вы неправду говорите. Неприятно, да что делать, батюшка, сами наскочили. А теперь, как дело хотят замять, так вы из за фанаберии какой то не хотите извиниться, а хотите всё рассказать. Вам обидно, что вы подежурите, да что вам извиниться перед старым и честным офицером! Какой бы там ни был Богданыч, а всё честный и храбрый, старый полковник, так вам обидно; а замарать полк вам ничего? – Голос штаб ротмистра начинал дрожать. – Вы, батюшка, в полку без году неделя; нынче здесь, завтра перешли куда в адъютантики; вам наплевать, что говорить будут: «между павлоградскими офицерами воры!» А нам не всё равно. Так, что ли, Денисов? Не всё равно?
Денисов всё молчал и не шевелился, изредка взглядывая своими блестящими, черными глазами на Ростова.
– Вам своя фанаберия дорога, извиниться не хочется, – продолжал штаб ротмистр, – а нам, старикам, как мы выросли, да и умереть, Бог даст, приведется в полку, так нам честь полка дорога, и Богданыч это знает. Ох, как дорога, батюшка! А это нехорошо, нехорошо! Там обижайтесь или нет, а я всегда правду матку скажу. Нехорошо!
И штаб ротмистр встал и отвернулся от Ростова.
– Пг'авда, чог'т возьми! – закричал, вскакивая, Денисов. – Ну, Г'остов! Ну!
Ростов, краснея и бледнея, смотрел то на одного, то на другого офицера.
– Нет, господа, нет… вы не думайте… я очень понимаю, вы напрасно обо мне думаете так… я… для меня… я за честь полка.да что? это на деле я покажу, и для меня честь знамени…ну, всё равно, правда, я виноват!.. – Слезы стояли у него в глазах. – Я виноват, кругом виноват!… Ну, что вам еще?…
– Вот это так, граф, – поворачиваясь, крикнул штаб ротмистр, ударяя его большою рукою по плечу.
– Я тебе говог'ю, – закричал Денисов, – он малый славный.
– Так то лучше, граф, – повторил штаб ротмистр, как будто за его признание начиная величать его титулом. – Подите и извинитесь, ваше сиятельство, да с.
– Господа, всё сделаю, никто от меня слова не услышит, – умоляющим голосом проговорил Ростов, – но извиняться не могу, ей Богу, не могу, как хотите! Как я буду извиняться, точно маленький, прощенья просить?
Денисов засмеялся.
– Вам же хуже. Богданыч злопамятен, поплатитесь за упрямство, – сказал Кирстен.
– Ей Богу, не упрямство! Я не могу вам описать, какое чувство, не могу…
– Ну, ваша воля, – сказал штаб ротмистр. – Что ж, мерзавец то этот куда делся? – спросил он у Денисова.
– Сказался больным, завтг'а велено пг'иказом исключить, – проговорил Денисов.
– Это болезнь, иначе нельзя объяснить, – сказал штаб ротмистр.
– Уж там болезнь не болезнь, а не попадайся он мне на глаза – убью! – кровожадно прокричал Денисов.
В комнату вошел Жерков.
– Ты как? – обратились вдруг офицеры к вошедшему.
– Поход, господа. Мак в плен сдался и с армией, совсем.
– Врешь!
– Сам видел.
– Как? Мака живого видел? с руками, с ногами?
– Поход! Поход! Дать ему бутылку за такую новость. Ты как же сюда попал?
– Опять в полк выслали, за чорта, за Мака. Австрийской генерал пожаловался. Я его поздравил с приездом Мака…Ты что, Ростов, точно из бани?
– Тут, брат, у нас, такая каша второй день.
Вошел полковой адъютант и подтвердил известие, привезенное Жерковым. На завтра велено было выступать.
– Поход, господа!
– Ну, и слава Богу, засиделись.


Кутузов отступил к Вене, уничтожая за собой мосты на реках Инне (в Браунау) и Трауне (в Линце). 23 го октября .русские войска переходили реку Энс. Русские обозы, артиллерия и колонны войск в середине дня тянулись через город Энс, по сю и по ту сторону моста.
День был теплый, осенний и дождливый. Пространная перспектива, раскрывавшаяся с возвышения, где стояли русские батареи, защищавшие мост, то вдруг затягивалась кисейным занавесом косого дождя, то вдруг расширялась, и при свете солнца далеко и ясно становились видны предметы, точно покрытые лаком. Виднелся городок под ногами с своими белыми домами и красными крышами, собором и мостом, по обеим сторонам которого, толпясь, лилися массы русских войск. Виднелись на повороте Дуная суда, и остров, и замок с парком, окруженный водами впадения Энса в Дунай, виднелся левый скалистый и покрытый сосновым лесом берег Дуная с таинственною далью зеленых вершин и голубеющими ущельями. Виднелись башни монастыря, выдававшегося из за соснового, казавшегося нетронутым, дикого леса; далеко впереди на горе, по ту сторону Энса, виднелись разъезды неприятеля.
Между орудиями, на высоте, стояли спереди начальник ариергарда генерал с свитским офицером, рассматривая в трубу местность. Несколько позади сидел на хоботе орудия Несвицкий, посланный от главнокомандующего к ариергарду.
Казак, сопутствовавший Несвицкому, подал сумочку и фляжку, и Несвицкий угощал офицеров пирожками и настоящим доппелькюмелем. Офицеры радостно окружали его, кто на коленах, кто сидя по турецки на мокрой траве.
– Да, не дурак был этот австрийский князь, что тут замок выстроил. Славное место. Что же вы не едите, господа? – говорил Несвицкий.
– Покорно благодарю, князь, – отвечал один из офицеров, с удовольствием разговаривая с таким важным штабным чиновником. – Прекрасное место. Мы мимо самого парка проходили, двух оленей видели, и дом какой чудесный!
– Посмотрите, князь, – сказал другой, которому очень хотелось взять еще пирожок, но совестно было, и который поэтому притворялся, что он оглядывает местность, – посмотрите ка, уж забрались туда наши пехотные. Вон там, на лужку, за деревней, трое тащут что то. .Они проберут этот дворец, – сказал он с видимым одобрением.
– И то, и то, – сказал Несвицкий. – Нет, а чего бы я желал, – прибавил он, прожевывая пирожок в своем красивом влажном рте, – так это вон туда забраться.
Он указывал на монастырь с башнями, видневшийся на горе. Он улыбнулся, глаза его сузились и засветились.
– А ведь хорошо бы, господа!
Офицеры засмеялись.
– Хоть бы попугать этих монашенок. Итальянки, говорят, есть молоденькие. Право, пять лет жизни отдал бы!
– Им ведь и скучно, – смеясь, сказал офицер, который был посмелее.
Между тем свитский офицер, стоявший впереди, указывал что то генералу; генерал смотрел в зрительную трубку.
– Ну, так и есть, так и есть, – сердито сказал генерал, опуская трубку от глаз и пожимая плечами, – так и есть, станут бить по переправе. И что они там мешкают?
На той стороне простым глазом виден был неприятель и его батарея, из которой показался молочно белый дымок. Вслед за дымком раздался дальний выстрел, и видно было, как наши войска заспешили на переправе.
Несвицкий, отдуваясь, поднялся и, улыбаясь, подошел к генералу.
– Не угодно ли закусить вашему превосходительству? – сказал он.
– Нехорошо дело, – сказал генерал, не отвечая ему, – замешкались наши.
– Не съездить ли, ваше превосходительство? – сказал Несвицкий.
– Да, съездите, пожалуйста, – сказал генерал, повторяя то, что уже раз подробно было приказано, – и скажите гусарам, чтобы они последние перешли и зажгли мост, как я приказывал, да чтобы горючие материалы на мосту еще осмотреть.
– Очень хорошо, – отвечал Несвицкий.
Он кликнул казака с лошадью, велел убрать сумочку и фляжку и легко перекинул свое тяжелое тело на седло.
– Право, заеду к монашенкам, – сказал он офицерам, с улыбкою глядевшим на него, и поехал по вьющейся тропинке под гору.
– Нут ка, куда донесет, капитан, хватите ка! – сказал генерал, обращаясь к артиллеристу. – Позабавьтесь от скуки.
– Прислуга к орудиям! – скомандовал офицер.
И через минуту весело выбежали от костров артиллеристы и зарядили.
– Первое! – послышалась команда.
Бойко отскочил 1 й номер. Металлически, оглушая, зазвенело орудие, и через головы всех наших под горой, свистя, пролетела граната и, далеко не долетев до неприятеля, дымком показала место своего падения и лопнула.
Лица солдат и офицеров повеселели при этом звуке; все поднялись и занялись наблюдениями над видными, как на ладони, движениями внизу наших войск и впереди – движениями приближавшегося неприятеля. Солнце в ту же минуту совсем вышло из за туч, и этот красивый звук одинокого выстрела и блеск яркого солнца слились в одно бодрое и веселое впечатление.


Над мостом уже пролетели два неприятельские ядра, и на мосту была давка. В средине моста, слезши с лошади, прижатый своим толстым телом к перилам, стоял князь Несвицкий.
Он, смеючись, оглядывался назад на своего казака, который с двумя лошадьми в поводу стоял несколько шагов позади его.
Только что князь Несвицкий хотел двинуться вперед, как опять солдаты и повозки напирали на него и опять прижимали его к перилам, и ему ничего не оставалось, как улыбаться.
– Экой ты, братец, мой! – говорил казак фурштатскому солдату с повозкой, напиравшему на толпившуюся v самых колес и лошадей пехоту, – экой ты! Нет, чтобы подождать: видишь, генералу проехать.
Но фурштат, не обращая внимания на наименование генерала, кричал на солдат, запружавших ему дорогу: – Эй! землячки! держись влево, постой! – Но землячки, теснясь плечо с плечом, цепляясь штыками и не прерываясь, двигались по мосту одною сплошною массой. Поглядев за перила вниз, князь Несвицкий видел быстрые, шумные, невысокие волны Энса, которые, сливаясь, рябея и загибаясь около свай моста, перегоняли одна другую. Поглядев на мост, он видел столь же однообразные живые волны солдат, кутасы, кивера с чехлами, ранцы, штыки, длинные ружья и из под киверов лица с широкими скулами, ввалившимися щеками и беззаботно усталыми выражениями и движущиеся ноги по натасканной на доски моста липкой грязи. Иногда между однообразными волнами солдат, как взбрызг белой пены в волнах Энса, протискивался между солдатами офицер в плаще, с своею отличною от солдат физиономией; иногда, как щепка, вьющаяся по реке, уносился по мосту волнами пехоты пеший гусар, денщик или житель; иногда, как бревно, плывущее по реке, окруженная со всех сторон, проплывала по мосту ротная или офицерская, наложенная доверху и прикрытая кожами, повозка.
– Вишь, их, как плотину, прорвало, – безнадежно останавливаясь, говорил казак. – Много ль вас еще там?
– Мелион без одного! – подмигивая говорил близко проходивший в прорванной шинели веселый солдат и скрывался; за ним проходил другой, старый солдат.
– Как он (он – неприятель) таперича по мосту примется зажаривать, – говорил мрачно старый солдат, обращаясь к товарищу, – забудешь чесаться.
И солдат проходил. За ним другой солдат ехал на повозке.
– Куда, чорт, подвертки запихал? – говорил денщик, бегом следуя за повозкой и шаря в задке.
И этот проходил с повозкой. За этим шли веселые и, видимо, выпившие солдаты.
– Как он его, милый человек, полыхнет прикладом то в самые зубы… – радостно говорил один солдат в высоко подоткнутой шинели, широко размахивая рукой.
– То то оно, сладкая ветчина то. – отвечал другой с хохотом.
И они прошли, так что Несвицкий не узнал, кого ударили в зубы и к чему относилась ветчина.
– Эк торопятся, что он холодную пустил, так и думаешь, всех перебьют. – говорил унтер офицер сердито и укоризненно.
– Как оно пролетит мимо меня, дяденька, ядро то, – говорил, едва удерживаясь от смеха, с огромным ртом молодой солдат, – я так и обмер. Право, ей Богу, так испужался, беда! – говорил этот солдат, как будто хвастаясь тем, что он испугался. И этот проходил. За ним следовала повозка, непохожая на все проезжавшие до сих пор. Это был немецкий форшпан на паре, нагруженный, казалось, целым домом; за форшпаном, который вез немец, привязана была красивая, пестрая, с огромным вымем, корова. На перинах сидела женщина с грудным ребенком, старуха и молодая, багроворумяная, здоровая девушка немка. Видно, по особому разрешению были пропущены эти выселявшиеся жители. Глаза всех солдат обратились на женщин, и, пока проезжала повозка, двигаясь шаг за шагом, и, все замечания солдат относились только к двум женщинам. На всех лицах была почти одна и та же улыбка непристойных мыслей об этой женщине.
– Ишь, колбаса то, тоже убирается!
– Продай матушку, – ударяя на последнем слоге, говорил другой солдат, обращаясь к немцу, который, опустив глаза, сердито и испуганно шел широким шагом.
– Эк убралась как! То то черти!
– Вот бы тебе к ним стоять, Федотов.
– Видали, брат!
– Куда вы? – спрашивал пехотный офицер, евший яблоко, тоже полуулыбаясь и глядя на красивую девушку.
Немец, закрыв глаза, показывал, что не понимает.
– Хочешь, возьми себе, – говорил офицер, подавая девушке яблоко. Девушка улыбнулась и взяла. Несвицкий, как и все, бывшие на мосту, не спускал глаз с женщин, пока они не проехали. Когда они проехали, опять шли такие же солдаты, с такими же разговорами, и, наконец, все остановились. Как это часто бывает, на выезде моста замялись лошади в ротной повозке, и вся толпа должна была ждать.
– И что становятся? Порядку то нет! – говорили солдаты. – Куда прешь? Чорт! Нет того, чтобы подождать. Хуже того будет, как он мост подожжет. Вишь, и офицера то приперли, – говорили с разных сторон остановившиеся толпы, оглядывая друг друга, и всё жались вперед к выходу.
Оглянувшись под мост на воды Энса, Несвицкий вдруг услышал еще новый для него звук, быстро приближающегося… чего то большого и чего то шлепнувшегося в воду.
– Ишь ты, куда фатает! – строго сказал близко стоявший солдат, оглядываясь на звук.
– Подбадривает, чтобы скорей проходили, – сказал другой неспокойно.
Толпа опять тронулась. Несвицкий понял, что это было ядро.
– Эй, казак, подавай лошадь! – сказал он. – Ну, вы! сторонись! посторонись! дорогу!
Он с большим усилием добрался до лошади. Не переставая кричать, он тронулся вперед. Солдаты пожались, чтобы дать ему дорогу, но снова опять нажали на него так, что отдавили ему ногу, и ближайшие не были виноваты, потому что их давили еще сильнее.
– Несвицкий! Несвицкий! Ты, г'ожа! – послышался в это время сзади хриплый голос.
Несвицкий оглянулся и увидал в пятнадцати шагах отделенного от него живою массой двигающейся пехоты красного, черного, лохматого, в фуражке на затылке и в молодецки накинутом на плече ментике Ваську Денисова.
– Вели ты им, чег'тям, дьяволам, дать дог'огу, – кричал. Денисов, видимо находясь в припадке горячности, блестя и поводя своими черными, как уголь, глазами в воспаленных белках и махая невынутою из ножен саблей, которую он держал такою же красною, как и лицо, голою маленькою рукой.
– Э! Вася! – отвечал радостно Несвицкий. – Да ты что?
– Эскадг'ону пг'ойти нельзя, – кричал Васька Денисов, злобно открывая белые зубы, шпоря своего красивого вороного, кровного Бедуина, который, мигая ушами от штыков, на которые он натыкался, фыркая, брызгая вокруг себя пеной с мундштука, звеня, бил копытами по доскам моста и, казалось, готов был перепрыгнуть через перила моста, ежели бы ему позволил седок. – Что это? как баг'аны! точь в точь баг'аны! Пг'очь… дай дог'огу!… Стой там! ты повозка, чог'т! Саблей изг'ублю! – кричал он, действительно вынимая наголо саблю и начиная махать ею.
Солдаты с испуганными лицами нажались друг на друга, и Денисов присоединился к Несвицкому.
– Что же ты не пьян нынче? – сказал Несвицкий Денисову, когда он подъехал к нему.
– И напиться то вг'емени не дадут! – отвечал Васька Денисов. – Целый день то туда, то сюда таскают полк. Дг'аться – так дг'аться. А то чог'т знает что такое!
– Каким ты щеголем нынче! – оглядывая его новый ментик и вальтрап, сказал Несвицкий.
Денисов улыбнулся, достал из ташки платок, распространявший запах духов, и сунул в нос Несвицкому.
– Нельзя, в дело иду! выбг'ился, зубы вычистил и надушился.
Осанистая фигура Несвицкого, сопровождаемая казаком, и решительность Денисова, махавшего саблей и отчаянно кричавшего, подействовали так, что они протискались на ту сторону моста и остановили пехоту. Несвицкий нашел у выезда полковника, которому ему надо было передать приказание, и, исполнив свое поручение, поехал назад.