Флуг, Константин Константинович

Константин Константинович Флуг
Дата рождения:	30 октября 1893(1893-10-30)
Место рождения:	Санкт-Петербург
Дата смерти:	13 января 1942(1942-01-13) (48 лет)
Место смерти:	Ленинград
Научная сфера:	востоковедение, синология
Место работы:	Азиатский музей
Учёная степень:	кандидат филологических наук
Научный руководитель:	В. М. Алексеев

К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)

Константин Константинович Флуг (30 октября 1893, Санкт-Петербург — 13 января 1942, Ленинград) — советский китаист. Ученик академика В. М. Алексеева. Научный сотрудник Азиатского музея Института востоковедения АН СССР (1925—1942).

Родился в Петербурге в семье служащего. Брат матери художника И. С. Глазунова. В 1927 году окончил факультет языка и материальной культуры ЛГУ. Кандидат филологических наук (15.06.1935, без защиты). В декабре 1940 года Президиум АН СССР присвоил К. К. Флугу учёное звание старшего научного сотрудника. Скончался К. К. Флуг в блокадном Ленинграде 13 января 1942 года.

Главным предметом научных интересов К. К. Флуга были история книгопечатания в Китае и китайская библиография. Ему удалось реконструировать важнейшие этапы истории общедаосского книжного собрания — «Дао цзана».

Основные работы

• Флуг К. К. Очерк истории даосского канона (Дао цзана) // Известия Академии Наук СССР. Отдел гуманитарных наук. М., 1930. № 4. С. 239—249.
• Флуг К. К. По поводу китайских текстов, изданных в Си Ся // Библиография Востока. Вып. 2—4 (1933). М.—Л., 1934. С. 158—163.
• Флуг К. К. Краткий обзор небуддийской части китайского рукописного фонда Института востоковедения Академии наук СССР // Библиография Востока. Вып. 7 (1934). М.—Л., 1935. .С. 87—92;
• Флуг К. К. Краткая опись древних буддийских рукописей на китайском языке из собрания Института востоковедения Академии наук СССР // Библиография Востока. Вып. 8—9 (1935). 1936. С. 96—115.
• Флуг К. К. Из истории книгопечатания в Китае (X—XIII вв.) // Советское востоковедение. Т.I. 1940. С.78-94.
• Флуг К. К. История китайской печатной книги сунской эпохи X—XIII вв. М.—Л., 1959. — 399 с.

Литература

• Алексеев В. М. Наука о Востоке. М., 1982. По именному указателю.
• Колоколов В. С. Флуг Константин Константинович (1893—1942) // Письменные памятники и проблемы истории культуры народов Востока. XIX годичная научная сессия ЛО ИВ АН СССР. Ч. II. Материалы по истории отечественного востоковедения. М., 1986

Ссылки

• [orientalstudies.ru/rus/index.php?option=com_personalities&Itemid=74&person=385 Статья] на сайте ИВР РАН

Отрывок, характеризующий Флуг, Константин Константинович

По переулкам Хамовников пленные шли одни с своим конвоем и повозками и фурами, принадлежавшими конвойным и ехавшими сзади; но, выйдя к провиантским магазинам, они попали в середину огромного, тесно двигавшегося артиллерийского обоза, перемешанного с частными повозками.
У самого моста все остановились, дожидаясь того, чтобы продвинулись ехавшие впереди. С моста пленным открылись сзади и впереди бесконечные ряды других двигавшихся обозов. Направо, там, где загибалась Калужская дорога мимо Нескучного, пропадая вдали, тянулись бесконечные ряды войск и обозов. Это были вышедшие прежде всех войска корпуса Богарне; назади, по набережной и через Каменный мост, тянулись войска и обозы Нея.
Войска Даву, к которым принадлежали пленные, шли через Крымский брод и уже отчасти вступали в Калужскую улицу. Но обозы так растянулись, что последние обозы Богарне еще не вышли из Москвы в Калужскую улицу, а голова войск Нея уже выходила из Большой Ордынки.
Пройдя Крымский брод, пленные двигались по нескольку шагов и останавливались, и опять двигались, и со всех сторон экипажи и люди все больше и больше стеснялись. Пройдя более часа те несколько сот шагов, которые отделяют мост от Калужской улицы, и дойдя до площади, где сходятся Замоскворецкие улицы с Калужскою, пленные, сжатые в кучу, остановились и несколько часов простояли на этом перекрестке. Со всех сторон слышался неумолкаемый, как шум моря, грохот колес, и топот ног, и неумолкаемые сердитые крики и ругательства. Пьер стоял прижатый к стене обгорелого дома, слушая этот звук, сливавшийся в его воображении с звуками барабана.
Несколько пленных офицеров, чтобы лучше видеть, влезли на стену обгорелого дома, подле которого стоял Пьер.
– Народу то! Эка народу!.. И на пушках то навалили! Смотри: меха… – говорили они. – Вишь, стервецы, награбили… Вон у того то сзади, на телеге… Ведь это – с иконы, ей богу!.. Это немцы, должно быть. И наш мужик, ей богу!.. Ах, подлецы!.. Вишь, навьючился то, насилу идет! Вот те на, дрожки – и те захватили!.. Вишь, уселся на сундуках то. Батюшки!.. Подрались!..
– Так его по морде то, по морде! Этак до вечера не дождешься. Гляди, глядите… а это, верно, самого Наполеона. Видишь, лошади то какие! в вензелях с короной. Это дом складной. Уронил мешок, не видит. Опять подрались… Женщина с ребеночком, и недурна. Да, как же, так тебя и пропустят… Смотри, и конца нет. Девки русские, ей богу, девки! В колясках ведь как покойно уселись!
Опять волна общего любопытства, как и около церкви в Хамовниках, надвинула всех пленных к дороге, и Пьер благодаря своему росту через головы других увидал то, что так привлекло любопытство пленных. В трех колясках, замешавшихся между зарядными ящиками, ехали, тесно сидя друг на друге, разряженные, в ярких цветах, нарумяненные, что то кричащие пискливыми голосами женщины.
С той минуты как Пьер сознал появление таинственной силы, ничто не казалось ему странно или страшно: ни труп, вымазанный для забавы сажей, ни эти женщины, спешившие куда то, ни пожарища Москвы. Все, что видел теперь Пьер, не производило на него почти никакого впечатления – как будто душа его, готовясь к трудной борьбе, отказывалась принимать впечатления, которые могли ослабить ее.