Флэш Гордон (киносериал)
Поделись знанием:
К:Фильмы 1936 годаК:Википедия:Статьи без изображений (тип: не указан)
– Ну деньги выйдут, тогда что?
– Тогда что? А? – повторил Анатоль с искренним недоумением перед мыслью о будущем. – Тогда что? Там я не знаю что… Ну что глупости говорить! – Он посмотрел на часы. – Пора!
Анатоль пошел в заднюю комнату.
– Ну скоро ли вы? Копаетесь тут! – крикнул он на слуг.
Долохов убрал деньги и крикнув человека, чтобы велеть подать поесть и выпить на дорогу, вошел в ту комнату, где сидели Хвостиков и Макарин.
Анатоль в кабинете лежал, облокотившись на руку, на диване, задумчиво улыбался и что то нежно про себя шептал своим красивым ртом.
– Иди, съешь что нибудь. Ну выпей! – кричал ему из другой комнаты Долохов.
– Не хочу! – ответил Анатоль, всё продолжая улыбаться.
– Иди, Балага приехал.
Анатоль встал и вошел в столовую. Балага был известный троечный ямщик, уже лет шесть знавший Долохова и Анатоля, и служивший им своими тройками. Не раз он, когда полк Анатоля стоял в Твери, с вечера увозил его из Твери, к рассвету доставлял в Москву и увозил на другой день ночью. Не раз он увозил Долохова от погони, не раз он по городу катал их с цыганами и дамочками, как называл Балага. Не раз он с их работой давил по Москве народ и извозчиков, и всегда его выручали его господа, как он называл их. Не одну лошадь он загнал под ними. Не раз он был бит ими, не раз напаивали они его шампанским и мадерой, которую он любил, и не одну штуку он знал за каждым из них, которая обыкновенному человеку давно бы заслужила Сибирь. В кутежах своих они часто зазывали Балагу, заставляли его пить и плясать у цыган, и не одна тысяча их денег перешла через его руки. Служа им, он двадцать раз в году рисковал и своей жизнью и своей шкурой, и на их работе переморил больше лошадей, чем они ему переплатили денег. Но он любил их, любил эту безумную езду, по восемнадцати верст в час, любил перекувырнуть извозчика и раздавить пешехода по Москве, и во весь скок пролететь по московским улицам. Он любил слышать за собой этот дикий крик пьяных голосов: «пошел! пошел!» тогда как уж и так нельзя было ехать шибче; любил вытянуть больно по шее мужика, который и так ни жив, ни мертв сторонился от него. «Настоящие господа!» думал он.
Анатоль и Долохов тоже любили Балагу за его мастерство езды и за то, что он любил то же, что и они. С другими Балага рядился, брал по двадцати пяти рублей за двухчасовое катанье и с другими только изредка ездил сам, а больше посылал своих молодцов. Но с своими господами, как он называл их, он всегда ехал сам и никогда ничего не требовал за свою работу. Только узнав через камердинеров время, когда были деньги, он раз в несколько месяцев приходил поутру, трезвый и, низко кланяясь, просил выручить его. Его всегда сажали господа.
– Уж вы меня вызвольте, батюшка Федор Иваныч или ваше сиятельство, – говорил он. – Обезлошадничал вовсе, на ярманку ехать уж ссудите, что можете.
И Анатоль и Долохов, когда бывали в деньгах, давали ему по тысяче и по две рублей.
Балага был русый, с красным лицом и в особенности красной, толстой шеей, приземистый, курносый мужик, лет двадцати семи, с блестящими маленькими глазами и маленькой бородкой. Он был одет в тонком синем кафтане на шелковой подкладке, надетом на полушубке.
Он перекрестился на передний угол и подошел к Долохову, протягивая черную, небольшую руку.
– Федору Ивановичу! – сказал он, кланяясь.
– Здорово, брат. – Ну вот и он.
– Здравствуй, ваше сиятельство, – сказал он входившему Анатолю и тоже протянул руку.
– Я тебе говорю, Балага, – сказал Анатоль, кладя ему руки на плечи, – любишь ты меня или нет? А? Теперь службу сослужи… На каких приехал? А?
– Как посол приказал, на ваших на зверьях, – сказал Балага.
– Ну, слышишь, Балага! Зарежь всю тройку, а чтобы в три часа приехать. А?
– Как зарежешь, на чем поедем? – сказал Балага, подмигивая.
– Ну, я тебе морду разобью, ты не шути! – вдруг, выкатив глаза, крикнул Анатоль.
– Что ж шутить, – посмеиваясь сказал ямщик. – Разве я для своих господ пожалею? Что мочи скакать будет лошадям, то и ехать будем.
– А! – сказал Анатоль. – Ну садись.
– Что ж, садись! – сказал Долохов.
– Постою, Федор Иванович.
– Садись, врешь, пей, – сказал Анатоль и налил ему большой стакан мадеры. Глаза ямщика засветились на вино. Отказываясь для приличия, он выпил и отерся шелковым красным платком, который лежал у него в шапке.
– Что ж, когда ехать то, ваше сиятельство?
– Да вот… (Анатоль посмотрел на часы) сейчас и ехать. Смотри же, Балага. А? Поспеешь?
– Да как выезд – счастлив ли будет, а то отчего же не поспеть? – сказал Балага. – Доставляли же в Тверь, в семь часов поспевали. Помнишь небось, ваше сиятельство.
– Ты знаешь ли, на Рожество из Твери я раз ехал, – сказал Анатоль с улыбкой воспоминания, обращаясь к Макарину, который во все глаза умиленно смотрел на Курагина. – Ты веришь ли, Макарка, что дух захватывало, как мы летели. Въехали в обоз, через два воза перескочили. А?
– Уж лошади ж были! – продолжал рассказ Балага. – Я тогда молодых пристяжных к каурому запрег, – обратился он к Долохову, – так веришь ли, Федор Иваныч, 60 верст звери летели; держать нельзя, руки закоченели, мороз был. Бросил вожжи, держи, мол, ваше сиятельство, сам, так в сани и повалился. Так ведь не то что погонять, до места держать нельзя. В три часа донесли черти. Издохла левая только.
Анатоль вышел из комнаты и через несколько минут вернулся в подпоясанной серебряным ремнем шубке и собольей шапке, молодцовато надетой на бекрень и очень шедшей к его красивому лицу. Поглядевшись в зеркало и в той самой позе, которую он взял перед зеркалом, став перед Долоховым, он взял стакан вина.
– Ну, Федя, прощай, спасибо за всё, прощай, – сказал Анатоль. – Ну, товарищи, друзья… он задумался… – молодости… моей, прощайте, – обратился он к Макарину и другим.
Несмотря на то, что все они ехали с ним, Анатоль видимо хотел сделать что то трогательное и торжественное из этого обращения к товарищам. Он говорил медленным, громким голосом и выставив грудь покачивал одной ногой. – Все возьмите стаканы; и ты, Балага. Ну, товарищи, друзья молодости моей, покутили мы, пожили, покутили. А? Теперь, когда свидимся? за границу уеду. Пожили, прощай, ребята. За здоровье! Ура!.. – сказал он, выпил свой стакан и хлопнул его об землю.
– Будь здоров, – сказал Балага, тоже выпив свой стакан и обтираясь платком. Макарин со слезами на глазах обнимал Анатоля. – Эх, князь, уж как грустно мне с тобой расстаться, – проговорил он.
– Ехать, ехать! – закричал Анатоль.
Балага было пошел из комнаты.
– Нет, стой, – сказал Анатоль. – Затвори двери, сесть надо. Вот так. – Затворили двери, и все сели.
– Ну, теперь марш, ребята! – сказал Анатоль вставая.
Лакей Joseph подал Анатолю сумку и саблю, и все вышли в переднюю.
– А шуба где? – сказал Долохов. – Эй, Игнатка! Поди к Матрене Матвеевне, спроси шубу, салоп соболий. Я слыхал, как увозят, – сказал Долохов, подмигнув. – Ведь она выскочит ни жива, ни мертва, в чем дома сидела; чуть замешкаешься, тут и слезы, и папаша, и мамаша, и сейчас озябла и назад, – а ты в шубу принимай сразу и неси в сани.
Лакей принес женский лисий салоп.
– Дурак, я тебе сказал соболий. Эй, Матрешка, соболий! – крикнул он так, что далеко по комнатам раздался его голос.
Красивая, худая и бледная цыганка, с блестящими, черными глазами и с черными, курчавыми сизого отлива волосами, в красной шали, выбежала с собольим салопом на руке.
– Что ж, мне не жаль, ты возьми, – сказала она, видимо робея перед своим господином и жалея салопа.
Долохов, не отвечая ей, взял шубу, накинул ее на Матрешу и закутал ее.
– Вот так, – сказал Долохов. – И потом вот так, – сказал он, и поднял ей около головы воротник, оставляя его только перед лицом немного открытым. – Потом вот так, видишь? – и он придвинул голову Анатоля к отверстию, оставленному воротником, из которого виднелась блестящая улыбка Матреши.
| Флэш Гордон | |
| Flash Gordon | |
| Режиссёр |
Фредерик Стефани |
|---|---|
| Продюсер | |
| Автор сценария |
Элла О'Нилл |
| В главных ролях | |
| Длительность |
13 серий по 18 мин. |
| Год | |
«Флэш Гордон» — киносериал 1936 года Universal по мотивам комиксов Алекса Рэймонда, рассказывающий о трёх людях с Земли, которые прилетели на планету Монго, чтобы победить злого императора Минга Беспощадного. Один из первых в истории американского и мирового кино фильмов космической фантастики, где появляются инопланетяне. В 1996 году внесен в Национальный реестр фильмов как лента имеющая культурное, историческое и эстетическое значение.
Список серий
- Планета в опасности. Учёные устанавливают, что планета Монго скоро столкнётся с Землёй. Доктор Алексис Зарков со своими ассистентами Флэш Гордоном и Дэйл Арден летят на космическом корабле на планету Монго. Путешественники сталкиваются с жестоким императором Мингом, который отправляет Флэша и Дейла на арену. Принцесса Аура, дочь Минга, пытается спасти Флэша.
- Тоннель ужаса. Аура помогает Флэшу сбежать, Зарков отправляется в лабораторию к Мингу, а Дэйл готовится к насильной свадьбе с Мингом. Флэш встречает Принца Туна, предводителя Людей-Львов и отправляется в замок Минга спасать Дэйл.
- Захваченные Людьми-Акулами. Флэш прерывает свадьбу Дэйл, но их обоих захватывает король Кава, предводитель Людей-Акул и последователь Минга.
- Битва с морским чудовищем. Аура и Тун спасают Флэша от Остосака. Стараясь держать Флэша подальше от Дэйл, Аура разрушает механизмы, которые правят подводным городом.
- Путь разрушения. Флэш, Дейл, Аура и Тул бегут из подводного города, но их захватывают король Валтан и Люди-Ястребы. Доктор Зарков и принц Барин спешат к ним на помощь.
- Пытка Фламинг. Дейл делает вид, что влюбилась в короля Валтан для того, чтобы спасти Флэша, Барина и Туна, которых помещают на работу на завод по производству атомных печей.
- Шатёр и смерть. Флэш, Барин, Тун и Зарков взрывают атомную печь.
- Турнир смерти. Доктор Зарков спасает город Людей-Ястребов от уничтожения, зарабатывая благодарность короля Валтара. Минг настаивает на том, чтобы Флэш бился на Турнире Смерти против человека в маске.
- Битва против Огненного Дракона. Флэш выживает в турнире. Влюблённая во Флэша Аура подсовывает ему наркотики, чтобы Флэш потерял память.
- Невидимая угроза. Флэш восстанавливает свою память. Минг настаивает на казни Флэша.
- В когтях Тигрона. Зарков изобретает устройство, которое делает Флэша невидимым. Флэш мучает Минга и его охранников. Барон прячет Дэйл в катакомбах, но Аура её находит.
- Башенные ковры. Аура влюбляется в Барина. Она пытается вернуть Флэша и его друзей на Землю, но Минг клянётся убить их.
- Полёт на Землю. Минг приказывает убить Флэша и его друзей, но они бегут на корабль и триумфально возвращаются на Землю.[1]
В ролях
- Бастер Краб — Флэш Гордон. Бастер перекрасил свои волосы и стал блондином, чтобы быть похожим на героя комиксов Флэша Гордона. Он терпеть не мог, когда свистели мужчины.[2]
- Жанна Роджерс — Дэйл Арден. Жанна также перекрасилась в блондинку, чтобы, по-видимому, «сыграть на популярности Джин Харлоу». Обе были брюнетками.[2]
- Чарльз Мидлтон — Минг беспощадный. Минг напоминает Фу-Манчу.[2]
- Присцилла Лоусон — принцесса Аура.
- Фрэнк Шеннон — доктор Алексис Зарков.
- Ричард Александер — принц Барин. Ричард помогал в разработке собственного костюма, добавив кожаную пластинку на груди с золотой россыпью.[2]
- Джек Липсон — принц Валтан.
- Теодор Лорч — второй первосвященник.
- Джеймс Пирс — принц Тун. «Большой Джим» Пирс сыграл Тарзана в сериале «Тарзан и золотой лев». По словам автора произведений о Тарзане, Эдгара Райса Берроуза, Джеймс превосходно сыграл Тарзана. Джеймс женился на дочери Берроуза, Джоан 8 августа 1928 года после встречи с ней на съёмках фильма. Берроуз заключил контракт с киностудией по которому в других экранизациях его произведений Тарзана должен играть Пирс. Этот договор вскоре привёл к съёмках фильма «Тарзан Бесстрашный».[3]
- Дюк Йорк — король Кала.
- Ирл Аскам — офицер Торч.
- Лон Пофф — первое высокопреосвященство.
- Ричард Такер — профессор Гордон.
- Джордж Гливланд — профессор Гинсли.
- Мэрел Гуспинд — Зона.
Критика
- Критике подверглась пятая серия, где Дэйл предстаёт перед зрителями «очень эротичной».[4]
Производство
Согласно Хармону и Глюту, бюджет фильма был около миллиона долларов.[2] Стэдман, однако, пишет, что бюджет фильма составил $350,000 долларов.[5]
Много реквизита было взято из предыдущих постановок студии Universal. Сторожевая башня из «Франкенштейна» (1931) появилась в сериале в качестве базы Заркова. Идол из «Мумии» (1932) стал идолом Великого Бога Тао. Взрыв в космосе позаимствован из фильма «Невидимый луч» (1936). Ракетные корабли ранее использовались в фильме «Только представьте» (1930). В сцене нападения Минга на Землю использовались кадры из старой кинохроники. Танцевальные сегменты из фильма «Полуночное солнце» (1927).[2] Для лаборатории позаимствовали декорации фильма «Невеста Франкенштейна» (1935). Музыка была взята из ряда других фильмов.[4]
Первые шаги Флэша Гордона и его друзей по планете Монго были сняты в Каньоне Бронсон.[2]
Крэш Корриган, который впоследствии будет играть в других сериалах, носил изменённый костюм гориллы.[2]
«Флэш Гордон» снимался с целью восстановить взрослую аудиторию на сериалах.[4] Он был показан в театрах типа «A» по всей территории Соединённых Штатов. Многие газеты стали публиковать комиксы о Флэше Гордоне с рисунками Алекса Рэймонда.[6]
«Флэш Гордон» был первым научно-фантастическим сериалом, хотя и ранее сериалы содержали в себе некоторые фантастические элементы. Семь или четырнадцать научно-фантастических сериалов были выпущены в следующие пять лет после выхода сериала.[7]
Сериал позже был выпущен как полуторачасовой фильм «Космический корабль». Альтернативные названия этого фильма были: «Космический корабль в неизвестное» и «Атомный космический корабль». Телевизионная версия была названа «Космические солдаты».[8]
В некоторых моментах Эдди Паркер заменял Бастера Краба.[2]
См. также
Напишите отзыв о статье "Флэш Гордон (киносериал)"
Примечания
- ↑ Copied from [flashgordon.wikia.com/wiki/Flash_Gordon_%281936_serial%29 Wikia — Flash Gordon], 17th July 2007
- ↑ 1 2 3 4 5 6 7 8 9 Гармон Джим. 2. Мы пришли с Земли, разве ты не помнишь? // Величайшие минисериалы: звуковые и огненные. — Роутледж. — P. 29–35, 38. — ISBN 9780713000979.
- ↑ Эссой Гейб. Тарзан в фильмах. — Citadel Press. — P. 56–7, 77. — ISBN 9780806502953.
- ↑ 1 2 3 Стэдман Рэймонд Уильям. 4. Опасная суббота // Сериалы: саспенс и драма по году выпуска. — University of Oklahoma Press. — P. 97–100, 102. — ISBN 9780806109275.
- ↑ [www.imagesjournal.com/issue04/infocus/flashgordon.htm Images Journal Flash Gordon article], retrieved 18/03/2007
- ↑ Клайн Уильям. 2. В поисках снаряжения // В разрезе времени. — McFarland & Company, Inc.. — P. 17. — ISBN 078640471X.
- ↑ Клайн Уильям. 3. Шесть лиц приключений // В разрезе времени. — McFarland & Company, Inc.. — P. 32. — ISBN 078640471X.
- ↑ Рейд Джон Говард. Научная фантастика и фантастическое кино: классические фильмы об ужасах, космосе и сверхъестественном. — Lulu.com, 2007. — P. 71–72. — ISBN 1430301139.
Ссылки
- Flash Gordon (англ.) на сайте Internet Movie Database
- [www.allmovie.com/movie/v125572 Flash Gordon] (англ.) на сайте allmovie
- [flashgordon.ws/flash.htm Сайт, посвящённый Флэшу Гордону]
- [users.bestweb.net/~foosie/flash1.htm В ролях и полное описание]
- [www.imagesjournal.com/issue04/infocus/flashgordon.htm Статья о сериале на сайте imagesjournal]
Отрывок, характеризующий Флэш Гордон (киносериал)
Долохов, холодно улыбаясь и блестя своими красивыми, наглыми глазами, смотрел на него, видимо желая еще повеселиться над ним.– Ну деньги выйдут, тогда что?
– Тогда что? А? – повторил Анатоль с искренним недоумением перед мыслью о будущем. – Тогда что? Там я не знаю что… Ну что глупости говорить! – Он посмотрел на часы. – Пора!
Анатоль пошел в заднюю комнату.
– Ну скоро ли вы? Копаетесь тут! – крикнул он на слуг.
Долохов убрал деньги и крикнув человека, чтобы велеть подать поесть и выпить на дорогу, вошел в ту комнату, где сидели Хвостиков и Макарин.
Анатоль в кабинете лежал, облокотившись на руку, на диване, задумчиво улыбался и что то нежно про себя шептал своим красивым ртом.
– Иди, съешь что нибудь. Ну выпей! – кричал ему из другой комнаты Долохов.
– Не хочу! – ответил Анатоль, всё продолжая улыбаться.
– Иди, Балага приехал.
Анатоль встал и вошел в столовую. Балага был известный троечный ямщик, уже лет шесть знавший Долохова и Анатоля, и служивший им своими тройками. Не раз он, когда полк Анатоля стоял в Твери, с вечера увозил его из Твери, к рассвету доставлял в Москву и увозил на другой день ночью. Не раз он увозил Долохова от погони, не раз он по городу катал их с цыганами и дамочками, как называл Балага. Не раз он с их работой давил по Москве народ и извозчиков, и всегда его выручали его господа, как он называл их. Не одну лошадь он загнал под ними. Не раз он был бит ими, не раз напаивали они его шампанским и мадерой, которую он любил, и не одну штуку он знал за каждым из них, которая обыкновенному человеку давно бы заслужила Сибирь. В кутежах своих они часто зазывали Балагу, заставляли его пить и плясать у цыган, и не одна тысяча их денег перешла через его руки. Служа им, он двадцать раз в году рисковал и своей жизнью и своей шкурой, и на их работе переморил больше лошадей, чем они ему переплатили денег. Но он любил их, любил эту безумную езду, по восемнадцати верст в час, любил перекувырнуть извозчика и раздавить пешехода по Москве, и во весь скок пролететь по московским улицам. Он любил слышать за собой этот дикий крик пьяных голосов: «пошел! пошел!» тогда как уж и так нельзя было ехать шибче; любил вытянуть больно по шее мужика, который и так ни жив, ни мертв сторонился от него. «Настоящие господа!» думал он.
Анатоль и Долохов тоже любили Балагу за его мастерство езды и за то, что он любил то же, что и они. С другими Балага рядился, брал по двадцати пяти рублей за двухчасовое катанье и с другими только изредка ездил сам, а больше посылал своих молодцов. Но с своими господами, как он называл их, он всегда ехал сам и никогда ничего не требовал за свою работу. Только узнав через камердинеров время, когда были деньги, он раз в несколько месяцев приходил поутру, трезвый и, низко кланяясь, просил выручить его. Его всегда сажали господа.
– Уж вы меня вызвольте, батюшка Федор Иваныч или ваше сиятельство, – говорил он. – Обезлошадничал вовсе, на ярманку ехать уж ссудите, что можете.
И Анатоль и Долохов, когда бывали в деньгах, давали ему по тысяче и по две рублей.
Балага был русый, с красным лицом и в особенности красной, толстой шеей, приземистый, курносый мужик, лет двадцати семи, с блестящими маленькими глазами и маленькой бородкой. Он был одет в тонком синем кафтане на шелковой подкладке, надетом на полушубке.
Он перекрестился на передний угол и подошел к Долохову, протягивая черную, небольшую руку.
– Федору Ивановичу! – сказал он, кланяясь.
– Здорово, брат. – Ну вот и он.
– Здравствуй, ваше сиятельство, – сказал он входившему Анатолю и тоже протянул руку.
– Я тебе говорю, Балага, – сказал Анатоль, кладя ему руки на плечи, – любишь ты меня или нет? А? Теперь службу сослужи… На каких приехал? А?
– Как посол приказал, на ваших на зверьях, – сказал Балага.
– Ну, слышишь, Балага! Зарежь всю тройку, а чтобы в три часа приехать. А?
– Как зарежешь, на чем поедем? – сказал Балага, подмигивая.
– Ну, я тебе морду разобью, ты не шути! – вдруг, выкатив глаза, крикнул Анатоль.
– Что ж шутить, – посмеиваясь сказал ямщик. – Разве я для своих господ пожалею? Что мочи скакать будет лошадям, то и ехать будем.
– А! – сказал Анатоль. – Ну садись.
– Что ж, садись! – сказал Долохов.
– Постою, Федор Иванович.
– Садись, врешь, пей, – сказал Анатоль и налил ему большой стакан мадеры. Глаза ямщика засветились на вино. Отказываясь для приличия, он выпил и отерся шелковым красным платком, который лежал у него в шапке.
– Что ж, когда ехать то, ваше сиятельство?
– Да вот… (Анатоль посмотрел на часы) сейчас и ехать. Смотри же, Балага. А? Поспеешь?
– Да как выезд – счастлив ли будет, а то отчего же не поспеть? – сказал Балага. – Доставляли же в Тверь, в семь часов поспевали. Помнишь небось, ваше сиятельство.
– Ты знаешь ли, на Рожество из Твери я раз ехал, – сказал Анатоль с улыбкой воспоминания, обращаясь к Макарину, который во все глаза умиленно смотрел на Курагина. – Ты веришь ли, Макарка, что дух захватывало, как мы летели. Въехали в обоз, через два воза перескочили. А?
– Уж лошади ж были! – продолжал рассказ Балага. – Я тогда молодых пристяжных к каурому запрег, – обратился он к Долохову, – так веришь ли, Федор Иваныч, 60 верст звери летели; держать нельзя, руки закоченели, мороз был. Бросил вожжи, держи, мол, ваше сиятельство, сам, так в сани и повалился. Так ведь не то что погонять, до места держать нельзя. В три часа донесли черти. Издохла левая только.
Анатоль вышел из комнаты и через несколько минут вернулся в подпоясанной серебряным ремнем шубке и собольей шапке, молодцовато надетой на бекрень и очень шедшей к его красивому лицу. Поглядевшись в зеркало и в той самой позе, которую он взял перед зеркалом, став перед Долоховым, он взял стакан вина.
– Ну, Федя, прощай, спасибо за всё, прощай, – сказал Анатоль. – Ну, товарищи, друзья… он задумался… – молодости… моей, прощайте, – обратился он к Макарину и другим.
Несмотря на то, что все они ехали с ним, Анатоль видимо хотел сделать что то трогательное и торжественное из этого обращения к товарищам. Он говорил медленным, громким голосом и выставив грудь покачивал одной ногой. – Все возьмите стаканы; и ты, Балага. Ну, товарищи, друзья молодости моей, покутили мы, пожили, покутили. А? Теперь, когда свидимся? за границу уеду. Пожили, прощай, ребята. За здоровье! Ура!.. – сказал он, выпил свой стакан и хлопнул его об землю.
– Будь здоров, – сказал Балага, тоже выпив свой стакан и обтираясь платком. Макарин со слезами на глазах обнимал Анатоля. – Эх, князь, уж как грустно мне с тобой расстаться, – проговорил он.
– Ехать, ехать! – закричал Анатоль.
Балага было пошел из комнаты.
– Нет, стой, – сказал Анатоль. – Затвори двери, сесть надо. Вот так. – Затворили двери, и все сели.
– Ну, теперь марш, ребята! – сказал Анатоль вставая.
Лакей Joseph подал Анатолю сумку и саблю, и все вышли в переднюю.
– А шуба где? – сказал Долохов. – Эй, Игнатка! Поди к Матрене Матвеевне, спроси шубу, салоп соболий. Я слыхал, как увозят, – сказал Долохов, подмигнув. – Ведь она выскочит ни жива, ни мертва, в чем дома сидела; чуть замешкаешься, тут и слезы, и папаша, и мамаша, и сейчас озябла и назад, – а ты в шубу принимай сразу и неси в сани.
Лакей принес женский лисий салоп.
– Дурак, я тебе сказал соболий. Эй, Матрешка, соболий! – крикнул он так, что далеко по комнатам раздался его голос.
Красивая, худая и бледная цыганка, с блестящими, черными глазами и с черными, курчавыми сизого отлива волосами, в красной шали, выбежала с собольим салопом на руке.
– Что ж, мне не жаль, ты возьми, – сказала она, видимо робея перед своим господином и жалея салопа.
Долохов, не отвечая ей, взял шубу, накинул ее на Матрешу и закутал ее.
– Вот так, – сказал Долохов. – И потом вот так, – сказал он, и поднял ей около головы воротник, оставляя его только перед лицом немного открытым. – Потом вот так, видишь? – и он придвинул голову Анатоля к отверстию, оставленному воротником, из которого виднелась блестящая улыбка Матреши.
