Фогги-Боттом — Джи-Дабл-ю-Ю

Поделись знанием:
(перенаправлено с «Фогги-Боттом — GWU»)
Перейти к: навигация, поиск
Координаты: 38°54′03″ с. ш. 77°03′01″ з. д. / 38.90089° с. ш. 77.05033° з. д. / 38.90089; -77.05033 (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=38.90089&mlon=-77.05033&zoom=17 (O)] (Я)
«Фогги-Боттом — Джи-Дабл-ю-Ю»
«Foggy Bottom – GWU»
Вашингтонский метрополитен
Дата открытия:

1 июля 1977 года

Округ:

Вашингтон (округ Колумбия)

Тип:

подземная

Количество платформ:

1

Тип платформы:

островная

Форма платформы:

прямые

Выход к улицам:

23-я улица, Первая улица

Расположение:

2301 I Street NW
Вашингтон, ФО Колумбия 20037

Наземный транспорт:

автобусы компаний Metrobus, DC Circulator, MTA Maryland Commuter Bus

Код станции:

С04

«Фогги-Боттом — Джи-Дабл-ю-Ю» на Викискладе
Фогги-Боттом — Джи-Дабл-ю-ЮФогги-Боттом — Джи-Дабл-ю-Ю

Фогги-Боттом — Джи-Дабл-ю-Ю или Фогги-Боттом — Джордж Вашингтон Юниверсити (англ. Foggy Bottom – GWU) — подземная пересадочная станция Вашингтонгского метро на Синей, Оранжевой и Серебряной[1] линиях. Название станции происходит от района Фогги-Ботом и Университета Джорджа Вашингтона (название которого у станции применяется в виде аббревиатуры Джи-Дабл-ю-Ю — англ. GWU). Она представлена одной островной платформой. Станция обслуживается Washington Metropolitan Area Transit Authority. Расположена на 23-й улице и Первой улице в Фогги-Боттом, районе Вашингтона, также поблизости расположен кампус Университета Джорджа Вашингтона, которые станция и обслуживает. Также это ближайшая станция к историческому району Джорджтаун. Пассажиропоток — 7.597 млн. (на 2010 год)[2].

Станция была открыта 1 июля 1977 года.

Открытие станции было совмещено с завершением строительства ж/д линии длиной 19,0 км, соединяющей Национальный аэропорт и РФК Стэдиум и открытием станций Арлингтонское кладбище, Вашингтонский национальный аэропорт имени Рональда Рейгана, Истерн-Маркет, Кристал-сити, Кэпитал-Саут, Л'Энфант плаза, Мак-Фёрсон-сквер, Пентагон, Пентагон-сити, Потомак-авеню, Росслин, Смитсониан, Стэдиум-Армэри, Фаррагут-Уэст, Федерал-Сентер Саут-Уэст и Федерал-Триэнгл[3]. Оранжевая линия обслуживает станцию со времени открытия 20 ноября 1978 года[4]. Открытие Серебряной линии запланировано на 2013 год[5].



Соседние станции

Предыдущая станция Линия
название станции
Следующая станция
Росслин Синяя линия
Фогги-Боттом — ДВЮ
Фаррагут-Уэст
Росслин Оранжевая линия
Фогги-Боттом — ДВЮ
Фаррагут-Уэст
Росслин Серебряная линия[1]
Фогги-Боттом — ДВЮ
Фаррагут-Уэст

Напишите отзыв о статье "Фогги-Боттом — Джи-Дабл-ю-Ю"

Примечания

  1. 1 2 Строящаяся линия
  2. [www.wdcep.com/wp-content/uploads/2010/08/np.pdf Neighborhood profiles] WDCEP Retrieved 2011-10-19
  3. Staff Reporters (June 24, 1977), "Metro's newest stations: Where they are, what's nearby", The Washington Post 
  4. Eisen, Jack (November 18, 1978), "City-County fanfare opens Orange Line; Ceremonies open new Orange Line", The Washington Post: D1 
  5. [www.dullesmetro.com/about/overview.cfm Dulles Metrorail overview] MWAA Retrieved 2010-07-25

Ссылки

  • WMATA: [www.wmata.com/rail/station_detail.cfm?station_id=40 Foggy Bottom-GWU Station]
  • StationMasters Online: [www.stationmasters.com/System_Map/FOGGYBOT/foggybot.html Foggy Bottom-GWU Station]
  • The Schumin Web Transit Center: [transit.schuminweb.com/transit/wmata/blue-line.php?station=C04 Foggy Bottom-GWU Station]
  • [maps.google.com/maps?hl=en&ie=UTF8&ll=38.900719,-77.050134&spn=0.00415,0.013722&z=17&layer=c&cbll=38.900846,-77.050137&panoid=LX9hR2ikXbvqgMymsZ7QeQ&cbp=12,279.06,,0,4.93 23rd Street entrance from Google Maps Street View]

Отрывок, характеризующий Фогги-Боттом — Джи-Дабл-ю-Ю

Пьер ничего не понимал; опять ему еще сильнее показалось, что всё это так должно быть, и он покорно последовал за Анною Михайловной, уже отворявшею дверь.
Дверь выходила в переднюю заднего хода. В углу сидел старик слуга княжен и вязал чулок. Пьер никогда не был на этой половине, даже не предполагал существования таких покоев. Анна Михайловна спросила у обгонявшей их, с графином на подносе, девушки (назвав ее милой и голубушкой) о здоровье княжен и повлекла Пьера дальше по каменному коридору. Из коридора первая дверь налево вела в жилые комнаты княжен. Горничная, с графином, второпях (как и всё делалось второпях в эту минуту в этом доме) не затворила двери, и Пьер с Анною Михайловной, проходя мимо, невольно заглянули в ту комнату, где, разговаривая, сидели близко друг от друга старшая княжна с князем Васильем. Увидав проходящих, князь Василий сделал нетерпеливое движение и откинулся назад; княжна вскочила и отчаянным жестом изо всей силы хлопнула дверью, затворяя ее.
Жест этот был так не похож на всегдашнее спокойствие княжны, страх, выразившийся на лице князя Василья, был так несвойствен его важности, что Пьер, остановившись, вопросительно, через очки, посмотрел на свою руководительницу.
Анна Михайловна не выразила удивления, она только слегка улыбнулась и вздохнула, как будто показывая, что всего этого она ожидала.
– Soyez homme, mon ami, c'est moi qui veillerai a vos interets, [Будьте мужчиною, друг мой, я же стану блюсти за вашими интересами.] – сказала она в ответ на его взгляд и еще скорее пошла по коридору.
Пьер не понимал, в чем дело, и еще меньше, что значило veiller a vos interets, [блюсти ваши интересы,] но он понимал, что всё это так должно быть. Коридором они вышли в полуосвещенную залу, примыкавшую к приемной графа. Это была одна из тех холодных и роскошных комнат, которые знал Пьер с парадного крыльца. Но и в этой комнате, посередине, стояла пустая ванна и была пролита вода по ковру. Навстречу им вышли на цыпочках, не обращая на них внимания, слуга и причетник с кадилом. Они вошли в знакомую Пьеру приемную с двумя итальянскими окнами, выходом в зимний сад, с большим бюстом и во весь рост портретом Екатерины. Все те же люди, почти в тех же положениях, сидели, перешептываясь, в приемной. Все, смолкнув, оглянулись на вошедшую Анну Михайловну, с ее исплаканным, бледным лицом, и на толстого, большого Пьера, который, опустив голову, покорно следовал за нею.
На лице Анны Михайловны выразилось сознание того, что решительная минута наступила; она, с приемами деловой петербургской дамы, вошла в комнату, не отпуская от себя Пьера, еще смелее, чем утром. Она чувствовала, что так как она ведет за собою того, кого желал видеть умирающий, то прием ее был обеспечен. Быстрым взглядом оглядев всех, бывших в комнате, и заметив графова духовника, она, не то что согнувшись, но сделавшись вдруг меньше ростом, мелкою иноходью подплыла к духовнику и почтительно приняла благословение одного, потом другого духовного лица.
– Слава Богу, что успели, – сказала она духовному лицу, – мы все, родные, так боялись. Вот этот молодой человек – сын графа, – прибавила она тише. – Ужасная минута!
Проговорив эти слова, она подошла к доктору.
– Cher docteur, – сказала она ему, – ce jeune homme est le fils du comte… y a t il de l'espoir? [этот молодой человек – сын графа… Есть ли надежда?]
Доктор молча, быстрым движением возвел кверху глаза и плечи. Анна Михайловна точно таким же движением возвела плечи и глаза, почти закрыв их, вздохнула и отошла от доктора к Пьеру. Она особенно почтительно и нежно грустно обратилась к Пьеру.
– Ayez confiance en Sa misericorde, [Доверьтесь Его милосердию,] – сказала она ему, указав ему диванчик, чтобы сесть подождать ее, сама неслышно направилась к двери, на которую все смотрели, и вслед за чуть слышным звуком этой двери скрылась за нею.
Пьер, решившись во всем повиноваться своей руководительнице, направился к диванчику, который она ему указала. Как только Анна Михайловна скрылась, он заметил, что взгляды всех, бывших в комнате, больше чем с любопытством и с участием устремились на него. Он заметил, что все перешептывались, указывая на него глазами, как будто со страхом и даже с подобострастием. Ему оказывали уважение, какого прежде никогда не оказывали: неизвестная ему дама, которая говорила с духовными лицами, встала с своего места и предложила ему сесть, адъютант поднял уроненную Пьером перчатку и подал ему; доктора почтительно замолкли, когда он проходил мимо их, и посторонились, чтобы дать ему место. Пьер хотел сначала сесть на другое место, чтобы не стеснять даму, хотел сам поднять перчатку и обойти докторов, которые вовсе и не стояли на дороге; но он вдруг почувствовал, что это было бы неприлично, он почувствовал, что он в нынешнюю ночь есть лицо, которое обязано совершить какой то страшный и ожидаемый всеми обряд, и что поэтому он должен был принимать от всех услуги. Он принял молча перчатку от адъютанта, сел на место дамы, положив свои большие руки на симметрично выставленные колени, в наивной позе египетской статуи, и решил про себя, что всё это так именно должно быть и что ему в нынешний вечер, для того чтобы не потеряться и не наделать глупостей, не следует действовать по своим соображениям, а надобно предоставить себя вполне на волю тех, которые руководили им.