Фогель, Владимир Павлович
| Владимир Фогель | |
 | |
| Имя при рождении: |
Владимир Павлович Фогель |
|---|---|
| Дата рождения: | |
| Место рождения: | |
| Дата смерти: | |
| Гражданство: | |
| Профессия: | |
Влади́мир Па́влович Фо́гель (1902—1929) — советский киноактёр [1].
Содержание
Биография
Владимир Фогель родился в Москве в 1902 году. «Отец Фогеля, немец, совсем плохо говорил по-русски»[2]. Он успешно окончил школу и поступил в Технологический институт. Однако революция внесла свои коррективы в жизнь молодого Фогеля.
Побродив по свету, поработав лесорубом, Фогель выбирает профессию киноактёра и поступает в Государственный техникум по кинематографии. Он вступает в мастерскую Кулешова .
В 1924 году Фогель сыграл свою первую роль в фильме Кулешова «Необычайные приключения мистера Веста в стране большевиков». Роль была безымянной и эпизодической.
Первой же крупной ролью Фогеля стал фашист Фог в следующем фильме Кулешова «Луч смерти» (1925) .
В последующие годы Владимир Фогель много снимался: у В. П. Пудовкина, Я. Л. Протазанова, Ф. А. Оцепа, Б. В. Барнета.
Мировую известность Фогелю принесли роли в фильмах «По закону» (1926) и «Третья Мещанская» (1927).
Актёр был женат на работнице киностудии «Мосфильм» Тамаре Атамановой. Дочь: Кира.
В последние годы Фогель работал с большой перегрузкой, В 1924 году он выступил в одном фильме, в 1925 — в двух, 1926 — в трёх, а в 1927 и 1928 снимался в четырёх фильмах каждый год. Такая работа требовала серьёзного напряжения сил, и артист не смог его выдержать. Тяжёлое заболевание нервной системы надолго сковало его. В 1929 году, во время острого приступа болезни, Фогель покончил жизнь самоубийством. «Очевидно, это было наследственное заболевание. Также покончил свою жизнь и его брат летчик: установив на самолете рекорд высоты, он выбросился за борт…»[2].
Похоронен на Новом Донском кладбище. Урна с его прахом находится в закрытом колумбарии № 2, 12 секция.
Фильмография
- 1924 — Необычайные приключения мистера Веста в стране большевиков — драчливый юноша
- 1925 — Луч смерти — фашист Фог
- 1925 — Шахматная горячка — шахматист
- 1926 — Мисс Менд — Фогель, фотограф-моменталист
- 1926 — По закону — Майкл Дейнин
- 1926 — Процесс о трёх миллионах — человек с биноклем
- 1927 — Девушка с коробкой — кассир Фогелев
- 1927 — Земля в плену — зять помещика
- 1927 — Конец Санкт-Петербурга — немецкий офицер
- 1927 — Кто ты такой?
- 1927 — Третья Мещанская — Володя Фогель, друг
- 1928 — Дом на Трубной — Голиков
- 1928 — Кукла с миллионами — Пьер
- 1928 — Саламандра — барон-реакционер
Напишите отзыв о статье "Фогель, Владимир Павлович"
Примечания
Ссылки
- [bozaboza.narod.ru/fogel.html Фото захоронения актёра]
Отрывок, характеризующий Фогель, Владимир Павлович
Вернувшись в Москву из армии, Николай Ростов был принят домашними как лучший сын, герой и ненаглядный Николушка; родными – как милый, приятный и почтительный молодой человек; знакомыми – как красивый гусарский поручик, ловкий танцор и один из лучших женихов Москвы.
Знакомство у Ростовых была вся Москва; денег в нынешний год у старого графа было достаточно, потому что были перезаложены все имения, и потому Николушка, заведя своего собственного рысака и самые модные рейтузы, особенные, каких ни у кого еще в Москве не было, и сапоги, самые модные, с самыми острыми носками и маленькими серебряными шпорами, проводил время очень весело. Ростов, вернувшись домой, испытал приятное чувство после некоторого промежутка времени примеривания себя к старым условиям жизни. Ему казалось, что он очень возмужал и вырос. Отчаяние за невыдержанный из закона Божьего экзамен, занимание денег у Гаврилы на извозчика, тайные поцелуи с Соней, он про всё это вспоминал, как про ребячество, от которого он неизмеримо был далек теперь. Теперь он – гусарский поручик в серебряном ментике, с солдатским Георгием, готовит своего рысака на бег, вместе с известными охотниками, пожилыми, почтенными. У него знакомая дама на бульваре, к которой он ездит вечером. Он дирижировал мазурку на бале у Архаровых, разговаривал о войне с фельдмаршалом Каменским, бывал в английском клубе, и был на ты с одним сорокалетним полковником, с которым познакомил его Денисов.
Страсть его к государю несколько ослабела в Москве, так как он за это время не видал его. Но он часто рассказывал о государе, о своей любви к нему, давая чувствовать, что он еще не всё рассказывает, что что то еще есть в его чувстве к государю, что не может быть всем понятно; и от всей души разделял общее в то время в Москве чувство обожания к императору Александру Павловичу, которому в Москве в то время было дано наименование ангела во плоти.
В это короткое пребывание Ростова в Москве, до отъезда в армию, он не сблизился, а напротив разошелся с Соней. Она была очень хороша, мила, и, очевидно, страстно влюблена в него; но он был в той поре молодости, когда кажется так много дела, что некогда этим заниматься, и молодой человек боится связываться – дорожит своей свободой, которая ему нужна на многое другое. Когда он думал о Соне в это новое пребывание в Москве, он говорил себе: Э! еще много, много таких будет и есть там, где то, мне еще неизвестных. Еще успею, когда захочу, заняться и любовью, а теперь некогда. Кроме того, ему казалось что то унизительное для своего мужества в женском обществе. Он ездил на балы и в женское общество, притворяясь, что делал это против воли. Бега, английский клуб, кутеж с Денисовым, поездка туда – это было другое дело: это было прилично молодцу гусару.
В начале марта, старый граф Илья Андреич Ростов был озабочен устройством обеда в английском клубе для приема князя Багратиона.
Граф в халате ходил по зале, отдавая приказания клубному эконому и знаменитому Феоктисту, старшему повару английского клуба, о спарже, свежих огурцах, землянике, теленке и рыбе для обеда князя Багратиона. Граф, со дня основания клуба, был его членом и старшиною. Ему было поручено от клуба устройство торжества для Багратиона, потому что редко кто умел так на широкую руку, хлебосольно устроить пир, особенно потому, что редко кто умел и хотел приложить свои деньги, если они понадобятся на устройство пира. Повар и эконом клуба с веселыми лицами слушали приказания графа, потому что они знали, что ни при ком, как при нем, нельзя было лучше поживиться на обеде, который стоил несколько тысяч.
– Так смотри же, гребешков, гребешков в тортю положи, знаешь! – Холодных стало быть три?… – спрашивал повар. Граф задумался. – Нельзя меньше, три… майонез раз, – сказал он, загибая палец…
– Так прикажете стерлядей больших взять? – спросил эконом. – Что ж делать, возьми, коли не уступают. Да, батюшка ты мой, я было и забыл. Ведь надо еще другую антре на стол. Ах, отцы мои! – Он схватился за голову. – Да кто же мне цветы привезет?
