Шнабель, Хелен
| Хелен Шнабель |
Хелен Шнабель (нем. Helen Schnabel, урождённая Фогель, нем. Fogel; 22 июля 1911[1], Нью-Йорк — 29 сентября 1974, Граведона, Италия) — американская пианистка.
Исполнительница-вундеркинд, Хелен Фогель училась в Нью-Йорке у Манфреда Малкина, затем в Джульярдской школе у Александра Зилоти и дебютировала в Карнеги-холле в девятилетнем возрасте. По окончании курса, имея за спиной уже более десятилетия концертной активности, Фогель отправилась в Италию и в 1934—1938 гг. совершенствовала своё мастерство под руководством Артура Шнабеля. В 1939 г. она вернулась в США вместе с сыном Шнабеля, пианистом Карлом Ульрихом Шнабелем: они стали мужем и женой и концертирующим дуэтом пианистов. Начиная с 1952 г. Шнабель осуществила ряд сольных записей, включая произведения Моцарта, Вебера, Бетховена, Шуберта, Бизе, Равеля, Малипьеро. С 1948 г. она участвовала в ежегодных итальянских летних мастер-классах под патронатом своего свёкра.
Напишите отзыв о статье "Шнабель, Хелен"
Примечания
- ↑ В газетных отчётах начала 1920-х гг. о концертах юной пианистки Хелен Фогель встречаются противоречивые сведения о её возрасте, позволяющие предполагать годы рождения с 1909 по 1913-й. См. [www.naxos.com/person/Helen_Schnabel/36417.htm биографическую справку на сайте лейбла Naxos].
Ссылки
- [www.pianowomen.com/Schnabel.html Хелен Шнабель на сайте Women at the Piano] (англ.)
Отрывок, характеризующий Шнабель, Хелен
Когда ввечеру Илагин распростился с Николаем, Николай оказался на таком далеком расстоянии от дома, что он принял предложение дядюшки оставить охоту ночевать у него (у дядюшки), в его деревеньке Михайловке.– И если бы заехали ко мне – чистое дело марш! – сказал дядюшка, еще бы того лучше; видите, погода мокрая, говорил дядюшка, отдохнули бы, графинечку бы отвезли в дрожках. – Предложение дядюшки было принято, за дрожками послали охотника в Отрадное; а Николай с Наташей и Петей поехали к дядюшке.
Человек пять, больших и малых, дворовых мужчин выбежало на парадное крыльцо встречать барина. Десятки женщин, старых, больших и малых, высунулись с заднего крыльца смотреть на подъезжавших охотников. Присутствие Наташи, женщины, барыни верхом, довело любопытство дворовых дядюшки до тех пределов, что многие, не стесняясь ее присутствием, подходили к ней, заглядывали ей в глаза и при ней делали о ней свои замечания, как о показываемом чуде, которое не человек, и не может слышать и понимать, что говорят о нем.
– Аринка, глянь ка, на бочькю сидит! Сама сидит, а подол болтается… Вишь рожок!
– Батюшки светы, ножик то…
– Вишь татарка!
– Как же ты не перекувыркнулась то? – говорила самая смелая, прямо уж обращаясь к Наташе.
Дядюшка слез с лошади у крыльца своего деревянного заросшего садом домика и оглянув своих домочадцев, крикнул повелительно, чтобы лишние отошли и чтобы было сделано всё нужное для приема гостей и охоты.
