Фогель, Кристиан Леберехт

Кристиан Леберехт Фогель

Кристиан Леберехт Фогель (нем. Christian Leberecht Vogel; 4 апреля 1759, Дрезден — 11 апреля 1816, Дрезден) — немецкий художник, график и теоретик искусства.

Биография

Родился в семье придворного седельных дел мастера. Талант художника проявился у Фогеля уже в детстве. В 9-летнем возрасте поступает в дрезденскую Академию искусств, в класс Иоганна Элеезера Цейссига. Обучаясь в ней, художник вступает в масонскую ложу. В 1780 году Фогель заканчивает своё образование в Академии и благодаря связям «братьев-масонов» получает место придворного художника и воспитателя в Вильденфельсе, при дворе Магнуса I, графа фон Сольмс-Вильденфельс. У этому периоду относятся книжные иллюстрации Фогеля, выполненные с применением масонских символов. Художник писал также портреты членов графской семьи и выполнял работы как архитектор, построив в Вильденфельсе охотничий замок в масонском орнаментальном стиле. Здесь же, в 1785 году, Фогель женится на придворной камеристке. В этом браке у него родился сын Карл Кристиан Фогель фон Фогельштейн, ставший впоследствии придворным художником Саксонии и получивший за заслуги дворянство.

Наиболее успешен Фогель был в создании детских портретов. Кроме графов Сольмс-Вильденфельс, художник пишет портреты по заказам других аристократических родов — фон Шёнбург, фон Айнзидель и др. В 1804 году он возвращается в Дрезден и преподаёт в Академии искусств. В 1814 году Фогель становится профессором живописи. Часть творческого наследия Х. Л. Фогеля хранится в Дрезденской картинной галерее.

Теоретические работы

• Ideen über die Schönheitslehre in Hinsicht auf sichtbare Gegenstände überhaupt und auf bildende Kunst insbesondere., Dresden 1812
• Reflexionen über die Form und örtlichen Verhältnisse der Helligkeit und Dunkelheit der umgebenden Materie der Kometen …, Dresden 1812
• Ideen zur Farbenlehre (рукописный набросок), напечатано в: Hermann Vogel von Vogelstein, Die Farbenlehre des Christian Leberecht Vogel, Dissertation Greifswald 1998

Литература

• Gerd-Helge Vogel: Hermann Vogel von Vogelstein; Christian Leberecht Vogel, Künstlermonographie. Leipzig 2006.
• Gerd-Helge Vogel: Alchimie des Glücks — Christian Leberecht Vogel als Plafondmaler und Buchillustrator und seine Verbindung zur Freimaurerei. In: Sächsische Heimatblätter 4/2005, S. 324—348.

Галерея

• Christian Leberecht Vogel Kind mit Bilderbuch.jpg

  Портрет ребёнка с иллюстрированной книжкой (1810)

• C L Vogel Die Söhne des Künstlers.jpg

  Портрет сыновей художника

• Sidonie Albertine Gräfin von Einsiedel.jpg

  Портрет графини Сидонии Альбертины фон Айнзидель

• Zwei Knaben mit Vogelbauer Umkreis Chr Leb Vogel.jpg

  Два мальчика с птичьей клеткой

Отрывок, характеризующий Фогель, Кристиан Леберехт

Долго ждали в этот день Наташу к обеду. Она сидела в своей комнате и рыдала, как ребенок, сморкаясь и всхлипывая. Соня стояла над ней и целовала ее в волосы.
– Наташа, об чем ты? – говорила она. – Что тебе за дело до них? Всё пройдет, Наташа.
– Нет, ежели бы ты знала, как это обидно… точно я…
– Не говори, Наташа, ведь ты не виновата, так что тебе за дело? Поцелуй меня, – сказала Соня.
Наташа подняла голову, и в губы поцеловав свою подругу, прижала к ней свое мокрое лицо.
– Я не могу сказать, я не знаю. Никто не виноват, – говорила Наташа, – я виновата. Но всё это больно ужасно. Ах, что он не едет!…
Она с красными глазами вышла к обеду. Марья Дмитриевна, знавшая о том, как князь принял Ростовых, сделала вид, что она не замечает расстроенного лица Наташи и твердо и громко шутила за столом с графом и другими гостями.


В этот вечер Ростовы поехали в оперу, на которую Марья Дмитриевна достала билет.
Наташе не хотелось ехать, но нельзя было отказаться от ласковости Марьи Дмитриевны, исключительно для нее предназначенной. Когда она, одетая, вышла в залу, дожидаясь отца и поглядевшись в большое зеркало, увидала, что она хороша, очень хороша, ей еще более стало грустно; но грустно сладостно и любовно.
«Боже мой, ежели бы он был тут; тогда бы я не так как прежде, с какой то глупой робостью перед чем то, а по новому, просто, обняла бы его, прижалась бы к нему, заставила бы его смотреть на меня теми искательными, любопытными глазами, которыми он так часто смотрел на меня и потом заставила бы его смеяться, как он смеялся тогда, и глаза его – как я вижу эти глаза! думала Наташа. – И что мне за дело до его отца и сестры: я люблю его одного, его, его, с этим лицом и глазами, с его улыбкой, мужской и вместе детской… Нет, лучше не думать о нем, не думать, забыть, совсем забыть на это время. Я не вынесу этого ожидания, я сейчас зарыдаю», – и она отошла от зеркала, делая над собой усилия, чтоб не заплакать. – «И как может Соня так ровно, так спокойно любить Николиньку, и ждать так долго и терпеливо»! подумала она, глядя на входившую, тоже одетую, с веером в руках Соню.
«Нет, она совсем другая. Я не могу»!
Наташа чувствовала себя в эту минуту такой размягченной и разнеженной, что ей мало было любить и знать, что она любима: ей нужно теперь, сейчас нужно было обнять любимого человека и говорить и слышать от него слова любви, которыми было полно ее сердце. Пока она ехала в карете, сидя рядом с отцом, и задумчиво глядела на мелькавшие в мерзлом окне огни фонарей, она чувствовала себя еще влюбленнее и грустнее и забыла с кем и куда она едет. Попав в вереницу карет, медленно визжа колесами по снегу карета Ростовых подъехала к театру. Поспешно выскочили Наташа и Соня, подбирая платья; вышел граф, поддерживаемый лакеями, и между входившими дамами и мужчинами и продающими афиши, все трое пошли в коридор бенуара. Из за притворенных дверей уже слышались звуки музыки.