Фогель, Эмиль
| Эмиль Вильгельм Фогель Emil Wilhelm Vogel | |||||
| Дата рождения | |||||
|---|---|---|---|---|---|
| Дата смерти | |||||
| Принадлежность | |||||
| Род войск |
пехота | ||||
| Годы службы |
1914—1945 | ||||
| Звание |
генерал горных войск | ||||
| Командовал | |||||
| Сражения/войны |
Первая мировая война
| ||||
| Награды и премии |
| ||||
Эмиль Вильгельм Фогель (нем. Emil Wilhelm Vogel; 20 июля 1894 — 1 октября 1985) — немецкий офицер, участник Первой и Второй мировых войн, генерал горных войск, кавалер Рыцарского креста с Дубовыми листьями.
Первая мировая война
3 августа 1914 года поступил на военную службу фанен-юнкером (кандидат в офицеры), в пехотный полк. С февраля 1915 года — на фронте. С июня 1915 года — лейтенант, командир саперного взвода, затем командир роты. В 1916 году — отравлен в газовой атаке. За время войны награждён Железными крестами обеих степеней.
Между мировыми войнами
В 1919 году воевал во фрайкоре «Эпп» против немецких коммунистов. Продолжил службу в рейхсвере. К началу Второй мировой войны — начальник штаба 7-го армейского корпуса, подполковник.
Вторая мировая война
В сентябре-октябре 1939 года — участвовал в Польской кампании, награждён планками к Железным крестам обеих степеней (повторное награждение). С декабря 1939 года — полковник.
С октября 1940 года — начальник штаба 20-го армейского корпуса.
С 22 июня 1941 года — участвовал в германо-советской войне. Бои в Белоруссии, затем в районе Смоленска, затем на Московском направлении.
В апреле 1942 года — награждён Золотым немецким крестом. С сентября 1942 года — командир 101-й егерской дивизии (на Кавказском направлении). С октября 1942 года — генерал-майор.
С апреля 1943 года — генерал-лейтенант. В августе 1943 года — награждён Рыцарским крестом (за бои на Кубани).
В мае 1944 года — награждён Дубовыми листьями к Рыцарскому кресту (за бои на Украине). С августа 1944 года — командующий 36-м горным корпусом (в северной Карелии). В сентябре 1944 года отвёл корпус из Карелии в Финляндию (см. Преследование противника на кандалакшском и кестеньгском направлениях). С ноября 1944 года — в звании генерал горных войск.
В 1945 году — корпус отступил в Норвегию. В мае 1945 года — взят в британский плен.
Напишите отзыв о статье "Фогель, Эмиль"
Литература
- Fellgiebel, Walther-Peer (2000). Die Träger des Ritterkreuzes des Eisernen Kreuzes 1939—1945. Friedburg, Germany: Podzun-Pallas. ISBN 3-7909-0284-5
Отрывок, характеризующий Фогель, Эмиль
– Ma tete fut elle bonne ou mauvaise, n'a qu'a s'aider d'elle meme, [Хороша ли, плоха ли моя голова, а положиться больше не на кого,] – сказал он, вставая с лавки, и поехал в Фили, где стояли его экипажи.В просторной, лучшей избе мужика Андрея Савостьянова в два часа собрался совет. Мужики, бабы и дети мужицкой большой семьи теснились в черной избе через сени. Одна только внучка Андрея, Малаша, шестилетняя девочка, которой светлейший, приласкав ее, дал за чаем кусок сахара, оставалась на печи в большой избе. Малаша робко и радостно смотрела с печи на лица, мундиры и кресты генералов, одного за другим входивших в избу и рассаживавшихся в красном углу, на широких лавках под образами. Сам дедушка, как внутренне называла Maлаша Кутузова, сидел от них особо, в темном углу за печкой. Он сидел, глубоко опустившись в складное кресло, и беспрестанно покряхтывал и расправлял воротник сюртука, который, хотя и расстегнутый, все как будто жал его шею. Входившие один за другим подходили к фельдмаршалу; некоторым он пожимал руку, некоторым кивал головой. Адъютант Кайсаров хотел было отдернуть занавеску в окне против Кутузова, но Кутузов сердито замахал ему рукой, и Кайсаров понял, что светлейший не хочет, чтобы видели его лицо.
Вокруг мужицкого елового стола, на котором лежали карты, планы, карандаши, бумаги, собралось так много народа, что денщики принесли еще лавку и поставили у стола. На лавку эту сели пришедшие: Ермолов, Кайсаров и Толь. Под самыми образами, на первом месте, сидел с Георгием на шее, с бледным болезненным лицом и с своим высоким лбом, сливающимся с голой головой, Барклай де Толли. Второй уже день он мучился лихорадкой, и в это самое время его знобило и ломало. Рядом с ним сидел Уваров и негромким голосом (как и все говорили) что то, быстро делая жесты, сообщал Барклаю. Маленький, кругленький Дохтуров, приподняв брови и сложив руки на животе, внимательно прислушивался. С другой стороны сидел, облокотивши на руку свою широкую, с смелыми чертами и блестящими глазами голову, граф Остерман Толстой и казался погруженным в свои мысли. Раевский с выражением нетерпения, привычным жестом наперед курчавя свои черные волосы на висках, поглядывал то на Кутузова, то на входную дверь. Твердое, красивое и доброе лицо Коновницына светилось нежной и хитрой улыбкой. Он встретил взгляд Малаши и глазами делал ей знаки, которые заставляли девочку улыбаться.
Все ждали Бенигсена, который доканчивал свой вкусный обед под предлогом нового осмотра позиции. Его ждали от четырех до шести часов, и во все это время не приступали к совещанию и тихими голосами вели посторонние разговоры.
Только когда в избу вошел Бенигсен, Кутузов выдвинулся из своего угла и подвинулся к столу, но настолько, что лицо его не было освещено поданными на стол свечами.
Бенигсен открыл совет вопросом: «Оставить ли без боя священную и древнюю столицу России или защищать ее?» Последовало долгое и общее молчание. Все лица нахмурились, и в тишине слышалось сердитое кряхтенье и покашливанье Кутузова. Все глаза смотрели на него. Малаша тоже смотрела на дедушку. Она ближе всех была к нему и видела, как лицо его сморщилось: он точно собрался плакать. Но это продолжалось недолго.
