Фогель, Ян Янович

Ян Янович Фогель
Период жизни	24 ноября 1898 — 8 июля 1944
Место рождения	с. Дурэ, Лифляндская губерния, Российская империя; ныне Латвия
Место смерти	Новогрудский район, СССР
Принадлежность	СССР СССР
Род войск	пехота
Годы службы	1917 1918—1938, 1942—1944
Звание
Командовал	80-й стрелковый корпус 120-я гвардейская стрелковая дивизия
Сражения/войны	Великая Отечественная война
Награды и премии

Ян Янович Фогель (24 ноября 1898 — 8 июля 1944) — советский военачальник, участник Великой Отечественной войны, Герой Советского Союза (посмертно).

Биография

Ян Янович Фогель родился 24 ноября 1898 года в селе Дурэ Вольмарского уезда Лифляндской губернии. Латыш.

В 1914 году вступил в ряды ВКП(б). С февраля по ноябрь 1917 года служил в Русской императорской армии рядовым Латышского запасного стрелкового полка, затем вступил в отряд Красной гвардии при ЦК большевиков Латвии. Вскоре направлен в Москву и с февраля 1918 года — сотрудник отдела формирования Центрального штаба Красной гвардии. С апреля 1918 года в Красной Армии. Первоначально на работе в ВЧК: адъютант председателя ВЧК Ф. Э. Дзержинского, затем представитель ВЧК — ВЦИК по Вологодской и Северной губерниям, с января 1919 года — следователь по особо важным делам особого отдела ВЧК. С сентября 1919 года — заместитель начальника особого отдела 14-й армии, с июня 1920 года — военком Ганжинского полка. Затем на политической работе: с сентября 1920 года — начальник политбюро городов Карачай, Кисловодск, Георгиевского района Пятигорской губернии. Участник Гражданской войны в России. Принимал участие в боевых действиях на Западном, Северном, Южном, Закавказском и Северо-Кавказском фронтах.

После окончания войны с сентября 1921 года Я. Я. Фогель — начальник секретного отдела территориальной губернской ЧК. С марта 1922 года на службе в 6-й Чонгарской кавалерийской дивизии 1-й Конной армии, где прошёл путь от командира эскадрона до комиссара кавалерийского полка и секретаря дивизионной партийной комиссии. С мая 1924 года — помощник военкома 7-й кавалерийской дивизии (Западный военный округ), с августа — исполнял обязанности военкома сначала 2-й кавалерийской дивизии (Уральский военный округ), затем 4-й кавалерийской дивизии (Ленинградский военный округ). В сентябре 1926 года направлен на учёбу на Ленинградские военно-политические курсы имени Ф. Энгельса, которые окончил через год и в сентябре 1927 года вернулся в 6-ю Чонгарскую кавалерийскую дивизию на должность военкома. С сентября 1928 года — военком Одесской кавалерийской школы Украинского военного округа. С августа 1931 года по ноябрь 1933 года на учёбе в Военной академии РККА имени М. В. Фрунзе, по окончании которой назначен командиром 38-й стрелковой дивизии. В феврале 1938 года комбриг Я. Я. Фогель был арестован органами НКВД. В мае 1941 года освобождён и полностью реабилитирован. В предвоенный период избирался делегатом XIV и XV съездов ВКП(б), а также членом ЦК ВКП(б) Белоруссии (1927—1928)..

Начало Великой Отечественной войны встретил, находясь в запасе РККА. Вновь призван в РККА в июне 1942 года и назначен начальником отдела всевобуча ПрибВО.

13 июля 1943 года Приказом ГУК НКО назначен начальником штаба 80-го стрелкового корпуса, который находился на формировании в том же округе, с 27 июля врид командира корпуса. После завершения формирования с 22 августа корпус вошёл в состав 3-й армии Брянского фронта и участвовал в Брянской наступательной операции.

14 сентября 1943 года Фогель, с приходом вновь назначенного командира, вступил в исполнение обязанностей заместителя командира этого корпуса. С 16 ноября 1943 года полковник Фогель был допущен к исполнению должности командира 120-й гвардейской стрелковой Краснознамённой дивизии, входившей в 41-й стрелковый корпус 3-й армии Белорусского фронта. С 23 ноября дивизия участвовала в Гомельско-Речицкой наступательной операции. Её части овладели 31 населённым пунктом. Ко 2 декабря они вышли к Днепру и заняли оборону .

15 февраля 1944 года дивизия вновь перешла в наступление и участвовала в Рогачевско-Жлобинской наступательной операции, в ходе которой форсировала Днепр и освободила город Рогачёв. В ознаменование одержанной победы приказом ВГК от 26 февраля 1944 года ей было присвоено наименование «Рогачёвская» , а 2 марта 1944 года, её командир генерал-майор Фогель, был представлен командиром 41-го стрелкового корпуса генерал-майором Урбановичем к званию Героя Советского Союза, данное представление поддержал командующий войсками 3-й армии генерал-лейтенант Горбатов,, однако, командующий войсками 1-го Белорусского фронта генерал-армии Рокоссовский понизил статус награды до ордена Ленина.

После завершения операции она заняла оборону по реке Друть. С 24 июня 1944 года дивизия в составе тех же корпуса и армии 1-го Белорусского фронта участвовала в Белорусской наступательной операции (с 5 июля — в составе 2-го Белорусского фронта). В ходе Бобруйской операции она прорвала оборону противника и наступала севернее Бобруйска. Её части совместно с другими соединениями армии и фронта замкнули кольцо окружения бобруйской группировки противника и участвовали в её ликвидации. Затем в ходе Минской наступательной операции дивизия вела преследование отступающего противника в направлении на Минск. При развитии наступления в ходе Белостокской наступательной операции 8 июля 1944 года генерал-майор Я. Я. Фогель в бою за город Новогрудок был смертельно ранен.

Похоронен в городе Дятлово Гродненской области Белоруссии.

Указом Президиума Верховного Совета СССР от 10 апреля 1945 года «за прорыв сильно укреплённой обороны противника на реке Друть и бои за город Новогрудок, проявленные при этом мужество и героизм» гвардии генерал-майору Фогелю Яну Яновичу посмертно присвоено звание Героя Советского Союза.

Память

Именем Я. Я. Фогеля названы улицы в городах Минске и Валмиере.

Награды

• Медаль «Золотая Звезда» Героя Советского Союза (10.04.1945);
• два ордена Ленина (23.07.1944, 10.04.1945);
• орден Отечественной войны 1-й степени (24.12.1943);
• орден Красной Звезды (1936);
• Медали в том числе:
  • «XX лет Рабоче-Крестьянской Красной Армии» (1938).

Приказы (благодарности) Верховного Главнокомандующего в которых отмечен Я. Я. Фогель

• За овладение городом и крупным железнодорожным узлом Волковыск — важным опорным пунктом обороны немцев, прикрывающим пути на Белосток. 14 июля 1944 года. № 138.

Литература

• Коллектив авторов. Великая Отечественная: Комкоры. Военный биографический словарь / Под общей редакцией М. Г. Вожакина. — М.; Жуковский: Кучково поле, 2006. — Т. 1. — С. 593—594. — ISBN 5-901679-08-3.
• Коллектив авторов. Великая Отечественная: Комдивы. Военный биографический словарь / Под общей редакцией В. П. Горемыкина. — М.: Кучково поле, 2014. — Т. 5. — С. 786-788. — 1500 экз. — ISBN 978-5-9950-0457-8.
• Черушев Н. С. Из ГУЛАГа — в бой. — М.: Вече, 2006. — С. 402—411. — 512 с. — (Военные тайны XX века). — 5000 экз. — ISBN 5-9533-1588-0.

Ссылки

 [www.warheroes.ru/hero/hero.asp?Hero_id=2728 Фогель, Ян Янович]. Сайт «Герои Страны».

Отрывок, характеризующий Фогель, Ян Янович

– Вот в чем дело, – сказала она значительно и тоже полушопотом. – Репутация графа Кирилла Владимировича известна… Детям своим он и счет потерял, но этот Пьер любимый был.
– Как старик был хорош, – сказала графиня, – еще прошлого года! Красивее мужчины я не видывала.
– Теперь очень переменился, – сказала Анна Михайловна. – Так я хотела сказать, – продолжала она, – по жене прямой наследник всего именья князь Василий, но Пьера отец очень любил, занимался его воспитанием и писал государю… так что никто не знает, ежели он умрет (он так плох, что этого ждут каждую минуту, и Lorrain приехал из Петербурга), кому достанется это огромное состояние, Пьеру или князю Василию. Сорок тысяч душ и миллионы. Я это очень хорошо знаю, потому что мне сам князь Василий это говорил. Да и Кирилл Владимирович мне приходится троюродным дядей по матери. Он и крестил Борю, – прибавила она, как будто не приписывая этому обстоятельству никакого значения.
– Князь Василий приехал в Москву вчера. Он едет на ревизию, мне говорили, – сказала гостья.
– Да, но, entre nous, [между нами,] – сказала княгиня, – это предлог, он приехал собственно к графу Кирилле Владимировичу, узнав, что он так плох.
– Однако, ma chere, это славная штука, – сказал граф и, заметив, что старшая гостья его не слушала, обратился уже к барышням. – Хороша фигура была у квартального, я воображаю.
И он, представив, как махал руками квартальный, опять захохотал звучным и басистым смехом, колебавшим всё его полное тело, как смеются люди, всегда хорошо евшие и особенно пившие. – Так, пожалуйста же, обедать к нам, – сказал он.


Наступило молчание. Графиня глядела на гостью, приятно улыбаясь, впрочем, не скрывая того, что не огорчится теперь нисколько, если гостья поднимется и уедет. Дочь гостьи уже оправляла платье, вопросительно глядя на мать, как вдруг из соседней комнаты послышался бег к двери нескольких мужских и женских ног, грохот зацепленного и поваленного стула, и в комнату вбежала тринадцатилетняя девочка, запахнув что то короткою кисейною юбкою, и остановилась по средине комнаты. Очевидно было, она нечаянно, с нерассчитанного бега, заскочила так далеко. В дверях в ту же минуту показались студент с малиновым воротником, гвардейский офицер, пятнадцатилетняя девочка и толстый румяный мальчик в детской курточке.
Граф вскочил и, раскачиваясь, широко расставил руки вокруг бежавшей девочки.
– А, вот она! – смеясь закричал он. – Именинница! Ma chere, именинница!
– Ma chere, il y a un temps pour tout, [Милая, на все есть время,] – сказала графиня, притворяясь строгою. – Ты ее все балуешь, Elie, – прибавила она мужу.
– Bonjour, ma chere, je vous felicite, [Здравствуйте, моя милая, поздравляю вас,] – сказала гостья. – Quelle delicuse enfant! [Какое прелестное дитя!] – прибавила она, обращаясь к матери.
Черноглазая, с большим ртом, некрасивая, но живая девочка, с своими детскими открытыми плечиками, которые, сжимаясь, двигались в своем корсаже от быстрого бега, с своими сбившимися назад черными кудрями, тоненькими оголенными руками и маленькими ножками в кружевных панталончиках и открытых башмачках, была в том милом возрасте, когда девочка уже не ребенок, а ребенок еще не девушка. Вывернувшись от отца, она подбежала к матери и, не обращая никакого внимания на ее строгое замечание, спрятала свое раскрасневшееся лицо в кружевах материной мантильи и засмеялась. Она смеялась чему то, толкуя отрывисто про куклу, которую вынула из под юбочки.
– Видите?… Кукла… Мими… Видите.
И Наташа не могла больше говорить (ей всё смешно казалось). Она упала на мать и расхохоталась так громко и звонко, что все, даже чопорная гостья, против воли засмеялись.
– Ну, поди, поди с своим уродом! – сказала мать, притворно сердито отталкивая дочь. – Это моя меньшая, – обратилась она к гостье.
Наташа, оторвав на минуту лицо от кружевной косынки матери, взглянула на нее снизу сквозь слезы смеха и опять спрятала лицо.
Гостья, принужденная любоваться семейною сценой, сочла нужным принять в ней какое нибудь участие.
– Скажите, моя милая, – сказала она, обращаясь к Наташе, – как же вам приходится эта Мими? Дочь, верно?
Наташе не понравился тон снисхождения до детского разговора, с которым гостья обратилась к ней. Она ничего не ответила и серьезно посмотрела на гостью.
Между тем всё это молодое поколение: Борис – офицер, сын княгини Анны Михайловны, Николай – студент, старший сын графа, Соня – пятнадцатилетняя племянница графа, и маленький Петруша – меньшой сын, все разместились в гостиной и, видимо, старались удержать в границах приличия оживление и веселость, которыми еще дышала каждая их черта. Видно было, что там, в задних комнатах, откуда они все так стремительно прибежали, у них были разговоры веселее, чем здесь о городских сплетнях, погоде и comtesse Apraksine. [о графине Апраксиной.] Изредка они взглядывали друг на друга и едва удерживались от смеха.
Два молодые человека, студент и офицер, друзья с детства, были одних лет и оба красивы, но не похожи друг на друга. Борис был высокий белокурый юноша с правильными тонкими чертами спокойного и красивого лица; Николай был невысокий курчавый молодой человек с открытым выражением лица. На верхней губе его уже показывались черные волосики, и во всем лице выражались стремительность и восторженность.
Николай покраснел, как только вошел в гостиную. Видно было, что он искал и не находил, что сказать; Борис, напротив, тотчас же нашелся и рассказал спокойно, шутливо, как эту Мими куклу он знал еще молодою девицей с неиспорченным еще носом, как она в пять лет на его памяти состарелась и как у ней по всему черепу треснула голова. Сказав это, он взглянул на Наташу. Наташа отвернулась от него, взглянула на младшего брата, который, зажмурившись, трясся от беззвучного смеха, и, не в силах более удерживаться, прыгнула и побежала из комнаты так скоро, как только могли нести ее быстрые ножки. Борис не рассмеялся.
– Вы, кажется, тоже хотели ехать, maman? Карета нужна? – .сказал он, с улыбкой обращаясь к матери.
– Да, поди, поди, вели приготовить, – сказала она, уливаясь.
Борис вышел тихо в двери и пошел за Наташей, толстый мальчик сердито побежал за ними, как будто досадуя на расстройство, происшедшее в его занятиях.


Из молодежи, не считая старшей дочери графини (которая была четырьмя годами старше сестры и держала себя уже, как большая) и гостьи барышни, в гостиной остались Николай и Соня племянница. Соня была тоненькая, миниатюрненькая брюнетка с мягким, отененным длинными ресницами взглядом, густой черною косой, два раза обвившею ее голову, и желтоватым оттенком кожи на лице и в особенности на обнаженных худощавых, но грациозных мускулистых руках и шее. Плавностью движений, мягкостью и гибкостью маленьких членов и несколько хитрою и сдержанною манерой она напоминала красивого, но еще не сформировавшегося котенка, который будет прелестною кошечкой. Она, видимо, считала приличным выказывать улыбкой участие к общему разговору; но против воли ее глаза из под длинных густых ресниц смотрели на уезжавшего в армию cousin [двоюродного брата] с таким девическим страстным обожанием, что улыбка ее не могла ни на мгновение обмануть никого, и видно было, что кошечка присела только для того, чтоб еще энергичнее прыгнуть и заиграть с своим соusin, как скоро только они так же, как Борис с Наташей, выберутся из этой гостиной.
– Да, ma chere, – сказал старый граф, обращаясь к гостье и указывая на своего Николая. – Вот его друг Борис произведен в офицеры, и он из дружбы не хочет отставать от него; бросает и университет и меня старика: идет в военную службу, ma chere. А уж ему место в архиве было готово, и всё. Вот дружба то? – сказал граф вопросительно.
– Да ведь война, говорят, объявлена, – сказала гостья.
– Давно говорят, – сказал граф. – Опять поговорят, поговорят, да так и оставят. Ma chere, вот дружба то! – повторил он. – Он идет в гусары.
Гостья, не зная, что сказать, покачала головой.
– Совсем не из дружбы, – отвечал Николай, вспыхнув и отговариваясь как будто от постыдного на него наклепа. – Совсем не дружба, а просто чувствую призвание к военной службе.
Он оглянулся на кузину и на гостью барышню: обе смотрели на него с улыбкой одобрения.
– Нынче обедает у нас Шуберт, полковник Павлоградского гусарского полка. Он был в отпуску здесь и берет его с собой. Что делать? – сказал граф, пожимая плечами и говоря шуточно о деле, которое, видимо, стоило ему много горя.
– Я уж вам говорил, папенька, – сказал сын, – что ежели вам не хочется меня отпустить, я останусь. Но я знаю, что я никуда не гожусь, кроме как в военную службу; я не дипломат, не чиновник, не умею скрывать того, что чувствую, – говорил он, всё поглядывая с кокетством красивой молодости на Соню и гостью барышню.
Кошечка, впиваясь в него глазами, казалась каждую секунду готовою заиграть и выказать всю свою кошачью натуру.
– Ну, ну, хорошо! – сказал старый граф, – всё горячится. Всё Бонапарте всем голову вскружил; все думают, как это он из поручиков попал в императоры. Что ж, дай Бог, – прибавил он, не замечая насмешливой улыбки гостьи.